 |
| Вера-Эском | Старец Фаддей Витовницкий | 07.11.2014 |
Архимандрит Фаддей Витовницкий (в миру Томислав Штрабулович (1914−2003)) — один из почитаемых старцев Сербской Православной Церкви. Болея туберкулёзом, он поступил в монастырь в 18 лет, исцелился, в 1943 году оккупационными войсками был приговорён к смерти, но, по словам самого старца, в заключении к нему явился Ангел Господень, который показал ему дальнейший путь жизни. С начала 80-х годов принял послушание духовного наставничества. К нему за советом приезжали тысячи людей.
Что делает зависть? Адский дух зависти неустанно восстаёт против правды, против Бога. Бог — весь любовь, а зависть не терпит, чтобы ближнему было хорошо. И когда Бог-Любовь исцелил ту женщину, которая болела и 18 лет была скорчена, зло сразу же показало своё лицо и взбунтовалось, потому что зависть не терпит, когда кому-то делается добро. Она завидует всем и во всём.
Один из богоносных отцов наших, преп. Нил Мироточивый, являлся монаху Феофану, который 18 лет жил в его пещере, и объяснял многие тайны Царства Небесного. Он сказал, что зависть — печать антихриста на сердце человека. Видите, как это страшно для нас! А мы часто завидуем близким, даже самым родным людям завидуем.
Ему, Господу, милы наши добрые дела. Милостыня и всё, что мы делаем ради нашего спасения, ради пользы ближних и святой Церкви, — это дорого и мило Господу. Но милее всего и дороже любовь простодушная, детская, которая так трогает сердце Господа.
Когда душа от всего сердца полюбит молитву, она уже не может отделиться от Родителя. Она постоянно с Ним, постоянно в Его присутствии, разговаривает ли с людьми, работает ли, трудится, она всегда с Ним. Она движется в Его присутствии, предстоит перед Ним, как ангелы и святые.
Часто случаются с нами беды и несчастья здесь, на земле. Это потому, что мы ещё не смирились. Когда душа смирится и покорится воле Божьей, тогда кончаются наши мучения и страдания, потому что тогда страдания становятся как-то милы нашему сердцу и душе. Тогда мы обретаем совсем иное понимание жизни. Не мудруем больше по-мирски, так как сей мир мудрует. Мы всё понимаем по-другому, куда ни посмотрим — всё нам как-то умилительно, всё светится. Всё нам хорошо, потому что Богу угодно.
Мы должны презреть себя ради любви Божьей, а этого «господина Я» не просто выгнать, а убить. Потому что, если он не умрёт, мы не сможем соединиться с Господом: всегда будет выпячиваться этот «господин Я» — он велик и не может склонить голову, он всегда на высоте. А нам нужно смирение.
Рассеянное сердце холодно, и душа блуждает, словно бездомная. Когда она возвращается домой, она согревает сердце. А стоит ей выйти из дома — её бьют, бьют мысленно. Одна мысль её принимает, другая гонит, третья. И конечно, сердце не выдерживает, каменеет. И говорит: и это нехорошо, и то мне не нравится. Всё это ранит изнутри, и сердце терзается. А когда душа придёт в себя, когда примирится с Господом, тогда Господь занимает центр жизни, и нам становится тепло и блаженно. Мы рассеянные и нецелостны, и только Господь может исцелить нас Своей благодатью.
У нас, верующих, страданий будет больше, чем у неверующих, потому что в них нет той внутренней боли, они не думают о вечности, для них главное здесь, на земле, — возможность есть и пить, наслаждаться жизнью. Тут всё их внимание, а мы раздвоены: хотим быть с Христом, а не разобрались со своими земными делами, с которыми наше сердце всё ещё связано, всё ещё у них в плену. Поэтому мы так много страдаем. Если мы поймём, что все земные планы, земная жизнь, все отношения с близкими и родными привязывают нас, и настолько привязывают, что наше сердце прилепляется к ним, тогда лучше отвергнуться и отца и матери, и брата и мужа, и сестры. Всё напрасно, если разоряет в нас мир Божий. Нужно всё отвергнуть, соединиться с Господом. Он нас научит, как любить близких, потому что мы не умеем этого, и наша любовь сразу же превращается во что-то материальное, потому что не очищена изнутри.
К ближним надо относиться одинаково. Нельзя делить людей: этот мне симпатичен, а тот нет, потому что тогда мы объявляем ему войну. И он не будет нас выносить. Хотя внешне не дали никакого повода ни словом, ни движением, только мыслью, в себе так подумали.
Как только в нас зародится один помысл, в котором нет любви, знайте, что мы приняли духа злобы. Принимая злую мысль, мы принимаем в своё тело самого врага. Духи невидимы, а мы даём им тело, чтобы были видимы. Не душа поносит Господа, потому что она от рождения христианка, а тот дух, которым одержима душа, которой он вертит как хочет.
Хранение внимания, трезвение важнее подвига, поста и трудов.
В молитве, прежде всего, необходимо внимание, молитва без внимания ничего не стоит, но если молитва совсем оставлена, тогда ещё труднее. Значит, необходим труд!
До тех пор пока у нас в этом мире есть хоть малая опора, мы мало доверяем Господу. Душа видит, что любая земная опора — пустое, и говорит: никто меня не понимает. Душа ищет неизменной любви. Нет такой на земле. Только Господь может нас утешить. Господь часто попускает нам неожиданности от недругов, и тогда мы удивляемся, что это такое с нами случилось. Это попущение Божье, чтобы мы увидели свою немощь, что наша надежда (на самих себя) — ничто, что никакой наш труд мы не должны приписывать себе.
В этом мире человек может много потрудиться, может вложить много сил на благо других, но (всё ещё) не очистить свою душу от греха. При жизни он сделал много добра, многие спаслись его усилиями, но он не обратил достаточного внимания на очищение души, ибо привязан к земному.
Буря мыслей и волнение после исповеди и ответов духовника значат, что послушник погордился и мысленно воюет против духовника, что он понадеялся на духовника как на человека. А Господь заметил это и попустил искушение.
Когда мы требуем и ждём от других уважения и внимания, они отворачиваются от нас, а когда не думаем об этом, люди сами идут к нам.
Какова скорость движения ангелов? Ангелы духовные существа, а скорость духа равна скорости мысли.
Если враг не может навредить нам через тревожные мысли, он нападает на нас и через тихие. И если мы будем на этих (ложно тихих) мыслях основывать свою жизнь, то скоро мы увидим, как далеко мы зашли, и нам станет ясно, кто на самом деле это строительство начал.
Господь иногда открывает нам в мыслях ответы на разные вопросы и тайны, а иногда таится, чтобы мы спрашивали совета у людей и так смирялись.
Когда решается спорный вопрос, мы всегда упорно убеждаем того другого, что он не прав. Тот упирается, не признает неправоты, и мы напрасно тратим время и мир своей души. Спор лишь обостряется. Но если мы проницательны, то увидим, кто стоит за нашим оппонентом, что нам противоречит не человек, стоящий перед нами, а дух, который скрывается за ним и говорит через него. Не нужно вступать в противоборство с тем, кто тысячелетиями воюет против людей и приобрёл в этой борьбе большую ловкость.
Когда бесы видят, что какой-то человек угождает Богу и преуспевает в борьбе, тогда он проникает в сердца других людей и изнутри разжигает зависть к этому Божьему человеку. Так падших дух раздражает против их брата: они то чувствуют к нему зависть, то под влиянием демона делают брату пакости, разносят дурные слухи и клевещут, мешают ему работать. А людям часто кажется, что это они сами завидуют, не понимая, что это бес занял место (в них), что изнутри, из их сердец, завидует дух злобы. Также появится в сердце дух радости, когда человек услышит, что с его соседом, с которым он долго враждовал, случилась неприятность, беда или смерть. И не знает человек, что это в его сердце радуется дух ада.
Дети беззлобны и простодушны. Ребёнок не знает, что будет с ним, он не задумывается, как ему быть. Что ему ни скажи — аминь. Полностью верит. Скажешь ему — он поверит, и всё исполнится. Все удивляются, как это получилось. Очень многое зависит от среды, в которой они развиваются. Дети воспринимают всё, что видят. Всё, что ребёнок видит, кажется ему хорошим, он это любит и принимает. Дети сразу чувствуют человека с благородной душой и устремляются к нему. Что-то привлекает ребёнка, и он идёт как к родному и протягивает свои ручонки. Эта благородная душа восприняла божественные свойства через смирение и кротость, и ребёнок, чувствуя это, тянется к ней, тянется к Господу.
Сжигание мёртвых — не христианское дело. Это дело современного мiра, чтобы сократить пространство, которое занимает тело. Но если человек жил праведно, тело его освящено благодатью Святого Духа — и не может быть сожжено.
Вместо того чтобы задуматься над тем, как устроена наша жизнь, мы начинаем сопротивление и посылаем на человека, обидевшего нас, свои злые мысли. И таким образом сами озлобляемся. Сколько раз мы негодовали на того, кто обращался с нами некорректно и оскорбительно? Помышляли о нём зло, а значит, убивали в нём душу! Потому что перед Богом принимается всё: доброе или злое. Поэтому нужно с разумением замечать зло и с разумением принимать добро. Надо быть постоянно на страже и не пускать в свою клеть тех, кто не мыслит доброе.
Если мы откликаемся на ложь, клевету и оскорбления, мы вступаем в связь с духами зависти и злобы и облегчаем им задачу. Но если мы непреклонны, происходит удивительное: клеветы и оскорбления не достигают своей цели и оборачиваются против наших недругов.
Страх Божий нельзя сравнивать с животным страхом этого мiра. Мы постоянно испытываем животный страх. С этим необходимо совладать. Жизнь наша проходит в страхе о завтрашнем дне, в тревожных мыслях о том, что нас ожидает в будущем. Это животный страх. Но если вы любите кого-то по-настоящему, от всего сердца, вы стремитесь всем своим существом, не только на словах, но и на деле, жизнью своей не обидеть, не расстроить, не огорчить этого человека, не огорчить даже своими мыслями. Вы стараетесь во всём угодить ему, чтобы он остался всем доволен. Этот страх рождается из любви. И если вы из любви к Господу боитесь в жизни или в мыслях чем-нибудь огорчить Его, вы испытываете священный страх — Страх Божий.
Если бы мы постоянно думали о том, что с нами будет и как будет, мы бы не знали покоя. Бог обо всём промышляет. Какая будет воля Божья, так и будет, не стоит об этом думать. Если мы заняты добрыми мыслями, мы спокойны. А если начинаем предполагать, будет это, а может быть, это — теряем мир и покой. Достаточно нам повседневных забот.
Мама есть мама, все мы связаны со своей мамой. Мама — наша характерная черта. Кода мама отходит в вечность, мы горюем. Это наша ошибка. Нам нужно молиться, потому что ей нужны наши молитвы, а не причитания и сетования. Будем просить Его, чтобы Он упокоил душу усопшей рабы Своей с ангелами и святыми. А мы вместо этого тоскуем, поэтому и дети, и мать сильно мучаются в вечности.
Из книги архимандрита Фаддея Витовницкого «Духовные поучения», portal-slovo.ru и др. источников.
