Русская линия
Русская линия12.03.2005 

Пасите верно стадо Христово
Беседа с протоиереем Николаем Соковым

Отец Николай Соков один из старейших священников Ярославской епархии, в этом году ему исполняется 75 лет. Почти полвека несет он пастырское служение в Покровской церкви села Алексино Переславского района. Мы беседуем в приходском домике в три окна, где живут отец Николай и матушка Нина. Солнечный мартовский день, все в снегу, пробитая трактором колея вдоль улицы… Сидим за столом в маленькой кухне, рядом с русской печью, батюшка, матушка, я и серый кот на подоконнике, пьем чай.

— Это, что телефон такой у вас отец Александр? — интересуется батюшка, указывая на портативный диктофон с краю стола.

— Нет, батюшка, это магнитофон. Он записывает нашу беседу, а потом мы ее напечатаем в епархиальной газете.

— Вы уж меня там, пожалуйста, сильно не расписывайте…

Я оставил нашу беседу, как она есть, почти ничего не меняя и не редактируя, сохраняя по-возможности, все милые особенности простоватой речи отца Николая.

— Отец Николай, сколько Вы здесь, в Алексине?

— Здесь будет, так, значит, в 2001 было сорок… - Сорок четвертый год… Первый храм у меня был на моей родине, село Павловка Любимского района. Я там намеревался служить. Все уделал. Им, власти, это было не по губе, во время гонения Хрущева, в 60-м году…

— Вы, с какого года?

— С тридцатого.

— А рукоположены в каком году?

— В пятьдесят седьмом. Двадцать седьмой мне год был… И сразу в Любимский район на свою родину. Три годика там послужили. Напала власть на меня тогда, что храм стоял в прекрасном состоянии, а им не по мысли. Там дорога, а тогда приехал секретарь райкома, — колхоз плохой был, — приехал секретарь райкома и говорит, «почему у вашего попа все в порядке, а у вас ни одна ферма не готова к зимовке?» И сразу на меня значит, начали щели искать… Написали на меня сначала в район, из района, Мария Ивановна Сигова была секретарь, уполномоченному, Абарыков Алексей Васильевич был…

— Помните еще?

— А как же, регистрацию я получал у него на три прихода.

— И куда Вас с Любима перебросили?

— В Смоленское, под Ярославлем, от моста железнодорожного, поселок Смоленское… Я вторым священником был с отцом Прокопием Новиковым. Мы служили двое, он настоятелем, я вторым. Потом, когда тут отец Василий отказался, и вот меня значит сюда…

— А чего он отказался?

— Ну, он ушел как по старости… Да не так по возрасту, как он побоялся, что обратно гонения начинаются… А он первое гонение ушел с поста пастыря, еще до войны. Первый раз он служил в Михалеве здесь, ушел в счетоводы. Счетоводом поработал, потом опять в Филипповском служил, восстановился. А в Филипповском послужил, обратно отказался. В деревне Плечеве жил, был и пожарником, и, последнее время, был сторожем на скотном. А потом тут, когда после войны ослаба вышла, в 46−47 год, он снова значит вышел на сцену.

Так он ничего был, только что вишь… трусоват, да… А потом когда он уходил, еще крепкий был, тут тоже начиналось гонение при Хрущеве. Я говорю, — «что отец Василий, вы бы еще могли послужить?

— Кто теперь служит, видишь ли, дескать, опять начинается"…

— А Вы как пережили эти гонения?

— Хотели у нас храм закрыть. Здесь была школа восьмилетняя. Директор школы вопияла день и ночь, что мешает церковь школе, работе клуба, и значит, этих всех депутатов мутила она. Мне один депутат, такой хороший был мужик, говорит: «один разговор, только церковь закрыть"… Приезжала два раза секретарь райисполкома, тогда в ведении райисполкома была церковь. Ну, если бы она была негодна, может быть нас и закрыли, но она была женщина хорошая, порядочная. Потом меня вызывают на беседу к уполномоченному, в Ярославль. Уже Абарыков ушел за штат, после него был Виктор Алексеевич Вагин. Я пришел тогда, ну, конечно, не без робости поехал. — К ним, как все равно на мытарства идешь… Пришел.

Он:

— Соков?

— Да.

— Я, говорит, на днях был в Переславле, вот некоторые товарищи, они говорят, что вы, дескать, хотите отказаться, но сомневаетесь, как не будет вам работы.

А я прямо сказал:

— Виктор Алексеевич, я никаких товарищей не видел, не с кем я беседы не имел, и отказываться я не думаю.

Он значит так, карандашом стукает по столу. Помолчал, помолчал, только потом говорит:

— Ну, раз у вас для этого почва не созрела, у меня к вам вопросов нет.

Я говорю:

— Большое вам спасибо Виктор Алексеевич, я говорю, извините, что Вас потревожил…

А тут потом Хрущева этого прогнали, значит, кончилось, началась эра Брежнева, тут уже стало легче… А и здешние приезжали, тоже, мол, откажись, мы машину дадим мол, будешь шофером работать. Директор приезжал, что мы вам квартиру дадим…

— Не было горько, что вокруг все давят?

— Нет, твердый был. Да общественность была здесь еще хорошая. Народу было много, поддерживал… Староста была верующая, Мария Димитриевна, старая девица. Правда, первого старосту мне пришлось снять. Воровал, пьяница был. Я тогда сказал, — «Ребята! — были все тогда в церковном совете мужики такие не глупые, — мне придется уходить, не дело это, тащит, я говорю"… И они тогда взялись его ловить, за руку поймали его, и значит, он ушел.

После Марии Дмитриевны, вот Еликонида была…

— А Еликонида, что за бабка была? Расскажите.

— Ну, она хорошая была. Человек был верующий, честный кристально, работящий, я с ней жил вот считайте, лет сорок почти. Она и мне помогала, и певчим…

— Не притесняла Вас, или матушку?

— Нет, нет… (Здесь матушка Нина вставляет слово, — «Нет, мы дружно жили»). Батюшка продолжает: нет, мы жили дружно… - Другой раз она вспылит, и сразу прощения просит… Хорошая была, я ее уважал, жили мы с ней просто хорошо.

— К кому-то из старцев ездили, с кем-то встречались?

— А к старцам я все в Троице-Сергиеву Лавру ездил. Отец был Кирилл Павлов, вот его я любил… Старцы помогали, быть твердым велели, не отступать от своих идеалов, значит…

— Жалобы писали на Вас?

— Нет, нет… здесь, что храм существует, никто не жаловался ни на кого.

— А всякими поборами в Фонд Мира и прочими вещами мучили?

— Да, и пугали бывало… дескать, если не будете платить, то не разрешим в церкви покрасить, или отремонтировать. Раньше, чтобы крышу покрасить, надо взять разрешение… Обязательно надо съездить, а если поглядят, — не плотишь, — то скажут: «нет, дорогой, надо сначала поплатиться"…

— Хватало средств?

— Не хватало, все равно отчисляли…

— Батюшка, а как с людьми беседовали, какая проповедь была?

— Проповедь говорили на прочтенное Евангелие, так… или на апостольское чтение, на тему праздников… Я это и сегодня говорю так, на это дело. Например, о Втором Славном Пришествии Христове было сказано в минувшее воскресенье. В субботу значит, от чего суббота, — «Суббота от чего, я вот говорю, поминается Славное Второе Пришествие, на которое предстанут вместе живые и умершие, поэтому Святая Церковь и поминает, чтобы Милосердный и Праведный Судья сподобил бы их деснаго стояния"…

— Батюшка, не было чувства, что Вы, священник, чужой среди людей?

— Нет, я всегда заодно с ними. Все было из единодушья.

— А какой должен быть на Ваш взгляд священник служащий на селе?

— Конечно, должен быть хорошим, трезвым самое главное, любящим свое дело, свою службу, — вот самое главное и основное.

— Вот, скажем, поставили Вас перед будущими священниками, где-нибудь в семинарии, и какое бы слово Вы им сказали?

— Да, я бы что сказал, я бы сказал: «Уважаемые, дорогие пастыри, пасите верно стадо Христово и готовьте дать ответ Праведному Судии», как сказал Святитель Филипп, когда его изгнали уже, из сана низринули, он так сказал последнее слово батюшкам…

— Вы думаете о том, что скажете Господу, Праведному Судие?

— Ну, я думаю, что Господь уж не без милости, на Его милость только и надеюсь, что Господь и наше переживание учтет всё…

— Как Вы считаете, трудно Вам было все эти годы? Трудная была жизнь священника?

— Да, трудно было другой раз, очень даже…

— А чем спасались?

— Да так вот, на службе спасался… Все забываешь, служишь, утешение получаешь, продолжаешь и дальше…

— Любите служить?

— Люблю! И вот сейчас бы охота на посту послужить Преждеосвященные Литургии, — не с кем! Вот прошлый год, только две Преждеосвященные отслужил, а раньше при Еликониде, Царствие ей Небесное, я служил все. Грустно… Я очень скорбею, что сейчас все так запустело везде… Цветущие деревни превратились в бурьян… Еще и за мою жизнь здесь деревень сколько было, а сейчас один бурьян… Очень грустно. Есть намерение заплакать, но ничего не сделаешь…

Беседовал священник Александр Шантаев

http://rusk.ru/st.php?idar=6668

  Ваше мнение  
 
Автор: *
Email: *
Сообщение: *
  * — Поля обязательны для заполнения.  Разрешенные теги: [b], [i], [u], [q], [url], [email]. (Пример)
  Сообщения публикуются только после проверки и могут быть изменены или удалены.
( Недопустима хула на Церковь, брань и грубость, а также реплики, не имеющие отношения к обсуждаемой теме )
Обсуждение публикации  


Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика