Бутырка молится

В знаменитом «тюремном замке» открылась церковь. На первом богослужении побывал наш специальный корреспондент

Колокольный звон разнесся утром в минувший четверг по Бутырке. В знаменитом столичном следственном изоляторе N2, о чем «Труд» вчера сообщил, открылась Покровская церковь. Событие особое, долгожданное. Построен храм еще в 1782 году по проекту архитектора М. Казакова, а в 1918 году, как и многие по ставшей официально безбожной России, перестал действовать. И вот — возрождение… У входа в церковь с зарешеченными окнами постепенно собираются зэки в черных робах, тюремное начальство при параде. Молитва всех объединяет…

-…Надо, чтобы слово Божие, — объясняет мне протоиерей Сергий, — попало в эти камеры, где находятся наши соотечественники, которые поражены прежде всего духовной болезнью. Будем молиться вместе об их исцелении.

Мой собеседник знает, о чем говорит. Он — старший священник в не менее знаменитой, чем Бутырка, «Матросской Тишине». Здесь с прошлого года тоже действует храм.

-…Мы каждую неделю обходим камеры, — продолжает отец Сергий рассказ о своих духовных делах за колючей проволокой, — очень многие заключенные просят исповедаться, причаститься, окрестить их в неволе… В церковь — очередь, особенно в праздники. Иногда, чтобы смогли помолиться все желающие, мы не прекращаем службу до самого вечера, если надо, переносим ее на следующий день. И практически в каждой камере есть общая большая икона.

— А знаменитый Япончик, который в «Матросской Тишине» сейчас пребывает, о чем, интересно, просил?

— Не было с ним разговора, не обращался он к священникам… Но мы никому не говорим «нет» и Япончику не откажем. Для нас важны не уголовные авторитеты, не фамилии, а сами люди, которые ищут Бога. Очень часто именно в таких местах у преступников происходит переосмысление жизни.

— Как вы это можете объяснить?

— Может быть, сама обстановка заключения влияет, может быть, изоляция от мира, который искушает. Появляется возможность обдумать жизнь, свои поступки…

…Отдельной группой держатся, опасаясь сказать журналистам что-нибудь не так, зэки. И на ответы скупы, и не улыбаются. Пришли на открытие своей церкви не абы какие уголовники, а проверенные бутырские сидельцы.

— Это те, — поясняет мне начальник Бутырки Владимир Беспяткин, — кто помогал реставрировать Покровскую церковь. Не рецидивисты, у всех первый срок. И до 5 лет — преступления не самые страшные… Я сам, как и другие православные сотрудники СИЗО, буду теперь приходить в нашу «домашнюю» церковь на службу…

— Всем ли сидельцам доступна церковь?

— Только тем, кто уже осужден. У подследственных свой особый режим. Приходить в церковь можно будет по письменному заявлению и в сопровождении (такой в СИЗО порядок) представителей администрации изолятора.

Храм, конечно, во всем особенный. Стоит он в глухом, полутемном тюремном дворике, и войти внутрь можно, только миновав тяжелые металлические двери. И священник в церкви не один, а целых десять. А иначе как обойти все камеры, где сидят 2687 заключенных? Старший из священников — отец Иоанн. И у каждого постоянные пропуска в Бутырку.

…Горят свечи, поет хор, пахнет ладаном. Ради торжественного случая службу ведет епископ Дмитровский отец Александр. Сбоку у стеночки жмутся, неловко крестясь, прихожане из хозотряда N 2. Можно специально и не знакомиться: имена вышиты на робах. Дмитрий Якусик. Москвич, осужден на два года за грабеж… Владимир Кольбух из Львова. Получил три с половиной года за «тяжкие телесные повреждения"… Андрей Хохряков из Кирова — два года за кражу… Москвич Максим Язубов — три года за вымогательство…

— А решетки на окнах церкви, — говорит, словно успокаивая то ли себя, то ли меня, начальник тюрьмы Владимир Беспяткин, — мы обязательно снимем. Вот только закончим реставрацию…

16 октября 2004 г.