 |
| Православие и современность | Ксения Гаркавенко | 10.06.2015 |
12 марта 2015 года в Москве в Издательском совете Русской Православной Церкви состоялся вечер памяти Юлии Николаевны Вознесенской; открыл его Высокопреосвященнейший Митрополит Калужский и Боровский Климент. Известная русская писательница скончалась в ночь на 20 февраля этого года. Ее книги пользуются неизменной популярностью; множество людей свидетельствует о своем обращении к вере под влиянием ее произведений. Вознесенская первой в нашей литературе начала писать в жанре «православного фэнтези». Но предшествовал этому непростой, тернистый жизненный путь.
+ + +
Юлия Николаевна Тараповская (фамилия Вознесенская — по первому мужу) родилась в 1940 году в семье военного инженера. Хотя в ее роду были священники, а прабабушка, матушка София, погибшая в годы гонений, была игуменией монастыря в Новгородской губернии, родители будущей писательницы в Бога не верили (они пришли к Православию лишь в конце жизни, видимо, не без влияния дочери). Сама же она приняла крещение в 33 года: Великим постом крестилась в Никольском соборе родного города, называвшегося тогда Ленинградом.
Но и ранее были в ее жизни эпизоды, предвещавшие такой выбор. Некоторое время после института Юлия Николаевна работала сельской учительницей. Однажды в Великий четверг дети, видимо, уже подготовленные должным образом другими педагогами, пригласили ее развлечься, сообщив, что вечером «бабки» будут возвращаться из церкви со свечками: «Пойдемте, будем им свечки задувать, так смешно!». — «Только попробуйте! — пригрозила Юлия Николаевна. — Кто пойдет глумиться над своими бабушками, над нашими русскими бабушками, тот больше мне не друг! Тот может больше и в класс не приходить!». Дома, с возмущением рассказав мужу о происшедшем, она услышала от него: «По-моему, ты уже верующая, только сама этого не понимаешь».
Вернувшись в Северную столицу, Вознесенская писала стихи и прозу, но в СССР практически не издавалась, так как с юных лет была связана с диссидентским движением. Ее произведения появлялись только в самиздате и в зарубежных журналах «Вестник РХД», «Грани», «Посев». В 1976 году Юлия Вознесенская была арестована. На суде отказалась от адвоката и в своем последнем слове сказала: «..я отвечаю за то, что каждое слово, вышедшее из-под моего пера, — правда, одна только правда и только правда. Главный мой свидетель — Бог. Он мой главный Защитник. И я вручаю свою судьбу не в руки суда, а в Его руки». Отбывала ссылку в Воркуте, откуда бежала в Ленинград, чтобы присутствовать на судебном процессе своих друзей. Но вместо этого попала на два года в лагерь под Иркутском. У будущей писательницы формировался богатый запас жизненных впечатлений, включавший и почти два месяца протестной голодовки. В тюремные дни в одиночной камере, где днем и ночью горела лампочка, она обращалась в стихах к своему нательному крестику, который приходилось прятать:
В который раз друг друга мы спасаем;
здесь ты один — и совесть, и совет.
Да будет же твой свет неугасаем,
да сгинет здешний негасимый свет!
Я ночью на шнурок тебя прилажу —
гнев перестанет голову кружить;
прильну к тебе губами и поглажу
и научусь не выживать, а жить.
На свободу Вознесенская вышла в 1979 году. Главный редактор издательства «Лепта» Ольга Голосова, близко знавшая Юлию Николаевну уже в период ее известности, говорила, что писательница не любила вспоминать тяжелые лагерные годы: отбывать их довелось с уголовницами и рецидивистками. Но и в лагере бывали светлые минуты: однажды к ней пришли незнакомые женщины-заключенные и попросили: «Мы знаем, ты верующая, расскажи нам про своего Христа..». Вскоре после освобождения, в 1980-м, Вознесенская с семьей была вынуждена эмигрировать в Германию. Жила в Мюнхене. Некоторое время работала на радиостанции «Свобода».
В эмиграции Вознесенская написала несколько книг, но потом, по собственному ее признанию, пришла к выводу, что «всё это суета сует, всё это ни к чему, надо душу спасать». Тогда у нее возникли мысли о монастыре: «Я очень любила монастыри, ездила на Cвятую землю. А потом вдруг однажды попала в Леснинскую обитель — и всё. Прикипела к ней сердцем и поняла, что это будет самый дорогой для меня уголок». В Нормандии, в Леснинском женском монастыре Пресвятой Богородицы, Вознесенская прожила с 1996 по 2000 год в качестве трудницы. Леснинская обитель когда-то находилась в России; ее насельницы эмигрировали после революции. Жившая здесь на покое игумения Афанасия, в миру Елена Гуттенберг, была дочерью расстрелянного большевиками белого офицера. Именно она стала духовной наставницей Вознесенской, а впоследствии — прототипом нескольких ее героинь. Матушка Афанасия благословила Юлию Николаевну вернуться к писательству и подсказала ей идею книги «Мои посмертные приключения».
Вскоре после смерти матушки Вознесенская тяжело заболела сама — у нее обнаружили рак. Тогда, как считала писательница, она осталась жива по молитвам людей, которым была небезразлична. За нее молился незнакомый юноша-семинарист в Санкт-Петербурге: Вознесенская в свечной лавке увидела, как он рассматривает творения святителя Иоанна Златоуста, которые ему очень хотелось приобрести. Но книги студенту были явно не по карману, и тогда Вознесенская подарила ему творения святителя, попросив помолиться о ее здравии. Потрясенный семинарист пообещал: «Я Вас вымолю!». Молился за нее и архиепископ Берлинский и Германский Марк (Арндт), которого Вознесенская знала еще простым священником — исповедовалась у него и причащалась после приезда в Германию, молились сестры Леснинского монастыря, друзья в русском зарубежье и в России. Юлия Николаевна выздоровела.
С 2002 года Вознесенская жила в Берлине. Здесь написала большинство своих книг православной тематики. В последние годы жизни она посвятила себя помощи отчаявшимся людям — тем, кто находился на грани самоубийства, тяжело заболел или потерял близких: писала посты и статьи на сайтах «Ты победишь!» и «Мемориам», созданных специально для людей, находящихся в кризисных ситуациях. Работу на сайтах она продолжала, будучи сама уже тяжелобольной. Похоронена Юлия Вознесенская на православном кладбище в Тегеле. При жизни она была лауреатом нескольких литературных конкурсов, в том числе православных, проходивших по благословению священноначалия.
Пожалуй, самое известное произведение писательницы — «Мои посмертные приключения». В нем повествуется о пребывании в инобытии русской эмигрантки Анны. Она случайно падает с балкона своей мюнхенской квартиры и разбивается, после чего ее тело попадает в реанимацию, а душа переживает удивительные и порой страшные «приключения»: ее атакуют бесы, ей помогают Ангел-хранитель и дед-священник, при большевиках принявший мученическую смерть за веру, душа Анны проходит мытарства. В образной форме писательница показывает, что именно ждет человека после смерти согласно православному вероучению.
Что привлекает к «Моим посмертным приключениям» многочисленных читателей? Вознесенская умеет писать увлекательно, сюжетосложение — одна из ее самых сильных писательских сторон. Но причина не только в этом. Тема загробного существования интересует всех. Однако не будем забывать и о том, какое духовное наследие мы получили после 70 лет насильственно внедряемого атеизма. В стране, где номинально большинство людей — православные, до сих пор любимый праздник — Новый год, да еще не простой, а, как справедливо заметил один священник, либо красного крокодила, либо синей свиньи. Гадалки, колдуны, маги — уважаемые люди, притом отнюдь не сидящие без работы. А что касается загробного существования — так ведь нам еще Рэймонд Моуди [1] давно разъяснил: встретит нас некое светящееся существо, обовьет любовью, покоем, и дальше все будет просто в шоколаде! Анне, главной героине книги, до «посмертных приключений» смутно верящей лишь на уровне «что-то такое есть», ох как нелегко приходится в ее загробных странствиях. Чудом вернувшись к жизни (вымолил дед-мученик), она полностью расстается с радужными иллюзиями, в которых так комфортно живется большинству современных людей; Анна осознает, что вне Церкви нет спасения и что цель нашей жизни — подготовка к вечности. Вознесенская заставила задуматься многих: в Интернете — тысячи признаний, в которых читатели благодарят автора за книгу и говорят, что она стала первым шагом на пути их воцерковления.
Друг писательницы, психолог Михаил Хасьминский, работавший с ней на сайтах «Ты победишь!» и «Мемориам», в интервью журналу «Фома» вспоминает, как спокойно и мужественно встретила свою последнюю болезнь сама Юлия Николаевна, как по-христиански готовилась к смерти. Она совершенно не испытывала страха: «Ведь у меня есть шанс увидеть Самого Христа! Что может сравниться с этой радостью?». Боялась она только одного: умереть внезапно, без последней исповеди и Причастия. Вполне нормальная позиция для православного христианина, но, увы, не все проявляют такую твердость, когда доходит до дела.
Искренность Вознесенской, на мой взгляд, — одно из качеств, делающих ее книги столь востребованными. Бывает, читаешь какие-то умные и правильные рассуждения, и невольно возникает вопрос к автору: «А ты сам-то так живешь?». А здесь другое: увлекательное чтение плюс общение с мудрым и добрым человеком.
Искренность ощутима и в книгах Вознесенской, предназначенных для детей, а это такая читательская категория, которую обмануть труднее всего. Дети не будут читать никакие «правильные» и нравоучительные книги, если почувствуют фальшь. А трилогию «Юлианна», вполне соответствующую критериям «правильности» и нравоучительности, дети читают взахлеб. (Состоит трилогия из книг «Юлианна, или Игра в киднепинг», «Юлианна, или Опасные игры», «Юлианна, или Игра в дочки-мачехи».) Хороших, даже замечательных детских книг современных писателей не так уж мало: есть, например, книги Владислава Крапивина, но в его произведениях религиозные темы отсутствуют. А верующим подросткам хочется ведь читать и про себя, про своих единомышленников. Приключения двух девочек-близнецов Юлии и Анны, а также их друзей не оставляют детей равнодушными — свидетельствую как директор воскресной школы. Помню, как, впервые прочитав «Юлианну», ребята по собственному почину даже иллюстрации к ней рисовали.
Аня и Юля были разлучены в раннем детстве и получили разное воспитание: Аню растит верующая бабушка, Юлю — мачеха-ведьма, еще не решившая окончательно: то ли сделать падчерицу помощницей в своих оккультных занятиях, то ли попросту извести. К 12 годам девочки вновь оказываются под одним кровом в доме отца. Аня очень рада встрече с сестрой, Юля сестру возненавидела заранее — сказались и мачехины «накрутки», и эгоизм современного ребенка, совсем не готового к тому, что он с какого-то момента — уже не единственный центр вселенной. Но к концу первой книги, после многих совместно пережитых испытаний, обе сестры — верующие и очень любят друг друга. Однако Юлианне, как отныне называют себя сестры, предстоит преодолеть еще немало мачехиных козней. Главное — в трилогии совершенно нет того, чем, увы, порой грешит православная детская литература — слащавой сентиментальности; зато есть лихо закрученный сюжет и понимание современных подростков.
Вознесенская в шутку называла свою трилогию «нашим ответом Гарри Поттеру». Ответ, надо сказать, получился убедительный: не навязывая кому-либо своих пристрастий, отмечу, что «Поттера» я целиком одолеть так и не смогла, завязла, кажется, на втором томе. А «Юлианна» Вознесенской читается на одном дыхании, впрочем, о вкусах не спорят. Сама писательница говорила о своей сказочной повести так: «Моя цель была — защитить детей от романтизации колдовства, от этих страшных и опасных игр. Мне и Гарри Поттера пришлось читать и перечитывать, и другие книги на эту тему, и на сайты эти колдовские ходить. Короче, читать всякую дрянь вплоть до „Молота ведьм“. Ну, в общем, входить в материал. Это было очень тяжело. А сейчас я поставила себе последнюю, третью задачу — расправиться с этими же силами здесь, в России. Чтобы дети, во-первых, бежали от них как от огня, а во-вторых, смеялись бы над ними».
Творчество Вознесенской весьма разнообразно в жанровом отношении. Есть у нее даже детективы — серия «Русские дела графини Апраксиной». Но неслучайно эти детективы, как и другие произведения Вознесенской, тоже продаются в свечных лавках. Все события в них даны через восприятие православного человека, даже если герои о вере почти не говорят. И если в классическом детективе главное — занимательность, интрига, то Вознесенская, тоже отнюдь не упуская этих неотъемлемых атрибутов жанра, ненавязчиво показывает, что человек — не жертва механического стечения обстоятельств; неся нравственную ответственность за содеянное, он сам в итоге творит свою судьбу. Это наглядно видно на примере циничного красавчика Виктора из детектива «Благодарю за любовь». В соответствии с именем Виктор чувствует себя победителем, для которого нет непреодолимых преград. Он расчетливо использует любящих его женщин и бросает их, когда они становятся ему не нужны. Но в итоге терпит крах, потому что не смог победить своих главных врагов: собственный эгоизм, гордыню, трусость.
Вознесенская писала для взрослых и детей, писала «фэнтези» (в этом жанре написаны «Мои посмертные приключения», трилогия «Юлианна», а также дилогия «Путь Кассандры, или Приключения с макаронами» и «Паломничество Ланселота», действие которой происходит в дни пришествия антихриста), писала и вполне реалистическую прозу. В таком ключе создан сборник рассказов «Жила-была старушка в зеленых башмаках». Головокружительных приключений здесь нет, но книга все равно увлекательная, а главное — очень светлая и добрая. Для детей пишут немало, а вот многие ли пишут для стариков? Вознесенская подумала и о них. В книге повествуется о трех старых женщинах: Агнии Львовне, Варваре Симеоновне и Лике Казимировне. Все они живут в одном дворе и дружат с детства. Потом к их дружескому кругу присоединяется пожилой летчик-полковник в отставке с двадцатилетним внуком-инвалидом на руках. Героини и герои оказываются в различных ситуациях, то комично-трогательных, то драматичных. Собственные радости и горести, радости и горести детей и внуков, дачные хлопоты — словом, повседневная, обычная жизнь. Неизменными остаются лишь отзывчивость и человечность неунывающих старушек, их готовность прийти на помощь друг другу и любому из окружающих, кто в помощи нуждается. Сама писательница в интервью журналу «Фома» объяснила свой замысел так: «Однажды мне захотелось написать книгу для старушек и стариков. Книгу о том, что старость может быть очень даже красивой и живой. Чтобы, когда им нездоровится или просто станет грустно, они могли взять мою книжку и. И получить задуманный мной терапевтический эффект! Книгу я посвятила памяти поэтессы Татьяны Гнедич — она прошла через войну, через тюрьму, но это был самый красивый старый человек моей молодости, я ее очень любила и люблю» [2].
Книги Вознесенской повествуют о повседневном и вечном, далекая эпоха порой сливается с современностью неразрывно, как в повести-притче «Сто дней до потопа». О чем в ней речь? Вроде бы — о временах стародавних, допотопных: праведник Ной строит ковчег и ежедневно поднимается на высокий холм, призывая людей к спасению. Одни слушают его как будто осмысленно и даже вопросы задают, но на вторую проповедь уже не приходят; другие хотят просто развлечься и посмеяться над глупцом, ждущим какого-то потопа. Между тем до потопа остается 80 дней. 50. 20. один день. Еще есть шанс спастись; найдутся ли желающие войти в Ковчег? Читая повесть, понимаешь: она не столько о временах Ноя, сколько о другом — сквозь вроде бы допотопную эпоху мерцают такие узнаваемые реалии нашего прекрасного сегодня.
После кончины писательницы главный редактор издательства «Лепта», в котором издавались произведения Вознесенской, Ольга Голосова сказала: «Ее добрые, лиричные, полные мягкого юмора и любви книги дарили людям надежду. В больницах, в хосписах, в храмах — всюду можно было встретить тех, кому она помогала своим творчеством, а скольким она помогала щедрой милостыней, утешала, помогала справиться с неурядицами! В моем сердце сейчас много переживаний, но, наверное, светлая печаль — главное из них. Я верю и надеюсь, что ее душа упокоится в Господе и обретет вечное блаженство там, где несть плача и воздыхания. Я знаю, что она навсегда останется с нами в своих книгах. Да сотворит ей Господь вечную память!»
К этим проникновенным словам хочется добавить «прямую речь» самой Юлии Николаевны, маленький фрагмент из интервью:
— Что Вас более всего радует?
— Радость, которую люди испытывают при встрече друг с другом.
— В чем секрет счастья человеческого и писательского?
— Быть нужным людям словом и делом. Хотя бы чуть-чуть. Но лучше побольше!
Такой была жизненная и писательская позиция этой по-настоящему верующей и мудрой женщины. Потому приводят и будут приводить людей в храм написанные ею книги.
[1] Моуди (Муди) Рэймонд (род. в 1944 г.) — американский психолог и врач. В книге «Жизнь после жизни» описал впечатления около полутора сотен людей, переживших клиническую смерть. Книга вызвала ряд полемических возражений с православных позиций в труде американского подвижника благочестия иеромонаха Серафима (Роуза) «Душа после смерти».
[2] Гнедич Татьяна Григорьевна (1907−1976) — русский поэт и переводчик. В родстве с Н. И. Гнедичем — переводчиком Гомера. В 1944 г. была арестована по сфабрикованному обвинению и приговорена к 10 годам лагерей, в 1954 г. вышла на свободу. В 1956 г. реабилитирована. За время следствия осуществила свой главный переводческий труд — перевод поэмы Дж. Байрона «Дон-Жуан» (переводила сначала по памяти, затем следователь разрешил ей пользоваться книгами и письменными принадлежностями). Переводила также У. Шекспира, В. Скотта, П. Корнеля, других авторов. Единственная книга стихов Гнедич издана после смерти автора.
Фото предоставлено издательством «Лепта»
Журнал «Православие и современность» № 33 (49)
http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/kakaya-kniga-vedet-k-khramu
