Воспоминания о Великом князе Николае Николаевиче

От редакции: В апреле 2015 года в России состоялось перезахоронение останков Великого князя Николая Николаевича (младшего) и его супруги. Сегодня мы публикуем воспоминания из книги «Великая война. Верховные главнокомандующие». Москва, изд. «Посев», 2015 г.

+ + +

Нравственный и исторический облик в Бозе почившего Великого князя Николая Николаевича настолько велик и настолько тесно связан с историей России, что описание его во всём объёме будет по плечу лишь будущим историкам, которые огромным трудом и искусно владея пером, сохранят для потомства весь величавый облик этого последнего Русского богатыря духа! Мне бы хотелось в этом кратком очерке сообщить, очень неумело, несколько эпизодов из жизни Великого князя, которые говорят сами за себя, не нуждаясь ни в каких пояснениях, и по ним, мне кажется, легко составить себе впечатление о личности покойного Великого князя как человека.

Многим из нас ещё памятны лихие 1905−1906 гг. Это была генеральная репетиция той катастрофы, которая разрушила нашу Родину, а нас рассеяла бездомными скитальцами по всему миру. Осенью 1905 г. Великий князь с немногими приближёнными жил в своём Тульском имении Першино. Разруха, не встречая нигде энергичного отпора, всё разрасталась, и, наконец, железные дороги забастовали и запылали помещичьи усадьбы. В это самое время Великий князь получает телеграмму от Государя Императора, вызывающую его в Санкт-Петербург. Как быть? От Першина до Москвы свыше 100 вёрст. Дороги осенью в России известны всякому из нас. Железные дороги бастуют. Анархия растёт…

Великий князь не задумывается ни на минуту. Раз Государь Император его вызывает, надо хоть пешком, а добраться до места. Приказано оседлать охотничьих лошадей. И в сопровождении своих гостей и нескольких псарей Великий князь едет верхом через всю Тульскую губернию, уже объятую пожаром и разгромами помещичьих усадеб, прямо в Москву, откуда на паровозе, управляемом инженером, благополучно прибывает в Санкт-Петербург к полному недоумению всех.

Тут, как известно, Его ожидало назначение на пост главнокомандующего Войсками Гвардии и Петербургского военного округа. Началась со стороны Великого князя горячая работа как по образованию Высочайше вверенных ему войск, так и непреклонная борьба с разраставшейся крамолой. Сразу почувствовали враги нашей Родины, что при Великом князе им не удаётся их адский замысел, и было решено покончить с Ним. Сколько раз при мне предостерегали Великого князя о той огромной опасности, которой Он себя подвергает, объезжая свой округ без всякой охраны. Он только улыбался и говорил: «От судьбы не уйдёшь"… Наконец было раскрыто несколько заговоров, готовивших покушения на жизнь Великого князя. Он продолжал также спокойно исполнять свой солдатский долг, вплоть до окончательного подавления гнусного всероссийского бунта.

Для характеристики хладнокровия Великого князя в моменты опасности приведу один случай, мало кому известный. Во время лагерного сбора в Красном Селе был период отрядных манёвров. Составлялись небольшие отряды из трёх родов войск, под командой генералов, которые получали боевые задачи, причём обе стороны разводились на некоторое расстояние, а затем наступали друг на друга. Придавая огромное значение этим малым манёврам, на которых применялось впервые всё, что было почерпнуто из боевого опыта только что оконченной Японской войны, Великий князь лично ежедневно ездил на эти манёвры, слушал их разбор и говорил своё заключительное слово.

Тот случай, о котором я хочу рассказать, произошёл как раз на таком манёвре. Великий князь верхом, окружённый своим штабом, стоял у трибуны Красносельских скачек. На противоположной окраине скакового поля наступала пехотная часть густой цепью. Ружейный огонь всё усиливался. Вдруг над Великим князем ясно послышался свист пролетевшей пули, которая ударилась в деревянную постройку скаковых трибун… Все насторожились. Через несколько секунд ещё пуля! ещё!. и ещё!.. Я в этот день был дежурным адъютантом и поэтому стоял у самого стремени Великого князя и ясно видел Его тонкое породистое лицо. Он был совершенно спокоен и как будто только чуть-чуть презрительно улыбался!

Ярче всего выступает во всём величии ясный образ этого скромного и религиозного человека в Его словах, сказанных мне в сентябре 1915 г. в Першине, после его назначения наместником Кавказа. Многим ещё памятно, с каким тяжёлым чувством узнали войска об отчислении Великого князя от должности Верховного главнокомандующего. В это время я командовал 2-й бригадой 2-й Гвардейской кавалерийской дивизии. Наша дивизия стояла в Пинских болотах, где, конечно, никакие кавалерийские сколь бы то ни было значительные массы действовать не могли. Поэтому начальник дивизии предложил мне уехать на несколько дней в Санкт-Петербург. Прибыв к себе домой, я написал Великому князю письмо, в котором как всегда чистосердечно рассказал о том тягостном впечатлении, которое произвела на фронте происшедшая перемена. Вскоре я получил от Великого князя телеграмму, в которой он мне сообщал, что берёт меня с собой на Кавказ и чтобы я немедленно прибыл к Нему в Першино, где он ждал, чтобы престарелый граф [И. И.] Воронцов-Дашков выехал из Тифлиса.

Приехал я в Першино под вечер и сразу был приведён в кабинет Великого князя, которого застал сидящим в своей старой охотничьей куртке у письменного стола, как всегда совершенно спокойного и приветливо улыбавшегося. После того, как я доложил обо всём виденном мною на фронте, Великий князь сказал нижеследующие слова, которые я привожу почти дословно, до того они врезались мне в память: «Ты меня знаешь хорошо. Никогда я не думал о себе как о великом полководце и не мнил себя Наполеоном. Но Господь Бог дал мне незаслуженный мною ореол… Вот этого-то ореола и не надо было трогать!».

Весь скромный и глубоко религиозный Великий князь высказался в этих немногих словах, и таким он не переставал быть, несмотря на все ужасы, через которые ему пришлось пройти впоследствии, и таким он предстал перед Престолом Всевышнего накануне нашего русского Рождества 1928 г.

+ + +

Фёдор Максимилианович Нирод (1871−1952). Граф, Флигель-адъютант (1905), генерал-майор (1912). С 1906 г. — адъютант главнокомандующего Войсками Гвардии и Петербургского военного округа; с 1907 г. — адъютант Великого князя Николая Николаевича. Участник Первой мировой войны; на март 1915 г. — командир 2- й бригады 2-й Гвардейской кавалерийской дивизии, 2-й бригады 1-й Гвардейской кавалерийской дивизии; на июль 1916 г. числился по гвардейской кавалерии; в августе 1916 г. временно командовал Сводной Кубанской казачьей дивизией. Участник Белого движения на Юге России; галлиполиец. В эмиграции с 1920 г., проживал во Франции.