Природа Церкви

Умножающееся бездействие и равнодушие нашего времени удручают нас, ибо мирские интересы все более и более сосредоточиваются вокруг неприкрытого индивидуализма и агрессивного корыстолюбия. В атмосфере такого корыстолюбия о каком понимании бесконечности и бессмертия может идти речь? Приверженцы материализма и суеты, скованные железными узами, с большой подозрительностью относятся ко всему вечному. Заключенные в жесткие оковы времени и пространства, они не терпят никаких сравнений, а возможно, и в силу обычной инерции не могут заниматься ничем превосходящим время или пространство, ничем вечным.

---

Такие мысли они считают чуждым вторжением и противостоят им. Адепт гуманизма называет это насилием над своей свободой и непростительной дерзостью. С телом, погруженным в материю, поскольку силой притяжения он связан с пространством и временем, с духом, отрезанным от всякой идеи вечности, он избегает теорий о потустороннем и вечном, потому что считает их сложными.

Он страшится пропасти между временем и вечностью, считая, что перейти ее нельзя, потому что у него нет способности и сил для то-го, чтоб хотя бы разглядеть ее. Виной всему этому является неусыпный и неумолимый враг человека — смерть, которая все вокруг превращает в тленное и скоротечное, насмехаясь над всем вечным и нескончаемым. Гуманист, погруженный в стихии мира, посредством своих тленных органов чувств пытается истолковать тленного человека, высмеивая саму идею вечности.

Чувство бессмертия у человека — не плод обучения или внушения, но его внутреннее состояние. Человек должен выстрадать свое бессмертие через причастность бессмертию Господа, Которому он следует. Но, чтобы снова быть вечным, он должен сам осознать себя вечным, потому что его главная цель, средоточие его интересов — это Христос, единственно вечный и бессмертный. Без этого бессмертие и вечность — лишь усвоенные извне понятия, не имеющие смысла.

Возможно, это и чувствовали прежние поколения. В нашем поколении это ощущение пугающим образом ослабло, о чем мы узнаём из странного течения человеческой жизни. Подлинная задача заключается в том, чтобы зажечь в себе это потухшее ощущение и исправить замутненное сознание. Однако люди со всеми подвластными им средствами и их философией не способны этого сделать, — а только один Бог, Который Себя Самого, бессмертного, воплотил в человеческом самоощущении и самосознании, и объединил Божественную и человеческую природу в одном, в Богочеловеке, и передал человеческому ничтожеству от Своих Божественных свойств бесконечность, бессмертие и вечность.

Да, таким образом Богочеловек Христос в Своем Лице проложил мост между временем и вечностью и восстановил между ними связь. Поэтому только тот человек, который соединяется органически с Богочеловеком Христом и Его Телом — Церковью, ощущает себя в пределах бессмертия и вечности.

Лишь во Христе природа наша переходит от временного к вечному, ощущает себя не смертной, но бессмертной, не разделенной во времени и ограниченной, но целостной и вечной. Церковь — это вечно живая ипостась Богочеловека Христа, Его ипостась и в настоящем, и в вечности, богочеловеческая ипостась, богочеловеческий дух и тело. Определение Церкви, ее жизнь, ее цель, ее дух, ее принципы, ее приемы и все то, что составляет ее, — все дано ей Богочеловеком Христом.

Справедливо утверждать, что миссией Церкви является органическое и личное единение всех ее членов с Божественным Ликом Христа, преображение их духовных чувств в богочеловеческое ощущение и ведение Христа, чтобы вся их жизнь протекала во Христе и со Христом, чтобы жили они не сами по себе, но жил в них Христос (ср.: Гал. 2, 20).

Через Церковь Христос дарует верующим бессмертие и вечность, соделывая их причастниками Своего Божественного естества (ср.: 2 Пет. 1, 4). Миссия Церкви заключается еще и в том, чтобы каждому ее члену привить осознание, что нормальным состоянием человеческой личности является бессмертие и вечность, а не временная здешняя жизнь. Человек — это путник, шествующий к бессмертию, вечности и Божественным обетованиям.

Церковь, хотя и находится в границах времени и пространства, является богочеловеческой; пребывает в этом мире, но одновременно и вне его (см.: Ин. 18, 36).

В мире этом она находится для того, чтобы возвысить его горе, откуда она сама и происходит.

«Церковь, — по слову великого нашего отца и богослова Иустина (Поповича), —является Вселенской, Соборной, богочеловеческой, вечной, и потому низведение Церкви в ранг этнического института является предательством и непростительной хулой на Христа и Святаго Духа». Действительно, наднациональная, вселенская цель Церкви, объемлющая все человечество, — соединить во Христе всех людей безотносительно к их национальности, расе или общественному положению. Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3, 28), ибо все и во всем Христос (Кол. 3, 11).

Церковь одна. Нет иной церкви кроме одной Церкви Христовой, которая — Тело Его, а Христос никогда не разделяется. В воплотившемся Христе единство человеческого рода, некогда разбитое падением и грехом, было восстановлено. Посредством Тела Христова, Церкви, был введен совершенно новый строй бытия. Главное служение Церкви в мире — собирать разделенных и рассеянных людей и соединять их в едином органическом и живом единстве во Христе.

Единство Церкви является одновременно и началом и концом ее бытия. Это является и основанием, и целью; и изначальной данностью, и проблемой, требующей разрешения. Единство духа было дано изначально, но оно должно сохраняться и продолжаться в союзе мира (ср.: Еф. 4, 3) посредством непрестанных усилий веры и любви во Христе и в общении Святаго Духа.

Соборность Церкви — это уже данность. Соборность Тела предопределяется уже единством ее Начальника и Утешителя. Полная соборность влечет за собой совершенное преображение человеческой жизни, что осуществляется посредством духовных усилий, через достижение любви и самоотречения.

Таинством Божественного домостроительства Бог Слово отверз всем нам путь к Троичному Божеству. В этом богочеловеческом таинстве, в котором было завершено Божественное домостроительство, все приходит в бытие и существует «от Отца через Сына в Духе Святом». Это главный закон в богочеловеческом теле Церкви, высочайшая цель как ее жизни, так и жизни каждого ее члена, а следовательно, подлинная жизнь и спасение — это жизнь в Пресвятой Троице, едином Боге нашем. Наш Господь Своим распятием, Воскресением и Вознесением воплотил это в Церкви — Теле Христовом. Посредством Своей благодати Господь преображает людей из ветхих в новых, дает им силу для новой жизни.

В Своем воплощении Бог Слово воспринял человеческое тело и совершил все таинство Божественного домостроительства и спасения мира через это тело и в этом теле. Церковь стала Его телом, в котором непрерывно совершается таинство спасения мира от греха, смерти и диавола. Новозаветное обетование заключается в мире, который был возвещен всем — и дальним и ближним. Это всегда единое, истинное и живое обетование для самовидцев Господа, живших за две тысячи лет до нас, для живущих ныне и для всех людей всех времен и народов. Так через Иисуса Христа все люди, и иудеи, и не знающие Бога, имеют доступ к Отцу во едином духе, поскольку только через Христа приходят к Отцу. Таким образом, подлинное спасение — это жизнь в Пресвятой Троице. В Церкви все богочеловеческое является и троичным, и через Богочеловека все, принадлежащее Церкви, ведет к Троичному Божеству. Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом (Еф. 2, 19−22). Жизнь Церкви всегда соборна, со всеми святыми (Еф. 3, 18). Потому человек во всех своих евангельских усилиях и подвигах опирается на святых, на их помощь, их предстательство, является их согражданином.

Путь к богочеловеческому единству всех людей во Христе проложен Церковью через святые Таинства и богочеловеческие деяния, которыми являются подвиги в добродетелях. Героями этого торжества являются все от века преподобные, которые через разнообразные подвиги совершенно отвергли ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, и облеклись в нового человека, созданного по Богу (ср.: Еф. 4, 22, 24). Причиной тому является их уподобление Христу, их жизнь во Христе, поскольку они восприняли образ Небесного (1 Кор. 15, 49) и взирали на начальника и совершителя веры Иисуса (ср.: Евр. 12, 2). Посредством практического подвига в богочеловеческих добродетелях: в вере, молитве, посте, любви, кротости, милосердии, сострадании, милостыни —человек укрепляет себя в этом единении, сохраняется этой святостью, на своем опыте вместе с другими членами Церкви, Его Тела, переживает свою личную встречу со своим Прообразом — Христом.

Церковь как ипостась Богочеловека Христа является богочеловеческим организмом, а не человеческой организацией. Церковь неделима, как и Лицо ее Основателя, как и Его Тело. Потому мы повторяем, что разделять неделимый богочеловеческий организм Церкви на маленькие национальные организации — это огромная ошибка. И мы, афониты, в этот последний час, когда сотрясаются основы социальной жизни, просим священноначалие прекратить служить идеям национализма (ведь они — наши пастыри) и стать истинными поборниками Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви.

От Основателя Церкви через апостолов и святых отцов до нас дошло предание о миссии Церкви — насаждать и взращивать в душах людей ощущение и сознание того, что каждый член Церкви — лицо соборное, вечное, богочеловеческое и потому брат каждому человеку. Это и есть назначение Церкви, заключенное в ней Христом. Любая другая цель не от Христа, но от нашего врага. Чтобы наша Поместная Церковь была Соборной, следует верно применять присущие богочеловечеству средства — божественные добродетели и труды. Так их всегда использовали, получив от Господа, святые апостолы, а впоследствии их преемники — христоносные подвижники. У них богочеловеческие добродетели находятся в органической связи и зависимости, когда одна добродетель порождается другой, взаимно дополняя друг друга.

Если побуждения ветхого человека, являющие образ человека земного, — это пагубные страсти, безрассудные и извращенные, то тогда верующие должны противопоставить превратному закону греха сонм добродетелей, создающих образ небесного человека, — тот подлинный образ, в Который мы облеклись. Первой нашей обязанностью, обязанностью богоподобных существ, является вера во Христа, вера без предосторожностей и компромиссов. Если мы будем держаться этой веры с должным самоотречением, значит, мы служим Христу, поклоняемся Ему, любим Его за все, что бы ни случилось в жизни.

Следующей богочеловеческой добродетелью в пределах наших обязанностей являются молитва и пост. Эта добродетель должна стать образом жизни православного люда, жизни во всех ее проявлениях, чтобы стать душою его души, ибо она непосредственно соединяет со Спасителем Христом, Который поклялся Самим Собою: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез. 33, 11). Пост и молитва должны совершаться не только каждым человеком в отдельности, но и Церковью, совершаться во всем. Разве пост и молитва не являются тем главным требованием, которое Бог предъявил нашим предкам, когда призвал их к покаянию? Разве они не являются действенным проявлением покаяния? Разве они не использовались во все периоды мировой истории подвижниками, которые пытались восстановить свою связь с Богом, Которому они служили?

Еще одной соборной добродетелью, печатью христианской истины является любовь. Эта добродетель богочеловеческая, она достижима всегда и для всех. Она не имеет ни границ, ни меры, но является скорее истечением Божественного свойства, ибо Сам Бог и есть, и называется любовью, даже вселюбовью. Она, подобно солнечному свету, изливается на всех без разбору: Всеблагий Бог о всех нас промышляет и всем нам благодетельствует, хотя грешнику и предпочитает праведника по закону подобия. Эта богочеловеческая любовь должна взращиваться в нашем народе; она будет отличаться от иной любви, самозваной и относительной, любви корыстной и себялюбивой. Любовь Христа всегда объемлет всех, всегда бескорыстна и всегда дает, никогда не получая и не требуя. В своем чудесном гимне богоносный Павел воздает похвалы любви как никто иной, потому что никто не переживал этой добродетели как он, во всей ее полноте.

Другими богочеловеческими добродетелями являются кротость и смиренномудрие. Лишь кроткое сердце может успокоить смущенного и взволнованного человека. Любое другое вмешательство будет скорее всего напрасным. Кротость в обращении со всеми людьми является обязанностью каждого христианина, который в каждой своей молитве призывает кроткого и смиренного сердцем Господа. По мысли наших святых отцов, кротость и смирение являются не просто теми добродетелями, которыми мы изгоняем противоположное зло, но суть обязанности «христологические», то есть вытекающие из существа Самого Прообраза — Вождя нашего спасения и, значит, нашего Отца, поскольку мы носим Его имя. Что иное означает имя «христиане» как не то, что мы наследники Христа и имеем одного Отца?

Итак, если наш Отец, как Он неложно исповедал Себя, кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29), то и мы должны обладать теми же чертами, дабы нас не сочли незаконными детьми, а не сынами (ср.: Евр. 12, 8). Для сына нет ничего более естественного, как быть похожим на отца. Следовательно, долг христиан заключается в том, чтобы быть кроткими и смиренными сердцем, а не внешностью. Открывая нам Свой характер, что Он кроток и смирен сердцем, Господь обещает нам, что, следуя за Ним так, мы найдем покой душам нашим (ср.: Мф. 11, 29), что так важно и необходимо в наши смутные дни. Господь Своим истощанием показал нам последнюю степень смиренномудрия, которая не была постигнута и никогда не будет постигнута тварной природой. И кто теперь оправдается в том, что он сам несмирен?

И теперь новой ступенью при восхождении к Божественным обетованиям является выдержка и долготерпение, все переносящее и прощающее. Терпя потерпех Господа, и внят ми и услыша молитву мою; и возведе мя от рова страстей и от брения тины, и постави на ка-мени нозе мои и исправи стопы моя (Пс. 39, 2−3). Тогда человек терпит зло, не отвечает злом на зло, великодушно прощает хулы, клеветы и даже раны. Все это — часть Христова, Который, страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному (1 Пет. 2, 23). Суетный мир не терпит, не переносит христоносных людей, людей выдержки и терпения. Он порочит их и осуждает как лицемеров, ибо не терпит видеть себя ниже их.

Миссия Церкви заключается в том, чтобы учить наш народ упомянутым богочеловеческим добродетелям и сплетать в его душе ткань всех богоподобных свойств, ибо заповедь Господня будьте святы, потому что Я свят (1 Пет. 1, 16) вменяется христианам в обязанность. В этом заключается спасение души от грешного мира, который весь во зле лежит (ср.: 1 Ин. 5, 19). Образованному и прикрытому атеизму, вежливому каннибализму современной культуры, мы должны противопоставить христоносных людей, которые кротостью своего Прообраза и подражанием от века праведным друзьям Божиим победили мир. И поистине сия есть победа, победившая мир, вера наша (1 Ин. 5, 4).

Раз богочеловеческая цель Церкви вечна и неизменна, то и средства достижения этой цели неизменны, просвещены светом Господним, Который вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13, 8). И здесь уместно вспомнить о различии между мирянами и истинно христианским православным монашеством. Мирское и человеческое ограниченно и временно, в то время как все, что во Христе, — неизменно и вечно. Православие, как единственный носитель и хранитель совершенного и пресветлого Лика Богочеловека Христа, реализуется исключительно богочеловеческими средствами — святыми добродетелями, но не средствами, заимствованными у римо-католиков или протестантов, подходящими лишь для гордого европейского гуманиста, а никак не для смиренного Богочеловека Христа.

Вот вопрос: какими средствами сражался Господь наш Иисус Христос с князем тьмы, когда после крещения поднялся на гору? Господь наш и Начальник нашего спасения, пожелав научить и нас сражению против начал и властей тьмы и против греха вообще, прекрасными средствами и орудиями для сражения в невидимой брани соделал пост и молитву. С тех пор природа наша стала победительницей зла и самого сатаны, потому что эти орудия наши не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь (2 Кор. 10, 4), согласно Павлу.

Вся история нашей христоносной и духоносной Церкви изобилует героями, подвижниками и аскетами, которые явили в себе лик Христов и успешно сражались с разнообразным грехом и самим диаволом. Став крепкими на войне и прогнав полки чужих, они получили обетования и победоносно вошли во внутреннейшее за завесу, куда предтечею за них вошел никогда не исходивший оттуда Бог Слово, Господь наш Иисус Христос, ставший примером аскезы и праведной жизни.

Наш внутренний человек, сотворенный богоподобным, погибает, увядает, засыхает и потихоньку умирает от всего злого и греховного, от всего смертоносного, от всего демонического. Человеку, чтобы избежать этого влияния и не стать мертвым по духу, следует всегда возделывать евангельскую веру и хранить христоносные добродетели, преданные нам Господом нашим, — пост и молитву. Так укрепляется его душа, его ум, совесть и воля, ибо все возможно верующему (Мк. 9, 23).

Будем приобретать всегда побеждающую Божественную силу, о которой Павел говорит: укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его (Еф. 6, 10). Если в этом мире, в котором обитает диавол, кто-либо желает быть победителем, то должен стяжать дух Христов, укрепиться евангельской жизнью в Господе и силою мышцы Его: укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его (Кол. 1, 11), дабы верою вселиться Христу в сердца ваши (Еф. 3, 17). Таинство Христово открывается в душе человека только в Духе Святом. Это непреложное правило познания Христа. Это вечное, пречистое и всесвятое таинство, Евангелие Христа и Его Церкви, было постигнуто величайшим апостолом Павлом, и другими его сподвижниками в чудесных видениях, дабы открыть всем нам, в чем состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом (Еф. 3, 9), чтобы мы познали, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы (Кол. 1, 27).

Наконец, апостол Павел, стяжавший ум Божий, проповедал: Бог отверз нам дверь для слова, возвещать тайну Христову, за которую я и в узах (Кол. 4, 3), которая не была возвещена прежним поколениям сынов человеческих, как ныне открыта святым Апостолам Его и пророкам Духом Святым, чтобы и язычникам быть сонаследниками, составляющими одно тело, и сопричастниками обетования Его во Христе Иисусе посредством благовествования, которого служителем сделался я по дару благодати Божией, данной мне действием силы Его (Еф. 3, 5−7).

Перевод с новогреческого: редакция интернет-издания «Пемптусия».

http://www.pemptousia.ru/