Сокровища Архангельска

Смысл любой революции — передел собственности. Была частная собственность — стала общенародная, была общенародная — стала частная.
30 августа 1918 года в газетах была опубликована инструкция народного комиссара юстиции о порядке проведения в жизнь декрета Советской власти «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Согласно «революционным указаниям» запрещались религиозные церемонии и обряды в публично-общественных помещениях, развешивание икон и других религиозных изображений. Под страхом уголовной ответственности в двухнедельный срок «представителям вероисповедных ведомств» было предложено представить в местный Совет рабочих и крестьянских депутатов сведения о всех капиталах в банках и наличных денежных средствах. В трехдневный срок со дня получения денег все зачислялось в доход республики.
Этим декретом «служители религиозного культа» лишались права юридического лица, а имущество храмов, соборов и церквей переходило в непосредственное подчинение местным Советам. Представителям духовенства предписывалось заключить с новой властью договор на использование помещений в религиозных целях и в месячный срок составить в трех экземплярах инвентарную опись имущества и церковных ценностей. Местную власть обязывали устранить все, что оскорбляет революционные чувства трудящихся масс.
3 февраля 1920 года выходит постановление Совета народных комиссаров за подписью В. Ульянова (Ленина) об учреждении Государственного хранилища ценностей РСФСР (Гохран). В течение трех месяцев все советские учреждения и должностные лица обязаны были сдать ценности из золота, платины, серебра в слитках и изделиях, бриллианты и драгоценные камни.
16 апреля 1920 года декрет СНК «О реквизициях и конфискациях» установил строгие нормы личного потребления в домашнем обиходе золота, серебра, жемчуга и бриллиантов.

Забывчивость Кедрова

В начале лета 1918 года в Архангельск прибыла комиссия в составе 40 человек под руководством М. Кедрова. Установить советскую власть ему помогал «железный отряд» в 100 сабель и латышская рота в 200 штыков. 22 июня 1918 года город объявили на военном положении. Через месяц с небольшим власть поменялась, и об этом знали все не одно десятилетие. Не знали другого. Вернувшись в Архангельск, председатель особого отряда ВЧК М. Кедров в апреле 1920 проводит трехдневные повальные обыски. Невозможно представить, чтоб 3500 красноармейцев во время обысков с аптекарскими весами измеряли с точностью до 0,1 грамма нажитое десятилетиями столовое серебро, обручальные золотые кольца, бабушкины мониста. Забирали все, вплоть до мыла.
Возможно, не хотел вспоминать М. Кедров еще один эпизод, связанный с драгоценностями. Во время допросов в апреле 1939 года вспомнит. Оказалось, что в апреле 1920 года с декретом на руках Соловецкий монастырь посетили М. Кедров, уполномоченный секретоперотдела Архгубчека Тетерин и «товарищ Павлов». Прошлись по Спасо-Преображенскому собору и изъяли 59 предметов: золотые кресты, чаши, бокалы и кружки. По пути прихватили саблю с бриллиантами князя Д. Пожарского, золотой палаш князя М. Скопина-Шуйского и резную кружку из слоновой кости с золотыми портретами российских императоров работы О. Дудина. Начархгуботдела Ломакин шифровкой доложит об этом в Москву. Через год часть ценностей передадут московской комиссии, скандала не будет. В 1923 году — М. Кедрова «бросят» на работу уполномоченным СТО (Совет труда и обороны) по рыбной промышленности Южного Каспия.

ПомГол, или Город мертвых

Есть категория людей, которые кормятся из газет сведениями о похоронах. Они ходят на поминки и девятый день к совершенно не знакомым людям…
Через год в истерзанной гражданской войной стране представился случай покормиться на умирающих от голода. Грабеж прикрыли слезливой идеологией помощи несчастным людям. Дело в том, что летом 1921 года в Поволжье засуха иссушила землю. Мужикам было не до сельского хозяйства, воевали за «красных», за «белых», за «III Интернационал». Лошадей экспроприировали, а женщины в плуге много не напашут. В местности с 16-миллионным населением от голода стали умирать тысячами. 18 июля 1921 года декретом ВЦИК была образована комиссия помощи голодающим Поволжья — ПомГол.
В конце февраля 1922 года ВЦИК издаст полусекретный «Декрет об изъятии церковных ценностей в фонд ПомГола». 4 марта 1922 года президиум Архгубисполкома образовал губернскую комиссию по изъятию ценностей из храмов Архангельской епархии и Соловецкого монастыря. Председателем комиссии стал И. Гагарин, членами — Э. Гурович и Т. Зенкевич. На всех предприятиях и учреждениях создавались ячейки по оказанию помощи голодающим. 26-летний Иван Боговой в местной газете пишет статью «Где золото для спасения голодных?» Идея была проста, как присутствие на поминках у незнакомого. Он предлагал собрать столько сокровищ, чтоб хватило ими нагрузить поезд длиной в семь верст. Все продать и кормить умирающих в течение двух лет.
На второе заседание комиссии по изъятию ценностей 5 марта 1922 года пригласили епископа Архангельского и Холмогорского Антония. Текст протокола заседания чрезвычайно интересен. Он больше похож на протокол допроса, чем на протокол заседания. Епископ Антоний сдался. Он знал, что под председательством Богового, Кулакова, Попова, Прещемихина и Кацнельсона работала другая комиссия, где приговор был один: «расстрелять». Стреляли сотнями. В Холмогорах, на Мхах, в богадельне Булычева, на канатной фабрике Эдмунда Яковлевича Клафтона. Здесь на расстрелы собиралась смотреть окрестная детвора. В одной из газет Архангельск назвали «городом мертвых», потому что на улицах стояла кладбищенская тишина. Поэтому никто не возражал, когда по архангельским соборам, монастырям и церквам пошли комиссии ПомГола.

Представителей духовенства… расстрелять

20 марта 1922 года Ленин написал секретное письмо. В нем вождь мирового пролетариата ни слова не сказал о том, как помочь умирающему от голода народу. (Текст письма есть в библиотеке им. Добролюбова, любой может прочитать). Получив по телеграфу ленинскую индульгенцию на расстрелы представителей духовенства — чем больше, тем лучше, — члены комиссии приступили к работе. По конкретной программе действий Ильича стали собирать в эшелон длиной семь верст архангельские и соловецкие сокровища. Начали со Свято-Троицкого кафедрального собора (сейчас на этом месте стоит театр драмы).
Затем комиссия побывала в кладбищенской церкви на Быку, в кузнечевской церкви, в подворье Красногорского монастыря, в Воскресенской церкви, в со-ломбальском соборе. Ни одна из архангельских церквей не избежала «изъятия».
Лошади везли подводы с пудами золотых крестов и цепей, дарохранительниц, окладов, рак и паникадил. Точную цифру вывезенных архангельских сокровищ назвать трудно. Документально могу подтвердить 489 килограммов. Но данные «изъятия» проходили в течение шести-восьми лет, и ни о каких голодающих никто не вспоминал. Постановлением ВЦИК от 7 сентября 1922 года комиссии ПомГола были упразднены, а 15 октября 1922 года ликвидировали Архгубпомгол.

Золотой пароход

18 сентября 1922 года в Архангельск в обыденной обстановке без всякой «строжайшей секретности» с Соловков на пароходе прибыли 19 ящиков. Вес каждого в среднем составлял около 10 пудов. Можно не искать счетную машину — три тонны с небольшим. Самый ценный был ящик под N 19. Сохранилась его опись: «золото, серебро, драгоценные камни, золотые кресты, золотые чаши, панагии и детали драгоценных окладов».
У старшего группы И. Э. Грабаря и секретаря Н. Н. Померанцева находились четыре акта об изъятии церковных ценностей в Соловецком монастыре. Первый акт фиксировал 84 пуда серебра, 10 фунтов золота, 1988 драгоценных камней, 9 митр и 11 золотых крестов. Второй, третий и четвертый акты по содержанию не отличались от первого.
Сопровождали «золотой пароход» семь человек: представитель ПомГола, работники Главмузея, заведующий Петроградским отделением Гохрана, служащие рабоче-крестьянской инспекции и губернского финотдела. Трудно сказать, кто остался охранять «золотой пароход», но, пришвартовавшись, товарищи пошли в Архисполком. Представители Главмузея показали телеграмму т. Калинина о том, что «предметы музейного значения остаются в Губмузее». Заведующий Петроградским отделением Гохрана показал свою телеграмму: «Все предметы направить в Оружейную палату, так как Архангельск не обладает Губмузеем». Но члены Архгубисполкома жить хотели. Еще 1 сентября 1922 года было принято решение отправить «соловецкие древности в Петроград», а 26 сентября члены пленума Архгубисполкома «бьют двух зайцев»: «с вывозом худисторценностей согласиться, за исключением тех из них, которые имеют отношение к истории Севера…»

Работа идет благополучно

В Архангельске работа по изъятию церковных ценностей шла полным ходом. Ящики с сокровищами нумеровали, составляли описи, инспектор Госфонда расписывался, и ехало архангельское и соловецкое золото и серебро в драгметаллолом. Парчовые изделия отправляли в хозяйственный отдел НКВД. Здания церквей, мешающие расширению и благоустройству улиц, пошли на снос. Газеты выражали общественное мнение: «Купола и колокола намозолили глаза, орабочьте Соборную площадь» (сейчас площадь перед театром драмы).
Но общественность не знала, сколько десятков пудов золота уходило в Гохран. Знал Ломакин, начальник губернского отдела Государственного политического управления. В своих секретных шифровках он профессионально расписывает, каких и сколько драгкамней отправляли в Москву. А результаты его шифровок потрясают: митр с камнями — 9 штук; бриллиантов разных — 384 штуки; аметистов — 120 штук; топазов — 80 штук; рубинов — 294 штуки; бирюзы — 190 штук; изумрудов — 246 штук; сапфиров — 4 штуки; жемчуга — 10 штук.
Последняя шифровка обобщала работу по изъятию церковных ценностей в Архангельской губернии. Соловки, Сийский монастырь, Печорский край, Мезенский уезд, Пинеж-ский уезд, Емецкий уезд, Онежский и Холмогорский уезды… Всего изъяли: серебра — 146 пудов 18 фунтов 50 золотников 85 долей; золота — 15 фунтов 67 золотников 41 долю; драгкамней — 2060 штук.
Как-то раз, получая консультации в архиве, я вслух произнес фамилию Николая Николаевича Померанцева. Главный специалист госархива Валентина Аврамовна Радишевская вдруг сказала, что она встречалась с 90-летним Померанцевым в 1972 году. Оказалось, Померанцев в глубокой старости приезжал в Архангельск, собирал материал по какой-то теме. Видно, нити из 1922 года будоражили память и через полвека. Не забыл, видно, старичок, какие сокровища прошли через его молодые руки на Севере.
2 ноября 1923 года за подписью зам. председателя СНК Рыкова вышло постановление об организации Соловецкого лагеря принудительных работ особого назначения. Через год в Архангельске Архцерабкооп введет хлебные книжки. В инструкции будет досконально расписано, кому положено 600 граммов хлеба в день, кому — 300, кто будет снят со снабжения…
Отпусти нам, Господи, грехи наши, воистину не ведаем, что творим.

N92, 20 мая 2004 г.