Лев Гумилев писал, что, когда великая держава приходит в упадок, остатки пассионарной энергии концентрируются на окраинах государства. После распада СССР носителями имперской пассионарности стали народы Абхазии и Южной Осетии, которые в неравной борьбе отстояли свое право на свободу и воссоединение с Россией. Недаром эти государственные образования называют «осколками империи».
Абхазию и Южную Осетию не признала ни одна страна мира, их нет на политических картах. Тем не менее они существуют вот уже 13 лет — и тем самым доказывают свою жизнеспособность. Государство сильно тогда, когда его суверенитет основан на воле народа. Власть в Сухуме и Цхинвале держится на тысячах простых людей, которые готовы в любой момент взяться за свои «калашниковы», чтобы противостоять вражеской экспансии.
Наш президент на днях заявил, что считает Южную Осетию частью Грузии. Но как бы ни хотелось Путину, этого уже никогда не будет. Достаточно обратиться к истории. Вот факты: Осетия вошла в состав Российской Империи в 1774 г. как единое государственное образование. После присоединения к России Картли-Кахетинского царства (1801 г.) Осетия оказалась расчлененной: южные территории были отнесены к Тифлисской и Кутаисской губерниям, северная часть — к Владикавказской губернии. После распада Российской империи и образования независимой Грузии (1918−1921 гг.) население Осетии отказалось выходить из состава России. В результате геноцида, направленного против осетинского народа (погибли более 18 тыс. человек), Южная Осетия была аннексирована Грузией. После образования Грузинской ССР и СССР (1922 г.) были сформированы Юго-Осетинская автономная область (ЮОАО) в составе Грузии и Северо-Осетинская автономная республика в составе РСФСР. В декабре 1990 г. Верховный совет Грузии, возглавляемый Звиадом Гамсахурдиа, упразднил автономию Южной Осетии. В январе 1991 г. началась грузино-осетинская война. В 1992 году народ Южной Осетии на референдуме проголосовал за воссоединение с Северной Осетией и вхождение в состав России (между прочим, согласно уставу ООН разделенный народ имеет право на воссоединение).
В Цхинвале отлично помнят геноцид 1920 года и кровопролитную войну 1991 года. Словам Саакашвили о гарантированном статусе автономии в составе Грузии здесь уже никто не верит. Слишком хорошо известно, каким гонениям подвергаются там национальные меньшинства. И как, несмотря на обещания, была ликвидирована автономия в Аджарии после бегства Абашидзе. Показательно, что пенсии и удобрения, которые в качестве подарков от грузинского президента привозили осетинским старикам, НЕ ВЗЯЛ НИКТО!
В течение последних нескольких месяцев едва ли не каждую ночь грузинские формирования открывали огонь по Цхинвалу и окрестным осетинским селам. Стреляли наугад, по жилым кварталам, надеясь вызвать панику и заставить власти республики капитулировать. В ответ осетины сформировали народное ополчение. Вместе с взрослыми мужчинами в дозор вышли 14−15-летние пацаны. В Южной Осетии живет всего лишь 70 тысяч человек (в Грузии — 5 миллионов). Тем не менее ополченцы отбили натиск хорошо вооруженных и обученных на американские деньги грузинских солдат и полицейских. Когда неделю назад грузины попытались захватить высоты над Цхинвалом, контролируемые осетинскими подразделениями, они понесли такие потери, что всем стало ясно: «блицкрига» не будет. Саакашвили был вынужден отступить. Надолго ли, неизвестно. В любом случае вопрос о статусе республики не решен, а, значит, точка в конфликте не поставлена.
Грузия сильнее Южной Осетии. Теоретически можно себе представить, что после долгих боев грузинские войска возьмут Цхинвал и проведут «зачистки» в осетинских селах. Но если Саакашвили решится на «большую кровь», впоследствии он получит затяжную партизанскую войну (природные условия для герильи в горах Южной Осетии идеальные). И для Грузии это будет куда большей головной болью, чем Чечня для России.
Столь же неопределенным остается и будущее Абхазии. Правда, в этом случае грузинские власти не решаются на откровенное вооруженное нападение, ограничиваясь мелкими провокациями вроде недавнего обстрела следовавшего в сухумский порт турецкого сухогруза. Дело в том, что кроме вооруженного населения, Абхазия имеет вполне боеспособную регулярную армию, включающую военно-морской флот, авиацию, артиллерию и разведывательные войска. Раз уж Грузия не могла справиться с чем попало вооруженными ополченцами в начале 90-х, то теперь абхазский орешек ей явно не по зубам. В министерстве иностранных дел Абхазии полагают, что сегодня Саакашвили использует метод постоянного силового давления, выступая с приятной для Грузии истеричностью, но в реальную войну втягиваться боится.
Премьер-министр Абхазии Рауль Хаджимба говорит, что их цель — построение независимого государства. На то есть юридические, исторические основания и право народа, который проживает в республике. При этом Абхазия видит РФ гарантом своей независимости и хочет иметь с Россией ассоциированные отношения (общее гражданство, оборона, валюта).
В конечном счете дальнейшее развитие событий в регионе зависит именно от позиции России. Не надо забывать, что абсолютное большинство жителей Южной Осетии и Абхазии являются гражданами РФ и ждут поддержки от нее. А что же Россия? Наши мидовские чиновники, когда говорят об осетинской и абхазской проблемах, постоянно поминают о «нормах международного права» и «необходимости соблюдения территориальной целостности Грузии» (мол, сами в Чечне воюем). О международном праве, после того, как его растоптали американцы в Косово, Афганистане и Ираке вообще лучше забыть. Сравнение с Чечней тоже выглядит некорректно: осетины и абхазцы не брали в заложники беременных женщин и не устраивали терактов в Тбилиси.
Когда под обстрелами в Осетии гибли российские граждане, российские власти молчали. На ночной цхинвальской улице под звуки артиллерийской канонады пожилая осетинка спрашивала у меня, гостя из далекого Петербурга: «Где Россия, почему не защитит нас? Мы столько страдали, добиваясь, чтобы вы взяли нас к себе… Что нам еще нужно сделать?». Ответить ей было нечего. Было просто откровенно стыдно за нашу Родину, которая позволила Саакашвили убивать этих людей. Что я мог сказать? Что Путин — еще не вся Россия? Что его логика не поддается объяснению: можно бесконечно вести войну в Чечне, тратить на «восстановление экономики» республики чудовищные суммы, а вот взять под защиту дружественные народы Южной Осетии и Абхазии — почему-то нельзя.
Между тем конфликты Грузии с Осетией и Абхазией с недавнего времени приобрели еще и геополитическое значение. О связях нынешнего грузинского президента с США написано достаточно много. Опубликованы сметы, по которым фонд Сороса финансировал «революцию роз». Известно, что все правительство Грузии напрямую получает зарплату из Госдепартамента США. Посадив на престол своего парня, американцы сделали Грузию плацдармом в Закавказье. Естественно, Вашингтон всецело поддерживает усилия Саакашвили по возвращению «Цхинвальского и Сухумского регионов» в лоно Грузии. Американцам плевать на судьбу осетин и абхазов, также как и грузин, впрочем. Им интересна труба, по которой вскоре к Черному морю через Грузию потечет азербайджанская нефть, и военное присутствие возле границ России.
Очевидно, что в случае продолжения той же политики на кавказском направлении (а вернее, ее отсутствия) Россия утратит остатки влияния на территории СНГ. Джордж Сорос уже заявил, что хотел бы повторения «революции роз» в государствах Средней Азии. Представьте себе, что начнется, если по периметру российских границ появится еще 5−6 столь же динамичных и откровенно враждебных России режимов. Мало никому не покажется. Но самое плохое, что мы можем потерять последних союзников на Кавказе, которые пока еще смотрят в сторону России с надеждой.
Абхазии и Южная Осетия не существуют для мирового сообщества. Но де-факто они есть, и с ними вынуждены считаться. В отличие от них Россия признана всеми и даже высочайше допущена в большую восьмерку. НО ЕСТЬ ЛИ ОНА?
N42, 26 августа 2004 г.
