Подавление беспорядков в Забайкалье

От редакции:

На прошлой неделе мы отмечали память верного слуги Государя Императора Николая II генерал-адъютанта Павла Ренненкампфа.

В 2014 году к 100-летию Великой Войны в серии «Белые воины» при поддержке Российского военно-исторического общества вышла девятая книга — «Генералы Великой Войны», один из разделов которой, посвящён этому славному полководцу.

Предлагаем читателям главу из этой книги, которая повествует о наведении порядка и прекращении смуты и революционных волнений в Забайкалье в конце 1905 — начале 1906 годов, возникших в результате поражения России в войне с Японией. Отметим, что при подавлении беспорядков генерал Ренненкампф пунктуально следовал букве закона, и все либеральные сплетни о его кровожадности являются ложью и выдумками тех, кому «закон не писан».

---

«Экспедиции генералов Меллер-Закомельского и Ренненкампфа, двигавшихся навстречу друг другу от Москвы до Харбина, полны трагизма и окутаны кровавой легендой. Но их методы усмирения были различны: если Меллер-Закомельский разговаривал больше языком пулемётов, то Ренненкампф применял чаще другие средства: высадит из вагонов мятежный эшелон и заставит идти пешком по сибирскому морозу до следующей станции, где ожидает порожний состав…» А.И.Деникин.

17 октября 1905 года Главнокомандующий сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке генерал-адъютант Н.П. Линевич отдал приказ об отходе армий на зимние квартиры. К ноябрю армия, расквартированная в Маньчжурии (численность всех трёх армий на тот момент составляла около 720 тысяч), требовала для своего снабжения не менее 235 вагонов в сутки, что соответствовало 7−8 эшелонам в день. Такая норма была близка к предельным возможностям КВЖД и требовала чёткой работы всех её служб.

Местные резервы по обеспечению армии продовольствием и топливом были практически исчерпаны, а снабжение из Европейской России, постепенно парализуемое забастовками железнодорожников, и последствиями катастрофических августовских пожаров на бакинских нефтепромыслах, было недостаточным. Это привело к тому, что к январю 1906 года на армейских сладах остался недельный запас продовольствия. 24 сентября 1905 года последовало Высочайшее соизволение на демобилизацию из армии целого ряда категорий военнослужащих (учителя, студенты, вольноопределяющиеся и т. п.), что привело к дополнительной загруженности железной дороги эшелонами с возвращающимися домой. Общее число демобилизованных, подлежащих эвакуации из Маньчжурии приближалось к 500.000 человек, к которым следовало прибавить и значительные контингенты русских пленных, поступавших из Японии. Эвакуацию морем через Владивосток было невозможно наладить быстро и в необходимых объёмах в силу дороговизны этого мероприятия, а также по причине целого ряда технических проблем.

Самой серьёзной проблемой для нормального функционирования путей сообщения стали забастовки, с 15 октября 1905 года охватившие все службы Забайкальской и Сибирской железных дорог и частично перекинувшиеся на западную линию КВЖД, причём в Чите рабочие предприняли попытку захватить вагон с винтовками, а в Иркутске даже образовали «революционное правительство». 17 октября к забастовке присоединились телеграфисты, и войска в Маньчжурии впервые потеряли прямую связь с Петербургом. Забастовка закончилась 23 октября, но это было только началом массовых беспорядков.

В Чите под давлением общественных настроений военный губернатор Холщёвников разрешил проводить политические сходки и демонстрации и отказался от мер по водворению порядка в городе. 15 ноября забастовка телеграфистов и железнодорожников повторилась, что внесло в работу основного транспорта полнейший беспорядок, который только усилился, когда 20 ноября Линевич своим приказом распорядился немедленно увольнять в запас всех нижних чинов, пожелавших остаться жить на Дальнем Востоке. Это недальновидное решение привело к скапливанию на станциях отправления многотысячных масс никем не управляемых демобилизованных солдат, стремящихся уехать любой ценой. Эшелоны с солдатами накапливались на всех узловых станциях КВЖД, Забайкальской и Сибирской железных дорог, внося хаос своими действиями и окончательно парализуя движение. Многочисленные захваты паровозов, попытки продвинуть эшелоны без очереди, грабежи и разгром железнодорожного хозяйства, приводили к кризису в движении поездов.

24 ноября толпа демонстрантов явилась в резиденцию Холщёвникова и вынудила его выпустить из тюрьмы арестованных дебоширов. Следом за этим, 5 декабря там же в Чите, толпа рабочих железнодорожных мастерских разграбила оружейный склад 3-го резервного железнодорожного батальона и похитила всё его оружие числом в 800 винтовок. Безнаказанность этого грабежа окончательно деморализовала Читинский гарнизон, и 21 декабря толпа демонстрантов захватила на станции ещё 14 вагонов с 2000 винтовок и артиллерийскими снарядами. (28)

Революционное брожение в Забайкалье, центром которого стал город Чита, к январю 1906 года постепенно переросло в вооружённый мятеж, когда леворадикальные боевики в течение декабря 1905 года и января 1906 года захватили несколько складов с размещённым для нужд фронта снаряжением. В руки мятежников попали свыше 36-ти тысяч единиц стрелкового оружия с боеприпасами и взрывчаткой.

Отдельно стоит отметить, что левацкие партии и группировки активно вели революционную агитацию ещё в ходе русско-японской войны при непосредственной финансовой поддержке японской агентуры, направившей свои основные усилия на провоцирование революционной ситуации внутри Российской империи.

Таким образом ситуация в Сибири и Забайкалье быстро выходила из-под контроля Правительства. Деятельность стачечных комитетов и леворадикальных партий привела к коллапсу железнодорожного сообщения на Сибирской и Забайкальской железных дорогах, и нарушению телеграфной связи между Европейской частью России и Дальним Востоком. В связи с окончанием войны и массовой демобилизацией на железнодорожных станциях и в городах расположенных по линии железнодорожного сообщения скопилось множество плохо управляемых и поддавшихся революционному брожению запасных чинов. В условиях окончания боевых действий в Маньчжурии и необходимости отвода армейских соединений в места постоянного расквартирования, армейское командование столкнулось с проблемой нарушения основной линии коммуникации в результате действий стачкомов и значительных масс демобилизованных. Докатилось революционное движение через Сибирь и до действующей армии.

«Главнокомандующий, генерал Линевич, растерялся и вместо того, чтобы „подтянуть вожжи“, их распустил. Всё его стремление было направлено на скорейшую демобилизацию армии и на насколько возможно спешную отправку в Европейскую Россию эшелонов демобилизованных солдат. Надёжной охраны станций и вообще железной дороги не было установлено; эшелоны отправлялись с ничтожными кадрами сопровождающих частей. В результате первые же эшелоны разгромили буфеты на станциях, нарушили графики и расстроили всё железнодорожное движение по Сибирскому пути. Следующие эшелоны голодали, захватывали чужие паровозы, и в скором времени движение по Сибирскому железнодорожному пути почти совсем остановилось» (А.С.Лукомский. «Очерки моей жизни»).

28 декабря 1905 года телеграммой из Петербурга (посланной через Пекин) на имя Главнокомандующего Н.П. Линевича, генерал-лейтенанту Ренненкампфу ставится задача на скорейшее устранение препятствий для нормальной работы телеграфной связи и железной дороги и наведение порядка в работе всех служб железных дорог Сибири и Забайкалья. Тогда же Ренненкампф отправляет на имя Главнокомандующего донесение, в котором подробно излагает программу своих действий:

«Главнокомандующему всеми сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке. 29 Декабря 1905. Харбин. Рапорт. Дополнительно прошу:

1. Во избежание дополнительной огласки, отдать приказ о моём командировании под предлогом прекращения беспорядков, производимых запасными при следовании по Забайкальской и Сибирской железным дорогам.

2. Для того чтобы иметь на каждом суточном перегоне организованную военную часть, начиная с 15 января 1906 года, отправлять ежедневно один эшелон войск. Полковник Захаров находит, что возможно не отнимать поезда у запасных, а назначать пятый сквозной поезд.

3. В виду сильного революционного движения в Забайкалье, ввести туда теперь 4-ю и 7-ю Восточно-Сибирские стрелковые дивизии, а 5-ю Восточно-Сибирскую стрелковую дивизию отправить в Иркутск, воспользовавшись для этого местными поездами. Отправку начать по возможности немедленно. Для большей надёжности этих частей выделить из них всех запасных солдат и офицеров.

4. По прекращении вывоза запасных 1-й очереди прекратить до водворения порядка на линии отправку запасных отдельно, а посылать их в составе штатных частей. Возможно большее число запасных 2-й очереди желательно отправить через Владивосток, морем в Одессу.

5. Предоставить мне возможность пользоваться всеми войсками, находящимися на охране линии и расквартированными на ней, и проходящими эшелонами.

6. Так как поручение, данное мне, требует постоянных и неожиданных передвижений, дать в моё распоряжение поезд из классных вагонов для постоянного конвоя в составе одного батальона, 4-х пулемётов и 2-х горных орудий.

7. Немедленно выбрать и командировать в моё распоряжение необходимое число чиновников-телеграфистов для обслуживания 3-х промежуточных и 7-ми транслирующих станций, дабы сразу взять в свои руки провод, связывающий армии с Петербургом.

8. В виду возможной забастовки телеграфистов на железнодорожных станциях, теперь же сократить число телеграфных станций в армиях и образовать резерв военных телеграфистов, отправляя их по мере сформирования с эшелонами, для высадки в тех пунктах, кои будут мной указаны.

9. В виду допускаемых в Забайкалье беспорядков теперь же вместо генерала Холщевникова назначить энергичного генерала, могущего подавить всё более развивающийся мятежный дух.

10. Отпустить мне под отчёт 100.000 рублей на предмет выдачи пособий и наград всем верным слугам Государства, кои могут потерпеть от мятежников, как увечья, так и убытки.

11. Выделить мне походную типографию с небольшим числом типографов.

12. Согласно ВЫСОЧАЙШЕГО повеления назначить в моё распоряжение Генерального штаба капитана Одинцова.

13. Инженера прошу назначить по усмотрению генерал-лейтенанта Александрова, решительного, самостоятельного, лично знающего железнодорожное дело.

14. Кроме этих лиц считаю крайне необходимым назначить в моё распоряжение одного офицера-юриста, именно капитана Семёнова, следователя при 7-м Сибирском армейском корпусе, электротехника-телеграфиста и трёх офицеров для поручений по моему выбору.

15. Сделать распоряжение о немедленном удалении из числа находящихся на линии всех неблагонадёжных офицеров.

16. Из 5-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, предназначаемой в Иркутск, теперь же уволить всех запасных без исключения.

17. Воспретить продажу спиртных и крепких напитков по всей линии до Челябинска, до окончания эвакуации из Маньчжурии всех войск.

18. В войсках охраняющих линию, так и в следующих по железной дороге поддерживать строжайшую дисциплину, для чего отдать приказ о том, что основы военной дисциплины при новом Государственном порядке остаются незыблемы.

19. Военное положение по всей линии должно быть сохранено до прохода последнего воинского эшелона.

Генерал-лейтенант Ренненкампф".

Главнокомандующий согласился на принятие практически всех мер, перечисленных Ренненкампфом, за исключением отправки 4-й и 7-й Восточно-Сибирских стрелковых дивизий, не закончивших формирование. 1 января Ренненкампф отправляет на имя Главкома ещё одно донесение, где в частности пишет:

«Считаю себя обязанным довести до сведения Вашего Высокопревосходительства, что разрастающееся революционное движение в больших центрах Сибири заставляет опасаться, что в некоторых пунктах, например, в Чите и Иркутске я могу встретить вооружённое сопротивление организованных шаек революционеров, и возможно мне придётся открыть самые решительные действия для того, чтобы силой оружия заставить признать законную власть. В виду этого в высшей степени желательно немедленно прекратить отправку запасных. Но так как отправление первой очереди скоро закончится (около 19 января), то закончив эту перевозку необходимо приступить к перевозке корпусов. Эта мера необходима, и к тому же совпадает с пожеланием Правительства получить в своё распоряжение организованную и дисциплинированную силу, а не беспокойный и совершенно распущенный элемент в лице запасных. Отпуская запасных не в составе штатных частей, мы умножаем силу революционеров и обессиливаем Правительство. Решительные действия к коим я прибегну в случае открытого сопротивления моим законным требованиям могут вызвать временно отпор со стороны революционеров, которые в противовес попытаются терроризировать служащих и даже мирное население в пунктах, прилегающих к железной дороге».

4 января 1906 года генерал-лейтенант Ренненкампф по Высочайшему повелению был командирован Главнокомандующим для восстановления порядка «во всех отношениях» на Забайкальской и Сибирской железных дорогах. В это же время на имя Главнокомандующего из Петербурга поступила ещё одна телеграмма в которой разъяснялось, что: «самоуправство и своеволие стачечных комитетов, необузданные в самом начале законными действиями властей, внесли смуту в население местности прилегающей к Сибирской магистрали и довели в некоторых местах до мятежа и отрицания законных властей». В телеграмме предлагалось примерно наказать виновных в присвоении себе власти по всей строгости законов военного времени и установить по всей полосе железной дороги, и в прилегающих к ней городах, беспрекословное подчинение решениям правительства. Перед отправлением из Харбина Ренненкампф телеграфирует Государю:

«Sa Majesté l’Empereur.

Donochou povelenie poloutchil. Wiezjau Kharbina Mandjouriu dewiatogo janvier. Prilojou vse sili chtoby wipolnit swiastchennuu wolu wachego Jmperatorskago welichestwa. Rennenkampf".

Текст набранный латинским алфавитом явно указывает, что прямая телеграфная связь штаба в Харбине с Россией была на тот момент утрачена, и Ренненкампф был вынужден использовать китайские телеграфные линии, имевшие оборудование, способное передавать сообщения только на латинице. Ситуация, при которой основная армейская группировка страны оказалась отрезанной от метрополии требовала немедленного вмешательства. 9 января 1906 года Ренненкампф отбывает из Харбина на пограничную станцию Маньчжурия, откуда 12 января докладывает Главнокомандующему, что станция разорена и не функционирует (9 января запасные из проходящего через станцию Маньчжурия эшелона напали на проходившую через вокзал демонстрацию местных «революционеров», разогнали её и убили одного руководителей шествия — местного жителя Мееровича. Потом последовал разгром станции и депо, последствия которого пришлось через три дня наблюдать Ренненкампфу).

В это же время Ренненкампф, восстановив связь, телеграфирует в Петербург Начальнику Генерального штаба генерал-лейтенанту Ф.Ф. Палицыну: «Ввиду недостатка чинов военно-судебного ведомства и невозможности при настоящем положении дел вызвать суд из Иркутска, я в интересах армии и государства на основании1301 статьи 24 книги учредил суд на общих основаниях с возложением судебных обязанностей на офицеров от войск». Изучая действия П.К. Ренненкампфа по подавлению беспорядков, на эту телеграмму следует обратить особое внимание. С первых же дней операции по наведению порядка, Ренненкампф подчиняет все свои шаги букве закона, хотя имеет, по сути, неограниченные полномочия в рамках «законов военного времени». Определённую роль в данном случае сыграло то, что дед и отец Павла Карловича были выборными уездными судьями, и понимание главенства закона над обстоятельствами было знакомо ему с детства.

Одним из решающим мер воздействия на настроения населения становятся приказы, издаваемые походной типографией от имени «Штаба генерал-лейтенанта Ренненкампфа», в которых призывается к сдаче оружия и подчинению требованиям властей.

Отдельными телеграммами Ренненкампф докладывает Главнокомандующему: «Напали на след вооружённого заговора. Арестовал вагон с 3-линейными ружьями, присланными из Читы. Есть сведения, что такие же вагоны были разосланы по деповским станциям (вагоны с винтовками в самом деле были посланы в Иркутск, Верхнеудинск, Мысовую и Слюдянку). Возможно, что они проскользнули на КВЖД. Примите меры!» .. «По самым точным сведениям, полученным от инженера Поливанова движение по Сибирской дороге на днях должно вовсе прекратиться по причине порчи массы паровозов и отсутствия топлива. Здесь главные руководители стачечников после избиения их запасными 9 января бежали, остальных арестовал. Телеграфисты Забайкальской и Китайской дорог подпиской обязались телеграмм стачечных комитетов не передавать. Выезжаю 14 января в Борзю, которую занял батальоном 17-го Восточно-Сибирского полка. Прошу экстренно послать войска, которые просил».

В это же время Павел Карлович связался с отрядом генерал-лейтенанта А.Н. Меллер-Закомельского, двигающегося ему навстречу из России и уведомил последнего, что ему следует ограничить продвижение его отряда станцией Байкал, перехватывая бегущих от Ренненкампфа мятежников и что выступать в сторону Читы Меллер-Закомельскому не следует. В ходе обысков на станции Маньчжурия были найдены документы свидетельствующие, что у забайкальских стачкомов существовали планы окончательно прервать железнодорожное сообщение с европейской частью России и не допустить переброску из Маньчжурии воинских соединений. Следует отметить, что появление на станции Маньчжурия отряда войск во главе с Ренненкампфом практически сразу привело не только к восстановлению телеграфного сообщения, как правительственного, так и железнодорожного, но и к прекращению забастовочного движения и разного рода демонстраций. Там же на станции Маньчжурия прошло первое заседание военно-полевого суда о решении которого Ренненкампф тут же телеграфировал начальнику Генерального штаба:

«На станции Маньчжурия был раскрыт заговор с целью ниспровергнуть существующее правительство. Главный виновник томский мещанин Коновалов (Александр Иннокентьевич Попов был осуждён за революционную агитацию в 1903 году, но выпущен в октябре 1905 по амнистии. По заданию большевиков должен был захватить оружие и поднять восстание на станции Маньчжурия. Имел на руках фальшивый паспорт с фамилией Коновалов. Организовал демонстрацию 9 января. Арестован, осуждён и расстрелян на станции Борзя) приговорён к смертной казни и расстрелян. Второй, Заамурского железнодорожного батальона нижний чин Корякин приговорён к смертной казни. Я заменил 10 годами каторжных работ. Войска посылаются из армии крайне медленно. С 1 января до сего дня к Чите подошли 3 батальона. В пути ещё 8, растянувшихся на 100 вёрст. По поступающим сведениям из Читы в виду приближения меня и войск начинается реакция. Многие добровольно возвращают похищенное оружие, другие уничтожают его, но есть упорствующие, решившиеся на открытое сопротивление..».

В силу того, что выделенная Ренненкампфу 5-я Восточно-Сибирская дивизия перебрасывалась в Забайкалье крайне медленно, сосредоточение сил достаточных для взятия Читы под контроль заняло около двух недель.

Поняв, что передислокация всей дивизии займёт слишком много времени, Ренненкампф решает сосредоточить два полка на разъезде перед Читой и затем войти в город. Выдвинувшись со станции Борзя 15 января, Ренненкампф прибывает 20 января на станцию Адриановка. По пути к Чите революционеры дважды пытаются пустить под откос эшелоны отряда Ренненкампфа, но дозоры срывают эти попытки, что вынуждает Ренненкампфа отдать жёсткое распоряжение генерал-майору Полковникову: «При малейшей попытке устроить крушение, порчу пути, за умышленный проход мимо станции, назначенной для эшелона, виновных в этом расстреливайте на месте преступления не ожидая прибытия моего с судом. Настоящее моё приказание объявите лицам сопровождающим эшелоны и принимающим их на станциях и разъездах».

21 января Ренненкампф отправляет телеграфом донесение начальнику Генерального штаба Ф.Ф. Палицыну: «Сегодня прибыл на разъезд № 59 в 6 верстах от Читы, отдал все распоряжения для обезоружения железнодорожных служащих и рабочих. Сычевский отдал такое же распоряжение по городу. Думаю, обойдётся без кровопролития, но, на случай сопротивления, отдал необходимые приказания. Имею в распоряжении 16 рот, 2 горных орудия, 12 пехотных, 18 конных пулемётов. Утром 23-го приступлю к самым решительным действиям, если 22-го оружие не будет сдано и рабочие не подчинятся законным властям. Линевич назначил в Читу Засулича, который до сих пор не приезжает и, по сведениям, приедет не скоро. Здесь уже находится генерал Полковников (командир 5-й Восточно-Сибирской дивизии), проявивший свою деятельность с самой лучшей стороны. Человек он решительный, могущий скоро водворить порядок в области. В Забайкалье обязательно надо двинуть ещё одну дивизию. Думаю после мер, кои мы все принимаем, Сычевский, Полковников и я, успокоение наступит в скором времени. В Харбине Иванов, по моей просьбе и своей инициативе, приступил к арестам и разрушению стачечных организаций, но, по-видимому, его не поддерживают. Распоряжением Полковникова арестованы нижние чины 3-го железнодорожного батальона, почти сплошь бунтовщики. В массе войска безусловно верны своему долгу. Ренненкампф».

В это же время Ренненкампф докладывает Главнокомандующему (Линевичу):

«Лошагоу. Главнокомандующему. Генерал Сычевский увещевал рабочих Читинских мастерских подчиниться моим требованиям. Увещевание не подействовало. Часть рабочих решили оказать вооружённое сопротивление. Посылаю им моё последнее печатное приказание. Если не сдадут оружие, приступлю к энергичным действиям».

К счастью, «энергичные действия» не понадобились, и уже вечером 22 января поезд Ренненкампфа останавливается у перрона станции Чита. Ночью части правительственных войск, проведя розыскные мероприятия, арестовывали самых активных мятежников, значительную часть которых составляли чины 3-го запасного железнодорожного батальона, конфискуют оружие, и утром 23 января Ренненкампф вновь докладывает Линевичу:

«Прибыл в Читу-город вчера около 6 дня. Обошлось без кровопролития. Полное разоружение города и мастерских производится беспрепятственно. Арестовано до 200 революционеров, но несколько из числа главных скрылись. Генерала Холщёвникова устранил от должности за полное бездействие власти и донёс Его Императорскому Величеству. Надеюсь, что мерами принимаемыми генералами Сычевским и Полковниковым успокоение в крае наступит скоро. В случае надобности буду их поддерживать».

Другой телеграммой Ренненкампф доносит императору о своих действиях:

«Открытое революционное движение в Забайкалье началось в январе 1905 г. Последний акт вооружённого восстания должен был разыграться на днях, как в Чите, так и в деповских станциях. Зараза проникла глубоко в войсковые части, расположенные в области. Я усматривал в высокой степени преступное бездействие власти со стороны генерала Холщевникова, которого по въезде моем в область приказал арестовать, но теперь, после обыска, освободил, ибо пока нельзя установить в его действиях явно злого умысла. Собранный материал даёт достаточно данных для передачи дела суду, который необходим для поддержания престижа власти. Устранив от должности генерала Холщевникова, предписал ехать ему в Петербург в распоряжение министра. Революционеры захватили здесь около 25 000 трёхлинейных винтовок, орудийные снаряды и взрывчатые вещества. В настоящее время в Чите-городе и мастерских производится отобрание оружия, но часть его ещё не разыскана — или уничтожена, или скрыта. Розыски продолжаем. Революционеры предполагали оказать мне сильное вооружённое сопротивление. Перед моим приездом прибывший сутками ранее генерал Сычевский был в мастерских и увещевал подчиниться моим требованиям. Появился раскол в партиях, затем началась паника от распространившихся преувеличенных слухов о моих действиях, и вчера Чита-город и рабочий посёлок с мастерскими были заняты без кровопролития. Не было оказано даже малейшего сопротивления. Главные виновники все арестованы, но некоторые скрылись. Предполагаю судить их учреждённым мною временным военным судом. Пришлось арестовать почти всех нижних чинов 3-го резервного железнодорожного батальона, мятеж в котором достиг предела. При аресте убит мятежником офицер того же батальона подпоручик Иващенко. Членов образовавшегося здесь военного союза наличных арестовал, отсутствующих разыскивают. Газеты революционного направления во всей области приказал закрыть, типографии запечатать, редакторов и издателей арестовать. В восточной части Забайкалья угрожает голод. Запасов муки нет. Необходимы экстренные меры. Что возможно, здесь делается. Предполагая сильное сопротивление, предложил генералу Меллер-Закомельскому прибыть на разъезд № 58, но, ввиду отсутствия вооружённого сопротивления, он собирается сегодня уехать в направлении на Иркутск. Для окончательного успокоения края просил генерала Линевича послать ещё одну дивизию в область. Часть войск направлю в Иркутск. Подвигаюсь не особенно быстро, так как произвожу основательную очистку железнодорожной линии. Прибывающие войска 5-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии исполнены желанием исполнить свой долг по присяге. О вышеизложенном всеподданнейше доношу В. И. В.»

Деникин, оценивая действия Ренненкампфа по наведению порядка и сам наблюдая за революционной вакханалией из окна транссибирского экспресса писал: «По инициативе главы правительства графа Витте, для восстановления порядка на Сибирской магистрали были командированы воинские отряды: генерала Меллер-Закомельского, который шёл от Москвы на восток, и генерала Ренненкампфа, двигавшегося от Харбина на запад. Позже подошёл к Владивостоку генерал Мищенко, когда схлынула уже наиболее буйная масса запасных, и успокоил город мирным путём. Ген. Ренненкампф выступил из Харбина 22 января 1906 г. с дивизией, шёл, не встречая сопротивления, восстанавливая железнодорожную администрацию и усмиряя буйные эшелоны запасных. Усмирение производилось обыкновенно таким способом: высадит из поезда мятежный эшелон и заставит идти пешком километров за 25 по сибирскому морозу (30−40 град, по Реомюру) до следующей станции, где к определённому сроку их ждал порожний состав поезда. Подойдя к Чите, считавшейся наиболее серьёзным оплотом революционного движения, Ренненкампф остановился и потребовал сдачи города. После нескольких дней переговоров Чита сдалась без боя. Ренненкампф сменил высших администраторов Забайкальской области, отобрал у населения оружие и арестовал главных руководителей мятежа, предав их военному суду. Так поступал и в дальнейшем. Впоследствии левая печать обрушилась на Ренненкампфа, обвиняя его суды в нарушении процессуальных правил, в несправедливости и суровости приговоров… Вероятно, судебные ошибки были, в особенности принимая во внимание царствовавший тогда хаос. Но это был суд, предваряемый следствием, дававший возможность подсудимым и защите выступать против обвинения».

Итогом бескровной операции по усмирению Читы стал арест в общей сложности свыше 250 участников революционного движения, конфискация до 10.000 винтовок, 1500 килограммов пироксилина и множество разнообразных бомб и гранат. Местные газеты — «Азиатская жизнь» и «Забайкалье», служившие революционной агитации и призывавшие к восстанию были закрыты, а редакторы и издатели арестованы. Примечательно, но арест последних Ренненкампфу пришлось отдельно согласовывать с Петербургом, так как они не относились к железнодорожникам или военнослужащим, арест которых не требовал согласования с правительством. После взятия Ренненкампфом Читы под контроль заканчивается активная фаза войсковой операции и наступает время зачистки административного аппарата и войсковых частей от неустойчивого к революционной пропаганде элемента. Ренненкампф обращается к министру внутренних дел и шефу жандармского корпуса с просьбой произвести люстрацию персонала их ведомств, не справившегося со своими обязанностями. Тогда же, в конце января, Павел Карлович обращает внимание командования на принципиальную разницу в приёмах и методах усмирения населения, применяющегося им, и генерал-лейтенантом Меллер-Закомельским. В Генеральный штаб отправляется телеграмма следующего содержания:

«Петербург. Генералу Палицыну.

..Генерал Меллер-Закомельский прибегает к расстрелу без суда даже в тех случаях, когда ему не оказывают никакого сопротивления, а также к наказанию плетью. Я наказываю смертью по суду и перед числом жертв не остановлюсь. Но к порке не прибегаю. Такая разница в действиях нежелательна, и мне кажется, что наказания без суда и телесные сыграют дурную услугу правительству, а здесь кроме временного панического страха ничего не дадут. Действуя систематично, надеюсь очистить полосу железной дороги от мятежников надолго. Но при настоящем настроении общества считаю опасным пороть и расстреливать без суда, если виновные не взяты с оружием в руках".

Впрочем, это обращение не получило ответа. Надо полагать, что выбор метода подавления беспорядков был в этот момент не самой главной заботой правительства. В начале февраля 1906 года сразу по возвращению из Сибири генерал-лейтенант Меллер-Закомельский был принят лично Государем, встретившимся также с личным составом его сборного отряда.

Ренненкампф в это время продолжает своё пребывание в Чите, занимаясь контролем за выявлением революционного подполья и конфирмацией судебных приговоров, при утверждении которых массово заменяет смертную казнь на каторгу. Особое внимание генерала в этот период занимает возможность привлечения к судебной ответственности государственных чиновников, чьи преступные действия или бездействие привели к революционному кризису в Забайкалье. Характерны в этой связи настойчивые попытки Ренненкампфа арестовать и привлечь к суду бывшего Забайкальского военного губернатора генерал-лейтенанта И.В. Холщёвникова, начальника Забайкальской железной дороги А.А. Свентицкого, и целого ряда чиновников и военных рангом ниже. Обращаясь к новому Главнокомандующему силами на Дальнем Востоке генералу от инфантерии Н.И. Гродекову, Ренненкампф писал в первых числах марта 1906 года:

«Харбин. Генералу от инфантерии Гродекову. Генерал Сычевский телеграммой № 451 сообщал генералу Корейво о необходимости следствия о Холщёвникове и передаче следствия военному следователю Румянцеву, оставив наблюдение и руководство за Сычевским. Я лично докладывал Вашему Высокопревосходительству о необходимости следствия и предания суду Холщёвникова, а затем уведомлял телеграммой № 479 о сделанном мной распоряжении, прося подтвердить данное генералу Сычевскому предписание. Теперь, когда совершенно ясна виновность генерала Холщевникова, следствие и судебное разбирательство необходимы. Примерное наказание без промедления и вне очереди высшего чиновника произведёт гораздо большее впечатление, чем сотня повешенных и расстрелянных бунтовщиков, действия коих проявились исключительно благодаря преступному бездействию власти губернатора. Прошу Вашего срочного утверждения. Ренненкампф».

«Харбин. Генералу от инфантерии Гродекову. Копии Генерал-губернатору Приамурскому генералу Унтербергеру и Главному начальнику тыла. Копии: Петербург генералу Палицыну, Военному министру, министру путей сообщения, министру внутренних дел, министру юстиции. Начальник Забайкальской дороги инженер Свентицкий привлекается в качестве обвиняемого по первой части статьи сто второй (Участие в преступном сообществе, виновном в насильственном посягательстве на существующий образ правления или отторжения от России какой-либо её части) следователем третьего участка иркутского окружного суда Розиным. Виновность Свентицкого доказана. Почему его необходимо немедленно отстранить от должности до ареста, который состоится на днях..Ренненкампф».