 |
| Новый Петербургъ | 10.05.2005 |
Сейчас я сопоставляю нравственность и характер того поколения — и настоящего. Тогда мы были бесстрашные, даже врагов-немцев не боялись так, как боимся сейчас обыкновенных воров-карманников, жуликов, подлецов, чиновников лживых, взяточников и прочую сволочь. Развели с перестройкой воров, жуликов, шпану, бандитов, нравственность упала до нижайшего уровня.
В конце декабря у меня украли кошелек с крупной суммой у ларька на остановке у дома 93 по Ленинскому пр. В итоге мой муж не перенес потери — умер. В сберкассе на Ленинском пр., 117/1 вырвали деньги из рук прямо у самого окошка кассира. В троллейбусе 45 мою сумку порезали, и когда я стала возмущаться — то одна дама лет 50-ти мне сказала, что не надо брать с собой новую сумку. На что я в сердцах сказала, что тогда не надо брать и новую шапку, носить шубу, рожать дочек, иметь внучек — все равно их изнасилуют и убьют…
Сколько раз я хватала за запястье руку вора и выбрасывала из своей сумки со словами: «Нечего по сумкам лазить, ты туда ничего не клал!». А один раз по рукам надавала в переполненном троллейбусе: смотрю, рука вора тянется к моей сумке — я ему по рукам и надавала. На вопрос: «Что вы толкаетесь?» — я ответила: «Воры здесь!» — «Где?» — «Да вот они!» Ни один пассажир не помог мне. У всех какое-то шоковое состояние: лишь бы не меня! Трусливый народ стал.
Сажусь в 29-й троллейбус на ул. Лени Голикова, еду одну остановку до метро. Народу много. Впереди меня мужчина и женщина заходят. Я стою на выходе первой и смотрю на свою сумку, не спуская глаз — знаю, что на выходе из троллейбуса могут быть воры. И вдруг по моему позвоночнику проводят чем-то металлическим. Больно — но я терплю и не оборачиваюсь, смотрю на сумку. И вдруг вижу над моей сумкой затылок этой женщины — она встала на ступеньку ниже меня. Дверь открывается и все высыпают на панель. Я вижу — моя сумка порезана буквой «г». Когда успела! Жаль, что у меня нет пистолета. Куплю пистолет и обойму патронов, как в кинофильме «Ворошиловский стрелок», — и буду мстить.
В августе, когда муж еще был жив, пошли мы с ним, ветераном войны 78 лет, на Ленинский пр. на почту получать пенсию. 21 августа день был теплый, солнечный, примерно 16 часов. Вдруг из-за припаркованной машины выскакивает отморозок лет 35-ти, преградил нам путь, развел руки и кричит: «Вы видели, кто кошелек потерял?!». Я этот фокус уже знаю, точно так же на улице Зины Портновой «кинули» моего знакомого Константина Владимировича Щ.: как бы нечаянно столкнутся с человеком, роняют кошелек, а потом подбегает другой жулик: давай, мол, поднимем кошелек, поделим деньги. Если прохожий поднимет — подбегает третий жулик, кричит: это мой кошелек, считает деньги, говорит, тут мол, больше было, давайте ваши кошельки, деньги посчитаем. В общем, отнимают все у прохожего.
Мы тогда с мужем от жуликов отбились. Но ровно через месяц, 21 сентября, я ушла за пенсией одна — у мужа ноги отказали. Я зашла во двор, оглянулась — вижу: два шалопая лет 35 поравнялись со мной, одни спрашивает так вежливо: «Который час?». Я ответила и думаю про себя: почему он вперед не уходит к своему другу, а идет со мной рядом? Пройдя несколько шагов, он вдруг, расставив руки, загородил мне путь и завел свое привычное: «Вы видели, кто потерял кошелек?! Давайте поднимем, поделим деньги…» Я отвечаю: «Своих денег нет, а чужие не делю!». Он поднимает кошелек и кричит: «Тут доллары и тысячные купюры!». Я ответила: «Как вам повезло!». Он спрашивает: «А что мне с ними делать?» — «В милицию сдайте!» — «А где милиция?» — «В любой магазин зайдите, там вам скажут, где милиция». Я стою у своего дома, но в парадную заходить боюсь. На мое счастье, подошла знакомая женщина — и мне стало веселее. А его приятель-жулик в это время вышел из соседней парадной, где прятался и в щелочку наблюдал за тем, что у нас тут происходит. В общем, ушли они ни с чем. Не смогли обмануть, не поживились, сволочи!
Пошла после смерти мужа в сберкассу обменять последние 200 долларов — и у меня их вырвали прямой из рук у окошка кассира. Разбойник занял очередь за мной и кричит: «А у вас доллары поддельные!». Я повернулась — и этого было достаточно, чтобы он рванул купюры у меня из рук и убежал. Второй побежал за ним, распахнув куртку, как коршун — отход прикрывать. Охрана сбербанка их даже догонять не стала.
А посмотрите, что делается у Гостиного двора? Там стоит стол, вокруг него банда — раздают картонки и говорят: «Вы выиграли 500 долларов!». Так было и с моей знакомой, Алевтиной Дмитриевной Б. Потом другая женщина подходит: «Я тоже выиграла!» — «Ну теперь разыграйте, кто больше даст!». Так ее и обокрали, заставили на их автомашине съездить домой, взять сберкнижку, снять последние 13 тысяч, отложенные на похороны, и отдать им. Она ездила в 27-й отдел милиции — там очередь из побитых, забинтованных, обворованных людей. В кабинете милиции ей сказали: «У Вас нет свидетелей!». Обидно стало пенсионерке, поехала она снова туда, к Гостиному двору, сама поймала одного жулика, попыталась дотащить до милиции, — так он вырвался, оттолкнул ее и убежал.
Все это делается публично, при полном попустительстве милиции. Поэтому эта мразь так себя прекрасно чувствует, и армада бандитов растет как грибы после дождя.
Еще один способ грабежа пенсионеров в нашем районе: читают бандиты наши письма в почтовых ящиках — и разыгрывают спектакли. Так случилось с Валентиной Васильевной С. с пр. Ветеранов и с Таисией Ивановной М. с ул. Здоровцева. Звонит в квартиру вечером лоб здоровый, спрашивает Валентину Васильевну. А у них как раз гости, открывает дверь дочка, кричит: «Мам, к тебе пришли!» — и уходит к гостям. Выходит пенсионерка, и он начинает говорить: «Я вам привез посылочку от сестры (точно называет имя сестры), я был сегодня у вас, но дома не застал, и поэтому сейчас посылочку не захватил, мы тут проехались по магазинам на машине, закупили кое-что по просьбе ваших родственников, и у нас денег не хватает, а все уже закрыто, доллары не поменять, одолжите рублей 300, а завтра утром я вам посылочку занесу и деньги верну!». Так мило, так убедительно поговорил, женщины поверили и дали деньги… На том все и кончилось. До каких пор эта сволочь будет сосать кровь из честных, порядочных, доверчивых людей?!
Я — за то, чтобы воров обливать бензином и сжигать. Я не доверяю правоохранительным органам и юристам. Я пишу это твердо, так как меня юристы обокрали. Я должна была получить наследство после смерти мужа, ветерана войны, коренного ленинградца, который в 17 лет в декабре 41-го ушел на фронт и служил до декабря 47-го. Так вот, все его наследство — 4 тысячи рублей, не долларов! — я больше года в сбербанке получала. Нотариус говорит: «Вы мне должны дать 100 рублей!» — а я отвечаю: «А я у вас не занимала!» — «И еще 600 рублей налог с 4 тысяч наследства!» — я говорю: «Обдираловка!» — «Ну как хотите!». В итоге в нотариальной конторе взяли с меня 150 рублей, а квитанцию выписали на 40 рублей 85 копеек.
9 апреля вечером у метро «Ленинский проспект» моего сына избили, стащили кожаную куртку, а в ней были ключи от квартиры и от домофона (только поставили, еще не рассчитались за него полностью), телефон сотовый, который он купил в кредит. Теперь надо делать новые ключи от домофона, вставлять замки, платить кредит за сотовый…
В нашей парадной одну из квартир обокрали днем, и соседи не слышали, как вскрыли две железные двери. За другим соседом разбойники зашли следом в парадную, втолкнули его в квартиру, ограбили. Еще одного соседа трое бандитов прижали в кабине лифта, обчистили, вышвырнули его на лестничной площадке, а сами в лифте вниз — и исчезли…
Я делаю вывод, что Петербург — это город воров, бандитов, ничтожных людей. Я не думала, что после Победы над фашистской Германией здесь столько вылезет подлецов.
В.Я.
