Почаевская лавра снова под угрозой

В начале 90-х годов прошлого века одна из самых известных православных святынь Свято-Успенская Почаевская Лавра пережила не мало тревожных дней. Пользуясь поддержкой галицких властей, национал-радикалы объявили «крестовый поход» против канонического православия на территории Западной Украины. Повсеместно начался массовый захват греко-католиками православных храмов, сопровождаемый, как и в 1596 г., массовым насилием над православным духовенством. Местные власти возвращали униатам храмы и церковное имущество на том лишь основании, что они владели ими до 1939 г, хотя в законодательстве, в то время, впрочем, как и сейчас, этот вопрос четко определен не был. Возникающий при этом естественный вопрос — почему бы на том же основании не вернуть каноническому Православию все, чем оно владело до 1917 г., хотя с точки зрения исторической справедливости надо ставить вопрос о возвращении всего, чем владела Православная церковь до Брестской унии, игнорировался.

Очевидно, что Почаевская лавра была для униатов, едва ли не самым лакомым объектом для экспансии. Однако мужество монахов и боязнь вызвать возмущение всей Православной Украины заставило национал-радикалов отказаться от экспансионистских намерений. Как оказалось, не навсегда. Успешное завершение «оранжевой революции» послужило для них сигналом к возобновлению своих замыслов.

В 47 номере «Львовской газеты» от 17 марта 2005 г. появилась статья корреспондента радио «Свобода» Г. Терещук «Тревога в Почаеве. Известную лавру охраняют „черноморские казаки“. В ней автор сетует на то, что по Украине ширятся слухи о том, что униаты вновь готовятся к захвату святыни. При этом достоверность подобного развития событий настолько велика, что обеспокоенность высказали многие политики, в том числе и один из лидеров „оранжевых“ А.Мороз. Обеспокоенное судьбой Святыни руководство лавры пригласило для её охраны черноморских казаков, которые, храня традиции своих дедов и прадедов, остались верными каноническому православию. Пытаясь скрыть главную причину своей ярости, заключающуюся в том, что тайное стало явным, корреспондентка „Свободы“, не находит ни чего лучшего чем обвинить казаков в том, что они пугают паломников (?!) и разговаривают на русском языке (?!). При этом она не приводит ни единого примера испуга паломников. Впрочем, это не удивительно, ибо кто же будет пугаться людей, их охраняющих? Относительно „разговоров на русском языке“, хотелось бы напомнить автору, что 10 статья конституции Украины гарантирует свободное использование русского языка. Очевидно так же то, что автор не слишком внимательно слушала предвыборные обещания нынешнего президента, неоднократно заверявшего избирателей в том, что „каждый имеет право свободно общаться на русском языке“.

Далее Г. Терещук пишет о „вооруженных охранниках“ и задает риторический вопрос: „Кого и от кого они охраняют, или наняты для защиты интересов наместника и избиения инакомыслящих?“ Хотелось бы задать контрвопрос: „От кого охраняет папу папская гвардия?“ Или то, что позволено католикам, православным зась? Теперь относительно инакомыслящих, что имелось в виду под этим громким словом, Г. Терещук не уточняет. Идет ли речь о таковых среди монахов? В этом случае необходимо хотя бы назвать их и объяснить, в чем состоит их „инакомыслие“. Возможно, под этим термином автор имеет в виду именно тех национал-радикалов, которые желают захватить лавру и передать ее униатам? Однако в этом случае термин „инакомыслящие“ совершенно не применим, имеется более точный термин — „захватчики“.

Далее автор обвиняет духовенство лавры в том, что оно не так вело себя во время президентских выборов — голосовало за В. Януковича и „заставляло монахов и семинаристов голосовать за этого кандидата“. Возникают очередные вопросы — разве свобода выбора и тайна голосования на Украине уже отменена? Откуда известно, как и за кого голосовали монахи и семинаристы? Разве презумпция невиновности тоже уже пустое слово? Разве не только суд может установить, „заставляли“ кого-то или нет?

Далее идет риторика, явно напоминающая сталинские времена, от которой отказались даже в период застоя. „Общественность возмутила поведение людей в монашеском одеянии, их ненависть ко всему украинскому в Украине“. Вспомним: „советский народ выражает свое возмущение поведением горстки отщепенцев ненавидящих все советское“. Конкретика в этой статье отсутствует. О какой общественности идет речь, непонятно. В чем заключается „ненависть“ — ни слова.

Однако вскоре становится ясным, для чего было необходимо все это словоблудие. Оказывается в авангарде борьбы против лавры стал Тернопольский облисполком. По словам Г. Терещук: „По мнению депутатов Почаевская Лавра должна стать национальной святыней, а не русской“. Выясняется, что депутаты вели разговор с наместником Владимиром „об украинском будущем лавры“. Под „украинским будущем“ имелся, очевидно, ввиду её переход в унию. Весьма симптоматичны в этом плане высказывания вице-ректора Львовской духовной семинарии УГКЦ С. Шевчука: „Государство должно взвешенно вмешиваться в процессы передачи и смены собственности этой святыни“. Фраза в лучших традициях отцов-иезуитов. Вроде бы призыв к взвешенности и вместе с тем становится ясным, что униаты уверены в том, что как говорил последний генсек: „процесс пошел“. Это и подтверждает заключительная фраза, сказанная С. Шевчуком: „С другой стороны, Украинская Церковь должна заботиться о том, чтобы святыни в Украине были украинскими“. Теперь становится окончательно ясным, что обеспокоенность почаевских монахов совершенно обоснована.

Обращает на себя внимание еще один факт. В этой статье Г. Терещук приводит краткую историю Почаевской Лавры, при этом практически все эпизоды её создания или искажены или извращены. Общеизвестно, что иноки поселились на Почаевской горе еще до 1240, когда здесь было чудесное явление Богоматери, доказательством которого, кроме воспоминаний очевидцев, является материальный знак ее присутствия — Цельбоносная Стопа Богородицы. Г. Терещук же пишет о легенде, которая состояла в том, что Богородица явилась и спасла город Почаев от нашествия татар. Ссылка на „легенду“ ставит под сомнение истинность самого явления Богородицы, неупоминание же о конкретном доказательстве — Цельбоносной Стопе говорит о желании сознательно исказить происходившее в ХIII веке. Оно и понятно: ведь вся Русь в то время была православной, и не о каких униатах и понятия не было.

Столь же вольно обращается автор, говоря еще об одном значительном эпизоде в истории Лавры — истории Анны Гойской. Согласно автору, украинская патриотка Анна Гойская отдала свое имущество для создания монастыря, в том числе и икону, подаренную ей греческим митрополитом Неофитом. Снова таки согласно легенде, благодаря этой иконе прозрел ее брат. Обращает на себя внимание тот факт, что всё, что было выдающегося в православной истории монастыря, как бы ставится автором под сомнение. В принципе, в мире немало людей, которые ставят вообще под сомнение существование Бога, их называют атеистами. Однако они придерживаются своих взглядов, вне зависимости от конфессиональной принадлежности верующих. „Православный атеизм“ „ноу хау“ г-жи Терещук.

В действительности же в 1559 г. через Волынь в Москву проезжал греческий митрополит Неофит. Он остановился в имении Анны Гойской. Под впечатлением ее преданности православию он подарил ей древнюю икону Богоматери. У Гойской был родной брат Филипп Козинский, слепой от рождения. После того как он стал молиться иконе, он обрел зрение. После этого случая она решила отдать икону православным монахам, обитавшим на почаевской горе. А в феврале 1597 г она составляет так называемую „фундушную запись“, согласно которой она жертвует деньги на строительство нового монастыря на почаевской горе. Обращает на себя внимание начало этой „фундушной записи“ — „Я, Анна Тихоновна Ерофеева Гойская“. Не пани Анна Гойская, ни Анна дочь Тихона. Точно так же начала свое завещание богатая женщина, живущая в Киеве, Смоленске, Владимире или Угличе. Но самое интересное написано дальше: „Я решилась построить и основать при нем монастырь для жительства в нем восьми чернецов, людей добрых, набожной жизни, не иного исповедания, как только греческого “. Далее она пишет, что это завещание: „Никогда не должно быть нарушено ни мною, ни потомками моими, ни их потомством“ Кто только нарушил бы мою волю к вреду того монастыря, да пребывает анафема и всякое неблагословление с проклятием».

Как мы видим из завещания, если и была Анна Гойская патриоткой, то патриоткой православной. Завещание ясно и четко определяет, каким должен быть монастырь — православным, и ни каким больше. В ином случае — проклятие. Понятно, почему Анна Гойская написала столь четкое, и категорическое завещание. Шел 1597 г. и уния делала свои первые кровавые шаги в Галиции и на Волыни. Понятно, почему автор умалчивает о завещании А.Гойской. Если она раскроет его содержание, то тем самым опровергнет всё, о чём она писала в своей статье. Не совсем понятно, почему вице-ректор духовной семинарии, человек, которому положено быть и образованным и верующим и который, безусловно, знаком с завещанием А. Гойской во всех деталях призывает «к смене собственника этой святыни». Возникает очередной вопрос — разве для униатов воля умершего не освящена?

Надо сказать, что первый раз униаты нарушили завещание А. Гойской примерно в 1710 г, когда монастырь стал униатским. После третьего раздела Польши произошедшего в 1796 г. Волынь с Почаевом были присоединены к Российской империи. Здесь Г. Терещук снова умалчивает о том, что Царское правительство весьма лояльно относилось к василианам, засевшим в монастыре в то время. Так в 1823 г. православный епископ Волыни Стефан, после того, как в Остроге сгорел монастырь, где была епископская кафедра и семинария, обратился к Александру I с просьбой о возвращении Почаевской Лавры в православие. Александр помог восстановить монастырь в Остроге, но Лавру не тронул. И лишь в 1831 г, когда василиане нарушили одну из заповедей Христа — «Отдайте Кесарю кесарево, а Богу божье» — приняли активное участие в польском восстании, монастырь был возвращен православным.

Еще об одном факте необходимо сказать: во время Великой Отечественной Войны Почаевская Лавра оставалась православной. Более того, митрополит Алексий сохранял верность Московской Патриархии. Он погиб в невыясненных обстоятельствах в 1943 г.

В заключение хотелось бы напомнить предвыборные обещания нынешнего президента Украины В. Ющенко о том, что ни одна православная церковь на Украине не будет закрыта.