 |
| Труд | Валерий Коновалов, Михаил Сердюков | 10.06.2004 |
ПОРЯДОК В ДОМЕ
В рабочий кабинет Патриарха вместе со съемочной группой мы пришли за час до начала записи телеинтервью к фильму. Нам разрешили немного похозяйничать, чтобы подготовиться к съемке: установить аппаратуру, выбрать удачный ракурс. Но телевизионщики — люди, понятно, беспредельно творческие, войдя во вкус, принялись «улучшать натуру» — перекладывать на столе предметы, передвигать настольную лампу.
— Вот этого не надо! — тут же остановил их ближайший помощник Патриарха. — Вы можете все испортить. Напрасно думаете, что если Святейший с вами ласково разговаривал, то вам все позволено. Он такой человек, что замечаний делать не будет, когда увидит, что его порядок нарушили, а просто повернется с порога и уйдет. И никакие уговоры не помогут…
Предупреждение по делу. При всей своей доброжелательности Патриарх может быть твердым и суровым, когда речь идет о вещах значимых, а тем более принципиальных для него. В этом мы не раз убеждались. И не только мы. Порядок на столе — не самый серьезный вопрос, но порядок в Церкви, в стране — это то, в чем испытывать Патриарха на твердость бесполезно. Не уступит.
ВСТРЕЧА
Однажды мы беседовали с игуменом Высоко-Петровского монастыря Иоанном Экономцевым, и речь зашла о том, как он, в свое время молодой блестящий дипломат, оставил карьеру, светскую жизнь и ушел в религию.
— Работал я тогда в Греции, в советском посольстве, — вспоминал отец Иоанн, — и мне поручили сопровождать в поездке по стране управляющего делами Московской Патриархии, который прибыл с кратким визитом. Так я впервые увидел нынешнего Патриарха. Наша небольшая поездка и перевернула мою жизнь. Вскоре я оставил дипломатическую службу, принял священнический сан, монашество.
Рассказ может показаться удивительным только тем, кто сам еще не пережил обращения в веру, которое часто бывает чудом.
Или — тем, кто лично не встречался с Патриархом Алексием.
Даже после короткого общения со Святейшим на наших глазах случались поразительные перемены в людях, казалось бы, мало к тому расположенных.
— Всего несколько слов мне было сказано, — делился пережитым один из них, — но еще были взгляд насквозь и прикосновение руки, которое долго чувствуешь… А после этого несколько дней на меня окружающие смотрели удивленно, говорили, что я какой-то просветленный.
Архиепископ Истринский Арсений совсем юным встретился с Патриархом Алексием, который тогда еще Патриархом не был. Однако до сих пор эта встреча — одно из сильнейших переживаний в жизни.
— Сначала я был сам не свой, — вспоминает владыка Арсений, — слова не мог вымолвить от ощущения величия этого человека. А после того как он приободрил меня, согрел взглядом, я почувствовал, что жизнь моя пойдет теперь совсем иначе. Так оно и случилось.
ЛЮБОВЬ
Все это можно по-разному объяснять и называть разными словами: обаяние, магнетизм личности, харизма…
Однако самое точное объяснение, как правило, самое простое.
— Святейший любит людей, — сказал нам Сергей Кравец, один из ближайших сотрудников Патриарха. — Он не просто любит Бога, он действительно любит свою паству. Всю! Трудно даже представить, как это непросто. И от этой любви к пастве получает ответную любовь. Достаточно только понаблюдать, как он общается с людьми — с одним или с толпой. Он ведь не смотрит мимо людей, как это многие делают, не пытается пройти через толпу, а видит всех, любит, он с ними вместе…
Очень точно сказано…
А про ответную любовь сам Патриарх Алексий говорил нам так:
— Когда мне пришлось перенести тяжелую болезнь, я почувствовал молитвенную помощь огромного количества людей. Это позволило мне встать на ноги, вернуться к своему служению.
ЛИЧНОСТЬ
Когда общаешься с Патриархом, вспоминаешь слова одного святого старца, который считал, что главное дело в его жизни то, которым он именно сейчас занят, а главный человек — тот, с кем он в данный момент говорит.
Общение для него — это работа души. Ему интересен любой собеседник. Он не отвлекается ни на миг. Любопытно, как Патриарх людей оценивает, что выделяет в их личности.
Вот вспоминал как-то далекие годы учебы в духовной семинарии. И заговорил о преподавателях с таким чувством, как будто только вчера с ними общался. А обращал внимание на какие-то трогательные детали, черточки личности, которые делают человека неповторимым.
— Был у нас профессор Александр Иванович Сагарда, — говорил Патриарх, — так вот он с такой любовью относился к своему предмету, что невозможно было оставаться равнодушным, слушая его, а сам до того волновался, когда рассказывал о мучениках первых веков, что выходил из аудитории, чтобы успокоиться. Другой преподаватель, Сергей Алексеевич Купресов, тяжело переживал психическую болезнь сына, но мужественно держался и так истово молился перед иконой Божией Матери «Знамение». Эти человеческие уроки были для нас не менее важны, чем лекции.
Мы говорили с Патриархом Алексием о президенте Путине в самом начале их знакомства. Любопытно, что прежде всего сказал тогда Патриарх:
— Он бескорыстен.
ВЫБОРЫ
В отношениях со светскими властями у Патриарха Алексия в жизни было всякое. Случались и конфликты, и опала. Между прочим, на патриарших выборах 1990 года вовсе не он был ставленником партийно-государственной власти.
— Когда я отправлялся из Ленинграда в Москву на Поместный Собор, не мог предположить, что буду избран Патриархом, — вспоминает он сейчас. — Да и для многих участников Собора стало неожиданностью, что в последний момент представители светских властей устранились от активного вмешательства в церковные дела. Надо было видеть растерянные лица некоторых иерархов, когда стало ясно, что выборы будут действительно демократичными. Не все оказались готовы к свободе.
О том, какой была атмосфера накануне выборов, нам рассказывал митрополит Ташкентский и Среднеазиатский Владимир, который был начальником церковного штаба по проведению Поместного Собора 1990 года и видел ситуацию изнутри:
— Отнюдь не митрополит Алексий, а совсем другой иерарх проводил тогда предвыборную кампанию и уже примерял на себя патриарший омофор. Ставленником Совета по делам религии на высший церковный пост был тогдашний митрополит Киевский, а ныне — извергнутый из лона православия раскольник Филарет (Денисенко). Это был властный, вальяжный, красноречивый архиерей. После кончины Патриарха Пимена именно Денисенко сделался Местоблюстителем Патриаршего престола, председательствовал всюду, где можно было председательствовать, первенствовал всюду, где можно было первенствовать. Помню, как он хлопотал о том, чтобы из всех проектов знака патриаршего достоинства был принят самый роскошный и дорогостоящий. Тогда я позволил себе спросить у него: «Владыка, а что вы так беспокоитесь? Вдруг не вы будете Патриархом?»
Вышло так, что Патриархом стал еще недавно опальный митрополит Алексий.
ЧИЖИК
Патриарха большинство людей видит в основном в его официальной роли. Когда он либо проповеди читает, либо делает заявления от имени Церкви. И потому может сложиться впечатление, что он всегда только такой. И что в жизни изъясняется сугубо высоким штилем. Не говорит, допустим: «Сделал дело», а изрекает: «Совершил деяние».
Но это не так. Он на самом деле гораздо более прост. И глубок одновременно. Другое дело, что величие фигуры Патриарха иногда провоцирует окружающих на велеречивость, даже когда речь идет о самом обыденном.
Священник из ближайшего окружения Патриарха рассказывал нам о перестройке резиденции в Переделкине, где содержатся и домашние животные.
— А как там Чижик поживает? — спросили мы про любимую собачку Патриарха.
— Преставился два месяца назад, — скорбно сообщил наш собеседник.
Через пару дней мы встречались уже с самим Патриархом и в конце разговора вспомнили осторожно про Чижика, не зная точно, как правильно в этой ситуации обозначить его уход из жизни.
— Да, — с горечью сказал Патриарх, — околел мой Чижик.
БАРРИКАДЫ
Говорили об экономике, а разговор сам собой повернул к культуре и борьбе с пошлостью не на жизнь, а на смерть.
Патриарх заметил, что в последнее время у нас сложилось не очень правильное отношение к предпринимательству. Предпринимательством стали называть не труд, а ловкачество, да и просто воровство.
— Конечно, это оттого, — сказал он, — что были очень плохие условия для честного предпринимательства, особенно во время налоговой чехарды. А ведь предприниматель — прежде всего организатор производства. Это такой же талант, как талант писателя, инженера. И такой труд получает благословение, если, конечно, ты не обворовываешь вокруг себя людей, а думаешь о тех, кто трудится и живет рядом с тобой. Лучшие русские предприниматели, они ведь и больницы строили, и занимались благотворительностью. И сейчас есть, например, партнерство православных предпринимателей «Попечитель». Без рекламы и выгоды они просто считают своим долгом часть доходов тратить на церковные нужды. Не только на строительство храмов, но и на поддержку приютов, на содержание семей священников, погибших в Чечне, на помощь детским домам, миссионерским акциям, духовным академиям. Люди заботятся о возрождении духовной жизни. Это вовсе не узкоцерковная проблема. У нас ведь за последние десять лет стала почти официальной идеология наживы и полной неразборчивости в средствах. Если посмотреть, какие герои появились в телесериалах, как много программ, в которых смакуются пороки, то станет очевидной разрушительная угроза для общества. И в этом смысле мы и светская наука, и светская культура находимся по одну сторону баррикад, мы все — здесь. А с той стороны — пошлость, ложь и зло…
ВЕРА
Патриарх любит цитировать Тертуллиана: «Душа человеческая по природе своей христианка». Понятно — почему. Для него вера естественна как дыхание. Видно, как он черпает силы в богослужении. Как укрепляется молитвой.
Однажды он показал нам свой нательный крестик. Тот самый, который получил при крещении в детстве. И пронес через всю жизнь.
СОБИРАТЕЛЬ
На юбилейные дни пришлись события, которые стали для Патриарха лучше многих подарков. Наконец тронулся лед во взаимоотношениях Русской православной и Русской зарубежной церквей. Началось объединение. Оно, естественно, продолжило процесс, который назвали Вторым Крещением Руси. Храмы восстанавливаются. Святыни возвращаются Церкви. Вера — народу. И вовсе не по-юбилейному, а по-рабочему звучат в адрес Патриарха Алексия слова, которые сопровождают его все чаще: собиратель Русской церкви.
Что будет с нашей страной завтра? Куда она идет?
У многих эти вопросы вызывают тревогу и скепсис.
Я отвечаю на них с оптимизмом.
Убежден, что у России великое будущее. Именно потому, что в отличие от ряда стран, которые переживают кризис религии и духовности, у нас при всех тяготах и проблемах очевиден приток людей к истинной вере, подъем народного самосознания.
И возрождение Православия станет источником выздоровления, расцвета нашей страны.
Патриарх Алексий II. Июнь 2004 года
