 |
| Русский вестник | Алексей Кузнецов | 22.09.2004 |
Надо отдать справедливость, они сразу же встретили полное понимание в общественной приемной губернатора Московской области Б. В. Громова и стали уже подумывать о том, чтобы, построив над озером небольшой деревянный храм, включиться в областную экологическую программу и превратить запущенные окрестности озера в зону охраняемого ландшафта.
Администрация поселка имени Воровского также поддержала идею строительства храма. Поэтому 9 августа 2001 года садоводы обратились к главе администрации Ногинского района с просьбой разрешить им строительство храма-часовни в маленьком сосновом бору над безымянным озерком, примыкающим к их садовым участкам.
Вскоре они получили письмо из администрации района от 9.09.2001 N 2833/28, в котором сообщалось, что администрация ''по вопросу выделения земельного участка для строительства храма-часовни не возражает'', но просит этот вопрос согласовать с благочинным Ногинского округа протоиереем Михаилом Яловым.
По Уставу РПЦ в обязанности благочинного как раз входит ''забота об удовлетворении религиозных потребностей верующих в приходах, временно не имеющих священнослужителей''. Именно в таком положении и оказались православные москвичи-садоводы, прихожане различных московских храмов, выезжающие каждое лето на дачу-участок со своими детьми и стариками-родителями.
Однако, к изумлению садоводов, благочинный Михаил Ялов вместе с настоятелем храма в г. Электроугли иереем Константином Ционой стали принимать всяческие меры против возведения в товариществе храма-часовни, открыто заявляя о его ненужности. Старикам и детям было рекомендовано ходить на службы в г. Электроугли за 10 км — ''через лесочек''.
Добавим, что уже во время визита садоводов к о. благочинному их насторожили его слова, которые он обронил, оговорившись (или проговорившись), когда назвал нарождающуюся православную общину ''чужим ульем'' и удивленно спрашивал: ''Ну зачем вам литургия каждый день?''. Это звучало странно. Вот мнение Святейшего Патриарха Алексия II по этому вопросу (из интервью журналу ''Приход. Православный экономический вестник''): ''Цель всякой приходской, в том числе и хозяйственной деятельности, — способствовать возрастанию во Христе ее участников. Поэтому главное в приходской жизни — это литургия. Все остальное должно строиться вокруг нее''.
Садоводы не сдавались.
В 2002 году настоятелю храма в г. Электроугли было передано письмо-прошение с подписями около ста садоводов в поддержку строительства православного храма-часовни. Но дело почему-то опять дальше не пошло. Несмотря на просьбы, никакие требы на территории садоводств не совершались: ни соборование больных стариков, ни освящение плодов, ни освящение здания правления и других строений.
На праздник Преображения Господня в 2002 году садоводы попросили иерея Константина освятить плоды в удобное ему время, хотя бы и вечером. Для подстраховки, зная о необязательности электроуглинского настоятеля, с той же просьбой они обратились к наместнику Свято-Воскресенско-Федоровского мужского монастыря под г. Шуей (довольно давно уже подвизающегося на Ниве Божьей без отпусков и выходных) игумену Георгию (Ильину), с которым были хорошо знакомы некоторые садоводы. Как и предполагалось, молодой иерей так и не смог преодолеть на своей иномарке 10 километров, а вот пожилой игумен, проехав на стареньком ''москвиче'' около 300 км, (даже не перекусив в монастыре после праздничной службы), прибыл к полутораста ожидавшим молебна верующим. Он освятил плоды, и, отказавшись от предложенного садоводами ужина и ночлега, поехал с кулечком сухарей дальше по монастырским делам. А перед отъездом еще успел зайти к 90-летней бабушке, которая пришла на молебен, но не смогла по немощи донести туда плоды из своего сада, и освятил яблоки у нее прямо на участке.
После этого кем-то был пущен слух о ''самозванце из Иванова, выдающем себя за православного монаха''. А этот ''самозванец'', бывший капитан, своею отчаянною молитвою на капитанском мостике вырвавший (по милости Божьей) из морской пучины обреченное на гибель океанское судно и принявший после этого монашество, в тяжелейших условиях, без всяких средств, восстанавливает разрушенные многочисленные храмы и монастырь, своими делами свидетельствует веру во Христа. И этим заслужил большое уважение и духовный авторитет у всех православных, кто с ним когда-либо соприкасался.
Он же, игумен Георгий (Ильин), по благословению Святейшего Патриарха 25 января 2002 года воздвиг и освятил Крест в Антарктиде на о. Ватерлоо на станции ''Беллинсгаузен''. И никакая антарктическая тварь не тронула того Креста. А уже в нынешнем, 2004 году, там был благополучно возведен и православный храм, где начались регулярные богослужения, совершаемые иеромонахом Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, — места, где принял постриг игумен Георгий.
Надо сказать, ногинский благочинный тоже не сидел сложа руки, чтобы ''утвердить Православие''. На протяжении нескольких лет он, как заядлый турист, отправлялся то в дальние пешие походы, то в рискованные плавания на байдарках… При этом конечным пунктом этих ''миссионерских'' странствий были почему-то только безлюдные места. Вот как он описывает в своей газете Ногинского благочиния ''Воскресение и жизнь'' N 51−52 за 2002 г. свои труды по организации и развертыванию ''мобильного православного миссионерского туристического лагеря'' во время покорения озер и безлюдных островов северного края: ''Маршрут пролегал по безлюдным местам … По пути не было ни одного населенного пункта … Духовной кульминацией экспедиции стало воздвижение креста над водами древнего Энг-озера. Впервые … над ним вознесся православный Крест, этот маяк духовный, который отныне станет и зримым ориентиром для путников''. (Только каких? Кругом ведь безлюдье и вода. Трудно поверить, но он снова вернется сюда через год, чтобы установить еще один больший по размерам четырехконечный Крест (''Московские епархиальные ведомости'' N 11−12, 2003 г. стр. 61−62). Неужели о. благочинному нужно объяснять, что поставленный и оставленный в безлюдном краю, но не омываемый слезами покаяния и не согреваемый теплотою молитвы Святой Крест, да еще не один, становится ''навигационным знаком'', а не ''духовным маяком''?
Но вернемся на наше ''безлюдное'' болото, то бишь товарищество садоводов. Устав от бесчисленных уверток о. благочинного и о. Константина Ционы в исполнении треб, всевозможных препон и интриг на всех уровнях, садоводы соорудили на свои средства православный крест и, расчистив от битых бутылок и прочего мусора место в том самом сосновом борочке и упросив игумена Георгия освятить его, изнесли его, и, совершив Крестный ход, установили крест над безымянным озерком. Это произошло 14 августа 2003 года в праздник Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня. Этот день, называемый верующими ''Медовым Спасом'', стал для собравшихся садоводов большим духовным торжеством. Всех участников крестного хода, состоявшегося после молебна с чтением канона св. Кресту, поразил яркий солнечной свет, вдруг, среди сумеречного дождливого дня, освятивший многолюдное шествие и новенький, золотистый крест на руках верующих…
Реакция прот. Михаила Ялова была предсказуемой. Он послал письмо на бланке благочиния за своей подписью в администрацию поселка Воровского, в котором сообщал, что ''неизвестные лица, выдающие себя за монахов ивановского монастыря, установили крест'', и потребовал от администрации ''срочно принять меры по прекращению строительства часовни''. А как же Девятая Заповедь: ''Не произноси на ближнего своего свидетельства ложного''? Как согласуются действия таких пастырей с другими Заповедями Божьими? Ведь отец благочинный на глазах у садоводов ознакомился с содержанием и даже скопировал одно из их писем, в котором указывалось имя игумена Георгия как одного из предполагаемых участников строительства летнего храма-часовни!
Показательно, что в своем доносе властям, как будто списанном у обновленцев 20-х годов Красницкого и Введенского, обвиняя ''безымянного православного монаха'' в самозванстве, о. благочинный совершенно точно называет должность, фамилию и инициалы председателя правления садового товарищества ''Горьковское болото — Нижний массив'', и за то, что она якобы ''помогает самозванцам'', провоцирует последовавшие гонения.
Нашлась работа и для настоятеля церкви в Электроуглях. 16 марта 2004 года иерей Константин Циона прибыл, наконец, на территорию садоводческого товарищества, но не с крестом и Евангелием, а совершенно с другими инструментами и в сопровождении наряда милиции. В отсутствии представителя поселковой администрации и садоводов, он без каких-либо официальных уведомлений и объяснений спилил и увез православный освященный крест, установленный на собранные средства православных садоводов. Крест, пред которым в день его воздвижения коленопреклоненно молилось большое количество так долго ждавших этого события людей. Ничто не дрогнуло у человека, называющегося православным пастырем. Ни душа, ни рука.
Прошло уже более четырех месяцев, но крест исчез бесследно.
Создалось впечатление, что о. благочинный не считает нужным ''заботиться о достойном церковно-нравственном воспитании верующих'' и ''устранять возникающие недоразумения между духовенством и мирянами'', к чему его тщетно призывает Устав Русской Православной Церкви.
По плодам узнаем их, а они не замедлили дать знать о себе. Администрация поселка имени Воровского, запуганная и запутанная о. благочинным и под его давлением, сославшись на отсутствие в Уставе садоводческого товарищества ''Горьковское болото — Нижний массив'' пункта о строительстве православного храма, вполне в духе ''безбожных пятилеток'' потребовала из помещения, где раньше два года подряд совершалось освящение плодов, благословение школьников перед началом нового учебного года и другие требы, ''убрать всю церковную атрибутику''. Имелось в виду несколько бумажных икон, плакатик с десятью Божиими заповедями и рисунки детей с изображением православных храмов, которые они нарисовали на прошедший в товариществе конкурс лучшего детского рисунка. ''Ну зачем вам храм? Ведь вы же приезжаете сюда отдыхать!'' - вещали ''утешители'' из администрации. — ''А возле озера вы можете для желающих шашлычницы выдавать на прокат, и все будет культурно, как за рубежом!''
Садоводы пока еще надеются на справедливое и достойное решение искусственно загнанной в тупик духовной проблемы. Они пишут письма священноначалию, вновь собирают бесконечные листы подписей под своими смиренными просьбами, а также рассчитывают на поддержку читателей. Но кое-кто, видя, как нарождающиеся православные общины именуются ''чужими ульями'' и подвергаются гонениям и экспроприациям, а под благочинием понимается возведение над нашими голубыми озерами не православных храмов, а шашлычных, уже подумывает поменять свои подмосковные 6 соток хотя бы на 34 сотки в Антарктиде. Ведь там пока еще не запретили устанавливать православные кресты и возводить православные храмы.
Послесловие.
Когда данное письмо уже находилось в редакции, среди таинственных и загадочных горьковских болот начали стремительно происходить следующие события.
Иерей Константин Циона, узнав, что верующие садоводы 14 августа 2004 года, на медовый Спас, собираются совершить молитву на месте спиленного креста, в годовщину его установки, стал звонить председателю правления садового товарищества ''Горьковское болото — Нижний массив'' и говорить, что приедет туда с милицией. И при этом отрицал, что получил списки подписей садоводов в поддержку строительства храма! Однако садоводы, несмотря на перспективу оказаться задержанными органами охраны общественного порядка за то, что ''молились в лесу'', все-таки собрались там в количестве около двадцати человек (включая десяток подростков), несмотря на шедший весь день дождь. Каково же было удивление садоводов, когда к лесочку подъехала черная автомашина ''ауди'' с тонированными стеклами и из нее вышел не милиционер, а собственной персоной иерей Константин Циона! В своей удивительной речи, адресованной изумленным садоводам, пастырь признался, что лично спилил православный крест в Крестопоклонную неделю Великого поста о чем прилюдно заявил сам и держит его на колокольне своего храма в Электроуглях. Оказалось, что он все-таки нашел списки в поддержку строительства, и что почему-то именно садоводы виноваты в том, что строительство храма до сих пор так и не началось. Изумление нарастало. Оказалось, что сам иерей Константин Циона является бывшим клириком Ивановской епархии, и уже звонил в свою бывшую епархию, но не со словами благодарности в адрес игумена Георгия за то, что тот, в отсутствие отца Константина, по настоятельной просьбе садоводов совершил несколько священнодействий (включая таинство исповеди), а с жалобой секретарю епархии на сего ''неизвестного монаха''!
Окончание встречи с садоводами было еще более ярким. Иерей спросил, имеется ли у собравшихся мед, и когда оказалось, что одна из не побоявшихся милиции бабушек пришла к основанию спиленного креста с баночкой меда, собственноручно освятил мед!
Далее он обратился к молодежи с вопросом, желают ли они строительства храма, и услышал в ответ громкое и складное _ ''да!'' ''А что ты нарисовала на конкурс детского рисунка?'' - спросил пастырь самую маленькую из присутствующих девочку и услышал в ответ: ''Храм!''
И тогда собравшиеся словесные овцы были обрадованы разрешением на строительство часовни и перспективой совершения отцом Константином в ней в будущем положенных молебнов. Однако место над озером для часовни, по его мнению, совершенно не подходит, так как отец иерей не может отвечать здесь за ее сохранность. Лучше построить часовню у въезда на территорию садоводств (у мусорных баков), либо в низине — около ветки узкоколейки. Некоторым присутствующим при этих словах почудился запах шашлыка…
21 сентября 2004 г.
