 |
| Православный Санкт-Петербург | Протоиерей Сергий Бельков | 08.11.2004 |
С креста не сходят
— Батюшка, значит ли все вышесказанное, что вы еще долгие годы будете заниматься наркозависимыми?
— Скажу честно, мне докучали иногда мысли, а не бросить ли заниматься этим? Но, учитывая, что с Креста не сходят, с Креста снимают, — я не дерзаю уйти отсюда, отказаться от этого служения. Еще до того, как я стал священником, судьба свела меня с замечательным батюшкой — о. Василием Бориным, который помогал одержимым, занимался изгнанием бесов. Но поскольку экзорцизм — служение тяжелое, решил он оставить это дело, тем более и матушка его была недовольна, даже на некоторое время уехала от него вместе с девятью детьми. Но как только о. Василий оставил это служение — тяжело занемог. Долго и безуспешно лечился он, но только когда вразумился и воскликнул: «Господи! Я все понял и буду дальше этим заниматься!» — выздоровел и встал с постели. Так и я буду служить здесь, пока Господь посылает здоровье и силы. Но я был бы рад, если бы нашелся молодой энергичный священник, который разделил бы со мной мои труды.
— Батюшка, существует немало коммерческих реабилитационных центров для наркоманов, а здесь они живут и получают помощь безплатно… но ведь, «что дешево — то бесово» и не ценится.
— Не только брать деньги с наркозависимых, но даже подумать об этом нельзя, иначе не будет милости Божией. Конечно, с деньгами мы, может быть, быстрее отстроились, центр бы расцвел и разросся, но не стало бы тех успехов в борьбе с недугом, которых мы добиваемся, ибо все здесь делается с Божией помощью. Поэтому, когда спрашивают: «А как вы это делаете?» — отвечаю: «Мы здесь просто живем, трудимся, молимся, постимся…» Не я — Господь исцеляет.
— Можете ли вы предугадать, какой из ваших подопечных бросит наркотики и исцелится, а кто — безнадежен?
— Раньше я дерзал строить такие раздумья и предположения, пытался предугадать по каким-то объективным признакам, на основании исповеди, личных наблюдений. Безполезно… Лишь Господь может прочесть в душе у человека, насколько искренно он хочет освобождения от греха, и по молитвам его дарует ему исцеление. Вот как-то один парень пробыл у меня всего два дня и собрался уезжать. Подходит ко мне и говорит: «Я все понял. Чтобы бросить наркотики, надо много работать, ходить в храм и молитвой отражать бесовские помыслы о дозе, не допуская их до ума и сердца. А главное — крепко уповать на Бога». И уехал… Сейчас у него под Сосново своя ферма, рабочие. Он время от время привозит сюда сено — жертвует для наших коровок. Поэтому я всегда говорю: «Господь кого хочет — того и милует, кого хочет — того наказывает. Наше дело — молиться».
«Спелые души в большие корзины добрые ангелы в срок соберут»
— Не только постом и молитвой наркозависимые лечатся от недуга, но еще и трудотерапией. Чем занимаются ваши подопечные?
— Разговаривая с вновь прибывшим, я интересуюсь, чем он занимался до того, как пристрастился к наркотикам, что умеет? Водители работают у нас по специальности, кто разбирается в технике — занимается ремонтом, остальные работают в коровнике, свинарнике, курятнике, огороде, в поле (все, что выращивается на грядках, в теплицах и на ферме — идет на их же обеденный стол), столярной мастерской или помогают строителям — делать кладку из пеноблоков, штукатурить, ошкуривать и рубанить бревна. Вот сейчас мы с помощью наемных рабочих пристраиваем домовую церковь. Красивые наличники на окнах церкви, внутреннее убранство — все дело рук наших реабилитантов. Кто не умеет ничего делать — попадаются и такие — учим.
— Вырвавшись здесь с Божией помощью из наркотического плена, люди возвращаются туда, откуда пришли… Им необходимо рвать не только с прежними пагубными знакомствами, для некоторых может оказаться неприемлемой прошлая профессия. Как быть?
— Объясню на конкретном случае. Несколько лет тому назад лечился у нас некий бармен. Когда уезжал, я его предупредил, что профессия эта для него отныне заказана — потому как спиртное, одуряющая музыка, ночные кутежи посетителей… Легко поддаться соблазну выпить, а там и до наркотиков опять недалеко. Посоветовал ему идти поваром в обычную столовую. Не послушался он. А через год привозит его ко мне девушка, которая также лечилась здесь и очень любила этого парня. Я отказался его принять. У меня правило — никого не принимаю второй раз, надо ведь дать шанс и другим. Со слезами умоляла девушка взять его, и я сделал исключение. Он прошел второй курс реабилитации, научился замечательно резать по дереву… Сейчас работает резчиком, но не по дереву, а по камню — режет фигурки, орнаменты, украшения к каминам. Считается одним из лучших специалистов в городе.
Есть и другие запретные профессии для бывших наркоманов — медбрата, например. Ведь оказывая помощь пациенту — делая укол, — он повторяет жест, который невольно наводит на мысль о дозе. Добавьте сюда еще доступность наркотических веществ… Нет, рвать с прошлым надо решительно и до конца.
— Читала рассказ известного писателя Валерия Лялина о том, как излечился некий наркоман. Его посадили на цепь, кормили хлебом и водой, если начинал бесноваться — охаживали плетью. Когда поутих, стали выводить на работу, ночью — опять на цепь.
— Мне кажется, что это неправильная и даже вредная точка зрения. Насильно исцелить нельзя. Ни цепи, ни плети не помогут. Надо, чтобы человек сам захотел избавления и просил Господа помочь в этом, — тогда будет толк. Даже тяжелая физическая работа и удаленность от соблазнов — лишь сопутствующие успеха. Главное — вера. Когда ко мне приезжает некрещеный, я его принимаю, и он вместе со всеми ходит в храм, читает молитвы, но не налагает на себя крестного знамения. Через месяц, если он сам не просит покрестить его, я спрашиваю — не желает ли он креститься? Если нет — отправляю домой. Это не давление с моей стороны, не принуждение; отправляю потому, что у нас не больница и не трудовая колония, у нас исцеляются трудом, постом и молитвой. А чтобы молиться и каяться — надо верить.
Мамы часто начинают меня уговаривать: «Оставьте. Что с того, что не крещен? У вас тут уединение, да и трудиться он будет». Спрашиваю тогда: «Вы его на дачу или в дальнюю деревню к родственникам увозили?» — «Да». — «Он там трудился?» — «Ну, помогал…» — «Наркотики бросил?» — «Нет». Вот то-то и оно. А у нас люди оставляют наркотики не потому, что работают до седьмого пота, не потому, что находимся мы в глухомани, не потому, что мы их избиваем и держим в цепях… Люди здесь исцеляются потому, что верят, искренне каются и просят Бога об исцелении. Решение оставить наркотики должно быть осознанным, выстраданным.
Исповедь наркомана со стажем
Алексей в Саперном уже три месяца. Вот что он рассказал:
— Сейчас мне 25 лет, а началось все лет восемь назад. Я к тому времени закончил училище, стал маляром-штукатуром и неплохо зарабатывал. Однажды мы с Серегой, с которым дружили как братья с третьего класса, слоняясь по улицам, встретили знакомого парня. Он нам предложил новое развлечение… героин. До того я вообще никакие наркотики не употреблял, ни тяжелые, ни легкие. Марихуана не в счет — это так, детская шалость.
Героин я сначала просто нюхал, потому что с детства боялся уколов. А Серега сразу стал колоться, но мне не предлагал. У нас было так: хочешь — употребляй, не хочешь — дело твое. Это со временем жадность и ревность какая-то появилась: «А, тебе больше досталось…» Поначалу дозы обоим на весь день хватало.
— Я понимаю удовольствие от хорошей еды, одежды, музыки, запахов, цветов… Но что дает наркотик — убийца и разрушитель?
— Наркотик все отнимает… но понимает это человек слишком поздно. А смысл… когда колешься, на первых порах тебе так хорошо, что уже больше ничего и не надо. Ты раскован, смел, остроумен, интересен окружающим, даже если в обыденной жизни ты — серая мышка. Наркоманами становятся не те, у кого в жизни до того все было плохо. Просто это было модно, понимаете? Вот я встречаюсь с друзьями или знакомыми, они спрашивают: «Ты пробовал героин?» — «Нет». И отношение к тебе сразу как к слабаку, маменькиному сынку. Если раньше спрашивали: «Курить пробовал?» — сейчас спрашивают: «Наркотик пробовал?» Нет, ну и иди, ты не наш… Первое время я даже продолжал работать…
— Как можно осмысленно работать, находясь под воздействием наркотика? А если еще учишься — разве знания усваиваются?
— Можно. Тебе даже нравится работать, да и на дозу заработать нужно. А насчет учебы — не знаю, не пробовал учиться. Даже книг тогда не читал. Тебе же ничего не надо, кроме наркотика…
— Неужели родители не замечали, что с тобой что-то неладно?
— Отчим, бывший милиционер, говорил матери, что похоже, что я колюсь. Мама не верила. Даже когда я перестал ходить на работу, не верила. Ведь я не просил денег. Я занимал, воровал… Дозы росли, и мне становилось все хуже, потому что это раньше героин был хорошего качества: дозы хватало на несколько дней, но сейчас я понимаю, что-то была просто акция, чтобы заманить побольше людей, а потом и цены подняли, и качество снизили.
— Не возникала мысль, что некие силы специально гробят таким образом русских людей, уничтожают нашу нацию?
— Да, не надо даже войны, и так потихоньку все вымрем… Я в 1998 году работал в крематории и обратил внимание, как много среди умерших 18−20-летних парней и девушек… В те годы умер и мой друг. Говорили, что он выбросился из окна. Но думаю — ему помогли, потому что так выпрыгнуть, чтобы улететь аж за угол дома, — невозможно. Конечно, виновного не нашли, да и кому это надо? Он был наркоманом… а наркоманов тогда толпами хоронили.
Тот случай меня отрезвил. Я стал задумываться о будущем… Сейчас у меня жена, мы ждем ребенка. У меня язык не повернулся предложить ей сделать аборт, хотя ужасно боюсь, что ребенок может родиться больным — он не должен расплачиваться за мои грехи. Слава Богу, врачи обнадеживают, и анализы подтверждают, что ребенок развивается нормально. Моя жена — чистая, добрая девушка, верующая. Она меня и вытащила из бездны адской и сюда лечиться направила.
— А сможешь ли ты уберечь от наркотиков своего сына или дочь?
— Родится — покрещу, подрастет — научу верить в Бога, будем вместе ходить в церковь. Обязательно буду проводить с ребенком больше времени, чтобы он меньше болтался неприкаянный по улицам. Запишу в какой-нибудь кружок или спортсекцию. Придет время, — расскажу что такое наркомания, как она крадет у людей души и в конце концов умерщвляет, — ведь дети боятся смерти, по себе знаю. Жаль, меня никто вовремя не предостерег. Я слышал, конечно, краем уха, но «романтичекий ореол» перевешивал.
— Расскажешь правду о себе — что был наркоманом?
— Да, будет хуже, если ему кто-то об этом шепнет. А если он свяжется с наркотиками, я-то сразу пойму и вовремя помогу.
Практические советы родителям
— Что делать родителям, когда они нежданно-негаданно узнают, что их ребенок — наркоман?
— Перво-наперво — не паниковать и не кидаться за помощью к шарлатанам. Второе — не кидаться на детей с бранью и кулаками, помочь не поможет, только ребенок утвердится в мысли, что здесь помощи ждать ему не приходится. А если ребенок взрослый, то он может дать сдачи, а то и попросту уйти из дома. Этим ваша «помощь» и закончится. Третье — не запирать его на замок: ни решетки, ни хитроумные замки не помогут, уйдет в поисках дозы, еще и из дома на продажу что-нибудь прихватит, если денег не будет. Четвертое — не платить за него долги, разоряя семью. Это глупо, преступно и просто безполезно. Он перестанет одалживать только тогда, когда все из дома будет вынесено, квартира продана и никто уже не будет давать ему в долг. Помните об этом. Также глупо давать деньги на наркотики, дескать чтобы не воровал и не попал в тюрьму. Давать деньги на наркотики — значит собственными руками убивать свое дитя, да еще проводя его через жесточайшие мучения. Да и проблему вы таким образом не решите, а лишь отодвинете на какое-то время. Деньги у вас кончатся, потом уплывет мебель и квартира. Далее: не бежать вытаскивать его из милиции, если он туда попал. Жестко? Да. Но у наркомана уже другая психология, другое видение мира, его не трогают ни слезы, ни нищета родителей, ни собственная скорая погибель; он не остановится, пока не «наестся» этим грехом сполна, пока сама земля не будет гореть под его ногами.
— Находятся родители, которые выгоняют детей-наркоманов из дома.
— Я тоже за то, чтобы их выгонять.
— Вот так раз, батюшка, как же так? Ведь он тогда точно начнет воровать и попадет в тюрьму, а то и умрет.
— Каждый проступок, каждое преступление должно быть наказано. Любовь должна быть не только милующая, но и наказующая. Неотвратимость наказания — очень здоровый принцип. Это не значит, что наказывать надо по максимуму, не обязательно, скажем, сажать человека в тюрьму. Но когда ребенок знает, что родители за него заплатят, вытащат — это расслабляет и развращает.
— Есть и такие родители, которые тащат ребенка-наркомана в милицию, вместо того чтобы лечить его.
— Я больше на стороне тех родителей, которые тащат в милицию, чем тех, кто оттуда вытаскивает. Ведь делают они это из любви, считая, пусть посидит какое-то время, отвыкнет от наркотиков.
— Но наркоман такой любви не понимает, он начинает ненавидеть родителей, перестает им доверять.
— Дело в том, что наркоман вообще ненавидит всех и все, кроме наркотика… Вспомните свое детство или юношество: когда родители хотели вас лишний раз приласкать, погладить по голове, а у вас вдруг прорывалось внутреннее раздражение на непрошеную ласку, вы отталкивали их — отстаньте, не лезьте. Так же и у наркомана. Наркомания — это бесообщение, а бес не может, не способен любить. Бес может только ненавидеть. Всякая любовь им противна и чужда, вызывает реакцию раздражения и злости. Чем больше родители пекутся о них, тем больше они их ненавидят.
Что делать? Жестко поставить условие: ты, милое мое чадо, бросаешь наркотики и устраиваешься на работу. Сроку тебе на все две недели. Не сделаешь, как сказано, — уходи из дома. Можешь приходить обедать, помыться. Конечно, наркоман и не подумает трудоустраиваться и бросать наркотики. Следующий шаг родителей должен быть таким — перестать его кормить. Не безпокойтесь, наркоман найдет, где переночевать, что покушать. Ведь у них есть места сборов. Другое дело, что дружки-наркоманы не будут его долго держать на иждивении, кормить-поить, дозу выделять. В долг тоже перестанут давать. Вот тогда, когда ему действительно некуда будет податься, он взмолится: «Я согласен на все. Лечите меня, везите, куда хотите, только помогите».
— Кроме вашего храма и реабилитационного центра на Мельничном ручье, куда еще может обратиться наркозависимый? Многие легкомысленно думают, что понаркоманят, а там поедут в монастырь и исцелятся. Но монастыри неохотно принимают их даже трудниками.
— По щучьему велению ничего не бывает. Исцеление надо вымолить, душа должна потрудиться над этим. А что монастыри их не принимают — правильно делают, монахи не няньки для наркоманов. Они монастырские стены из руин поднимают, Господа молитвой славят, в поле и на фермах обители работают от зари до зари…
— Есть ли какая-нибудь специальная молитва, помогающая наркоманам справиться с бедой?
— Специальная молитва — та, которая искренняя, сокрушенная. Можно сказать всего лишь: «Господи помилуй!», но так сказать, что не нужно многочасовых стояний на коленях и чтения акафиста. Не всем во время молитвы дается и слезный дар, но ведь молитвенные слезы — это не обязательно, чтобы из глаз влага текла, плакать можно сердцем и душой, и Господь это видит и слышит и помощь посылает… Важно чтобы родители наркозависимых также молились и покаялись. Бывает, спрашиваю мать наркомана: «О себе-то, матушка, молишься ли?» — «Да что о себе молиться? — отмахивается она. — Мне бы, главное, сына вымолить». Неправильно это. Помните, в Евангелии, когда жена-хананеянка просила за дочь, она говорила: «Помилуй меня, Господи! Дочь моя жестоко беснуется. Господи! Помоги мне» (Мф.15.22,25). Ясное дело, что, помогая ей, Господь в первую очередь поможет ее дочери, потому как за дочь у этой женщины первая боль.
Я обычно рекомендую молиться Божией Матери: можно читать любой акафист, допустим, иконе «Неупиваемая чаша», только заменять слова, где сказано «винопитие» — говорить «наркозависимость». А если читаем молитвы за кого-то, то старцы нам как рекомендуют читать? Например, в молитве ко Пресвятой Богородице, где сказано: «Ты всем помогаешь…», можно вставить просьбу от себя: «Помоги и сыну моему Петру». Молитесь за ваших детей. Бог даст, будут и плоды.
Адрес: Ленобласть, Приозерский район, п. Саперное, пер. Богородичный, 1. Тел. 8(813−79)90−393.
Вопросы задавала Ирина Рубцова
N 10, октябрь 2004 г.
