 |
| Фома | Дмитрий Соколов-Митрич | 12.04.2014 |
«Братья и сестры! Третий месяц читаю объявления, рассылаю резюме, хожу на собеседования — все бесполезно. Я скромная, трудолюбивая, педантичная, а главное верующая. Что мне делать? Современная офисная жизнь не совместима со спасением души».
«Дорогие форумляне! Душа болит за детей. Семейное положение им устроила, а вот с работой беда. Куда ни придем — везде мертвящий цинизм. Даже в госучреждениях — библиотеках, школах, больницах — все злые и вечно недовольные. Как быть?»
«Братья во Христе! Помогите трудоустроиться немолодому человеку, открыто исповедующему свою веру. Нигде больше полугода такого не терпят. Водитель со стажем».
Это цитаты с православных форумов. Читаю и думаю: а ведь я бы таких тоже не взял. Они же мне весь рабочий процесс парализуют.
«Блажен муж иже не иде на совет нечестивых» — многие «православные безработные» вооружаются первой строкой Псалтири, как футбольный болельщик фирменным шарфиком. Здесь коллега за соседним столом анекдоты пошлые травит, там начальник этнический мусульманин, сям — вообще банковская структура, они людей обманывают, а я не могу.
С каждым увольнением «мертвящего цинизма» вокруг становится все больше, а гордынька стучится в сердце все настойчивей. В конце концов, соискатель духовно сертифицированных вакансий откликается на объявления в православных СМИ — но и тут все не слава Богу! Коллеги по работе, несмотря на свои платочки и бороды, те еще козлики в овечьих шкурах: матушка вечно ворчит и каждую копейку в чужой зарплате видит; батюшка, хоть и добрый человек, а из соцсетей не вылезает; регент хора только что из Египта вернулась, все включено; а уж на самих хористах и вовсе клейма негде ставить.
Вот позвонил только что знакомому настоятелю, спросил о его кадровой политике, а он меня огорошил моими же собственными словами:
— Ты знаешь, я православных христиан очень осторожно на работу беру. Иной раз пассивный атеист лучше активного верующего. Тут недавно такой барбудос попался — еле-еле расстались.
— А что вы говорите своим духовным чадам, когда они спрашивают про трудоустройство?
— Советую не работать в порноиндустрии, на ликеро-водочном заводе, не торговать БАДами, осторожно выбирать себе применение в банковской сфере, маркетинге, журналистике, правоохранительных органах. Но самое главное — ни в коем случае не искать «работу для православных».
Работа благочестивой не бывает. Благочестивой бывает жизнь. И жить ею можно на любом рабочем месте, кроме заведомо мироедского. Я знаю православных тюремных надзирателей, которые сознательно пошли работать в колонию, «потому что мы там нужней». Знаю журналистов, которые даже в зоне риска профессионального выгорания остаются верующими людьми. Я знаком даже с одним маркетологом, которому вера его не только не мешает работать в этой профессии, а наоборот — помогает.
— Христос ведь не запрещал кричать торговцам: «Спелая вишня! Спелая вишня!» — если вишня, которую они продают, действительно спелая, — считает православный маркетолог.
— А если вишня спелая, но при этом не сладкая?
— Я иду работать только туда, где и спелая, и сладкая. Продвигать по-настоящему качественный продукт — это профессиональное наслаждение, поверь мне.
Да верю я, верю. Я вообще считаю, что всевозможные морально-нравственные обременения лишь ускоряют карьерный рост — если, конечно, не заниматься по отношению к сослуживцам «духовным хэррезментом». Во-первых, необходимость нести дополнительные издержки веры — это отличный повод работать лучше. Чтобы окружающие мирились с тем, что ты не совсем такой, как все —нужно стать незаменимым. Тогда и у начальника можно попросить отгул на великий праздник — не откажет. И даже с соседями по кабинету получится договориться не произносить больше трех матерных слов в минуту — поймут и простят.
Во-вторых, это только в постсоветских фильмах авантюристы и циники добиваются всего, а люди с ориентирами — тюфяки и мямли. На самом деле, в стабильном обществе блестящую и надежную карьеру делают только те, кто имеет характер, а чтобы иметь характер, нужно иметь ценности. У человека, для которого существуют «нужно» и «нельзя», гораздо больше шансов преуспеть, нежели у готового на все хищника, вооруженного лишь собственной подлостью. Особенно если эти «можно» и «нельзя» настолько сильны, что не заметны для окружающих.
«Православные безработные» почему-то вообще очень боятся экономики. Механизмы получения прибыли кажутся им греховными сами по себе. Это совершенно иррациональный страх, от которого давно пора избавиться. Бизнес — это всего лишь еще одна возможность действовать. Деньги — такой же язык, как тот, при помощи которого я пишу сейчас этот текст. Он тоже может разрушать, а может созидать. Перечитайте Евангелие — разве Христос боится экономики? Почти все притчи — о талантах, о виноградаре, о неверном управителе — оперируют с не самыми простыми экономическими реалиями того времени. Это как если бы сегодня Спаситель учил нас при помощи слов «дивиденды», «венчурные инвестиции», «волатильность».
Не место марает человека, а человек место. Погубить душу в монастыре не намного сложнее, чем за прилавком ювелирного магазина. Осмысленный труд, направленный на позитивное преобразование реальности — вот и весь критерий при отборе работы для любого нормального человека. Преимущество православного христианина тут лишь в том, что он по причине недоразвитости честолюбия вроде как обязан видеть великий смысл даже в самом заурядном труде.
Короче, как говорит современная молодежь, не выносите сами себе мозг. Процентов девяносто вакансий на рынке труда вам точно подойдут. А если вы считаете иначе — возможно, просто пора идти на исповедь.
