«Россия и мир ислама связаны историей»

Точки соприкосновения на сессии ОИК в Стамбуле

Россия надеется путем партнерства с ОИК решить проблему налаживания диалога с мусульманским миром.
В заключительный день 31-й сессии министров иностранных дел стран, входящих в Организацию исламская конференция (ОИК), в стамбульском пресс-центре воцарилась дремотная атмосфера. На гигантском экране крутили рекламные ролики и не показывали финальные выступления делегатов и почетных гостей, в числе которых был и глава российской дипломатии Сергей Лавров. Зато появления нашего министра в холле гостиницы «Суиссотель-Боспорос» журналисты ожидали в полной боевой готовности. Как поведал мне турецкий коллега, работающий на Ассошиэйтед Пресс, в первую очередь их интересовали перспективы вхождения России в ОИК: как скоро? в каком качестве? с каким объемом обязательств?
Нужно сразу оговориться: Россия не может быть членом этой организации, поскольку не соответствует ни одному из трех важнейших критериев. В состав ОИК принимают только те страны, где преобладает мусульманское население, где ислам объявлен государственной религией или где глава государства не признает иного Бога, кроме Аллаха (к слову: стоило президенту Габона принять ислам, как эта африканская страна была зачислена в ОИК). Россия претендует только на статус наблюдателя. Но возникла технически-канцелярская сложность: наблюдатель в ОИК — это промежуточная ступень перед полноценным членством. Россия такую цель не ставит. Впрочем, как подчеркнул Сергей Лавров, статус для нас — дело второстепенное. На первом плане — взаимопонимание и взаимодействие.

На каких именно фронтах возможно такое взаимодействие? И насколько сближение России с ОИК, к примеру, будет способствовать лучшему пониманию в исламских странах того, что в действительности происходит в Чечне? Можно ли ожидать каких-либо практических результатов от нашего партнерства в деле восстановления нормальной жизни в республике?

Отвечая на этот вопрос «Труда», Сергей Лавров сказал:
— В отношении наших усилий по политическому урегулированию в Чечне понимание со стороны ОИК наблюдается давно. ОИК участвовала в наблюдении за президентскими выборами в Чечне и готова к мониторингу досрочных выборов президента и избрания законодательных органов Чеченской республики. Мы предложили ОИК принять участие в программе ЮНЕСКО по восстановлению системы образования в Чечне, других проектов.
Министр упомянул и весьма плодотворный визит президента Ахмата Кадырова в Саудовскую Аравию. Когда же было совершено «зверское убийство», имевшее целью «сорвать набирающий силу мирный процесс, дезорганизовать работу конституционных органов власти Чеченской республики, которые были избраны в ходе демократических выборов с участием международных наблюдателей, в том числе от ОИК», от имени этой организации поступили искренние соболезнования.
— В принципе отношения между Россией и ОИК «не зависят от ситуации в Чеченской республике, — сказал в заключение Сергей Лавров, — Есть своя повестка дня, которая обусловлена наличием общих интересов, а также взаимной тягой, предопределенной уже тем, что в России проживает 20 миллионов мусульман.
Чуть ранее в беседе с журналистами он связал в один узел прошлое с настоящим: «Россия и мусульманский мир связаны историей», и вместе мы можем добиться того, чтобы «мировой порядок строился на коллективной основе», а не на силе, утверждающей превосходство какой-либо религии. И, сославшись на позитивные решения по итогам сессии ОИК, заключил свою мысль: «Исламу чужд терроризм».

Какую роль играет религиозный фактор в чеченском уравнении?

На эту тему в интервью «Труду» высказался видный российский политик, который в 1999 году основал Союз народов Чечни для координации действий граждан Чечни, проживающих за пределами исторической родины, ныне советник президента РФ Асламбек Аслаханов:
— С недоумением воспринимаю попытки свести трагедию чеченского народа к подозрительности и вражде на религиозной почве. Даже во время депортации никто не обвинял христиан или русских. Говорили иное: «Бог на нас прогневался» и «Сталин не знает, что творится». Да и в наше время: Никто ведь не разрушал православный храм на проспекте Ленина в Грозном, пока он не попал под ракетный обстрел. Я встречался с беженцами, и они спрашивали меня: кто нас стравливает? Нет никакой религиозной подоплеки у событий в Чечне, а кто так утверждает — либо в плену невежества, либо преследует злой умысел.
В контексте нашего набирающего силу диалога с ОИК не религиозный фактор является определяющим, а сотрудничество в противодействии международному терроризму. Можно предположить, что этот прагматичный альянс станет не менее эффективным инструментом для демонтажа «инфраструктуры терроризма», чем сугубо силовые методы.

19 июня 2004 г.