Социал-революционные бандиты

Ограбление века по-московски

Наивно было бы полагать, что когда-то в России существовали времена абсолютной тишины и спокойствия — этакая счастливая Аркадия, когда самым крупным преступлением были бы карманные кражи.

В некоторых отношениях преступники прошлого — как обычные уголовники, так и их коллеги с политическими устремлениями — во многом превосходят нынешних. Сейчас, скажем, как-то не очень развиты вооруженные нападения на банки, скорее наши банкиры сами частенько грабят почтеннейшую публику. Ну кто из нынешних российских грабителей может похвастаться тем, что ему удалось с оружием в руках захватить в одночасье сумму, эквивалентную по своей стоимости 875 тысячам дореволюционных рублей?

В советские времена тем более такого не случалось. Так что рекорд 1906 года, когда во время банковского ограбления в Москве группа революционеров, которые тогда назывались в революционной среде «эксами» (от слова «экспроприация»), позаимствовала у нехороших капиталистов 875 тысяч рублей, до сих пор остается в России непревзойденным. Но история этого дерзкого преступления (и, кстати, его раскрытия), в свое время державшего в напряжении все силы российской и даже международной полиции, до сих пор была неизвестна. Восстановить ее оказалось возможным только благодаря уникальным архивным документам. Итак, предлагаем вашему вниманию историю неповторимого московского ограбления.

Ни с места во имя революции!

7 марта 1906 года в начале шестого часа дня служащие банка Московского купеческого общества взаимного кредита, находившегося на Ильинке, в Рыбном переулке, закончили работу и не торопясь подводили итоги дневных операций. Никто и не подозревал, что спустя несколько минут мирная тишина, нарушаемая только звоном монет, шуршанием купюр да щелканьем счетов, безвозвратно исчезнет.

Внезапно люди вздрогнули, бумаги посыпались из их рук — в помещение ворвалась, как показалось перепуганным бухгалтерам, целая толпа вооруженных людей. Впоследствии по показаниям свидетелей было установлено, что там было всего около пятнадцати молодых людей с револьверами в руках.

Грабители действовали, судя по всему, по заранее намеченному плану: трое из них вошли с черной лестницы, выходящей на проезд Гостиного Двора, а остальные прошли через главное крыльцо — с Рыбного переулка. Очень быстро выяснилось, что это не банальные бандиты, а идейные. С криками «Ни с места во имя революции!», а затем более стандартным «Руки кверху!» они приказали служащим оставаться на своих местах.

Затем, оборвав провода двух телефонов, часть группы осталась сторожить служащих, а шесть человек, осведомившись, где находится касса, прошли к кассовой стальной комнате, двери которой выходили в зал, где принимали посетителей. В ней находились кассир и старший артельщик, из-за толстых стен еще не знавшие, что происходит налет. Но с помощью револьверов им быстро объяснили, что деньги Общества взаимного кредита совершенно необходимы революционерам «для отстаивания прав народа».

Нападавшие забрали из двух корзин 5 тысяч рублей золотом и 870 тысяч рублей кредитными билетами, сложенными в пачки по 10 тысяч. Из похищенных денег до 400 тысяч рублей они сложили в принесенный с собой мешок, около 150 тысяч завернули в бумагу, а остальное разместили по своим карманам. Пока шла выемка денег, в кассовой комнате на столе была выставлена жестяная коробка, которую налетчики объявили бомбой.

Отход под прикрытием «гремучего студня»

Уходя с добычей, они забрали коробку с собой, но после их ухода в швейцарской были найдены еще три жестяные коробки, оказавшиеся адскими машинами, приготовленными из так называемого «гремучего студня». В итоге похитителям удалось благополучно скрыться.

Невиданное по дерзости московское ограбление наделало много шума по всей стране, особенно когда стало известно, что налет совершили революционные «экспроприаторы» — эсеры. Банкиры и предприниматели требовали у правительства экстренных мер по розыску преступников, да и без них вся полиция Российской империи была поднята на ноги.

Дело об ограблении Московского купеческого общества взаимного кредита было взято под контроль лично директором Департамента полиции. Во все европейские страны были разосланы письменные описания налетчиков и номера краденых купюр, чтобы преступники не могли скрыться ни в одном из государств Европы, особенно в тех, что традиционно служили прибежищем российских революционеров.

И принятые меры довольно быстро принесли свои плоды. Интерпол, если можно так выразиться, тех времен работал отнюдь не менее эффективно, если не лучше, чем в наши дни. Европейская полиция была начеку.

Похождения Казака в Цюрихе

Уже 30 марта в Российскую империю пришло сообщение о том, что в Швейцарии, в Цюрихе, был арестован человек, сознавшийся в том, что принимал участие в ограблении московского банка. Грабитель вздумал побуянить в пьяном виде и был задержан строгими швейцарскими полицейскими. При досмотре у задержанного была обнаружена крупная сумма в российских купюрах.

В те времена загулявший русский с полными карманами денег не был столь привычен в Швейцарии, как сейчас. На всякий случай полицейские решили проверить номера банкнот. Каково же было их удивление, когда они совпали с номерами, присланными из России в депеше об ограблении!

В тихой Швейцарии стражам порядка не часто доводилось ловить международных преступников такого масштаба. Тем более что к грабителям банков именно в этой стране относились и относятся чрезвычайно неодобрительно. Тут никакие ссылки на политическую подоплеку преступления помочь не могли.

К тому же российской полиции по агентурным данным стало известно, что Александр Беленцов (так звали арестованного в Цюрихе человека) «в момент ограбления банка Московского купеческого общества взаимного кредита является одним из караульных в самом помещении банка, а когда грабители приступили к упаковке похищенных денег, Беленцов захватил наибольшей величины пакет — с 230 тысячами рублей, с которым и скрылся от товарищей, причем имеются указания, что он взял с собой за границу около 37 тысяч рублей, а остальные деньги, за исключением небольшой части, розданной разным лицам, он передал своим родственникам».

Проще говоря, эсеры ограбили банк, а Александр Беленцов (носивший среди своих кличку Казак) не мудрствуя лукаво ограбил товарищей по партии. Надо сказать, что он при этом очень рисковал. Эсеры к подобным шалостям относились чрезвычайно серьезно.

С точки зрения социал-революционеров, грабить должны были они, но ни в коем случае нельзя было грабить их. В их среде подобные проступки карались только одним способом — смертью.

Анархисты шутить не любят

Поэтому реакция бывших товарищей Казака, узнавших по своим каналам об аресте Беленцова в Цюрихе, была незамедлительной. Как сообщалось в секретном уведомлении директора Департамента полиции прокурору Московской судебной палаты в апреле 1906 года, пока велись переговоры с швейцарским правительством о выдаче Беленцова российским властям, «вскоре после ареста Беленцова в Цюрих прибыл неизвестный русский в сопровождении двух молодых евреев-анархистов из Белостока, имевших рекомендательные явки к проживающему в упомянутом городе анархисту Юде Махлину, бежавшему из Варшавы.

Названный приезжий также принимал участие в ограблении банка, и, опасаясь, что Беленцов в случае выдачи его русскому правительству расскажет все ему известное по этому делу, он вместе с Махлиным с целью освобождения партии социалистов-революционеров от болтливого товарища выработал следующие проекты: 1) освобождение Беленцова насильственным путем; 2) отравление его; 3) убийство его посредством бомбы в случае его выдачи при возвращении из Швейцарии в империю. Для осуществления первого проекта — во время проезда его из тюрьмы к судебному следователю — уже подыскано 8 человек исполнителей.

Упомянутый приезжий из России 14 сего апреля неожиданно выехал из Цюриха в Белосток в сопровождении одного из приехавших с ним белостокских анархистов, заявив о своем скором возвращении в Цюрих. Характерно, что приехавшие мстители во время пребывания в Цюрихе тратили много денег и раздавали разным лицам по 100−200 рублей, причем имелись указания, что этот приезжий имел при себе около 10 тысяч рублей».

Понятно, что они тоже поживились деньгами из банка. Свои деньги разным лицам по 100−200 рублей никто раздавать не станет.

Естественно, Беленцов, оказавшийся в цюрихской тюрьме, больше всего боялся, что его выдадут российским властям. На угнетенной родине его ожидали солидный срок каторжных работ и — самое страшное — месть обворованных единомышленников. Единственным шансом на спасение оставалось традиционное в Швейцарии право на получение убежища для лиц, которых преследуют по политическим мотивам. Но для этого надо было избавиться от обвинений в банальной уголовщине. Поэтому Беленцов попытался передать из тюрьмы письмо, в котором просил своего знакомого организовать в России кампанию в его поддержку.

В швейцарской тюрьме сидеть приятнее

Но это письмо было перехвачено цюрихской полицией и не дошло до адресата. Собственно, только благодаря этому мы и можем сейчас узнать, в каком ужасе перед выдачей на родину находился дерзкий «экспроприатор». Интересно, чего он боялся больше — каторги или мести бывших товарищей? Надо сказать, что из-за шума, поднятого вокруг рекордного ограбления, особым вниманием российской и швейцарской полиции и их тайных осведомителей пользовались все подданные Российской империи, которые могли быть заподозрены в соучастии.

При полном попустительстве швейцарцев в Цюрихе действовали тайные агенты Департамента полиции, доносившие руководству о каждом шаге появлявшихся в городе российских политических эмигрантов, недавно прибывших революционеров и просто подозрительных новых личностей. Может быть, именно благодаря этому не сумели осуществить свои планы побега или убийства Беленцова приехавшие специально для этого эсеры и анархисты. Невзирая на щедро раздаваемые краденые деньги неожиданно уехавшие в Белосток революционеры так больше в Цюрих и не вернулись.

Смерть в тюремной больнице

Но двойному грабителю Беленцову это не помогло. К середине лета все формальности были завершены, и 26 июля 1906 года на австрийско-швейцарском пограничном пункте Фельдкирх Казак был передан австрийским властям, а оттуда препровожден на российский пограничный пункт Щакова Граница для дальнейшей доставки в Санкт-Петербург и Москву на следствие.

Надо сказать, что опасения Беленцова в полной мере оправдались. То ли карающая десница правосудия так тяжело возлегла на него, то ли и в тюрьме до ренегата сумели добраться вездесущие эсеры, но факт остается фактом: согласно донесению прокурора Московского окружного суда прокурору же Московской судебной палаты от 1 мая 1907 года, уже через год после ареста «Александр Павлов Беленцов, обвиняемый в разбойном нападении на Банк купеческого общества взаимного кредита, 18 апреля сего года умер в Московской тюремной больнице». Так и не довелось ему всласть попользоваться плодами своего двойного преступления.

И подобные истории в среде революционных борцов за народное счастье случались постоянно. Но замечать это «прогрессивная» общественность ни в коем случае не желала. И страстно изобличала тех, кто защищал Россию от бандитов с политическим уклоном. А самой ненавистной фигурой для обличителей был Петр Аркадьевич Столыпин.

10 июня 2004 г.