 |
| Другое время | Майкл Эванс | 26.08.2004 |
— Почему Вы утверждаете, что в пророчествах Библии сокрыты события конкретной американской истории?
— Америка оказалась в эпицентре бурного шторма, порожденного борьбой пророков из-за того, что попыталась заключить завет с двумя потомками Авраама, арабом и иудеем. Перед одним из них — иудеем Исааком, Америка несет ответственность за гибель шести миллионов евреев. Президент Рузвельт восемь лет отказывался признать гитлеровский геноцид евреев с тем, чтобы таким образом «умиротворить» Сталина, Муссолини и аравийского монарха Сауда, чтобы те не выступили с Гитлером против Америки.
Нашим стремлением установить контроль над ближневосточной нефтью мы как бы связали себя с другим пророком — предком мусульман Исмаилом. А ведь Исмаил и Исаак довольно жестко противостояли друг другу, и США оказались в центре этого бурного противостояния.
23 сентября 1973 года один из основателей израильских спецслужб за обедом заметил мне, что в Америке активно развивается терпимость к терроризму. Этого господина звали Исер Харель, он был основателем и первым руководителем спецслужбы Моссад с 1947 по 1963 год. Он также сказал, что активно развивающийся альянс Америки с Саудовской Аравией в конце концов ударит по Америке. Я спросил его: «А где это произойдет?». И тогда он пояснил: «В исламской теологии символом враждебного, того, что подлежит уничтожению, считается фаллический символ. У вас есть самое большое скопление таких символов — Нью-Йорк. Его самые большие небоскребы-«фаллосы» и будут атакованы исламскими террористами. Кто бы мог подумать, что его пророчества сбудутся 21 год спустя.
— И в каких же библейских сценариях содержится пророчества о нашем будущем?
Можно сказать, что эти пророчества заключены во всей Священной истории иудеев вплоть до Апокалипсиса. В главе 24 Евангелия от Матфея мы читаем пророческие слова Иисуса, который в ответ на вопрос ученика о том, какие будут знамения конца времен ответил: «Берегитесь, как бы кто-нибудь не прельстил Вас, ибо многие придут под именем моим. И история, наверное, никогда не знала большего подобного обольщения, чем в годы, предшествующие трагедии 11 сентября. Именно тогда в Америке активно распространился «ньюэйджевский» релятивизм, в котором террористы назывались «просто экстремистами». Это именно моральный релятивизм Билла Клинтона заставил его идти путем мирных переговоров по Ближнему Востоку. Он еще раз, видимо, хотел блеснуть в глазах Моники Левински. Но, поступая так, он тем самым давал понять исламским фундаменталистам, что Америка готова считать терроризм приемлемым…
— И как — в контексте Ваших теорий — выглядят грядущие президентские выборы?
— Они, воистину, станут битвой света и тьмы. Мы уже с 60−70 годов наблюдаем разложение и распад моральных принципов в нашем обществе. Это можно узреть через проблему абортов, молитвы в школах, Клинтона в Белом Доме, во всей нашей внутренней и внешней политике, где это разложение распространяется, словно вирус лихорадки Эбола.
И теперь мы понимаем, что священная чаша Грааля, испитая нами 9 сентября, была воистину апокалиптическим моментом в нашей истории. Мы очнулись от нашей наивности, мы поняли, что не можем больше прятать головы в песок. Нужно активно противостоять «ньюэйджистам», которые считают, что террористы — это вовсе и не террористы.
— Что Вы имеете в виду, говоря, что 11 сентября стало самой «апокалиптической» датой в истории США?
Такого ужаса, который предстал глазам американцев в тот день, не мог придумать ни один голливудский режиссер. Но всего этого могло бы и не случиться, если бы мы переосмыслили понятие терроризма и террориста. Дилемма состоит в том, что терроризм оправдывался такими его корневыми причинами как угнетение и бедность. Тогда в 90-х «ньюэйджисты» утверждали, что главная причина терроризма в том, что террористы восстают, потому что их гнетет их жизнь, что это всего лишь бездомные и голодные люди.
Но те, кто верит таким утверждениям и следует им, тот волей-неволей придает террористам силы. Например, в Индии, люди не исповедуют терроризм, хотя они тоже бедны, причем еще более чем жители Ближнего Востока. Но мы часто создаем сами ситуации, подпитывающие террор. Например, не так давно мы передали Арафату 30 миллиардов долларов на развитие Восточного Иерусалима и Западного Берега Иордана, и это несмотря на то, что он был причастен к 2 300 террористическим актам. Получается, что за терроризм мы платим собственные деньги.
— Давайте обратимся к президентским выборам. Вы поддерживаете Буша? А что произойдет, если вдруг победит Керри?
— Если так случится, то мы получим нового Клинтона, поскольку в команде Керри сплошь и рядом бывшие сотрудники Клинтона. Мы опять получим либерал-«ньюэйджистов» с той же самой ближневосточной политикой, которая будет означать — никакой политики. Снова начнутся бесконечные мирные конференции, мы будем оказывать давление на Израиль, упрашивая его вернуть захваченные земли. Это в конце концов разрушит страну.
— А каковы библейские аналоги всего этого?
Наша страна обретет двух царей Саулов подряд. Саул, как вы помните из Библии, был отвергнут Богом. А мы идем от Саула-Клинтона к Саулу-Керри.
— И что же, нас ждет апокалипсис?
— Да, я думаю, что мы открываем шлюзы для еще большей волны террора. А единственное, что понимают террористы — это язык силы. Идет жестокая битва между двумя Писаниями, двумя царствами и двумя духовностями.
Нам сейчас нужно усиленно молить Бога о том, чтобы снизились цены на Саудовскую нефть, поскольку саудовцы используют этот фактор как рычаг влияния на выборный процесс. Цена в 50 долларов за баррель может подорвать экономику США. Я уверен, что саудовцы сознательно не увеличивают производство нефти для того, чтобы Буш, в конечном итоге, лишился своего поста.
— Но позвольте не согласиться с этим, ведь саудовцы неоднократно утверждали, что они готовы увеличить объемы поставок нефти.
— На Ближнем Востоке слова ничего не значат, это всего лишь слова. Муктада ас-Садр много раз обещал прекратить убивать наших солдат в Ираке за последние годы и, тем не менее, он продолжает это делать. Арафат отрекалася от терроризма свыше 10 000 раз и что? И саудовцы делали это неоднократно, но исключительно по соображениям политкорректности. Если это не так, то посмотрите еще раз на нефтяные цены.
Саудовцы боятся Буша. Буш верит в абсолют моральных ценностей и демократию. И если демократия придет в Аравию, семейная корпорация саудовского дома обанкротится.
— А если победа будет за Керри?
Он тоже «ньюэйджист». Сторонник идеи «единого мира». Он прямо-таки жаждет единения с Францией, Германией и другими странами, активно поддерживающими саудовцев, готовых целоваться с ними. Буш убежден, что саудовцы заинтересованы в войне. Керри придерживается противоположного мнения. Буш хочет вести войну с терроризмом, в то время как Керри хочет с этими террористами вести переговоры, и опять «переосмыслить» понятие терроризма, разделить последних на «хороших террористов» и «плохих террористов».
— Чуть ранее Вы сравнили 90-е годы с 30-ми. Что имелось в виду этим сравнением?
— В середине 30-х президент Рузвельт встретился однажды со своими политическими и военными советниками. Речь шла о том, ввяжется ли Америка в грядущую войну, а если нет, то не следует ли ей поддержать Сталина в России, Муссолини в Италии, и короля Сауда на Аравийском полуострове. У всех этих людей было одно общее — они были настроены резко антиеврейски. И для того, чтобы заслужить доверие этих политиков, Рузвельту был дан совет резко не демонстрировать свои симпатии и благосклонность к евреям. И наш президент пошел на это. В 1939 году пароход «Сент-Луис», прибывший из Германии в США, на борту которого находились иммигранты преимущественно еврейского происхождения, был отослан обратно в Европу. Ужесточили иммиграционное законодательство. Рузвельт отказался от переговоров с Адольфом Эйхманом, известных под названием «Кровь за вагоны» (по их условиям предлагалось вывезти из нацистской Германии 1 млн. евреев в обмен на 20 000 вагонов гуманитарной помощи для Германии — прим. «Портала-Credo.Ru»).
И не то же самое по духу мы имеем в 90-е годы. Снова появляются люди называющие евреев «обезъянами» и «свиньями», им режут головы, как это было с Даниэлем Перлом в Пакистане или Николасом Бергом в Ираке. И что же, мы отказываемся признавать террористов террористами. Мы ведь зачастую считаем их революционерами, борцами за свободу. Но надо помнить, что после того, как в 30-х «покончили» с евреями, то дальше взялись за христиан. Об этом прекрасно говорил в свое время известный борец за веру, пастор Дитрих Бонхоффер.
— А в чем же аналогия с сегодняшним днем?
— Идет война, которую можно выиграть только с помощью Церкви, ибо только Церковь является воплощением моральной чистоты. Когда мы пытаемся толерантно относиться к сотне миллионов фундаменталистов, ненавидящих нас, угрожающих нам и использующих для этого такое орудие, как нефть, мы сталкиваемся с дилеммой. В отношениях с Саудовской Аравией мы попадаем во внешнеполитический кризис, подобный тому, в котором оказалась Америка накануне Второй мировой войны. Мы тогда заигрывали с преступным, расистским режимом, отказываясь понять, что эти расизм и преступность — в конце концов — могут уничтожить нас. А сейчас мы можем оказаться в кризисе еще и потому, что отказываемся признать, что идет религиозная война — ибо эти 100 млн. исламских фундаменталистов — религиозные люди.
Интервью: Дебора Колдуэлл, «Beliefnet»
Перевод: «Портал-Credo»
