 |
| Русский вестник | Николай Селищев | 28.05.2005 |
Главная цель проста и сугубо практична. П.А. Столыпин называл подобные вещи попытками вызвать у нас «паралич и воли, и мысли». Наш великий философ А.С. Хомяков (1860) в труде «Семирамида» («Исследование истины исторических идей») говорил так о перерождении и подчинении народов: «Очевидно, что при перерождении народа или при поглощении его личности численное отношение победителей к побежденным ничего не значит. Миллионы могут уступить тысячам свою умственную и нравственную жизнь, так же как они уступают им свою политическую и гражданскую свободу. Законам вещественным излишней важности приписывать не должно».
Именно для того, чтобы мы уступили нашим недругам нашу «умственную и нравственную жизнь», свою «политическую и гражданскую свободу», объединенная Европа и США и призывают нас стыдиться наших предков, прежде всего царской России и побед Советской армии 1944−1945 гг. Для этого есть разные, но ведущие к одной и той же цели средства — от наиболее грубых типа «массовой культуры» до наиболее изощренных типа глобализации, экуменизма. Перед всеми, дескать, покаемся, всех, дескать, обнимем и исчезнем в чужих объятиях. Для этого нас и пугают ксенофобией. Но ксенофобия — это настороженность по отношению к чужим. К объединенной Европе, например (в таком случае ксенофобами окажутся многие наши государственные, церковные, общественные деятели, писатели, ученые).
Напомню, что 1 мая 2004 г. в Европейский Союз, насчитывавший к тому времени 15 стран, было принято ещЈ 10. Сейчас в Европейском Союзе 25 стран. ЕщЈ 6 стран считаются кандидатами на вступление в ЕС. Из 25 стран-членов ЕС 12 стран входят в зону «евро». То есть их национальные валюты с 2002 г. заменены на общеевропейскую валюту евро, где с банкнот убраны любые национальные символы. Только на обороте мелких разменных монет, так называемых евроцентов, страна-участница евро-зоны может чеканить что-то своЈ. По сути, страны, уже вошедшие в Европейский Союз, теряют свой суверенитет всЈ больше и больше. Денежная политика во многом определяется Европейским центральным банком. Введена так называемая свобода передвижения в рамках союза, что приводит к превращению стран-участниц в настоящие «проходные дворы». Это ведет и к сращиванию преступных группировок уже по всей объединенной Европе. Есть общеевропейский гимн — исполняемая на все лады мелодия из 9-й героической симфонии Бетховена, из еЈ финала — «Ода к радости». Разработана общеевропейская конституция, которая должна увенчать здание сверхгосударства. Ведь Европейский парламент, избираемый всеми странами-участницами, уже давно существует. Как есть и прообраз единого правительства — так называемая Европейская комиссия. Так что объединенную Европу вполне можно назвать именем, предлагавшимся давным-давно масонами, — Соединенные Штаты Европы. По общему объему экономики ЕС уже сравнялся с США, а по численности населения далеко превзошел. По оценкам 2004 г., в Европейском союзе жило 454−456 млн. человек, причем ¾ этого населения приходится на 6 наиболее крупных стран — Германию, Англию, Францию, Италию, Испанию и Польшу. По сути, объединенная Европа — это новое сверхгосударство, поглощающее прежние, исторически известные страны Европы.
Даже праздники у объединенной Европы свои. У нас 9 мая — это День Победы, а у них не хотят даже вспоминать о принятой маршалом Г. К. Жуковым безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил в Карсхорсте. В Европе 9 мая — это День Европы. В честь чего? В честь совершенно незначительного события — речи французского министра иностранных дел Р. Шумана 9 мая 1950 г., когда он призвал к созданию организованной Европы. Так подлинная история предается забвению, а вместо неЈ на золоченный пьедестал под «Оду к радости» водружается миф. Даже не один миф, а целая мифология.
Итак, первый миф — что объединенная Европа существовала чуть ли не всегда, как многовековой зародыш глобализма (для этого переписывают историю Западной Европы в ранее невиданных размерах). Но это намеренная ложь. Например, в той же Германии, примерно такой, как мы ныне еЈ понимаем, после Вестфальского мира 1648 г., завершившего общеевропейскую Тридцатилетнюю войну, было 360 самостоятельных государств, включая 50 вольных городов, каждый из которых был сам себе хозяин. Так что никакой единой Германии не было вплоть до франко-прусской войны 1870 г. и создания в 1871 г. Германской империи. То же и с другими европейскими странами.
Наш великий православный философ И.А. Ильин (1954) писал в статье «Что такое федерация?», что Франция первоначально состояла из одного королевства, одного курфюршества, 26 герцогств, 6 княжеств, 77 графств и т. д. Италия еще в середине 19-го века состояла из 9 отдельных королевств, герцогств и республик, включая и знаменитое светское государство папы римского, охватывавшего всю Среднюю Италию. Подобные примеры Ильин приводил и из истории Испании. Общий его вывод таков: «История показывает, что малые государства нередко сливались в единое большое — не на основе федерации, а на основе поглощения и полного сращения в унитарную державу… Во всех этих случаях малые государства объединились, не федерируясь, а поглощаясь одним из них или сливаясь».
Так что нынешняя «объединенная Европа» попытается постепенно поглотить нас, а для ускорения и облегчения этого процесса Россию хотят раздробить искусственно. Отсюда все хорошо оплаченные вопли о «федерации», отсюда совершенно дикие проекты то «Уральской республики», то «сибирского подворья в Москве», то казачества как отдельного от русских народа и т. п. То есть нам Европа навязывает прямо противоположное — раздробление, тогда как сама она идЈт по пути образования сильного унитарного государства.
В греческом сборнике «Фотини грамми» (2003 г.) опубликованы почти неизвестные у нас вехи создания объединенной Европы. В 19-м веке панъевропейскую идею как сказочную мечту лелеяли такие фигуры, как Мадзини (известный карбонарий-заговорщик), В. Гюго, Маркс. Но главный толчок общеевропейскому движению был дан лишь после окончания Первой мировой войны. Тогда эту идею разделяли французский премьер Аристид Бриан и ряд деятелей, собравшихся на съезд Всеевропейского союза в Швейцарии в 1930 г. После окончания Второй мировой войны эта идея была подхвачена Черчиллем в его речи в Цюрихе 19.09.1946 г. Затем прошли всеевропейские съезды, в том числе в Голландии, Швейцарии, Италии. Наконец, в 1949 г. был основан Совет Европы. В Риме 25.03.1957 г. был подписан договор о создании Европейского Экономического Сообщества (основы нынешнего Европейского Союза).
Таким образом, идея «объединенной Европы» прежде всего стала мечтой европейцев об их господстве после гибели Российской империи. А как противовес триумфу нашей армии в Берлине в 1945 г. эта идея стала обрастать плотью. Иными словами, идея эта новая, и к полуторатысячелетней истории европейских государств отношения не имеет. Правда, в прошлом иногда возникали антирусские коалиции европейских держав, но на время, потом они распадались. Прообразами «объединенной Европы» можно считать Крымскую коалицию против царской России 1853−1856 гг., антирусский «европейский концерт» на Берлинском мирном конгрессе 1878 г.
Первая такая попытка создать объединение именно против России относится, пожалуй, к марту 1791 г., когда Британская империя, немецкое королевство Пруссия и Голландия заключили «тройственный союз» против нас. Союз в помощь туркам. Английский премьер Питт приказал было двинуть английские флоты в Балтийское и Черное моря, но даже не все в Англии поддержали это безрассудство. Спустя век другой английский премьер, Розбери, оправдывая антирусскую стратегию Питта, писал: «Империя Екатерины Второй совершенно отличалась от империи Петра Великого. Она поглотила Польшу, угрожала Средиземному морю, проглотила Крым, она стала европейской державой». Розбери признавал наше военное искусство и называл А.В. Суворова «непревзойденным генералом» и «гением». Но видел в России лишь тягу к экспансии. Как раз об этом, о незнании европейцами России, о воспитываемом в Европе страхе перед Россией, о возбуждении ненависти к нам писал Ильин в статье «Против России»: «С Петра Великого Европа опасалась России; с Салтыкова (Кунерсдорф), Суворова и Александра Первого — Европа боится России». Так что здесь надо говорить о втором мифе Европы — о мудрой просвещенной Европе, якобы открытой к нам и нас глубоко понимающей.
Третий миф объединенной Европы — что государственный ум западноевропейских политиков создал нынешнюю объединенную Европу, к которой Россия только и должна или же пока не должна, как недостойная, присоединиться. На самом деле никакого государственного ума здесь нет. Нынешние европейские политики, наоборот, старательно подрывают свои национальные государства. Кроме того, в Европе давно идут разрушительные процессы ассимиляции, всесмешения. Идеология «свободы, равенства и братства» ведет к вырождению наций. Свобода любого порока, равенство и братство с любыми другими религиями и этносами, упадок семьи, свобода аборта — всЈ это постепенно подтачивает национальные европейские государства, размывая и национальное сознание.
Подобные подводные течения замечал еще в конце 19-го века наш великий православный философ К.П. Леонтьев (#1891). В своем труде «Византизм и славянство» он писал: «Для ниспровержения последних остатков прежнего государственного строя Европы не нужно ни варваров, ни вообще иноземного нападения: достаточно дальнейшего разлития и укрепления той безумной религии эвдемонизма (счастья, богатства, процветания. — Н.С.), которая символом своим объявила: «Материальное благосостояние — есть мораль человечества».
Леонтьев предвидел и падение нынешних европейских государств: «… во всяком случае, Франция, Германия, Италия, Испания и т. д. падут: они станут областями нового государства, как для Италии стали областями прежний Пьемонт, Тоскана, Рим, Неаполь, как для все-Германии стали областями теперь Гессен, Ганновер и самая Пруссия; они станут для все-Европы тем, чем для Франции стали давно Бургундия, Бретань!..».
Итак, речь идет о глубинных процессах растворения собственного исторического, национального, а не о мудрости тех политических актеров, которых мы видим сегодня в Страсбурге, Париже, Риме, Лондоне, Берлине.
Четвертый миф — это многочисленные вариации на тему «варварского, рабского, деспотического русского прошлого», во всем ущербного по сравнению с цивилизованной, гуманной и просвещенной Европой. Здесь мы попадаем в настоящее королевство кривых зеркал. Любой недостаток в России — это черта русского варварства, жестокости и т. д. ВсЈ европейское, наоборот, подается только с восторгом, который можно вполне назвать рабским восторгом у русскоязычных либералов-западников. Например, нам навязывают миф, что в Англии — старейший парламент в мире, ему 700 лет. То, что ни 700 лет назад, ни 200 лет назад в Англии не было ни всеобщего избирательного права, ни нынешних избирательных округов, — вообще не упоминается. Тем более не говорят, хотя профессионалам-историкам это прекрасно известно, что до 1832 г. места в английском парламенте вполне официально продавались через т. н. «гнилые местечки». А законы Англии в начале 19-го века были столь суровы к бедным, что за кражу кролика полагалась смертная казнь.
Или заводят речь об Иване Грозном. Прозвище Грозный почему-то переводят на английский «Тхе Террибле» (Ужасный). Хотя современника Ивана Грозного, короля Англии Генриха 8-го, Ужасным ни в коем случае не называют. Он основатель англиканской церкви, до сего дня господствующего вероисповедания в Англии. Тем более не вспоминают о знаменитом указе Генриха 8-го о фактическом самодоносительстве. На фоне виселиц и костров в Англии тогда, как пишет английский историк Грин, «даже молчание было отнято у людей законом, самым гнусным из всех гнусных законов, запятнавших нашу книгу статутов. Не только мысль признавалась изменой, но людей заставляли высказывать свои мысли под страхом, что их накажут за молчание как за измену… самые благороднейшие из общественных институций превратились в орудия террора» (Дж. Р. Грин. История английского народа. Т. 2, с. 130, Москва, 1892). Конечно, сейчас Грина в России не переиздают, чтобы русский человек не делал «ненужных» выводов.
Ужасным не называют, например, в Испании короля Филиппа 2 с его пыточной системой, ставшей частью права, — инквизицией. Недавно греческий афонский журнал «Воанергес» (2004, N 11, с. 67) поместил отрывки из старинных английских книг об испанской инквизиции. Оказалось, что столь «гуманные» испанцы, пытаясь подавить восстание в Голландии, хватали даже беременных женщин, подвергая их пыткам как раз к моменту родов. Почему сейчас обо всем этом не вспомнить, особенно когда России пытаются вынести приговор за «варварское и жестокое русское прошлое»?
Но песнь всЈ та же. Во французской газете «Фигаро» (17.03.2005) появилась обильная хвалебная статья-рецензия «Астольф де Кюстин, прорицатель-маркиз» на очередное издание во Франции записок хрестоматийно известного русофоба маркиза де Кюстина. Де Кюстин был назван «гомосексуалистом и католическим аристократом». Как видим, в нынешней «свободной» Франции слово «гомосексуалист» звучит как похвала наравне со словом «католический аристократ». Де Кюстин нашел в царской России в 1839 г. только «деспотизм, гнЈт, рабство и жестокость». «Фигаро» пишет о «потайном смысле» записок Кюстина, интерес к которым особенно возрос во второй половине ХХ века. Почему же? Оказывается, взгляды Кюстина на Ивана Грозного и Петра Великого вполне применимы к «их преемникам» под именем СССР, к «Ленину, Сталину, московским процессам и ГУЛАГу». Итак, Иван Грозный и Петр Первый становятся создателями ГУЛАГа! И эту абракадабру пишет не какой-нибудь мясник или булочник, не портовый грузчик или мусорщик, а некий Жан Д’Ормессон из Французской Академии! Что уж говорить о замшелых членах французской палаты депутатов, о которых ещЈ Салтыков-Щедрин писал: «сидят ожиревшие менялы и курлыкают», «пошумят, поругаются в честь знамени — а потом опять как с гуся вода» (очерки «За рубежом»). И такой «светоч» скудоумия нам выдают за образец просвещенности и цивилизации!
Наконец, пятый миф — Россия — это часть Европы. И именно для этого Петр Великий и прорубил «окно в Европу». Но Россия не часть Европы! Еще Н.Я. Данилевский в своем знаменитом труде «Россия и Европа» это подробно объяснил. Что касается «окна в Европу», то цель Петра отнюдь не была целью Смердякова, мечтавшего, чтобы в это окно кто-нибудь к нам залез, нас завоевал и «цивилизовал». Петр ставил перед собой сугубо национальные цели — возврат захваченных Швецией исконных русских земель на Балтике и переход торговли в русские руки. Об отношении Петра к Европе хорошо писал В.О. Ключевский в «Курсе русской истории»: «Он не питал к ней слепого или нежного пристрастия, напротив, относился к ней с трезвым недоверием и не обольщался мечтами о задушевных еЈ отношениях к России, знал, что Россия всегда встретит там только пренебрежение и недоброжелательство». Ключевский допускал подлинность слов, по преданию сказанных Петром: «Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом». Кстати говоря, в языке 18-го века эти слова отнюдь не были грубыми, огрубел ныне лишь «рыночный реформаторский» полуязык.
Сейчас всЈ заполонено возбужденными воплями — скорей в Европу, скорей в цивилизацию! Для этой же цели — для того чтобы оправдать нашу современную привязку к Европе — политическую и экономическую (прежде всего для почти даровой поставки наших газа, нефти, электроэнергии, леса, редкоземельных металлов), в Россию ввезли через таможню и «российскую» католическую, протестантскую и еще Бог знает какие «церкви». А потом нам говорят, что эти иностранцы в России — «традиционные религии» и что Россия «исторически» — часть Европы.
Вообще католицизм и симпатия к папе стали синонимом так называемого «европейского выбора», знаменем «нового времени». Есть ещЈ одна сторона медали, о которой все знают, но никто не говорит. Это повальное увлечение папством среди т. н. космополитической «элиты». Происхождение такой «элиты» в разных странах различно, но симпатии у неЈ одинаковые, дух один. А вот почему она так любит папу? Ответ найдем у афонских старцев. Знаменитый игумен монастыря Св. Григория на Афоне архимандрит Георгий Капсанис в своей известной в Греции проповеди «Почему нам не надо принимать папу» подчеркивает: «Европейский Союз смотрит на папу как на своего религиозного вождя, поскольку папа притязает на руководящую роль в создании межрелигиозной идеологии (нехристианской), которая выдвигается как постхристианская религия Европы и которая имеет много общего с религией «Нью Эйдж»» («Христианики»,? 572, 1999). Поясню, что «Нью Эйдж» — это оккультное движение, очень распространенное на Западе, именно в «сферах». Вот и недавно, когда умер папа римский, всемирный плач всех нехристианских религий показал и внерелигиозную суть Ватикана, и всЈ значение Ватикана для объединенной Европы.
На фоне экстаза по поводу папы Войтылы особенно бросается в глаза неприязнь Европы к России. Посмотрите сегодняшние европейские газеты — они прямо-таки стонут из-за присутствия наших военных на Северном Кавказе (умалчивая о сохраняющихся американских базах в Европе). Европейские газеты сейчас точно так же подогревают антирусские настроения, как в 1997—1999 гг. они подогревали антисербские, создавая миф о «страданиях» пришлых магометан в исконно сербском крае Косова и Метохии. Связь здесь проста — в обоих случаях мы видим союз Европы с магометанами. Если отрыв Косово и Метохии от Сербии использовали как рычаг для развала уцелевшей Югославии, то отрыв Северного Кавказа от России нужен Европе именно как рычаг дальнейшего разрушения уцелевшей России. И, конечно, как символ желаемого унижения России.
Посмотрим в глубь времен и увидим, что самые разные европейские политики, идеологи, военные, часто не знакомые друг с другом лично и даже жившие в разные эпохи, подчеркивали непринадлежность России к Европе. Так, бывший министр социалистического правительства Франции историк и журналист М. Галло заявил в интервью газете «Известия» (23.09.1997): «Он (т.е. Наполеон. — Н.С.) высоко ценил военное искусство русских, но при этом называл их «северными варварами"… В какой-то мере его беспокоили состояние нравов и уровень цивилизации (?!) в России. Одна из причин, по которой он начал войну против неЈ, и заключалась в том, чтобы помешать «северным варварам» заниматься европейскими делами».
Итак, Наполеон нес к нам «высоконравственную цивилизацию»! Да, некую «цивилизацию» в виде осквернения кремлевских соборов, поджогов, сушки белья на иконах, повальных организованных грабежей и расстрелов за участие в партизанских отрядах. Теперь зададим себе вопрос: разве сербов не судят сейчас (очно и заочно) в Гааге за такую же патриотическую, партизанскую борьбу в Боснии и Герцеговине? Обвинять Радована Караджича или генерала Ратко Младича за войну в защиту сербской Боснии и сербской Герцеговины столь же беззаконно и цинично, как обвинять нашего знаменитого партизана Дениса Давыдова в ударах по французским войскам в России в 1812 г. Логика европейцев та же, без изменений. Кстати говоря, упомянутый Галло написал роман о Наполеоне, его экранизировали Герен и Депардье, и эту 4-серийную пародию на историю, по крайней мере дважды, показывали по российскому телевидению.
Взять другой пример. Плодовитый итальянский историк 19-го века Чезаре Канту в своей многотомной «Истории итальянцев» (т. 8, с. 467) прямо написал: «Россия была чужда Европе», поскольку «эта нация (русская. — Н.С.) выбрала греческую схизму». То есть, по Канту, Православие не более как «греческая схизма». Неудивительно, что Кант был особо любим в эпоху Муссолини, когда для «похода на восток» очень пригодились подобные идеи.
Еще пример. Хорватский. Напомню, что католический клир (прежде всего иезуиты и францисканцы) организовали с помощью немцев и итальянцев военную фашистскую организацию усташей. Один из еЈ идеологов писал в «Хорватском обозрении» в 1943 г.: «Византийско-православное давление на Хорватию подавлено так, что сейчас Хорватия берет на себя роль бастиона Европы». Усташский главарь Будак в июне 1941 г. провозгласил, что марионеточное нацистское «независимое хорватское государство» — это «государство двух религий — католической и исламской».
То есть уже тогда, в рядах магометанских дивизий СС «Ханджар» и «Скандербег», в рамках союза католиков-#усташей с мусульманами Боснии, союза Италии и Германии с марионеточными кровавыми албанскими «правительствами», на «оси» Гитлер — французские католики Петэн вырабатывался тот облик «объединенной Европы», что проявил себя позже, через десятилетия после нашей великой победы 1945 г.
Так, бывший министр ФРГ и глава европейской ветви Трехсторонней комиссии (объединенная влиятельная организация США, Европы и Японии, почему и названа Трехсторонней) О. Ламздорф говорил в Берлине на 25 съезде этой комиссии по вопросу о Косове и Метохии: «Изучив наши трудные уроки в бывшей Югославии, мы надеемся, что Европа сможет говорить в один голос и действовать решительно в ситуации, погруженной в травматические пласты истории» («Интернэшнал геральд трибюн», 20.03.1998).То есть речь шла о вековом противоборстве православной Сербии с пангерманизмом и Османской империей. Ровно через год после этой речи Ламздорфа НАТО напало на мирную Югославию. Это был именно «голос Европы», голос, оставивший после себя руины.
Совсем недавно, в начале 2005 г., часть депутатов ландтага (областного парламента) Саксонии публично отказались почтить память жертв Освенцима и вообще память жертв нацизма (издание «Газета», 15.03.2005). А в общегерманский парламент внесены две резолюции по Чечне. Одна из них, предложенная либералами (партия Ламздорфа), гласит, что «чеченский конфликт вышел за рамки внутреннего дела России». Другая, предложенная социал-#демократами и т.н. «зелеными», навязывает нам некий «пакт стабильности для Кавказа». Тут надо вспомнить, что разгром Югославии шел под вывеской «пакта стабильности для Балкан». Об этом русскоязычная печать нам не напомнит, но мы сами об этом забывать не должны.
Беатификация в 1998 г. папой римским Иоанном Павлом 2 военного преступника кардинала Степинаца (одного из главарей усташей и вдохновителя террора против православных сербов), особое почитание папой личности «блаженного» Степинаца во время последнего папского приезда в нынешнюю Хорватию в 2003 г. — это такой же открытый пересмотр итогов Второй мировой войны, как и полная реабилитация латышских и эстонских эсэсовцев в рамках «цивилизованного» Европейского Союза и блока НАТО.
А чего ещЈ ждать от стран типа Латвии и Эстонии, если Германия — одна из главных держав объединенной Европы — давным-давно выплачивает официальные солидные пенсии ветеранам СС и вермахта как «ветеранам войны»? Если в современной ФРГ действует конкордат между Германией и Ватиканом, заключенный ещЈ в 1933 г. между Гитлером и кардиналом Пачелли (в 1939—1958 гг. папа под именем Пия 12). Точно так же как в современной Италии действуют Латеранские соглашения 1929 г., подписанные между Муссолини и Ватиканом. Одна из ведущих партий нынешней «правой» правительственной коалиции в Риме — «Национальный альянс» — была создана на основе неофашистской партии «Итальянское социальное движение», формально распущенной лишь в 1995 г. Так что когда такое происходит в «большой Европе», то почему не происходить чему-то сходному и в «Европе малой», Европе, которую можно назвать «Европой подпевал»?
В октябре 2004 г. папа римский Иоанн Павел 2 объявил «блаженным» последнего императора Австро-Венгрии Карла 1 Габсбурга (он же Карл 4 — король Венгрии) (1916−1918). За что Карл Габсбург стал «блаженным»? Оказывается, за то, что Карл Габсбург, как сказал папа, был «другом мира»! То есть концентрационный лагерь для русских — страшный Талергоф, кровавая оккупация Сербии и Черногории, поддержка расчленения России по Брестскому миру — это черты «лика блаженного» Карла Габсбурга? Папа назвал Карла Габсбурга «образцом для всех нас, в особенности для тех, кто сегодня несет политическую ответственность в Европе». Призыв к расчленению нынешней России очевиден!
Конечно, подобная нетерпимость европейцев имеет глубокие корни. Например, недавно одна английская телекомпания совместно с французским и «Историческим каналом» ТВ Англии сняла серию исторических документальных фильмов о норманнах. Эти фильмы перевели на русский язык и показали по телеканалу «Культура». Конечно, норманнов всячески приукрасили. Но особенную любовь создатели сериала (профессиональные историки Европы) проявили к двум личностям, у нас известным лишь специалистам-историкам. Это — Роберт Гвискар, герцог Апулии и Калабрии, разбойничавший на юге современной Италии в конце 11-го века, и его вполне достойный продолжатель король Сицилии и Апулии Рожер 2. Что привлекает европейцев в личности Роберта Гвискара? Его поход на Византию. Дескать, не умри некстати Роберт Гвискар в 1085 г., он взял бы Константинополь в конце 11-го века и «вся мировая история развивалась бы по-другому». То есть сожжение и разграбление Константинополя крестоносцами в 1204 г. состоялось бы веком раньше. О том, что Роберт Гвискар при всех своих разбойных подвигах все-#таки не смог создать непосредственной угрозы Константинополю, создатели сериала о норманнах умолчали. Раз хочется уничтожить православную Византию, то почему не поставить Роберта Гвискара в один ряд между Цезарем и Наполеоном (что и сделали авторы сериала!).
За что любят норманнского короля Сицилии Рожера 2 (1130−1154)? Оказывается, за его «набожность» (королевский титул ему дал папа римский) и за «первый пример толерантного государства». В чем заключалась толерантность? Рожер позволял своим любовницам молиться Магомету и вообще всячески дружил с арабами-магометанами. О разбойных походах Рожера на православные греческие города Фивы и Коринф, откуда норманны вывезли множество награбленного добра вместе с молодыми и красивыми пленницами, не упомянуто вовсе. Именно пленные греки завели в Палермо шелкоткачество, впоследствии принесшее Сицилии столько дохода. Но об этом, понятно, умалчивают. О попытках Рожера сколотить общеевропейскую коалицию против Византии, о посылке врачей-отравителей к своим недругам — не сказано. «Объединенной Европе» нужны «благородные» и «толерантные» герои, желательно враги Византии, Православия и православного славянства.
Наш читатель может возразить — неправомерно связывать Европу и ислам! Они, дескать, борются друг с другом.
Внешне может так показаться. Тем более, что в «объединенной Европе» взаимной любви и доверия нет и в помине. Но и желания действенно противостоять натиску исламистов тоже нет. Например, в ноябре 1989 г. один из ключевых министров правительства Турции Сафрет Серт открыто заявил: «Наша главная цель, когда мы станем членами Европейского Союза, будет исламизация христианства» (цит. по: «Ортодоксос Типос», 07.01.2005). Тем не менее спустя 15 лет, в декабре 2004 г., Европейский Союз решил начать переговоры с Турцией о еЈ возможном вступлении в ЕС.
Другой пример. Известный сербский церковный писатель и историк Миладин Бойич, тогда главный редактор газеты «Православле», органа Сербской Патриархии, писал ещЈ в декабре 1993 г.: «Мусульманская фундаменталистская «зеленая магистраль» включает в себя Рашку, Косово и Метохию, Македонию, Албанию, Северную Грецию и Южную Болгарию как эмбрион исламской империи, Новой Турции в Европе. Эта территория была бы ледорезом на просторах до Парижа и дубиной в Европе, которую фундаменталисты уже видели как исламский континент. А Европа заснула, не видя опасности, и просыпается только при упоминании о сербах, которые веками защищали /Европу/ именно от такого ислама!» («Православле», 01.12.1993,? 641). Что мы видим сегодня? Ислам в Европе!
На подобное противопоставление России и Европы, Православия и Европы либералы-западники неизменно возражают: но ведь Российская империя в прошлом участвовала в европейской политике, заключала союзы. Значит, в России не было еврофобии.
Царская Россия, конечно же, участвовала в европейских делах. Но, заключая союзы с кем-то из европейских государств против других, тоже европейских, стран, царская Россия не подчинялась чужеродной Европе. И, главное, объединенной Европы как сверхгосударства тогда не существовало. Обратимся снова к трудам Ключевского, к его работе «Новейшая история Западной Европы в связи с историей России». Ключевский писал: «Принципы, введенные русским двором в международную политику: политическое равновесие — как основное правило, коалиция и конгресс — как средства против революционной пропаганды и мировой республики, религиозно-национальная самобытность — как вывод из основного правила против революционного космополитизма. Среди господствовавших тогда мелких эгоистических расчетов только в дипломатических бумагах петербургского кабинета можно найти кой-какой материал для системы, достойной европейской цивилизации. Так, выступая деятельной участницей европейских движений, Россия вступила на путь, по которому шла целый век, — становиться во главе угнетаемых и угрожаемых какой-либо исключительной силой».
Посмотрим на современную объединенную Европу — разве это не часть «мировой республики»? Разве это не олицетворение «революционного космополитизма», причем беззастенчивого и воинственного? Разве это не интернационал банкиров? Разве нынешний «европеизм» не содержит самого категорического отрицания «религиозно-#национальной самобытности»? Нашей прежде всего? И какое же это «равновесие», когда нас с запада, с севера, с юга обступает сверхгосударство, все-Европа? Таким образом, можно твердо сказать, что создание объединенной и космополитической Европы — это вызов всем вековым устоям и принципам ещЈ царской России. И мы как прямые потомки наших достойных и героических предков должны не принимать «ценностей» объединенной Европы. Отрицая объединенную Европу, эту «исключительную силу» (вспомним вновь Ключевского), мы опираемся на опыт великого князя Василия 3, царей Алексея Михайловича, Петра Великого, Николая 1, Александра 3 и св. мученика Николая 2. Мы-то стоим на русской почве. А задающие тон в политике либералы-западники стоят на почве космополитической. И в этом вся трудность переживаемой нами эпохи.
Конечно, есть европейцы, расположенные к России. Конечно, с Россией дружили, но это была дружба по расчету. Мы говорим об общей политике, о господствующем инстинкте, заложенном очень глубоко, в генах, именно в «травматических пластах истории», как говорил вышеупомянутый немецкий политик Ламздорф. Кроме того, часто европейское внешнее безразличие и даже показную доброжелательность принимают за добродушие. Это — логическая ошибка.
Например, русские студенты из Латвии прошлым летом собрали деньги на поездку в Страсбург, к депутатам Европейского парламента. Чтобы вступить в «живой» контакт с такими честными и образованными парламентариями. Нам же все уши прожужжали, что все наши беды якобы оттого, что мы замкнуты, не общительны, скованны. И что же? Русская молодежь добралась до Страсбурга и лично раздавала русские обращения европейским депутатам, проезжавшим в своих машинах, о полном и наглом сознательном попрании всех русских прав на землях, где наши предки жили ещЈ до немецкого «натиска на восток» 12−13 веков. Европейские депутаты внешне были именно безразличны или чуть-чуть доброжелательны. Притормаживали, обращения брали и уезжали по своим делам. Прошел почти год. Ничего не изменилось. Европейский парламент ничего не сделал в защиту русских людей в Латвии. Вспомним, что Латвия искусственно нарезана из губерний царской России — Курляндской, большей части Лифляндской (без Юрьевского, Феллинского, Перновского и Эзельского уездов), но с присоединением Двинского уезда Витебской губернии. Более того, когда совсем недавно некто Кирштейнс (т.е. Кирштейн), глава комиссии латвийского сейма, призвал выслать сотни тысяч русских людей из Латвии, — никакого окрика из Страсбурга не последовало.
И в заключение напомним пророчество Леонтьева в «Записках отшельника»: «Россия может погибнуть только двояким путем — или с Востока от меча пробужденных китайцев, или путем добровольного слияния с общеевропейской республиканской федерацией». Сейчас нам угрожает не или-или, а и то, и другое одновременно. Чтобы нас завоевать и уничтожить, надо нас разобщить, расслабить, лишить национального достоинства и православной ревности. Будем же этому сопротивляться!
