 |
| Радонеж | Александр Богатырев | 06.05.2014 |
Он человек во всем был
Шекспир
Если бы я не был православным литератором, и меня бы попросили написать об академике Ф.Г. Углове, то я бы начал с того, что сообщил бы о грядущем юбилее этого замечательного человека. 5 октября этого года исполняется 110 лет со дня его рождения. А потом коротко рассказал о том, чем он знаменит.
«Имя академика Ф.М. Углова широко известно не только в России, но и далеко за пределами нашей Родины. Его ученики трудятся в сотнях клиник по всему миру. Его имя занесено в книгу рекордов Гиннесса, как старейшего практикующего хирурга. Свою последнюю операцию он сделал в 101 год.
Ф.Г. Углов — основоположник отечественных легочной и кардиохирургий. Он развеял представления о невозможности многих операций на различных органах. Американский хирург Майкл Де Беки, проделавший операцию на сердце президенту Ельцину, признался, что был очень удивлен, когда пригласили его, а не Углова. Сам Де Беки был другом Углова, и не стеснялся признавать, что многому научился у него. Видеозаписи операций, которые проводил Федор Григорьевич, служат пособием во многих американских медицинских учебных заведениях.
Ф.Г. Углов — не только непревзойденный хирург и ученый — автор сотен статей и монографий, но еще и прекрасный писатель. Его книги о собственном жизненном пути, об ученых и практикующих врачах, о выдающихся деятелях России, с которыми он был дружен, стали бестселлерами и много раз переиздавались. Его публицистика является важным документом эпохи и остается актуальной и в современной жизни. Особенно важны его труды о необходимости борьбы с алкоголизацией нашего народа. Ф.Г. Углов провел множество исследований и собрал потрясающую статистику, доказывающую убийственный вред алкоголя. Феномен Углова заключается в том, что он не просто агитатор здорового образа жизни, а человек, доказавший собственной жизнью, что благородные нравственные ориентиры, любовь к ближнему, и бескорыстное служение Родине и народу, способствуют долголетию. Он прожил 103 года, сохраняя ясность ума, силу духа и силу телесную. Его парадоксальный девиз гласил: «Человеку века мало». И это на фоне резкого сокращения продолжительности жизни в перестроечной России. Он постоянно говорил коллегам и ученикам о том, что нельзя заниматься пустой пропагандой, когда сам не исполняешь того, что проповедуешь другим. Нужно не просто говорить, но и самому исполнять то, к чему призываешь.
Его фундаментальные труды и личный пример в настоящее время приобрели сугубую актуальность. Идеи, высказанные Президентом В.В. Путиным о необходимости возрождения в стране массового спорта и мероприятий, способствующих оздоровлению нации, имеют убедительное подтверждение в работах академика Ф.Г. Углова. Они могут стать мощным основанием в деле реализации намеченных Президентом программ".
Написал бы я этот текст и призадумался. А верно ли мое суждение о долголетии? Сейчас на каждом шагу встречаешь чудо-лекарей, утверждающих, что их методика позволит человеку прожить и сто лет, и сто двадцать, и даже больше. Полечат они бедолаг, поверившим им, годик-другой, а потом, поди — ищи их. Приходите лет, эдак, через восемьдесят, тогда и поговорим.
Федор Георгиевич никого не соблазнял, не предлагал панацей и не обещал долголетия. Просто он был замечательным врачом и со знанием дела боролся с пагубными страстями, которые мешали человеку жить долго. Он строго соблюдал режим, каждое утро и летом и зимой обливался холодной водой и делал зарядку. Прожил более века, не выкурив за всю свою жизнь ни одной сигареты, и не выпил ни одной рюмки водки. Он трудился до последнего дня и говорил, что чем больше человек бездельничает, тем он меньше живет.
Это замечательно, но как быть со словами пророка Давида о том, что век человеческий «семьдесят лет, а, ежели в силах, восемьдесят». И главное — большая часть жизни проходит в трудах и болезнях. Выходит, что наш герой не послушался Псалмопевца и прожил на 30 лет больше положенного срока? Да еще и посвятил жизнь борьбе с болезнями — неизбежными спутниками человеческой жизни. И только словам пророка о труде не перечил Федор Григорьевич, оставаясь деятельным работником до конца своих дней.
Тайна долголетия велика. Может, холодная вода и продлевает жизнь, но, вне всякого сомнения, Господь даровал Углову «Мафусаилов век» не за «хладное обливанство», а для действенной помощи страждущим. В течение почти что полувека академик Углов был лучшим хирургом России. Он делал любые операции. А когда приехала съемочная группа от Гиннеса, чтобы снять его во время операции для книги рекордов, ему памятуя о его возрасте, предложили вырезать маленький жировичок (липому).
«Вы что, серьезно?» — удивился Углов. — «Так меня же засмеют». И провел резекцию желудка — очень сложную операцию. А потом вытянул вперед руки и показал, что они не дрожат.
Известно, что многие святые, монахи и мирские люди, ведшие праведную жизнь, воспринимали болезни, как милость Божию. «Заболеешь — перестанешь грешить». Как сказал один батюшка: «Ноги отнимутся — на танцы не побежишь». Но далеко не все способны терпеть боль и воспринимать ее с радостью, как средство помощи в борьбе с грехом. Сам Господь наш Иисус Христос исцелял слепых, хромых, прокаженных, гугнивых. А исцелив, говорил: «Иди и больше не греши!» Мы постоянно прибегаем к помощи великомученика и целителя Пантелеймона и многих других святых целителей. В последнее время чудеса исцеления при обращении к недавно прославленному архиепископу Луке (Войно-Ясинецкому) засвидетельствованы не только в России, но и в православной Греции. Известно, что, будучи в сане, архиепископ Лука долго оставался практикующим хирургом. Академик Углов был его коллегой. И за свой труд, так же, как и архиепископ Лука, получил Государственную премию. Они единственные из всей хирургической братии удостоены этой высокой награды. И это не простое совпадение. Конечно, Углов не чудотворец, но многие проведенные им операции воспринимались как чудо. Ведь никто до него не пытался их делать.
Федор Григорьевич сам жил по заповедям, и создал клинику, в которой сотрудники руководствовались христианскими заповедями. И, прежде всего, заповедью любви к ближнему. В своих лекциях и беседах он никогда не говорил о Христе, но от этого эти принципы не переставали быть христианскими. В то время, когда всем было вменено в обязанность в трудах и выступлениях поминать Маркса, Ленина и правящего генсека, академик Углов поминал свою маму: «Моя мама всегда говорила мне «спеши делать добро и никогда не жди за это награды».
У многих это вызывало улыбку. От столетнего старца обычно ждут рассказов о внуках и правнуках — а тут «моя мама», и никаких классиков марксизма-ленинизма. Федор Григорьевич крепко усвоил завет матери. Он стал для него нравственным законом. О его доброте знали все, и кое- кто старался злоупотреблять ею. Но он был добр к нуждавшимся в его помощи, а к тем, кто позволял себе грубость и равнодушие к больным, был строг. Он никогда не «устраивал разносов», не кричал на подчиненных. Говорил спокойно, тихим голосом, но при повторном нарушении врачебной этики увольнял без колебаний бездушных врачей. Известно, что он нередко не только устраивал на лечение людей, приехавших издалека, но даже поселял в своей квартире тех, кто не мог оплатить гостиницу на время ожидания места в клинике.
Углов проделал около десяти тысяч операций. И каждая из них могла иметь летальный исход. Но смертельных исходов было очень мало. И то не из-за врачебных ошибок, а потому что больные слишком поздно обращались к помощи хирургов, и им уже невозможно было помочь.
Когда я сказал одному хирургу о том, что такие успешные операции проходили не без помощи Божией, тот страшно возмутился: «Что вы, православные, все сводите к Богу?! Просто он был очень талантливым и опытным врачом. Добрым и культурным человеком. Он сам говорил о том, что успех хирурга зависит на 90 процентов от трудолюбия, а потом уж от таланта. Причем тут Бог?!»
Трудно было этому неверующему эскулапу объяснить, что Бог «при всем». Что Он — источник жизни, и что талант — дар Божий. И никакими процентами его не измерить. Недаром же даже атеисты говорят: «Он врач от Бога». То же говорят об ученых, музыкантах, хороших работниках, у которых «золотые руки». Другое дело — как распорядиться этим даром. Известно, что многие талантливые люди бездарно его растрачивали: спивались, употребляли его на достижение корыстных и даже преступных целей. А нравственность и высокие принципы действовали в атеистической стране еще долго по инерции, накопленной в православной России за многие века. Они передавались из поколения в поколение от верующих предков. Весь строй русской жизни был основан на христианской морали. И даже после безбожной революции коммунисты ничего не могли придумать и использовали ее для достижения своих целей. Нельзя объяснять высокую духовность культурой. Христианской — да, а культурой «вообще» — никоим образом. Римляне — носители высокой культуры — проводили время в оргиях, и получали наслаждение, присутствуя на кровавых гладиаторских боях и глядя на то, как дикие звери терзают людей за веру во Христа. Они не считали преступлением отказ от собственных детей. А многие язычники (в парадигме своей культуры) считали необходимым приношение людей в жертву своим «богам». Так что дело не в культуре.
Федор Григорьевич всегда был христианином. Сказано: «по делам их узнаете». А дела его свидетельствуют, что он обладал многими христианскими добродетелями. Об этих добродетелях говорится в заповедях блаженств. «Блаженны миротворцы»: Углов решительно прекращал малейшие конфликты в своей клинике. «Блаженны милостивые»: он был милостив со всеми пациентами, не взирая ни на бедность, ни на высокое положение. Он был одинаково любезен и с городскими начальниками, и с санитарками. «Блаженны алчущие и жаждущие правды»: Федор Григорьевич не терпел лжи и требовал от сотрудников правды во всем, как бы горька она не была. И всегда добивался справедливого разрешения возникших проблем.
Он был чист сердцем и искренне не понимал, как можно бездушно относиться к больным и искать выгоды, когда речь идет о жизни или смерти человека. Он бывал и оклеветан, и гоним — прошел через многие испытания и достойно справился со всеми бедами, выпавшими на его долю.
И все же мне хотелось какого-то особого подтверждения того, что Федор Григорьевич был верующим человеком. И я такое подтверждение получил, пообщавшись с Виталием Александровичем Копыловым. Виталий Александрович лечил академика Углова на протяжении последних тридцати лет его жизни. Метод болевого воздействия Копылова далек от традиционной медицины. Но Федор Григорьевич всегда был внимателен к интересным поискам новых методов лечения и решил испробовать метод Копылова. И был поражен, когда убедился, что он действует. Синдром Меньера, мучивший его много лет, прошел после первого же сеанса. Копылов быстро исцелил сына Углова Григория от астмы. Традиционные методы лечения были бессильны. И тогда Углов взялся помочь организовать специальную лабораторию. Председатель Совета Министров Н.И.Рыжков подписал указ о ее создании, и лаборатория Копылова, где академик Углов возглавил научный отдел, просуществовала несколько лет, пока не разразилась перестройка, и не прекратилось финансирование.
Федор Григорьевич всегда старался понять феномен того или иного явления. Он, в отличие от многих коллег-хирургов, никогда не отстаивал ведомственных интересов, если видел, что можно обойтись без хирургического вмешательства. Своим ученикам он говорил: «Лучшая операция — это та, которой удалось избежать.
С Виталием Александровичем Копыловым установилось плодотворное сотрудничество и большая дружба. Копылов открыто говорил о том, что врач непременно должен верить в Бога и не приписывать себе успехов в излечении. Эти беседы проходили тогда, когда еще сильна была советская власть, и религиозная пропаганда считалась государственным преступлением. Федор Григорьевич проявил к этим беседам большой интерес. Он не сомневался в том, что Бог есть, и что вне христианства происходит одичание и разрушение основ жизни. Вот только довольно долго не мог понять, почему Копылов каждое утро не менее часа молится, прежде чем приступить к работе. Но, в конечном итоге, он и сам стал молиться и ходить в храм. А последние 15 лет стал прихожанином храма монастыря Иоанна Рыльского, где покоятся мощи святого и праведного Иоанна Кронштадтского.
Так почему же Господь даровал академику Углову жизнь больше века? Ни в молодости, ни в старости ничто не предвещало долголетия. В двадцатые годы он заболел брюшным тифом и чудом остался жив. И в зрелые, и в пожилые годы он был подвержен болезням.
В родном Киренске в него стреляли, он попал к разбойникам, но его отпустили, когда один из бандитов узнал его и даже поблагодарил за то, что тот спас жизнь его отцу. Он прошел две войны: финскую и Отечественную. Всю Отечественную войну оперировал в блокадном Ленинграде. Во время одной операции снаряд попал в госпиталь, и обвалилась стена операционной. Федор Григорьевич хладнокровно накрыл раненого простыней, а, когда осела пыль, продолжил операцию.
Без малого восемьдесят лет провел академик Углов у операционного стола. Сотни раз во время операций возникали критические ситуации, и он мгновенно находил нестандартные решения, спасая жизни пациентам. Эти решения, не имевшие аналогов в практике, поражали коллег. Многие приемы Углова вошли в анналы хирургического мастерства. Работа хирурга — тяжелейший труд, требующий невероятного напряжения физических и душевных сил. Так кто же давал Федору Григорьевичу эти силы? Да простит меня упомянутый врач-атеист, я уверен, что никто, как Господь давал эти силы и постоянно продлевал годы земной жизни Федора Григорьевича для того, чтобы показать, как должен настоящий врач жить и трудиться.
