 |
| Милосердие.Ru | Священник Александр Шумский | 01.10.2004 |
— До трагедии в Беслане мы жили в другой реальности — был хоть плохой, но мир. Сегодня о мире говорить сложно. И президент не преувеличил, когда сказал, что нам объявили войну. В реальности войны нам необходимо перестраивать себя, менять мышление, иначе мы проиграем в этой войне.
Состояние современного человека, на мой взгляд, лучше всего определил почивший 10 лет назад старец Паисий Святогорец. Он говорил, что главная беда — всеобщая разболтанность, расхлябанность, беспечность, нежелание брать на себя ответственность. Это происходит во всем мире, но в России эта болезнь зашла, возможно, дальше, чем в других странах. Наглядный пример нашей беспечности и просто глупости — массовое воровство. Те, кто наворовал в смутные годы миллионы и миллиарды долларов, не понимали, что рубят сук, на котором сидят.
Господь попускает тяжелые испытания, когда люди в этом нуждаются. Иначе они начнут совершать злодеяния, о которых и помыслить страшно. В данном случае мы говорим о терроризме. На мой взгляд, после трагедии в «Норд-Осте» не было сделано должных выводов ни властью, ни обществом. Через год об этом событии уже почти не говорили. Теперь произошла более страшная трагедия, при которой погибли дети. Если сегодня опять не сделать должных выводов, будет что-то еще более страшное.
Безусловно, сегодня необходимо укреплять центральную власть. Но вот разумное и необходимое для укрепления власти решение по изменению законодательства — не выбирать губернаторов, а назначать из центра — было встречено в штыки и отечественными (как либеральными, так и псевдопатриотическими), и западными СМИ. Дескать, Путин отходит от демократии и создает диктатуру, мы получим нового Сталина. Абсурд! С одной стороны, люди недовольны, что власть слаба, с другой стороны, как только она начинает укрепляться, нас пугают сталинизмом. Когда в Америке после 11 сентября 2001 года были приняты меры по укреплению правопорядка, ни один американец не пикнул. И правильно! У нас же любой шаг президента по укреплению государственности будет сопровождаться улюлюканьем и свистом. Вот это страшно.
Сейчас нужно сплотиться вокруг той власти, которая есть. Ведь не без Божией воли Путин возглавил государство. И это первый после 1917 года верующий руководитель России, исповедующийся, причащающийся. Опять же после 1917 года впервые между государством и Церковью установились нормальные, добрые отношения. В этой ситуации подтачивать власть, подрубать ей корни?.. Это деструктивная, диссидентская позиция, болезнь русской интеллигенции. У нас считается неприличным поддерживать власть. Можно вспомнить слова одного из персонажей «Идиота», который говорил, что английский либерал критикует порядки своей страны, какие-то законы, но он любит свое Отечество, свою королеву, хорошо относится к государству. И только русский либерал (интеллигент иначе говоря — это слово можно синонимом поставить) ненавидит саму свою страну.
Еще один пример нашей беспечности. Что происходило в России перед 1917 годом? Пуришкевич и Ленин, ненавидя друг друга, объединялись в жгучей ненависти к царю. Чем это кончилось, мы знаем. И сегодня происходит то же самое — против Путина объединяются крайние либералы и крайние патриоты: Новодворская и Проханов с Лимоновым. Русская интеллигенция не изменилась. Она всегда выступала в роли жука-короеда. Я к ней принадлежу, поэтому говорю об этом с болью. Хочу, чтобы русская интеллигенция преодолела диссидентство — страшную болезнь русской жизни. Наталья Дмитриевна Солженицына в своем недавнем выступлении говорила о том, что наша общественность всегда объединяется против чего-то, а надо объединяться за. (Например, понимая недостатки конкретной власти, помогать ей исправляться, возрастать). Это и есть та безответственность, о которой говорил Паисий Святогорец.
Не только интеллигенту, но каждому гражданину нужно прежде всего быть совестливым человеком. Невозможно одной рукой воровать, а другой творить добро. Господь призывает нас посмотреть, что происходит в нашем сердце, покаяться в грехах. Наша безопасность во многом зависит от силовых структур. Уверен, что чем больше в этих структурах будет верующих людей, тем большего успеха они достигнут. В наш храм уже несколько лет ходит старший офицер «Альфы» — один из тех, кто разрабатывал операцию по освобождению заложников в Норд Осте и участвовал в ней. И не только сам ходит, но регулярно приводит с собой молодых бойцов «Альфы», воцерковляет их. Недавно в нашем храме причащались известный инструктор по рукопашному бою, тренирующий президентскую охрану, и майор «Вымпела», одним из первых ворвавшийся в школу в Беслане. Но мы, священнослужители, не должны ждать, пока силовики придут к нам. Нам самим надо быть активнее. Сегодня есть очень большие возможности для просвещения людей. И Святейший Патриарх на каждом епархиальном собрании призывает нас к активности. Между прочим, я считаю, что неплохо нам поучиться активности у протестантов. Разумеется, не принимая их духовной позиции. Вообще западные люди очень активны. А вот мы, русские, плохо самоорганизовываемся. Надо молиться, и Господь подскажет, что делать. Конфуций говорил: чем сетовать на большую тьму, попробуй сам зажечь маленький огонек.
После трагедии в Беслане проходили разные митинги. Понимаю, что многие пришли туда по зову сердца, но смысла в таких митингах не вижу. Мне понятнее итальянцы, поставившие на подоконниках десятки свечей и вышедшие на улицу молиться. Молиться надо, а не митинговать! И жить сегодняшним днем, а не утопией. Революционеры всегда живут будущим. Сегодняшний день для них — только инструмент для реализации своих утопий. А христианин обязан думать о своей ответственности за происходящее сегодня.
Теракты могут повторяться, но мы должны быть оптимистами. От нас потребуется мужество. К сожалению, мир теряет мужественность. Когда говорят об эмансипации, обычно имеют в виду женскую эмансипацию, то есть освобождение женщины от власти мужчины. Со школьной скамьи это слышим. Но сейчас впору говорить о другой, мужской стороне эмансипации. Происходит эмансипация мужчин от Бога и от собственной природы. В современном мире мужчина становится периферией, а женщина — центром. То есть мир переворачивается. И это одна из главных причин последних трагедий. Благоприятная среда для терроризма возникает именно в мире, в котором иссякает мужское начало.
В заключение хотел бы опять вспомнить старца Паисия. Он говорил, что современному человеку больше всего нужна отвага. Но не надо путать: преступные действия злодея ничего общего не имеют с отвагой. Отвага — жертва собой во имя других. Отважным может быть только человек по-настоящему верующий. Отвага — это то, чего нам не хватает. Потому и получаем удары.
30 сентября 2004 г.
