 |
| Православие.Ru | Андрей Гуков | 10.06.2015 |
Мы продолжаем знакомить наших читателей с программой телеканала «Спас» «Мой путь к Богу», в которой священник Георгий Максимов встречается с людьми, обратившимися в Православие из разных неправославных конфессий. Андрей Гуков, сегодняшний гость отца Георгия, почти 20 лет провел в общине последователей учения Николая и Елены Рерихов. Как попадают в общину? Индия — это страна махатм и гуру или ужасающей нищеты и равнодушия к несчастью ближнего, которое обескураживает русского человека? Почему учение Рерихов не может утолить духовной жажды? Что вернуло ко Христу? Где — реальное чудо, а где — «духовный театр»? Предлагаем расширенный и дополненный по сравнению с телеинтервью текст беседы.
Священник Георгий Максимов: Здравствуйте! В эфире передача «Мой путь к Богу». Она посвящена тем людям, для которых приход ко Христу стал событием, которое делит жизнь на «до» и «после», которое многое заставило переосмыслить. Что движет этими людьми, что дает им силы измениться и жить по-христиански — об этом мы беседуем с нашими гостями. Сегодня в студии у нас гость, который почти 20 лет своей жизни посвятил учениям, связанным с религиями индийского происхождения в преломлении теософских движений. Конкретно речь идет об учении Николая и Елены Рерихов. Пожалуйста, расскажите о том, как начались ваши духовные поиски.
Андрей Гуков: Прежде всего я хотел бы сказать, что крещен был еще во младенчестве и мои мама и бабушка с детства мне рассказывали про нашу веру, про Православие. Я помню, когда приезжал к бабушке, всегда любил ходить в храм. И эти детские впечатления до сих пор живы в моем сердце: как я был на службе, как меня всё это впечатляло. Торжественность богослужения, украшение храма — это всё мне очень нравилось. Но когда я вырос, то постепенно утратил связь с Церковью. Ведь тогда были времена коммунистического давления, с атеистической пропагандой. Было невозможно ходить свободно в храм; кроме того, у меня не было возможности хорошо узнать свою веру. И когда Советский Союз распался, в нашу страну хлынуло большое количество разных сект. А так как во времена атеистической власти народ (и я в том числе) изголодался по вере в Бога, а также от своего полного невежества, то и готов был приобщиться к любому учению, которое так или иначе поднимало вопрос о вере в Бога и рассматривало духовный аспект бытия. Один знакомый дал мне почитать рериховскую книжку. Это была книга «Община» Елены Рерих, еще самиздатовская. Читать ее было трудно из-за специфического языка, и я не могу сказать, что особо проникся, но мне было интересно общаться с группой людей, которая увлекалась всем этим. И так, в значительной степени из-за духовного вакуума и незнания о Православии, я попал в эту секту рериховскую.
Отец Георгий: Многие знают лишь, что Николай Рерих был художник. Не всем известно, что у него и его жены была своя религиозная доктрина. Может быть, вы немного расскажете, в чем ее суть?
Николай Рерих
Андрей Гуков: В основе лежит учение Елены Рерих «Живая этика». Она считала себя контактером с потусторонними силами и ссылалась на полученные от них «мистические откровения». В этом учении намешаны понятия из разных религий. Там можно найти представления из буддизма, индуизма, ислама, христианства — и всё это перемешано, как в винегрете. И вот эта смесь выдается за истину. Также это учение пропагандирует превосходство женщин над мужчинами, что выражается в концепции «Эпохи матери мира», или «Эпохи женщин», где им отводится первостепенная роль. В силу этого рериховские сообщества изобилуют женщинами-феминистками. И при этом одним из характерных моментов учения является негативное отношение к Церкви.
Отец Георгий: В чем это выражалось?
Андрей Гуков: Например, они очень сильно осуждали священство. Говорили, что оно исказило учение Христа. Они старались человека настроить против Православной Церкви и вообще против христианства. Постоянно была критика, высмеивание. В своих книгах Елена Рерих уверяет, что христианство — «ложная вера», Церковь — «источник тления», а священники скрывают от народа истину.
Отец Георгий: По-вашему, что привлекает людей в этой доктрине?
Андрей Гуков: Я думаю, восточный антураж, ведь Восток всегда считался у нас чем-то таким загадочным. И это, наверное, многих подкупало.
Отец Георгий: Да, есть такое очарование Востоком, причем идеализированным и даже отчасти фантастическим. Потому что, например, эти идеи с поиском Шамбалы, которым занимался Рерих, — это во многом продукт его собственных фантазий и интерпретаций того, что он услышал, живя на Востоке.
Я позволю себе поделиться таким наблюдением: с людьми, которые увлекаются подобными теософскими, эзотерическими учениями, очень трудно говорить христианину. Во-первых, нет единой точки, от которой мы можем отталкиваться в разговоре. Во-вторых, разговаривая с эзотериком, ты будто упираешься в какую-то ватную стену: человек, как правило, не ведет себя агрессивно, но ему абсолютно всё равно, что он слышит. Он как бы свысока на тебя смотрит, вежливо кивает головой и думает: «Ну да, для твоего низкого уровня, может быть, то, что ты говоришь, — это и важно, а вот нам-то открылось что-то такое, что вам вообще не понять, поэтому я об этом с тобой даже говорить всерьез не буду». Верно ли это наблюдение?
В горах Индии. Фото, сделанное Андреем
Андрей Гуков: Да, полностью с вами соглашусь. Вы всё точно подметили. Действительно, в этой рериховской организации они часто свысока смотрели на представителей Церкви: и на священство, и на мирян. Они, мол, не знают ничего, а нам открылось. И я помню, как и в других, и во мне в тот период рериховское учение взращивало чувство превосходства, что я какой-то уникум, что я что-то узнал «сокровенное», хотя ничего не знал совершенно. Всё это было лишь личное представление Николая Константиновича и Елены Ивановны Рерихов — то, что они сочинили и написали.
Отец Георгий: Мне вспоминается, как один атеистический писатель отзывался про эзотерические движения такого типа: когда предлагают вступить на эту стезю, ты оказываешься в такой ситуации, что тебе, условно говоря, сообщают: «Пойдем, поднимемся на гору, и вот там тебе откроется нечто невероятное, что тебе не открылось бы нигде в другом месте». Хорошо, идем на гору, поднимаемся, и, когда ты достигаешь вершины, пригласивший тебя просто садится и молчит. И всё. И возникает вопрос: «А зачем мы на гору-то шли?» То есть сам этот «путь», который всё время обставляется какими-то загадками, какой-то мистикой, какими-то намеками на тайные смыслы и обещанием, что в будущем откроется что-то замечательное, — он, собственно говоря, подменяет собой содержательное учение. Получается, что человек находится в состоянии какой-то игры. Можно ли согласиться с этим, как вы думаете?
Андрей Гуков: Да, это справедливо. Потому что люди там на самом деле не ощущают в себе всего того, что им обещается, и больше играют на публику, которая собирается в таких группах. Они стараются показать себя какими-то знающими, просвещенными. И при этом много конфликтов внутри движения. Вот сколько я там был, постоянно видел, как одна группа про другую, мягко говоря, нехорошие вещи высказывает. То есть нет единства и взаимопонимания между ними. И, наверное, как раз из-за того, что каждый считает себя каким-то уникумом, что он будто познал нечто и знает больше, чем кто-либо еще. И это мешает единству. Там нет единства, одни против других. Хотел бы добавить также, что рериховское движение использует чисто сектантский метод пропаганды: публично заявляется одно (скажем, веротерпимость и верность Евангелию), а на деле — истинная суть доктрины до времени утаивается от широкого круга последователей и посторонних людей. Так, Елена Рерих в своем письме от 8 марта 1938 года советует даже лгать в целях пропаганды.
Елена Рерих
Отец Георгий: Вы упомянули, что в учении Рерихов большую роль играют принципы, заимствованные из религий индийского происхождения, хотя и во многом переосмысленные. Я знаю, что вам довелось прожить несколько лет в Индии, где вы работали переводчиком. Интересно, насколько то, что вы слышали об этой стране и об этой культуре из рериховских кругов, совпало или не совпало с тем, что вы увидели, оказавшись там?
Андрей Гуков: Впечатления были разные. Мне часто встречались доброжелательные и отзывчивые местные жители, которые очень религиозны, но при этом очень суеверны. Когда они узнают, что ты русский, сразу улыбаются, обнимаются и начинают задавать массу вопросов о России. Такое добродушие индийского народа, несомненно, располагает. Но вместе с тем в той действительности я видел такие вещи, которые меня, прямо скажу, шокировали.
Отец Георгий: Какие, например?
Андрей Гуков: Например, огромное количество нищих людей. И у этих людей ситуация настолько плачевная, они живут в столь нечеловеческих условиях, что вынуждены некоторых своих детей специально калечить, чтобы, попрошайничая, вызвать чувство жалости у прохожих и получить за это какую-то денежку. И меня неприятно впечатлило, что местные жители с равнодушием относятся к тем инвалидам, которые стоят или лежат на улице и просят милостыню.
Отец Георгий: У них ведь карма такая.
Андрей Гуков: Это я уже потом понял. Индийцы этим оправдывают всё — что у них карма такая.
Отец Георгий: С их точки зрения, это значит, что данный человек заслужил свое уродство, свою нужду и свою беду в прошлой жизни и сейчас получает по заслугам. Что его жалеть? Я слышал, что когда англичане только вводили больницы в Индии, то это не у всех там встречало понимание. Ведь с точки зрения учения о карме, если человек больной, то и пусть дальше болеет и умрет от этой болезни. Так он очистит свою карму и тогда в следующей жизни будет жить нормально. А если его здесь вылечат, значит, он здесь недострадает и в следующей жизни должен будет страдать. Эта логика, вероятно, влияет и на отношение к людям нищим и увечным. Помню, когда я оказался в Калькутте и увидел людей, которые живут семьями на тротуарах, то это меня очень поразило. Такой нищеты, которую можно увидеть в Индии, — ее, наверное, нигде больше нельзя увидеть. Я слышал даже, что жители Африки, побывав в Индии, говорили: «Мы думали, что мы бедно живем, а теперь мы увидели, как можно действительно бедно жить». Искренне надеюсь, что Индия по мере своего развития будет оказывать какую-то заботу и об этой части своих граждан. Но возвращаясь к учению Рерихов — популярно ли оно в Индии?
Андрей Гуков: В самой Индии это движение не получило популярности и не нашло большого количества сторонников. В горной гималайской деревне Наггар (штат Химачал-Прадеш) имеется музей Рерихов (их бывший дом-усадьба, а также учрежденный ими Институт гималайских исследований «Урусвати»). Но, несмотря на то, что некоторые книги «Живой этики» переведены на английский и на хинди, это учение не получило распространение в Индии. Даже местные жители Наггара и окрестных деревень не становятся последователями «Живой этики». Они знают, что в их местности проживал русский художник со своей семьей, но само учение Рерихов им неинтересно.
Отец Георгий: А как насчет индийской духовности? Знаю, что некоторые иностранцы, в том числе и наши соотечественники, становятся фанатами тех или иных гуру и индуизма в целом. И мне там встречались люди, которые говорили, что, приходя в индуистские капища, что-то там чувствовали, переживали. Я даже беседовал с человеком, который демонстрировал все признаки беснования и сознавал это, но был доволен, считая, что в него вселился один из индуистских богов. И хотя он им управляет и не дает что-то сделать, что этому человеку хотелось бы сделать, всё равно он считал, что это положительный опыт. Предположу, что вы тоже в то время посещали ашрамы[1], желая познакомиться с местной духовной традицией. И здесь не случилось ли у вас неожиданных открытий для себя?
Андрей Гуков: В общем-то, случилось. Я попал в один ашрам, просто ради интереса. Мне его рекомендовали: мол, посмотри, какие там «высокие» гуру живут. Я жил там где-то полмесяца. Основатель этого ашрама, этот гуру, был сам родом из Пенджаба, из сикхской традиции. Но он тоже всё смешивал, как и Рерихи. Они говорили, что любой путь, каким бы ты ни пошел, приведет к Богу. И когда я попал к этому гуру и посмотрел, какая у него жизнь, то очень сильно разочаровался. Даже тогда, еще будучи рериховцем, разочаровался. Я увидел, что это всё некий театр. Внешне гуру был похож на Карабаса-Барабаса: бородатый и с большой чалмой. Люди, приходя к нему, все сразу падали на колени, о чем-то его просили. Его «правой рукой» была одна американка, Мэри. Она пишет о нем книги и очень фанатично верит во всё это. А я увидел там лживость и лицемерие и был шокирован. Приведу один простой пример: чтобы к нему прийти на прием, нужно было пройти через его охрану. Стояли сикхи в чалмах и с автоматами Калашникова, следили, чтобы кто лишний не прошел. Когда я спросил у Мэри, зачем это, она сказала, что были уже нападения на гуру и мы его бережем, чтобы никто не напал. А меня это смутило. Как так? Вроде, если он святой человек — а они его все святым называли, — то почему же он не знает, кто придет? Вот наш батюшка Серафим Саровский всех принимал с какой любовью, кто бы к нему ни шел.
Андрей с индийскими друзьями
Отец Георгий: Да, вооруженную охрану у его кельи не ставили. Даже несмотря на то, что на него раньше нападали.
Андрей Гуков: Потом, когда я уже говорил с местными жителями, которые там работали, как рабы, я у них спросил: а вам нравится здесь? вы верите в этого гуру? Они вздыхали: «Ну, мы даже подойти к нему не можем. Нас просто не пускают».
Отец Георгий: А как после стольких лет в рамках рериховского движения вы решили выйти из него и прийти в Православие?
Андрей Гуков: Помогло то, что моя бабушка, Царствие ей Небесное, и моя мама в детстве познакомили меня с миром Православия. И, думаю, помогло то, что за меня молились близкие мои друзья и родные. По их молитвам Господь пожалел меня. После того, как я побывал в Индии и вернулся в Россию, то светлое христианское воспоминание из детства снова всплыло в памяти. И я начал ходить в храм. Вот иду мимо храма — и захожу. Конечно, я не полностью выстаивал службы в первое время, просто стоял, находился в этой атмосфере, видел людей, которые с такой душевностью молились Богу. И еще сильнее вспоминал бабушку и то, что она мне говорила.
Но полный мой выход из рериховской секты произошел после того, как я увидел чудо Божие. Несколько лет назад по телевидению стали транслировать в прямом эфире схождение Благодатного огня в храме Гроба Господня в Иерусалиме. Когда я впервые увидел это чудо своими глазами, я вдруг осознал, что вот она, истинная вера в Живого Бога, Который не где-то там, в непонятной и никем не виденной Шамбале, а рядом с каждым из нас, верующих в Него. Я понял: вот где Христос. Он до сих пор каждый год показывает, что Он со Своими людьми, что Он действительно Истинный Бог. Это необъяснимое чудо происходит у православных каждый год. А у Рерихов нет ничего такого. Я им даже задавал потом вопрос: «Вот у вас учение называется „агни-йога“, вы говорите, что на Елену Ивановну снизошел какой-то огонь. А вот реальный огонь — вы можете посмотреть». Это реальное чудо. Оно очень сильно меня впечатлило. Я увидел лица людей в том храме, которые умывались этим огнем и получали такую духовную радость и укрепление в их вере в Господа Иисуса. Это всё ясно отображалось на их лицах. И я тоже, глядя на них, испытал великую радость и покой в душе, осознав, насколько я заблуждался до этого, поверив лжеучению Рерихов. После этого я выбросил всю рериховскую и теософскую литературу на помойку, пошел в церковь и принес покаяние в том, что ступил на ложный и бесовской путь.
Отец Георгий: А как отнеслись ваши друзья и знакомые по рериховскому движению, когда узнали, что вы возвращаетесь в христианство? Говорили ли вы об этом или просто перестали посещать их собрания?
Андрей Гуков: Я перестал ходить в общество. Но мне звонили, и со мной была проведена «вразумительная» беседа. Меня пытались убедить, что я заблуждаюсь и скатился на неправильную дорогу. Но когда я категорично высказал своюпозицию в отношении рериховского учения и назвал его бесовским, было заявлено, что владыка Шамбалы махатма[2] Мориа обязательно мне воздаст по заслугам за мое предательство. На что я спросил: «А вы уверены, что этот Мориа действительно существует где-то там, в выдуманной людьми Шамбале?» Меня уверили, что я сам скоро об этом узнаю и пожалею.
Отец Георгий: Учитывая то, что за прошедшие годы вы этого так и не узнали и не пожалели, Христос оказался сильнее махатм.
Андрей Гуков: Да кто их видел?! Как и Шамбала. Кто ее видел? Никто не видел. После этой беседы активисты рериховского движения меня уже не беспокоили, но иногда звонили рядовые члены, приглашая на разные свои мероприятия, от чего я отказывался.
Отец Георгий: Что изменилось в вашей жизни после принятия Православия?
Андрей Гуков: Православие отрезвило меня духовно и помогло посмотреть на себя со стороны. Привело меня к покаянию и осознанию своей греховности, чего я был полностью лишен, находясь в рериховской секте. Ибо учение Рерихов не обращает никакого внимания на греховность человеческой природы. Более того, учит тому, что каяться бесполезно, да и не перед кем. «Живая этика» налагает запрет на покаяние, наряду с этим рериховское учение взращивает в человеке гордыню. Православие помогло мне понять, что я болен своими грехами и только Господь Иисус Христос может исцелить меня по милости Своей. Став православным, я реально ощутил поддержку Господа. Стоит лишь искренне попросить в молитве Господа Иисуса Христа, и вскоре видишь, как на твоих глазах проблемы разрешаются и обстоятельства складываются так, что сам человеческим умом я бы никогда до этого не дошел.
Отец Георгий: А что вы могли бы сказать тем людям, которые продолжают пребывать очарованными этим учением и которые считают, что там невероятно глубокая мудрость, а христианство по сравнению с ним — это как будто что-то скучное, унылое?
Андрей Гуков: В христианстве уникальный путь, который может привести человека к реальному спасению. И сколько в нашей Церкви примеров тому — святых отцов, которые шли за Христом и достигали вершин духовного совершенства. Например, святой Иоанн Кронштадтский, который жил сравнительно близко к нашему времени. Из описания очевидцев и из его собственных текстов мы можем увидеть, какой жизнью он жил и к чему его привела эта жизнь. У рериховцев я не видел такого примера. И я не слышал, чтобы там говорилось, что в первую очередь нужно бороться со своими страстями, видеть их в себе, исповедовать и от них с Божией помощью освобождаться. Потому что если мы будем себя мнить какими-то «забравшимися на гору», как вы правильно сказали, то что будет? Мы все передеремся друг с другом каждый за свою гору, и превратится это в ад на земле. Только христианство дает человеку путь осмысления себя, анализа своих поступков, своих помыслов, дел. Я так благодарен Господу нашему Иисусу Христу, что Он дает этот путь!
Отец Георгий: Дай Бог, чтобы и другие люди, которые увлечены этим учением, нашли в себе смелость посмотреть непредвзято на христианство — и не как на «идеологию», а как на жизнь в соответствии с откровением Божиим. И, думаю, вы согласитесь, если я скажу, что опыт преображения своей жизни благодаря встрече со Христом — это то, чего не хватает людям, которые еще находятся в плену такого рода эзотерических идеологий. Вот что важно было бы им узнать, прежде чем делать выводы о христианстве на основании каких-то отражений кривых зеркал, в которых оно показано в книгах Рерихов в том числе.
Андрей Гуков: Вы справедливо заметили, отец Георгий, что в книгах Рерихов очень много искажения и лжи. Потому что Рерихи учили такому, что все религии могут привести ко спасению. С трудом можно представить себе, как противоположные по своему учению религии могут привести к одной и той же цели.
Отец Георгий: Это всё равно что, допустим, милиция арестовывает вора и потерпевшего. Потерпевший говорит: «Он у меня отнял кошелек под угрозой оружия», а грабитель говорит: «Ничего подобного, он мне сам его отдал». И если следователь скажет: «И ты прав, и ты прав. И у вас есть общая истина, которая вас объединяет. Не надо ссориться, вы все одинаково правы», — это же, конечно, будет абсурдом. И это то, чего не понимают люди, которые увлекаются синкретическим учением. Потому что смешать религии, которые говорят прямо противоположные вещи, и объявить, что и те, и те — единые части одной истины — это, скажем так, и упрощение, и заблуждение. Тем более что и сами последователи этих религий с таким выводом не согласились бы.
Андрей, благодарю вас за рассказ. Дай Бог, чтобы все те, кто еще ходит на распутьях эзотерических учений, могли бы узнать правду о христианстве и сделать осознанный выбор в пользу Христа. Спасибо вам. Помощи Божией!
С Андреем Гуковым беседовал священник Георгий Максимов
[1] Ашрам — в современном индуизме этот термин часто используется для обозначения религиозной общины, возглавляемой духовным авторитетом.
[2] Махатма — термин индийского происхождения, буквально переводится как «великая душа»; в теософии под махатмами понимаются «возвышенные существа» — в прошлом люди, достигшие высшего саморазвития.
|
|
