Я русский бы выучил.

Илона Мартсон — главный редактор детского журнала Taheke — из числа вторых. Ее мнение также опубликовано в Eesti Paevaleht под заголовком «Уроки русского языка не могут исчезнуть из школы».

Редактор детского журнала убеждена, что потребность знать русский язык никуда не исчезла. Что же до визионов Таранда про объединенный Таллинн-Хельсинки, то в них верится с трудом. Таллинн не станет крупным городом, даже если выстроить в нем еще десяток небоскребов. Сумасшествие с многоэтажной застройкой — скорей признак тоски провинциала по огням большого города.

Сомнительна, с точки зрения автора, и идея замены уроков русского языка (как одного из иностранных. — «МЭ») на финский в надежде, что когда-то в светлом будущем русские все равно вымрут, а с теми немногими, которые выживут, можно будет вести дела на английском. Те же, кто останется в Эстонии, с радостью интегрируются в ряды эстонских граждан. Мечтать об этом можно, но реальность порождает некоторые вопросы.

Например: почему в качестве второго иностранного надо учить именно финский? Пример Таранда с системой образования Финляндии, где тридцать лет назад отказались учить шведский как второй иностранный в пользу английского, разбивается об эстонскую действительность. Здесь от русского как первого иностранного отказались пятнадцать лет тому назад. Но он стал вторым иностранным. Да и в Финляндии не отказались учить шведский.

В последнее время не часто услышишь, что живущим в Эстонии русский не понадобится. Утверждают как раз наоборот. «Многие эстонцы моего поколения, — пишет автор, — не говоря уже о более молодых людях — журналистах, продавцах, парикмахерах, менеджерах, — заявляют, что русский им необходим для работы, жаль только, что в школе его не преподавали. При этом странным образом почти все они владеют финским. Похоже, что этот язык выучивается и без школы».

Русский язык долгое время играл важную роль в нашей системе образования. Правда, учили ему в эстонской школе дубово — вначале наизусть стишки и диалоги, потом классику, а про практическое применение забывали. К тому же на весь процесс накладывалось внушенное старшими поколениями нежелание видеть в России соседа, нежелание замечать русских рядом с собой. Насколько близоруко все это было, становится ясным теперь, когда видишь, что происходит в России.

С финским языком все иначе. Он обыденно звучит на улице, по телевизору. Заменять им русский непрактично. Да и откуда взять такое количество финских учителей-филологов, согласных за маленькую зарплату ехать к нам работать? А что говорить учителям, которые до сих пор преподают русский язык в эстонской школе?

Объем его преподавания не настолько уж велик, если вдуматься в статистику. В качестве второго (!) иностранного его учат в 45 процентах эстонских школ. Это значит, что в остальных 55 процентах вместо него учат другой иностранный язык — немецкий, французский, шведский — в зависимости от того, какого учителя нашли.

Автор не согласна, что, путешествуя из Эстонии на восток, можно обойтись исключительно английским языком. И еще: современная русская литература остается хорошим и поучительным чтением. К тому же русские книги дешевле эстонских. Это еще одна причина, по которой стоило бы учить русский.

29 октября 2004 г.