 |
| Русское Воскресение | Александр Сегень | 17.08.2004 |
Среди великого множества деяний государя Петра I было и это, немало важное — создание печатной газеты, которую можно было значительно тиражировать и распространять во многих уголках России и за рубежом.
При существовании рукописной газеты еще не было такого понятия, как «безличный читатель». Газету «Куранты» переписывали именно в том количестве экземпляров, сколько имелось заинтересованных лиц, иначе говоря — заказчиков. Это значительно облегчало и труд журналистов, поскольку они заранее знали, для кого именно пишут. С рождением нового столетия началась и новая эпоха в журналистике.
Отныне газета не только рассылалась тем, кто ее непосредственно заказывал, но и поступала в свободную продажу, а стало быть, появился новый тип читателя, чьи вкусы и пристрастия следовало предугадывать. Раньше этими читателями были представители высших сословий. Теперь газету мог прочесть каждый грамотный гражданин страны. И это выдвигало перед газетчиками новые требования.
Первые газеты появились в Венеции. Они представляли собой рукописные сводки последних новостей. За них взималась мелкая венецианская денежка — gazzeta — она-то и дала наименование целому виду печатной продукции, впоследствии развившемуся до невероятных размеров. Изначально «Ведомости» задумывались как подражание немецкой газете «Нордишер Меркуриус», но очень скоро наша газета приобрела свое лицо, свой особый стиль преподнесения материала читателю. В отличие от излишне строгой немецкой печати, в «Ведомостях» использовались вся широта и всё неисчерпаемое богатство великого русского языка.
Возьмем в руки номер петровских «Ведомостей» от 2 января 1703 года. Прочтем первую страницу. Забавно, что сначала шел заголовок, потом ставилась запятая, и далее шел сам текст. Вот как это тогда выглядело:
В?ДОМОСТИ,
На Москв? вновь нын? пушекъ м? дныхъ гоубицъ и мартировъ вылито ?. Т? пушки ядром по K д, по и? в и по в? I фунтовъ, гоубицы бомбомъ пудовые и по полупудовые, мартиры бомбомъ девяти, трехъ и двупудовые и менше. И еще много формъ готовыхъ великихъ и среднихъ къ литью пушекъ гоубицъ и мартировъ: а м? ди нын? на пушечномъ двор?, которая приготовлена къ новому литью, болше ‡? пудъ лежитъ.
Это — полный текст передовицы. Прежде всего, бросаются в глаза странные для современного восприятия значки. Перед нами цифры, тогда еще обозначавшиеся, как встарь на Руси, особенными титлованными буквицами старославянского алфавита. В Европе с XV века уже стала внедряться более простая, так называемая арабская система написания цифр. Вскоре она будет введена Петром и в России, но в первых, московских, номерах «Ведомостей» мы видим еще старые русские цифровые буквицы. Переведем первую передовицу на современный язык: «На Москве вновь ныне пушек медных гаубиц и мортир вылито четыреста. Те пушки ядрами по 24, по 52 и по 12 фунтов, гаубицы бомбами пудовые и полупудовые, мортиры бомбами девяти, трех и двухпудовые, и меньше. И еще много форм готовых великих и средних к литью пушек гаубиц и мортир, а меди ныне на пушечном дворе, которая приготовлена к новому литью, более сорока тысяч пудов лежит».
«На Москве"… Эта забытая и милая форма. До самых недавних пор москвичи еще не говорили «в Москве», а именно — «на Москве». Точно так же — «на Угличе», «на Пскове». Еще в XIX столетии так выражались. «Что там на Москве слышно?» — спрашивают купцы в пьесах Островского. И поэтому особенно смешно, когда украинцы обижаются, если мы говорим: «на Украине», полагают, что сие унижает их национальное достоинство, и требуют от нас произнесения непривычной формы «в Украине». А первая русская печатная газета, как мы только что убедились, начиналась именно со слов «на Москве», и ничего уничижительно в этом нет!
Почему передовица первого номера «Ведомостей» 1703 года посвящена отлитию новых гаубиц и мортир? Потому что этот вопрос тогда был самым важным, государственным. В сердцах россиян еще кровоточила рана, нанесенная нам шведами в Нарвском сражении 1700 года, когда русская армия полностью потеряла артиллерию. Вот почему первый номер первой печатной газеты сразу же успокаивает сограждан: вон, сколько новых пушек произведено, вон, сколько меди приготовлено для отлития новых пушек, знайте же — нарвские потери полностью возмещены. Еще в декабре 1702 года рукописные «Ведомости» сообщали о том, что в Верхотурском уезде «из новосибирской железной руды много пушек налито и железо велми много сделано, и такого мягкого и доброго из шведской земли не привозили, для того, что такого у них нет, а на Москве с привозом стал пуд в 12 алтын».
Поднимающаяся нация, как известно, способна даже поражение превратить в орудие победы. Нарвская катастрофа оказалась для России полезной, и в дальнейшем в Северной войне Петр и его сподвижники одерживали победы одну за другой. «Ведомости» постоянно посвящали свои страницы описанию хода этой долгой войны, приведшей к возвеличиванию России и навсегда выведшей Швецию из числа могущественных военных держав. Уже в первом номере от 2 января 1703 года помещена заметка о том, как «Города Олонца поп Иван Окулов собрал охотников пеших с тысячю человек, ходил за рубеж в Свейскую (то есть — в шведскую) границу, и разбил свейские заставы. А на тех заставах шведов побил многое число, и взял рейтарское знамя, барабаны и шпаг, фузей и лошадей довольно. Конницы шведской убито 50 человек, пехоты 90 человек, а из попова войска толко ранено солдат два человека». В последующих номерах появятся сообщения об удачном походе на Ивангород и Нарву (Ругодев), о взятии разных шведских крепостей, о покорении всей Ингерманландии, о победах на Омовже (ныне эта река протекает по Эстонии и называется Эмайыыгы), в Курляндии, Литве и Польше, под Калишем, под Полтавой, в Лифляндии, Эстляндии и Финляндии, о морских сражениях, включая, конечно, славное Гангутское сражение. Наконец, в газете был напечатан текст Ништадского мирного договора с припискою: «Господам шведам уже и за морем на своей стороне тошно стало».
Вернемся к первому номеру газеты. В нем, как в капле воды отражается вся деятельность Петра. Передовица — о главнейшей войне со шведами за выход к Северным морям. Следующая статья — о науках, ибо государь был самым ярым покровителем наук: «Повелением его величества московские школы умножаются и 45 человек слушают философию и уже диалектику окончили. В математической штюрманской школе болше трехсот человек учатся и добре науку приемлют».
В третьей статье сообщается о приросте населения: «На Москве ноября с 24 числа по 24 декабря родилось мужеска и женска полу 356 человек».
Четвертая статья — о международных связях: «Из Персиды пишут. Индейский царь послал в дарах великому Государю нашему слона и иных вещей немало. Из града Шемахи отпущен слон в Астрахань сухим путем».
Пятая статья — об успехах в отыскании полезных ископаемых: «Из Казани пишут, на реке Соку нашли много нефти, и медной руды, из той руды медь выплавили изрядно, от чего чают немалую быть прибыль Московскому Государству».
И так далее — во всем чувствуется петровская сильная эпоха. Не об интимной жизни актеров и певичек, а о самом важном в жизни стремительно развивающегося, могучего государства Русского, коему вскоре уже суждено было стать страшным для врагов, покрыть себя громкой и неувядающей славой, на берегах Невы выстроить блистательную столицу, превратиться в могущественную империю.
Для осуществления главной цели Петра, выхода к Балтике, первому Российскому императору необходимо было одолеть своего нахального супостата — доблестного шведского короля Карла XII. Это был замечательный юноша, на десять лет моложе Петра, смелый, пылкий, стремительный. В чем-то очень похожий на своего русского соперника. В ноябре 1700 года он нанес Петру обидное поражение под Нарвой. Причем, в битве Карл принимал тогда живейшее участие, дрался, как лев. Дважды под ним были убиты лошади. Петр тогда личного участия в сражении не принимал. Он понадеялся на численное превосходство русской армии и жестоко поплатился за свою самоуверенность. Зато Карл, коему тогда только-только исполнилось восемнадцать лет, мгновенно прославился на всю Европу. Он всюду, где только мог, ерничал над русским государем. По его указу была выбита сатирическая медаль, на которой весьма искусно с двух сторон были отчеканены следующие сюжеты: на первом — самодовольный Петр, пушки обстреливают Нарву, и надпись гласит: «Бе же Петр стоя и греяся», на втором — русские бегут, Петр теряет шпагу, а с головы шапку, плачет, утираясь платочком, и надпись ехидничает: «Изшед вон, плакася горько».
В первую Нарву Петр потерял всю артиллерию — 135 пушек разных калибров. Первый год нового столетия открыл и новую эру России — эру строительства новой, мощной, передовой армии. Русский император являл собой тот образ исторического исполина, одной из главных черт которого является умение превратить сокрушительное поражение в блестящую победу. Менее четырех лет понадобилось Петру, чтобы Европа увидела совершенно иную Россию. И королю Швеции предстояло на своей шкуре испытать справедливость поговорки «Вперед чужой беде не смейся, голубок». После второй Нарвы не Петр, а Карл «исшед вон, плакася горько».
Череду побед над шведами полководец Борис Шереметев открыл в начале 1702 года, когда возле деревни Эрестфер, неподалеку от Дерпта, со своим корпусом напал на шведского генерала Шлиппенбаха и наголову разбил его отряд. Петр ликовал: «Мы можем бить шведов!» Шереметев получил Андрея Первозванного и звание фельдмаршала.
Далее была освобождена крепость Орешек, которую шведы именовали Нотебургом, а Петр переименовал в Шлиссельбург, считая победу здесь ключом к будущим викториям. После взятия крепости Ниеншанц в устье Невы был основан Петербург, а на острове Котлин заложена крепость Кронштадт. Русские овладели Ингерманландией — Ижорской землей. Отсюда русские войска двинулись на запад, к Нарве и Дерпту, «праотеческим городам», как почтительно именовал их Петр, памятуя о том, что оба эти города были некогда русскими. Дерпт основал Ярослав Мудрый, и в течение двух столетий он носил название Юрьев. В начале XIII века его захватили немцы Тевтонского ордена и переименовали в Дарбете. Со временем Дарбете стало Дерптом. Ругодев был основан в XII веке, через сто лет им овладели датчане и переименовали в Нарву, затем Ливонский орден. Иван Грозный отнял город у ливонцев, но вскоре шведы прибрали его к рукам. Пришло время вернуть «праотеческие города».
Юрьев-Дерпт был взят решительным штурмом 12 июля 1704 года. Слабостью крепости была одна из стен, настолько обветшавшая, что, по образному выражению Петра, «только указу дожидалась, куды упасть». Неприятельских пушек в Дерпте взяли 132. В 1700 году под Нарвой Петр потерял 135 орудий. Радуясь победе, царь даже разрешил оставшимся в живых защитникам уйти восвояси, снабдил их месячным запасом продовольствия и даже дозволил оставить при себе треть оружия. Отпраздновав успех, он сел на яхту и по Чудскому озеру отправился к Нарве.
Гарнизоном крепости, как и в 1700 году, распоряжался шведский комендант генерал-майор Горн. Когда ему предложили условия капитуляции, он издевательски отвечал, что готов принять у русских всю их артиллерию, а самих их отпустить живыми. Но напрасно он мечтал об изготовлении новой сатирической медали. На сей раз шведам предстояло самим стать объектом насмешек. Ответ Горна зачитали пред строем, и солдаты в ярости умоляли поскорее послать их в бой.
Хитроумный Меншиков сочинил план, понравившийся Петру и осуществившийся с успехом. Несколько русских полков переоделись в шведское обмундирование и двинулись к Нарве с той стороны, откуда защитники крепости ждали подкрепления, обещанного Шлиппенбахом. Этими мнимыми шведами командовал сам Петр. Он напал на русское войско и стал изображать яростное сражение. Русские стреляли в русских, и хотя старались не попадать, все же, потери были и со стороны осаждающих и со стороны ряженых. Но без этого нельзя было убедить защитников крепости в истинности происходящего. Комендант Горн внимательно следил в подзорную трубу, разглядывал синие мундиры солдат и офицеров, желтые и белые штандарты «шведской» армии, видел погибающих и — поверил. Он приказал вывести войска и вступить в сражение. В итоге этой хитрости огромная часть гарнизона крепости была полностью уничтожена под нарвскими стенами. Вместе с воинами выходили и мирные жители, рассчитывавшие разграбить русский обоз. Их также ожидала печальная участь.
Петр слал письма своим сподвижникам: «Что у нас учинилось под Нарвою, какое удивительное дело…», «как умных дураки обманули, и, сие рассуждая, не могу больше двух дел выразуметь: первое, что Бог вразумил, другое, что пред очами шведов гора гордости стала, чрез которую не могли сего подлога видеть».
Русские войска под командованием генерал-майора Рена вышли навстречу войскам Шлиппенбаха, шедшим на помощь Нарве, и разгромили их.
9 августа состоялся решительный приступ крепости. Сопротивление шведов было отчаянным, они дрались, как львы, но после того, как «умных дураки обманули», гарнизон остался сильно ослаблен, победа русских была предрешена. Штурм продолжался всего лишь сорок пять минут. В военной истории это одно из самых стремительных взятий крепости. В миг, когда шведы запросили о пощаде, случилось нечто, о чем Петр впоследствии не раз вспоминал с горечью. Разъяренные русские не слышали приказов государя прекратить избиение поверженных врагов, и царь обратил шпагу против своих, дабы успокоить их, двоих заколол. Пленив Горна, Петр яростно показал ему кровь на своей шпаге и воскликнул:
— Смотри! Сие есть кровь не шведская, а русская. Я заколол своих, дабы удержать бешенство, до коего ты довел моих солдат своим упрямством!
И с этими словами влепил поверженному коменданту весомую оплеуху.
Успех оказался внушительным. После Нарвы взяли и Иван-город. Пушек, мортир и гаубиц в трех крепостях взято около семисот. В русском плену оказалось большое количество шведских солдат и офицеров. При этом наши потери немногим превышали тысячу человек убитыми и ранеными. «Инова не могу писать, только что Нарву, которая 4 года нарывала, ныне, слава Богу, прорвало!» — писал Петр друзьям.
Взятие Дерпта и Нарвы имело для Петра огромное значение. Этим событием перечеркивалось неудачное начало войны против шведов. В народе резко изменилось мнение о Петре, в коем доселе видели лишь взбалмошного борца со стариной, все преобразования которого не имели видимого успеха. Теперь в глазах русских людей царь обретал вес. Вот как в своей «Истории Петра» описывает Пушкин торжественный въезд победителей в Москву 14 декабря 1704 года: «Было 7 триумфальных ворот (из коих одни сооружены Меншиковым, пожалованным тогда же в генерал-поручики). Ведены были генерал-майор Горн и 159 офицеров, несено 40 знамен и 14 морских флагов, везено 80 пушек. При одних воротах митрополит Стефан Яворский говорил речь, при других — ректор Заиконоспасской Академии с учителями и учениками. Знатнейшие люди всех сословий поздравляли государя. Народ смотрел с изумлением и любопытством на пленных шведов, на их оружие, влекомое с презрением, на торжествующих своих соотечественников и начинал мириться с нововведениями».
15 августа 2004 г.
