Природные ресурсы и демократия — вещи несовместные

В Саудовской Аравии, обладающей крупнейшими запасами нефти в мире, уровень грамотности составляет 62%, в других «нефтяных эльдорадо» Персидского залива — Кувейте, Катаре и ОАЭ — он достигает 80%. Для сравнения, в Таиланде и на Филиппинах число грамотных превышает 95%. В Европе, большинстве государств Азии, Северной Америке — равен 100%.

Экономисты Джеффри Сакс (лауреат Нобелевской премии) и Эндрю Уорнер в книге «Изобилие природных ресурсов и экономический рост» проанализировали ситуацию в 97 странах мира за период с 1971 по 1989 год и пришли к выводу, что существует прямая зависимость между запасами сырья и темпами экономического роста. Чем богаче государство минеральными, природными и сельскохозяйственными ресурсами, тем медленнее росла его экономика. Наоборот, наиболее обделенные ресурсами страны развивались быстрее всех. Сакс и Уорнер отмечают, что есть ряд исключений (Малайзия, Чили и США), которые однако лишь подтверждают правило.

Государства, базирующие свой бюджет на налогах, взимаемых с экспортеров сырья, как правило обладают менее демократичными политическими структурами и менее развитым гражданским обществом. Это происходит потому, что контроль за добычей и транспортировкой полезных ископаемых концентрируется в руках нескольких крупных компаний, в большинстве случаев связанных с государством. Руководители этих структур неизбежно приобретают колоссальное влияние в политической сфере. Подобное распределение ролей неизбежно порождает коррупцию: влиятельные нефтяники (газовики, производители ценной древесины, алмазов и пр.) добиваются принятия благоприятных для них решений, которые часто негативно отражаются на других секторах экономики, не обладающих столь серьезными финансами и влиянием. Кроме того, наличие богатых запасов сырья, в большинстве случаев, негативно отражается на состоянии самой добывающей индустрии: руководители этих фирм или государство предпочитают быстро получить прибыль, а не делать долгосрочные инвестиции в расчете на доходы, которые можно будет получить через десятилетия.

Майкл Росс, профессор Принстонского Университета, называет подобные государства «государствами-рантье», используя термин, который в начале 20 века относился к западноевропейским державам, выдававшим кредиты другим правительствам и западноевропейским буржуа, скупавшим акции иностранных предприятий и долговые обязательства других государств. Он проанализировал данные по 113 государствам мира за период с 1971 по 1997 год, чтобы определить, существует ли взаимозависимость между количеством нефти и уровнем развития демократии в стране. К примеру, к числу государств-рантье, существующих, в основном, за счет экспорта нефти, относятся многие государства Персидского залива, Нигерия и Венесуэла. Во всех этих государствах десятилетия существуют авторитарные режимы. В результате, в этих странах крайне высок уровень коррупции, невероятно высоко значение семейных и клановых связей, экономики этих стран специализированы, фактически, на обслуживании нефтяников, а высокотехнические отрасли развиваются медленно.

Государства получают львиную часть доходов бюджета за счет налогообложения энергетического сектора, поэтому налоги на граждан — относительно небольшие, и собираются они «спустя рукава». Эта система не стимулирует население активно влиять на собственную власть, потому что, в отличии от государств, где высоки личные налоги, налогоплательщиков не волнует то, каким образом власти расходуют их деньги. Сверхдоходы, полученные за счет торговли нефтью, правящие круги тратят на программы, ставящие своей целью укрепление их власти. К примеру, нефтяной бум, разразившийся в Мексике в 1970-е годы, фактически создал в стране условия для многолетнего правления одной партии. Огромные средства, полученные в 1990-е годы Республикой Конго за счет продажи полезных ископаемых, были потрачены, прежде всего, на формирование и оснащение армии и президентской гвардии. Власти также тратят огромные средства на предотвращение формирования социальных групп, которые могут быть независимы от них: подобные процессы наблюдались в Алжире, Ливии, Тунисе и Иране.

Сверхдоходы, получаемые от продажи нефти, газа и других полезных ископаемых, которые высоко котируются на мировом рынке, неизбежно приводят к беспрецедентному увеличению числа чиновников. Нефтяные государства, как правило, предпочитают не экономить на бюрократах. Из-за клановости и семейности нефтяных режимов, в них популярны назначения родственников на чиновничьи посты. Правящий режим часто видит в бюрократии, армии и спецслужбах единственную опору своему правлению. Кроме того, бюрократические системы сырьевых государств, как правило, работают малоэффективно, они коррумпированы, а привлечь к ответственности чиновника, совершившего преступление, как правило, очень сложно.

Майкл Росс нашел лишь одну страну, где нефтедобыча обеспечивает более 30% ВВП, но являющуюся исключением из этих правил. Это Норвегия, которая в 1970-е годы начала широкомасштабную добычу нефти со дна Северного моря. Однако нефтяной бум начался в Норвегии тогда, когда в стране уже существовала развитая экономика и мощные демократические институты. Поэтому общество смогло установить эффективный контроль за сверхдоходами, получаемыми за счет продажи нефти, а правительство страны стремится поощрять развитие иных отраслей экономики, готовясь к тому моменту, когда запасы нефти и газа будут исчерпаны.

По мнению известного американского журналиста и политолога Фарида ЗакарииFareed Zakaria, проанализировавшего в книге «Будущее Свободы"The Future of Freedom: Liberal Democracy at Home and Abroad экономические факторы, необходимые для создания успешных демократических обществ, сверхдоходы, получаемые от продажи сырья, не приносят свободы населению подобных стран. Богатство подобных государств не способствует позитивным политическим переменам, потому что их хозяйственное развитие принципиально отличается от европейской и азиатской моделей. Фактически, эти государства использует свои ресурсы, чтобы «купить» себе современность: новые здания, автомобили, технологии, телевизоры и пр. Однако их общества остаются неразвитыми, и деловой класс — не автономен от государства, а полностью от него зависим.

Тем не менее, в некоторых странах поступление доходов от экспорта сырьевых ресурсов позволило улучшить систему образования. Так, к примеру, произошло в Ботсване, где удельный вес государственных затрат на образование в общем объеме ВВП является одним из самых высоких в мире.