Дань памяти донскому атаману

11 февраля 1918 года роковой выстрел в Атаманском дворце оборвал жизнь донского атамана Алексея Максимовича Каледина

Февраль 1917 года. Россия, пережив «великую и бескровную» революцию, быстро скатывалась в хаос. Стремительно разлагается под воздействием решений Временного правительства и пропаганды социалистов различного толка солдатская масса. «Сознательные» товарищи уже в открытую убивают офицеров и тех, у кого просто «кадетское» лицо. Несколько позже большевистско-эсэровская пропаганда захватывает и умы казаков-фронтовиков.

В это время Донская область становится на Юге России основным центром притяжения национально-#государственных, охранительных сил противостоявших надвигающейся революционной вакханалии.

18 июня 1917 г. Войсковой казачий круг избирает атаманом генерала от кавалерии и георгиевского кавалера А. М. Каледина. С этого момента фактически начинается противостояние донского атамана с революционной властью сначала Временного правительства, а позже большевиков. Та поддержка, которую оказал Л. Г. Корнилову атаман Каледин, привела к серьезному конфликту с Временным правительством. Был отдан приказ об аресте атамана, и лишь поддержка, которую получил А. М. Каледин, на начавшем работу 10 сентября 1917 г. Войсковом круге заставила Керенского отступить.

С началом формирования на Дону Алексеевской организации, которая затем стала Добровольческой армией, А. М. Каледин оказывал ей всю возможную помощь, несмотря на враждебное отношение к добровольцам со стороны иногородних и нежелание большей части казаков подчиняться распоряжениям Войскового атамана.

После большевистского переворота одним из первых, кто объявил о непризнании советской власти, был донской атаман. Особо стоит отметить участие А. М. Каледина в антибольшевистском правительстве: знаменитом триумвирате, в который входили также генералы Алексеев и Корнилов. А. А. Суворин в книге «Поход Корнилова» указывает на А. М. Каледина, как на «самого слабого члена триумвирата, упрекает его в том, что он никак не мог найти в себе решимости взглянуть опасности прямо в глаза» и что атаман не мог понять, что ему невозможно будет договориться о мире с большевиками. И из-за этого он не оказывал должного внимания формированию Добровольческой армии, единственной, по мнению А. А. Суворина, силе, способной противостоять большевикам. Однако насколько это соответствует действительности?

Еще в 1918 г. известный публицист Виктор Севский в газете «Приазовский край» от 28 июля? 108 писал, что «когда его (А. М. Каледина. — М. В.) нет, когда есть свидетельские показания, записки современников и исторические документы, повернется ли у кого язык бросить упрек мертвому, но живущему в умах и сердцах честных Каледину».

Сегодня, спустя восемьдесят семь лет со дня рокового выстрела, мы, опираясь на эти свидетельства и документы, можем сказать, что в тяжелейшей обстановке, сложившейся на Дону, Алексей Максимович Каледин сделал все возможное для помощи Добровольческой армии, до конца исполнив долг русского офицера.

С приходом к власти большевиков донское правительство объявило в декларации, обнародованной 7 ноября о непризнании большевистской власти и об отделении Донской области от совдепии. Но как совершенно верно указывает в своей книге «А. М. Каледин герой Луцкого прорыва и Донской Атаман» Н. М. Мельников, Донская область отошла от большевиков, но не от России. Всеми своими поступками, несмотря на катастрофическую обстановку на фронтах, интриги «левого крыла» в донском правительстве (Харламов, Агеев, Елатонцев, Уланов и др.) А. М. Каледин доказал верность идее единой и неделимой России и антибольшевистской борьбе. Алексеевская организация постоянно получала помощь вооружением от донского атамана и к 18 ноября усилиями Каледина (о которых свидетельствует Н. М. Мельников) был вооружен весь личный состав Добровольческой армии.

Теперь обратимся к тому, какие оценки давали чины Добровольческой армии ген. Каледину: ген. Лукомский: «не выдержал старый и честный донской атаман, так горячо любивший Россию и Дон и так веривший прежде донцам». Полковник Патронов участник Ледяного похода в статье в газете «Вечернее время» от 29 июля 1918 г.? 43 писал: «Известие об его кончине подействовало на нас удручающим образом в Ростове. Мы сразу почувствовали, что потеряли на Дону самого близкого человека, теряем поэтому связь с Доном».

Самым тяжелым решением для генерала Каледина было безусловно решение добровольно уйти из жизни. Этот поступок А. М. Каледина не понимали, считали малодушным, признаком безволия атамана, лишь позднее его поняли. В статье «Три атамана», опубликованной в газете «Свободный Дон» от 3 апреля 1918 г.? 2, М. Оргин прекрасно объясняет поступок атамана, он пишет: «Совершенно один… В полнейшем духовном одиночестве жил Каледин и от одиночества этого, а также от страшного несоответствия чистых стремлений его с тем, обо что они ежедневно разбивались, и погиб прекрасный атаман и блестящий полководец». Это мнение также разделяли А. И. Деникин и И. А. Поляков, они отмечают, что атаман не мог перенести неизбежного, как тогда казалось, позора казачества, бестолковой болтовни членов донского правительства и непонимания со стороны Добровольческой армии.

Для гордого героя Луцкого прорыва и георгиевского кавалера было невыносимо скрываться, избегая столкновений с большевиками. Судя по свидетельствам М. П. Богаевского и Н. М. Мельникова, атаман принял роковое решение задолго до его осуществления. Члены донского правительства и преданные атаману офицеры предвидели возможность трагического исхода и пытались его предотвратить, но тщетно.

Гибель атамана всколыхнула казачество. Генерал Поляков приводит в своих воспоминаниях услышанный им разговор казаков: «Не дожил Алексей Максимович, сами его загубили и вот теперь должны будем искупить наш грех». Но эта вспышка казачьей доблести была, увы, недолгой. Казаки вновь впали в спячку и пробудились, лишь вкусив все прелести «земного рая» большевиков.

Но память об атамане Каледине живет и по сей день. Русские люди, казаки помнят мученика чести и преклоняются перед его памятью.

М. А. Васьков,
г. Ростов-на-Дону