Русская эмиграция в борьбе с фашизмом

14−15 мая 2015 года в Доме русского зарубежья им. Солженицына прошла Международная научная конференция «Российская эмиграция в борьбе с фашизмом». Приглашённые для выступлений Ксения и Никита Кривошеины не смогли принять в ней участие, однако написали приветствия к Конференции как известные эмигранты из советской России и активные общественные деятели Русского Зарубежья.

+ + +

Огромная благодарность Виктору Александровичу за вынужденно не реализовавшееся приглашение и за согласие ословесить эту страничку. Благодарность Наталии Димитриевне и ДРЗ, дом хоть и зарубежья, но давно ставший нам родным.

Считать ли его основателя Александра Исаевича эмигрантом? Вынужденным, не добровольным — да. Так что его участие в войне могло бы стать одной из тем обсуждённых этим собранием: особенно причин по которым он не смог дововевать до победы и отпраздновать 9 мая 1945 со своими однополчанами. А ведь солдат и офицеров, как и Солженицын лишенных этого счастья — было очень много.

Хоть до ветеранова возраста мне в свои 81 год жить и жить, я бы мог попробовать рассказать своим голосом память о начале Второй войны, бегство из Парижа (обозначенное безобразным Эренбургом как «Исход»), артобстрел в деревне Шабри. Там от него с нами прятались в лесу и Михаил Осоргин, Татьяна Бакунина, семья Угримовых, будущих «Невидимок», Софья Вяземская, жена полковника французской армии Андрея Вяземского. Это крещение огнём в пятилетнем возрасте мне сильно запомнилось.

Помню и воскресное утро 22 июня 1941, как всегда включённый ламповый приемник, буквально вопли Геббельса, отец кидается к телефону, почти сразу звонок, я открываю, немецкие офицеры с пистолетами, отца, как и многих парижских русских арестовывают и помещают в Компьенский лагерь. Там он встречает Фудаминского, многих других будущих сопротивленцев и через них его знакомят с матерью Марией.

После выхода из Компьеня участие Игоря Александровича в Православном Деле, именно тогда моя мама взяла меня с собой на улицу Лурмель, теперь там уличка Мэр Мари, и помню время проведенное в кельи будущей святой, сила её облика и присутствия запечатлелись у меня навсегда.

Яркое радиовоспоминание зимы 1943 года, Московское, не глушимое в Париже радио играет новый гимн, родители оторопели и постарались мне объяснить что это означает.

Мне бы хотелось рассказать и о том, как Игорь Александрович оказал немалую помощь Союзному командованию благодаря майору вермахта Вильгельму Бланке, ныне почитаемому в Германии, расстрелянному германским военным трибуналом в 1944 за измену родине. Он добровольно и безвозмездно вызвался передавать всё, что знал, работая в штабе германской армии во Франции — ради быстрейшего поражения национал-социализма. Этим поступком он последовал доктрине Церкви не выполнять заведомо преступных приказов, а исходить из евангельских критериев добра и зла. Ему это стоило расстрела, в последнем предсмертном слове он изложил свои мотивы. Игорю Александровичу это стоило — 11 дней пыток в парижской гестапо и более года в Бухенвальде и Дахау, где подвергся тоже пыткам и откуда его полным дистрофиком освободили союзники.

В день Победы все церкви Парижа долго бьют в колокола, фейерверк радости, братание в англичанами, с армией Леклерка, с чёрнокожими американцами. Нам с мамой грустно у нас нет никаких вестей от Игоря Александровича. Фасады украшены четырьмя флагами государств победителей, замечаем, что немало домов, на которых советский флаг отсутствует. В эти дни возвращается в Париж молодой князь Константин Андроников, ставший позднее гениальным переводчиком де Голля, Помпиду и Жискара, известным православным богословом и литургистом. Он оказал мне честь считать меня своим другом.

У него появляется провидческое наитие: с помощью домашних сподручных красителей и простыней он изготовляет несколько русских триколоров и вывешивает на своём доме. Константин Андроников уже тогда мечтал и как бы предвидел будущее: то что было дано Ксении и мне увидеть 31 декабря 1991 — победу России, когда ровно в полночь, был спущен пролетарский красный стяг с купола Дворца советов Кремля и поднят на его место Русский флаг.

В 1947 году родители со мной едут в СССР. Но там возникает тяжелый довесок к германской побывке 44−45 годов: в 1951 Особое совещание при МГБ СССР приговаривает его к 10 годам ИТЛ за «сотрудничество с международной буржуазией» (работа на британскую разведку и не гибель в нацистских лагерях). Зато было пребывание в Марфино, начало дружбы с Александром Исаевичем и Копелевым.

А после выхода из Озерлага, Тайшета, отцу удаётся с середины 60х годов (как только возникла возможность он приступил к теме ёмкой и отдельной) приступить к делу, как бы отменяющему его послевоенную наивность: в Огоньке, в Госполитиздате, в Советском писателе, совместно с Натальей Калма, в ВГБИЛ как можно больше рассказывать о матери Марии, о Вильде и Левицком, о Радищеве, о Николае Вырубове, о Вике Оболенской. То есть после войны продолжилось, дело начатое им в 1946 году, к которому присоединилась и мама, это издание в Париже «Вестника русских добровольцев, партизан и участников Сопротивления во Франции».

Работа отца была перенята, вопреки всякой статистической вероятности, Ксенией Кривошеиной, создателем самого полного сайта посвящённого м. Марии и русскому Сопротивлению во Франции, автору нескольких книг о ней, на обоих языках и вскоре выпускаемой монографии.

Надеюсь Виктор Александрович согласится прочесть и её выступление, сам же сердечно благодарю за слушание немного сумбурных воспоминаний.

Ваш Н.И.Кривошеин, Париж

+ + +

«Победа над злом»

Дорогие друзья,

Я сожалею, что обстоятельства помешали нам с Никитой присутствовать и приветствовать всех вас воочию. Мне хотелось рассказать вам о деятельности христианского немецкого Сопротивления во время войны, о так называемой «Белой Розе» и, конечно поделиться последними новостями которые касаются выхода моей книги о матери Марии (Скобцовой)в издательстве ЭКСМО.

Благодаря советской пропаганде до недавнего времени в России существовало мнение, что Сопротивление во время войны 1941−1945 годов было исключительной прерогативой коммунистического подполья. Знания о «другом» Сопротивлении всячески замалчивались, потому как эти группы в Европе были сформированы людьми, далекими от коммунистической идеи. Русские-французы и русские-немцы, верующие христиане любили свою родину и хотели освободить от Гитлера не только Германию, но и завоеванный им мир. Национал-социалистическая доктрина расового превосходства немецкого народа была известна еще до войны. Кто бы мог думать, что она окажется живучей и что идеи чистоты высшей расы до сих пор будут смущать умы

Я счастлива, что приглашение на эту Конференцию оформлено фрагментом лагерной косынки, вышивки матери Марии «Победа над злом», которую она изготовила под приближающиеся звуки артиллерии. Она и ее солагерницы ждали освобождения, а косынка стала символом этой Победы. И то что мать Мария отдала себя «за други своя» войдя в газовую камеру, она конечно победила зло и воскресла из мертвых. Как не воскликнуть в эти Пасхальные дни — Христос Воскресе!

Книга, которая должна выйти в начале июня, составляет около 800 страниц. Вероятно это будет наиболее полная биография матери Марии. Задумывалась она не как научное академическое издание, а именно для широкого читателя, который может быть никогда не слышал этого имени.

Книга снабжена фотографиями и цветными вставками её живописных работ, удалось найти и неизвестные биографические материалы, пригласить к написанию статей нескольких специалистов. Их тексты помещены в отдельном разделе, как и архивные материалы. Не мне судить, насколько наш коллектив справился с поставленной задачей, но могу сказать, что книга творилась с любовью и большим тщанием. Мне очень хотелось как можно шире рассказать о времени и людях, окружавших мать Марию, о России, которую мы все потеряли, о Европе, которая формировала не только её, но и весь Серебряный век. Профессор Жорж Нива так определил значение матери Марии:

«Лиза Пиленко, Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, мать Мария. личность парадоксальная, многосложная, вызвавшая острые споры, но и цельная, дошедшая до конца, осуществившая себя в мере, редко кому дарованной.

Она полностью принадлежит ХХ веку. Её гордая и смиренная, вечно алчущая душа искала свет в той «европейской ночи», о которой пел скептик и трагик Владислав Ходасевич. Она добровольно погрузилась в эту ночь тоталитаризма, пыток, холокоста, в её неминуемую тьму.

Судьба матери Марии присоединилась к судьбам миллионов жертв. Она вписывается в мартиролог века и в мартиролог поэзии рядом с Целаном, Мандельштамом, Цветаевой, Ахматовой, Шаламовым и многими другими"

В названии книги есть подзаголовок «Святая наших дней». Эти слова произнес митрополит Антоний Сурожский: «Мать Мария — святая наших дней и для наших дней, женщина из плоти и крови, получившая Любовь Бога, которая бесстрашно смотрела в лицо проблемам нашего века <…>, ее духовное значение будет для нас все возрастать по мере того, как и мы начнем понимать последний смысл Любви воплощенной и распятой».

Желаю всем любви, прощения и истинной победы над злом, о котором много размышляла замечательная и яркая личность святая Мать Мария (Скобцова)

Ваша Ксения Кривошеина

http://www.vozvr.ru/tabid/248/ArticleId/2704/russkaya-emigratsiya-v-bor-be-s-fashizmom.aspx