Иван Демидов: «Я не тщеславен, скорее — честолюбив»

Лет пятнадцать назад в длинных останкинских коридорах появился молодой обаятельный юноша — дембель, который испытывал страстное желание поработать на телевидении. Юношу взяли осветителем, а спустя всего лишь пару лет странный молодой человек, водрузив на нос стильные черные очки, уже загадочно улыбался телезрителям с экрана, как старый знакомый, и хорошо поставленным голосом вещал о музыке, которая была нам абсолютно не знакома. Он был умен, раскрепощен, таинственен, одним словом, Иван Демидов. В то время он в компании таких же молодых, дерзких и талантливых совершил на отечественном ТВ настоящую революцию — их детище программу «Взгляд» ждала по вечерам вся страна.

Как и все полуподпольное и неожиданное, «Взгляд» стал культовым, равно как и фигуры его ведущих. Иван Демидов — один из них — позднее переместился в ранг «рулевых» первого настоящего музыкального проекта «МузОбоз», а затем вырос до рулевого целого канала — ТВ-6.
Сегодня Демидову чуть за сорок, он снял свои имиджевые черные очки, отказался от фирменной присказки «На сегодня новостей больше нет» и теперь рассуждает не только о музыке, но и о смысле жизни, православии, душе в своей авторской программе «Русский взгляд».

— А нужны ли вообще религиозные программы?

— В прошлом сезоне, когда мы только запустились, меня очень волновал этот вопрос. Раньше разговор о религии вообще проходил мимо зрителя, я не беру православную часть, которая всегда интересовалась подобными программами. Но сейчас стало очевидно, что даже простой телевизионной аудитории интересно уже поговорить или послушать об этом. Раньше религиозная программа в лучшем случае проходила, как проходят беседы на канале «Культура» — почти незаметно. Сейчас очевидно некое социальное ожидание подобных разговоров в том числе. В ход пошли вопросы скорее общественные.

— Иван, многих удивила ваша трансформация из человека в черных очках, придумавшего много телевизионных фишек, в человека, который говорит на религиозные и достаточно на сегодняшний день скользкие темы. Что вас лично привело к этому?

— Человек взрослеет, и если ты делаешь то, что делал в 20 лет, когда тебе 40 — ты уже идиот. Поэтому я проходил путь, который проходят практически все. Я пришел на телевидение и сразу понял, что здесь я хочу и буду работать. Я всегда понимал, что телевидение для меня просто язык, который позволяет осуществить свое желание разговаривать с как можно большим количеством людей. И все проекты, которые я создавал, были возможностью разговаривать с как можно большим количеством людей, вступать с ними в какой-то диалог. Когда ты подходишь к 40-летнему рубежу, задаешь себе вопросы. Я понял, что ответы лежат ровно там, где я сейчас нахожусь. Удивительно и радостно для меня, что активно воцерковленных православных людей в России, по разным оценкам, от 7 до 10 процентов. По тем же данным, 80 процентов держат дома иконы. Мне рассказали наши юные сотрудники, что в службе знакомств в Интернете почти все в графе анкеты «религия» пишут православие. Вовсе не обязательно, что все православные. Это та история, которая заложена в нас традицией. А соответственно мне как раз интересно работать на этих людей. Мне интересно сдать экзамен на те 7−10 процентов, которые должны признать, что я имею право об этом говорить. Потому что они основные мои эксперты. А вот сам продукт, который я выдаю, — для тех 60−70 процентов, которые держат икону дома и которые задают вопросы. Я получаю огромное количество отзывов от приходов и священников. Я называю себя неофитом, человеком, который внове пришел на это пространство. Вот я таким же неофитам, как и я, пытаюсь рассказать о том пути, которым прошел я. Не о моем личном пути, а об ответах на вопросы, которые интересовали меня, по этому пути идущему.

— Россия все-таки много конфессиональная страна. И тем не менее православие исторически более распространенная религия. Возможно ли появление на телевидении программы об иудаизме, мусульманстве?

— Я думаю, возможно. И более того, XXI век оказался веком богословия. Богословы направили самолеты, так получилось, на Нью-Йорк. Так получилось, что крутимся все время вокруг богословия. Я думаю, возможность появления на ТВ разных религиозных программ должна абсолютно спокойно решаться в русле обыкновенной работы на телевидении. Потому что сейчас гораздо больше, чем, например, несколько лет назад, в новостях на каналах стали освещаться вообще религиозные темы. В этом смысле религиозные новости заняли достаточно устойчивую позицию, ничуть не меньшую, чем раньше культура, например, занимала в новостийных программах. Это ответ государственной политике. Понятно, по каким причинам, не только зрительским, но и телевизионным, православие заняло доминирующее на данный момент положение, хотя смешно говорить о доминировании, когда программы занимают 2−3 процента. Но даже уже этот объем на данном отрезке, выглядит как доминирующий. Я не сторонник в данном случае каких-то формальных решений, квот: сколько отводить времени той или иной религии.

— Разговоры о шахидках все равно сводятся к религиозным мотивам. Можно ли сделать так, чтобы люди поняли, что дело не в религии.

— Это очень сложно. Я считаю, что простые заклинания, которые раздаются после терактов, что дело не в религии, не помогают понять, в чем дело. Надо объяснять, какие бывают трактовки, в чем там дело. Бессмысленно говорить просто, что мусульмане не все такие. Ведь именно оттуда все-таки тянутся корни — так давайте объясним людям, что приводит этих людей к тому или иному пути.

— Иван, одно время вы ходили в больших начальниках — руководили каналом ТВ -6. Сейчас вы хоть и популярный, но рядовой телеведущий. Вы не тщеславны?

— Не тщеславен, потому что тщеславие — это тщетная любовь к славе. Я скорее честолюбив. Надеюсь, в будущем мне удастся расширить рамки своей деятельности — есть на этот счет кое-какие задумки.

Беседовала Алина Ребель