Не нужно лукавить и пытаться перехитрить Бога

Епископ Мефодий говорит негромко, но убежденно. Внимательно выслушивает, но четко соблюдает отведенный для беседы временной регламент. Чувствуется, что на служение в Каменской епархии он настроен очень серьезно. И вместе нельзя не заметить, что он, говоря светским языком, горячо увлечен своей работой.

Накануне Рождества Христова и первой годовщины архиерейского служения епископа Каменского и Алапаевского Мефодия корреспондентка газеты «Новый Компас» взяла у него интервью.

Епископ Каменский и Алапаевский Мефодий (в миру — Михаил Александрович Кондратьев), 57 лет.

Родился 10 ноября 1957 года в Уфе. В 1982 году окончил Московский физико-технический институт по специальности «инженер-физик», после чего преподавал в мединституте в Уфе.

В 1984 году начал служить в храме Ивановской епархии, принял монашество. В течение 26 лет был настоятелем Свято-Георгиевского сельского храма. С 1998 года активно занимался реабилитацией наркозависимых, написал более 20 работ по этой проблеме.

В 2004 году заочно окончил Московскую духовную семинарию. Был председателем епархиального суда Иваново-Вознесенской, а потом Кинешемской епархии.

25 января 2014 года был рукоположен во епископа Каменского и Алапаевского.

Является заместителем сопредседателя совместной рабочей группы Государственного антинаркотического комитета РФ и Русской Православной Церкви (РПЦ), членом Общественного совета при ФСКН России, членом Коллегии при Отделе по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ.

С 2010 года обучается в Общецерковной аспирантуре имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.

Имеет церковные награды, в том числе Патриаршию грамоту (2010). Удостоен медали «За содействие Госнаркоконтролю России» (2005).

— Владыка, как вы пришли к вере?

— Я вырос в верующей семье. Родители мои были венчаны, меня крестили совсем маленького, в доме были иконы. Бабушка ходила в храм, соблюдала посты…

— А пионером, комсомольцем вы были?

— Да.

- И не было какого-то противоречия в душе?

— Чтобы соотносить одно с другим, нужно быть очень проницательным человеком, обладать недетским интеллектом. К тому же я не был еще настолько верующим.

— Кем работали ваши родители?

— Мама — конструктором, отец — рабочим, инженером.

— А вы кем мечтали быть?

— Когда поступал в МФТИ, хотел быть ученым. Увлекался физикой и математикой.

— Как приняли решение стать монахом, не иметь семьи?

— Обычно о таких вещах вслух не говорят… Скажу кратко: Бог призвал, и я не смог этому противиться.

— А более подробно не можете рассказать, потому что это очень личное?

— Да. Скажем, не принято рассказывать об отношениях с любимой девушкой. Это не целомудренно. Так и тут…

— Были у вас в жизни какие-то знамения, которые укрепили вас в вере?

— Конечно. Жизнь в вере — это общение с Богом. Если нет таких событий, тогда и веры нет.

— Но говорить об этих знаковых событиях тоже нельзя?

— Просто зачастую то, что значимо для тебя, может ничего не значить для окружающих. Кто-то вообще может решить, что я что-то фантазирую. Да и важно не то, что именно произошло, а то, как это преломилось внутри человека. Вот и какие-то слова могут так сильно запасть в душу, что это тоже будет знамением… Вообще в вере очень важно наблюдать за собой. Чтобы общаться с Богом, надо заглянуть в себя. В Евангелии же написано: «Царствие небесное внутри вас есть». И дверь В Царствие небесное находится в твоем сердце. А собственное сердце открыто только самому человеку. Так что заметить и прочитать мои знамения могу только я. Поэтому, когда ты говоришь о них вслух, слова могут просто обесцениться, ведь у других людей — другое сердце…

— Ваши впечатления от Каменска? Как Вам служится у нас?

— Когда дается Божие благословение, то и любовь приходит. Раньше девушку и парня благословляли на брак — вслед за этим приходила любовь. Так и здесь. У меня очень глубокие чувства к городу, к пастве…

— Получается, куда бы вас не направили служить, вы полюбите любое место?

— Это скорее исключение, чем правило, когда священника или архиерея направляют в другое место. Поэтому я надеюсь, что всегда буду здесь с этой паствой… Кстати, хотел бы отметить доброе отношение к епархии в администрации города, где всегда получается найти взаимопонимание и поддержку. Такое случается далеко не во всякой епархии.

— Какие особенности нашего города бросились Вам в глаза?

— Монах не должен очень сильно блуждать глазами. Поэтому не могу сказать, что я все осмотрел. В целом город мне показался симпатичным. Но вот самый центр, где наши храмы расположены, немного заброшен. Далекие от центра районы — более благоустроены. Центр же оказался… окраиной. В смысле благоустройства, транспортной доступности.

- Вы имеете в виду Старый Каменск. Но тут частный сектор…

— В частном секторе тоже живут наши граждане.

— Какая, на ваш взгляд, самая большая проблема сегодня в обществе?

— Это глобальный вопрос, имеющий разные аспекты — государственный, социальный, нравственный…

- Тогда главная государственная проблема?

— Мы заявили, что являемся суверенной державой. Хотя, по большому счету, мы таковой не вполне являемся. Иногда действуем вопреки собственным интересам — ради интересов других стран. Постоянно говорим: вот, мы отстали от таких-то стран на столько-то лет. Да ничего мы не отстали. Просто мы совсем другие. Россия — совершенно уникальная страна. Нам нужно не шарахаться из стороны в сторону, а идти свои путем. Потенциал для этого у нас есть.

— А в нравственном плане что сейчас самое важное?

— Надо возвращаться к духовным корням — к Церкви. Хотя всегда можно сказать, что церковная жизнь не является состоянием многих. Но справедливы слова Господа: «Не бойся, малое стадо!» Во все времена количество верующих достаточно небольшое. Но, с другой стороны, это небольшое количество верующих иногда определяет судьбу всего народа. Надо, чтобы у нас в Церкви был такой актив. Который в гораздо большей степени, чем это сейчас происходит, влиял бы на судьбу страны. А наш местный актив — влиял бы на нравственность и судьбу города.

— Ваше отношение к тем, кто выходит на митинги, например, за справедливое ЖКХ, против коррупции?

— Митинги не запрещены ни законом, ни церковью. Но они должны проводиться корректно… Хотя есть и другая сторона проблемы: порой митинг — это жест отчаяния, чтобы власть все-таки услышала людей. Если власть не хочет слышать людей и замечать назревших проблем, то в конце концов люди совершают даже государственные перевороты. Не дай нам Бог еще такое пережить… Революции ни к чему хорошему не приводят. А к конфликту, как правило, ведут ошибки с обеих сторон.

— Молодежь уезжает из Каменска — в Екатеринбург и другие крупные города. Можно ли как-то повлиять на этот процесс?

— Да, уезжают. Для людей, которые не живут церковной жизнью, это обычное решение. Но для настоящих прихожан основное ядро притяжения — это церковь. Именно поэтому церковный человек может жить полной жизнью даже в каком-нибудь глухом селе.

— Церковь сегодня активно привлекает прихожан (и особенно молодежь) с помощью общественной жизни: молодежные клубы, экскурсии, праздники…

— Пока не так уж сильно привлекает. И все же должна быть привлекательна сама вера. Все эти экскурсии-праздники — это что-то дополнительное. Основное богатство Церкви находится внутри нее. Но, к сожалению, пока не хватает таких священников, которые могут заражать своей верой.

— Есть люди, которые искренне верят в Бога, но не участвуют в церковной жизни. Зайдут в храм, поставят свечку, опустят пожертвование…

— Суть религии — это таинства. Храм создан Богом для того, чтобы люди собирались и участвовали в таинствах.

Я вообще не спрашиваю: верит человек или нет. Важно другое: как часто ходит в храм, исповедуется. А остальное… это дым, облака, которые меняются постоянно. Поэтому если кто-то проходит мимо таинств, то он проходит и мимо церкви, и мимо своего спасения.

— Даже если он делает добрые дела, помогает Церкви?

— Это в природе человека — делать добрые дела. И безбожники делают добрые дела. Но спасает Бог.

— Знаю человека, который рассуждает так: «Не уверен, что Бог есть. Если бы я стал свидетелем какого-то чуда, я бы уверовал. Если Бог все-таки есть, то он поймет мое неверие и помилует, он же всемилостивый…» Что Вы можете ответить этому человеку?

— Не надо лукавить. Если говорите, что Бога нет, то откуда вы знаете, что он именно такой, какого нет? Почему он всемилостивый, если его нет? И непонятно, почему он вас помилует.

Если есть сомнения в существовании Бога, то можно убедиться, что Бог есть. Если у человека достаточно интеллекта и интереса, вопрос прояснить не так сложно.

— И как прояснить, как убедиться?

— Вы говорите о чуде? Но Бог сказал: если и мертвый воскреснет, человек не поверит. Мертвый воскрес! Мир свое летосчисление ведет от того человека, который умер и воскрес. Как можно не видеть очевидные вещи? Как можно не видеть этот мир как таковой, его красоту? Какое еще нужно чудо? Да, есть и воскресшие, которые приходили с того света. Почитайте православную литературу… Но не нужно пытаться перехитрить Бога: мол, живу как хочу, а попаду в Царствие Небесное.

— Сейчас в стране кризис. Как он отразится на церкви? Может быть, сложные обстоятельства как раз укрепят веру?

— Сегодняшний кризис, думаю, не является чем-то особенным. По сути, мы живем в стране вечного кризиса. Поэтому и русский народ и церковь — кризисоустойчивы.

Вера, действительно, в большей степени востребована в сложных обстоятельствах. В это время люди сосредотачиваются. Тяготы, скорби соединяют все духовные силы человека воедино: и волю, и мышление, и чувства. И человек может точно понять, что важно, а что — нет. И он остается с Богом.

— Скорби — это наказание за грехи или испытание во благо?

— Если не говорить о каких-то исключительных случаях (особом Божием промысле в отношении приближенных к нему людей), то в основном мы расхлебываем кашу, которую сами заварили. Не стоит все, что с нами происходит, экстраполировать сразу в небеса. Лучше, если человек смиренно о себе думает. Даже праведники считали себя недостойными особого внимания Божия. Надо воспринимать происходящее как-то легче. Разные ситуации бывают — нужно их пройти достойно, остаться верным Богу.

— Говорят: человек сам кузнец своего счастья…

— Счастье (или блаженство — по церковной терминологии) человека во многом зависит от него самого — от того, как он будет жить. Например, есть заповедь (а значит, наша обязанность): всегда радуйтесь. Не сразу этого можно достичь. Речь не о безумной радости, а о той, которая приходит человеку, живущему у Христа за пазухой…

— А Вы счастливы?

— Блажен ли я? Не уверен. Не могу себя назвать ни счастливым, ни несчастливым. Я выбрал свой путь, и никогда в этом не раскаивался. А достиг ли я меры блаженства? Мне кажется, еще есть куда двигаться.

— О чем вы мечтаете?

— Мне хочется, чтобы Бог обо мне, моем поведении, если уж не радовался, то хотя бы не скорбел.

— Владыка, а с родными Вы общаетесь? Монахам это не возбраняется?

— Это зависит от ряда причин, но в целом такого запрета нет… С родными я общаюсь. Родители мои уже скончались, наиболее близкие мне люди — это сестра и ее семья. В прошлом году я был у них в Уфе.

— Какие изменения за год произошли в нашей епархии?

— Честно говоря, я не очень торопился вносить изменения. Сначала надо понять, что ты имеешь. Потом составить план: что можно сделать из того, что есть, не разрушив при этом имеющегося своеобразия. Вообще я не сторонник что-то менять, если можно оставить как есть. Вместе с тем некоторые изменения все же произошли. Например, увеличилось число благочиний. Сейчас создается система епархиального управления. Вот после ее создания можно будет проводить перемены.

— Вас можно назвать топ-менеджером епархии…

— Назвать можно кем угодно, но насколько это соответствует действительности? Я бы не хотел таких слов. Епископ — это епископ.

— Но вы тоже управленец…

— У нас совсем другая система управления — она перевернута по сравнению с системой управления, скажем, в бизнесе. У нас есть закон: кто хочет быть большим, да будет всем слугой, кто хочет быть первым, да будет всем рабом. Церковь имеет особую Божественную природу…

— У вас большой опыт реабилитации наркозависимых. Будет ли продолжена эта работа в Каменске?

— У меня два послушания. Первое — в Москве (оно общецерковное — работа с наркозависимыми). Второе (и главное) — это управление Каменской епархией. Я не смешиваю два этих служения.

— Смотрела передачу «Архипастырь», где вы рассказывали, что реабилитация наркозависимых при Свято-Георгиевском приходе началась во время кризиса 1998 года, когда до глухого села перестал ходить транспорт и в храме почти не стало прихожан…

— Так и было. Мы решили пригласить помощников, для которых и сами стали помощниками. Мы им помогали на пути спасения, а они нам — с трудами по храму.

— И сколько человек прошло через ваш центр?

— Порядка сотни человек. Есть очень успешные случаи, а есть люди, которые в итоге не смогли выбраться из этой ямы. Но пока они жили с нами, наркотики не употребляли.

— Как можно помочь каменским наркоманам, могут ли их близкие обратиться в церковь?

— Если люди обращаются в церковь, мы должны оказать им помощь. Конечно, в меру имеющихся возможностей. Надеюсь, что в ближайшем будущем они расширятся. И людей, знающих эту проблему, в церкви будет больше.

— Владыка, есть у вас какие-то увлечения?

— Особого хобби нет. Я увлечен тем, что касается церковной жизни.

— А любимые писатели, поэты? Литературные произведения, фильмы?

— Достоевский, Пушкин, Тютчев. Любимые книги — романы Достоевского. Если выделить одну, то это «Братья Карамазовы». А фильмов, которые нравятся, много.

- Ваш любимый исторический персонаж?

— Иисус Христос, конечно. Никого другого поставить с ним рядом невозможно.

— Есть ли ощущение, что приближается конец света?

— Он приближается с каждым годом. Но не думаю, что мы находимся на финишной прямой. Нет такого ощущения. Не все еще, что должно было произойти, произошло. Поэтому жизнь продолжается. Надо трудиться.

Интервью вела Наталья ЛИСОВАЯ

Источник: http://kamensk-eparhiya.ru/otdely/informatsionno-izdatelskij-otdel/news/eparkhialnye-novosti/2271-episkop-mefodij-ne-nuzhno-lukavit-i-pytatsya-perekhitrit-boga.html