 |
| Русский вестник | Владимир Мельник | 19.03.2005 |
История России последних веков непостижимым образом связана с таинственным апостольским словом об «удерживающем теперь»: «Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь» (2 Фес. гл. 2, ст. 7). Всемирная история не ясно ли показала, против кого, иногда вопреки всякой, казалось бы, логике, восставало мировое беззаконие? На кого накатывали — волна за волной — мировые и иные войны? — Это была Россия, православный русский народ. Но это были и ее великие православные самодержцы, которые первые чувствовали направленный против Веры и Отечества удар, первые принимали этот удар на себя. Удерживать беззаконие век от века становилось все труднее. Только Россия, с ее православным укладом жизни, с ее материальной мощью и геополитическим положением одна была в силах «удерживать». Уже тогда, как и в нашем жестоком веке, удар стал направляться не против государств, а против конкретных личностей (сегодня вспомним югославского лидера Милошевича, иракского Саддама Хусейна и др.). Началась изматывающая борьба скрытых тьмою и во множестве своем обезличенных «рыцарей» плаща и кинжала, с одной стороны, и личных, но ответственных перед Богом волевых устремлений — с другой. Последние два века до революции лишь русское самодержавие в лице избранной Богом семьи Романовых одно сознавало и чувствовало в полной мере, как близко прореченное апостолом Павлом «беззаконие», как оно кровожадно и напористо. Эта семья и приносила самые большие жертвы. Император Павел был первым, кто пал от коварной руки невидимого врага. Его убили в собственном замке и объявили едва ли не сумасшедшим. Таковым его и считали почти два столетия. Второй жертвой стал Император Николай 1, умерший далеко не старым и крепким еще человеком неожиданной смертью как раз в момент напряжения всех сил России в Крымской войне. Император Александр 2 был открыто убит террористами в 1880 году. На 49-м году жизни умирает в Крыму человек богатырского здоровья — Император Александр 3. Наконец, вместе со всей семьей приносится в жертву за Православную Россию последний Император — Николай 2. Но и кроме самих Императоров, сколько Романовых отдали жизни в этой борьбе! Многие из них уже просияли в лике святых: Императрица Александра, Великие княжны Анастасия, Мария, Ольга, Татиана, Наследник престола Алексий, Великая княгиня Елисавета. Русской Зарубежной Церковью прославлены в лике святых сыновья Великого князя Константина — Константин и Иоанн. Наконец, можем ли мы забыть еще одно замечательное имя — Великого князя Сергия Романова? Его жизнь, личность и подвиг еще предстоит нам осмыслить.
Сегодня мы знаем о Великом князе немного. В Новоспасском монастыре, где покоится ныне его прах, издана пока лишь тонкая брошюра о его жизни. И хотя в последнее время начали появляться работы, в которых затрагивается его личность, — масса документов, которые должны пролить свет на многие стороны его деятельности, выстроить логику его жизни, — пока не поднята и пылится в отечественных архивах. Но верится, что не долго они пролежат нетронутыми: слишком очевидны и неординарность личности Великого князя, и избраннический характер его жизни.
Великий князь был четвертым сыном Императора Александра 2. Он родился 29 апреля 1857 году. Крещение совершили в день Пресвятой Троицы, 29 мая. Главную роль в христианском воспитании князя Сергия сыграла его мать, Мария Александровна. В 1881 г. архимандрит Антонин, подвизавшийся в Иерусалиме, записал в своем дневнике о Великих князьях — Сергии и Павле: «Чистые, благие и святые души Царевичей пленили меня. Это, несомненно, Она, высокая Боголюбица и смиренная Христианка, возрастила и сохранила их такими в усладу и похваление всем, ревнующим о духе, небе, Боге. Мир духу Ее». Повезло князю Сергию и с воспитательницей. Анна Федоровна Тютчева была женой славянофила Ивана Сергеевича Аксакова. Это и заложило здоровое основание его мировоззрения. Любимыми его святыми с детства стали преподобный Сергий Радонежский и его ученик _ преподобный Савва. Есть свидетельства, что ежедневно он с детства молился этим святым.
Свою жизнь с будущей святой, принцессой Гессен-Дармштадтской Елизаветой, князь Сергий связал в 1884 году. Брак был явно благословен Богом — это показала вся последующая жизнь Сергея Александровича и Елизаветы Федоровны до самого их смертного часа. Трудно переоценить его роль в том, что Великая княгиня Елисавета перешла в Православие. Ему, человеку горячему в вере, пришлось проявить крайнюю и многолетнюю деликатность. В письме от 11/23 января 1891 г. к брату Эрнесту Великая княгиня признавалась: «Не думай, что только земная любовь привела меня к этому решению, хотя я и чувствовала, как Сергей желал этого момента, и я знала много раз, что он страдал от этого. Он был настоящим ангелом доброты. Как часто он мог бы, коснувшись моего сердца, привести меня к перемене религии, чтобы сделать его счастливым; и никогда, никогда он не жаловался; и только теперь я узнала через жену Павла, что у него были моменты, когда он приходил в отчаяние». В письме от 18 апреля 1909 г. к Императору Николаю 2 княгиня Елисавета говорит об этом же: «Когда я была протестанткой, Сергей, с его большим сердцем и тактом, никогда не навязывал мне своей религии; то, что я не разделяла его веры, было для него большим горем, но он находил силы стойко переносить его — благодаря отцу Иоанну, который говорил: „Оставьте ее в покое, не говорите о нашей вере, она придет к ней сама“. Слава Богу, все произошло именно так. Сергей, который знал свою веру и жил по ней настолько истинно, насколько может настоящий православный христианин, и меня (так) возрастил…» Это неложное свидетельство о святости жизни Великого князя Сергия.
12/25 апреля 1991 г. было совершено Таинство Миропомазания Великой княгини Елисаветы Федоровны. Император Александр 3 благословил ее драгоценной иконой Нерукотворного Спаса, с которой Елизавета Федоровна не расставалась всю жизнь и с ней на груди приняла мученическую кончину в Алапаевске. Теперь она могла сказать своему супругу словами Библии: «Твой народ стал моим народом, твой Бог — моим Богом» (Руфь 1:16).
В 1891 г. Великий князь назначается генерал-губернатором Москвы. Жить ему осталось 14 лет. Это были лучшие и плодотворнейшие годы его жизни, в Москве он проявился не только как государственный человек, но и как духовная личность. В эпоху всеобщей распущенности, в преддверии прихода «великого хама», князь не просто занял консервативную позицию по отношению ко всему совершающемуся — в своей деятельности он пошел духовным путем «удерживающего». Современники свидетельствовали: он «старался поднять нашу древнепрестольную столицу в различных отношениях, особенно в смысле хранения в ней, как исконно русского центра, ее национально-#исторических преданий. И поникшее было в прежнее время, под воздействием чуждых нам влияний, значение ее святынь, исторических достопримечательностей, самого уклада жизни московской при нем поднялось, возвысилось и стало виднее во всех концах России».
В 1899 г. до открытой революции было еще далеко, и лишь немногие видели ее опасность. Среди этих немногих были такие люди, как К.П. Победоносцев и Великий князь Сергий. Разложение было настолько всеобщим, что его не понимали иногда даже близкие люди. Великий князь Константин Константинович записывает 30 марта 1899 г. в своем дневнике: «Другой лагерь состоит из 3 человек: Победоносцева, Горемыкина… и Боголепова. Они сумели „подействовать“ на Сергея, который всегда склонен преувеличивать политическую неблагонадежность учащих и учащихся, из Москвы то и дело пишет „зажигательные“ письма…». Однако последующие события подтвердили правоту князя Сергия. Уже после его смерти Великий князь Константин Константинович запишет в своем дневнике совсем иное: «Хороши думские порядки! Грабежи и убийства по всей России продолжаются, грабители и убийцы большей частью благополучно скрываются…»
Удерживая руку разрушителей веры и государства, князь Сергий на посту генерал-губернатора Москвы неустанно созидал. Несмотря на свою занятость, он участвовал в деятельности многих просветительских и благотворительных организаций, проявлял внимание ко всему, что отзывалось восстановлением духовных и национальных традиций. Разрушителей русской государственности не интересовала ни большая созидательная деятельность князя Сергия на благо Отечества, ни его исполненная истинной святости жизнь. Справедливо считая Великого князя главой «партии сопротивления», они неминуемо должны были сделать его одной из своих первых кровавых жертв. И хотя он, будучи не согласен с нерешительными мерами правительства против серьезной угрозы государственного переворота, подал 1 января 1905 г. в отставку с поста генерал-губернатора Москвы и остался лишь на должности командующего Московским военным округом, революционеры не оставили его в покое. 5/18 февраля 1905 г. Великий князь выехал из Николаевского дворца. В 2 часа 47 минут уроженец Варшавы Иван Каляев бросил в карету князя бомбу. Тело убиенного князя Сергия было разорвано и страшно изуродовано. Великий князь Гавриил, любивший «дядю Сергея» и помнивший его с детства, в своих воспоминаниях пишет: «Говорили, что сердце дяди Сергея нашли на крыше какого-то здания. Даже во время похорон приносили части его тела, которые находили в разных местах в Кремле, и клали их завернутыми в гроб». Сразу после взрыва Великая княгиня выбежала из дворца, она еще имела в себе силы с великим самообладанием собирать по частям разбросанное тело мужа. Уцелели нательный крест и образки. Останки Великого князя Сергия были покрыты солдатской шинелью, на носилках отнесены в Чудов монастырь и поставлены близ раки святителя Алексия.
То, что террористы совершили свое злодеяние спустя месяц после отставки Великого князя, свидетельствует об одном: преступление было не столько политическим, сколько духовным. Мученический характер его кончины сразу почувствовали современники. Так, протоиерей Митрофан Сребрянский записал: «7 февраля. Сейчас служили мы панихиду по новом мученике царствующего дома великом князе Сергие Александровиче. Царство Небесное мученику за правду!» Три года спустя, в 1907 г., протоиерей священномученик Иоанн Восторгов в день памяти преп. Сергия Радонежского сказал: «Не вспоминается ли нам невольно умерший смертью мученика… царственный витязь и подвижник за землю русскую благоверный Великий Князь Сергий Александрович… В этот час… мы призываем его светлый дух, и, приобщая его к радости подвига во имя Церкви и России, мы уповаем на невидимое его нам вспоможение духом его любви, его загробного дерзновения в молитве к Богу». А архимандрит Анастасий прямо сказал, что злодеи хотели запятнать Кремль царственной кровью, но лишь «создали новый опорный камень для любви к Отечеству», дали «Москве и всей России нового молитвенника».
Известно, что Великая княгиня Елисавета навестила в тюрьме убийцу своего мужа, террориста Каляева, и простила его от имени мужа. Узнав, что Каляев — человек верующий, она подарила ему Евангелие и маленькую иконку, призвав его к покаянию. Она же просила Императора о помиловании убийцы. Но Каляев не проявил раскаяния и отказался просить о помиловании.
На месте гибели Великого князя Сергия 2 апреля 1908 г. был установлен памятник-крест, на кресте запечатлена надпись: «Отче, отпусти им, не ведят бо, что творят». После революции крест был разрушен, 1 мая 1918 г. его собственноручно сбросил веревкой с постамента Ленин. Ныне копия креста установлена в Новоспасском монастыре, куда в 1995 г. были торжественно перенесены останки Великого князя. Надгробие князя Сергия находится в нижнем храме — во имя св. Романа Сладкопевца. Храм является родовой усыпальницей Романовых, здесь проходят службы, и князю Сергию верующие люди поклоняются как святому мученику. Перед его надгробием постоянно можно увидеть молящихся на коленях людей. Известно, что в монастыре уже начали записывать случаи исцелений, связанных с мощами князя Сергия. Например, женщина, в течение 15-ти лет страдавшая экземой на руках получила исцеление, когда разбирала личные вещи Великого князя, обретенные на месте его захоронения.
В.В. Вяткин в своей книге «Христовой Церкви цвет благоуханный. Жизнеописание преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны» пишет: «Он был оклеветан не только революционерами, врагами великой национальной России, но и многими представителями „высшего“ общества. Его неутомимо чернили за рубежом, чем особенно прославился германский император Вильгельм 2. Но он, помня слова Спасителя, „в мире скорбни будете“ (Ин.16.33), высоко неся имя православного христианина, не воздавал им злом за их беззакония». Не так давно мощи его благоверной супруги преподобномученицы Елисаветы прошествовали по всей необъятной России. Думается, не так уж и далек тот день, когда мы сможем восстановить историческую справедливость, воздать должное святой душе и святому жизненному подвигу Великого князя и сказать вместе со всей Церковью: «Святый отче Сергие, моли Бога о нас!».
