И не друг, и не враг. а как? После Братиславы.

Прошедший саммит президентов России и США в Братиславе можно с полным правом назвать «саммитом несостоявшегося скандала». Нагнетание страстей вокруг особенностей российской демократии (число международных «экспертов» по которой, как оказалось, измеряется уже не десятками, а сотнями) перед встречей двух лидеров предрекало этой теме роль черной кошки, пробежавшей между друзьями. Но мизансцены «Строгий отец выговаривает сыну, не выучившему уроки» не получилось. Однако фактом остается и то, что путь от диалога к подлинному стратегическому партнерству далеко еще не пройден.

Похоже, для сегодняшних России и Америки оказалось непростой задачей выяснить, что же у них может быть общего — кроме дружеских отношений двух президентов? Нельзя считать точки совпадения интересов (а они есть) a priori полями практического сотрудничества. Сотрудничество и — тем более — партнерство предполагают нечто существенно большее, чем единый взгляд на проблему. Например, в отношениях Америки с Евросоюзом одним из таких факторов (и, пожалуй, самым главным) является ценностный консенсус. С Россией такого же морального единства США в «межсаммитном» формате пока, похоже, не ощущают. И наоборот. Не менее важным представляется и вовлечение в двусторонние отношения «критической массы» государственных, общественных и бизнес-структур, которые служили бы столь же весомым амортизатором для всех «загогулин» в политике обеих стран, как и ценностный консенсус. Приходится признать, что и такого прочного и многоярусного «моста» сейчас между Россией и Америкой также не существует.

Это приводит к ситуации, когда канал двусторонних связей становится крайне зауженным, чрезмерно персонифицированным и зависимым от часто спекулятивных или просто недальновидных личных интересов. За этим стоит подчас определенное неумение и нежелание работать с действующими элитами и предпочтение тем, кто дает оценки в нужном для запрашивающей стороны свете. Примерно как в известной шутке, «специалисты» по России начинают искать ключ не там, где его потеряли, а под фонарным столбом, потому что там светлее. Все равно в России, дескать, рано или поздно произойдет «что-нибудь оранжевое», поэтому нет смысла общаться с «современными российскими Януковичами», а лучше ставить на «будущих Ющенко».

Такую логику в немалой степени задает сам Вашингтон. Заметный процесс идеологизации внешней политики США создает спрос на оценки в бинарном коде: «демократия — не демократия», «свобода — не свобода». Если страну признали демократией, она станет союзником, которому дозволено многое, вплоть до применения силы, нарушения выборных процедур и ущемления прав национальных меньшинств и т. п. И, напротив, государство с ярлыком недемократического сталкивается с перманентными атаками на свой суверенитет.

В отношении России эта система опознавания «свой — чужой» постоянно дает сбой: загорается то «красная», то «зеленая» лампочка, а потому сама российская политика Вашингтона приобретает двойственный характер. Между тем полей для совместной работы по формированию подлинного гражданского общества в России существует немало, и одним из таковых, безусловно, является расширение базы взаимодействия общественных институтов двух стран, вовлечение в двусторонние контакты различных социальных групп. Россия вполне открыта для такого сотрудничества и заинтересована в том, чтобы ее граждане на практике и в ходе личных контактов изучили работу американских демократических институтов.

Хотя и у нас немало тех, кто склонен к стереотипным оценкам политики США. На такой подход также имеется достаточно устойчивый общественный запрос. Как США волнуют судьбы демократии в России, так и у нас вполне объективной причиной настороженности стало приближение к нашим границам евроатлантических структур, активная игра на выдавливание России из постсоветского пространства. В России не осталось незамеченным и то, что США, как и Запад в целом, не смогли устоять перед соблазном получать экономическую, политическую, моральную «контрибуцию» с рухнувшей империи без каких-либо равноправных международно-правовых договоренностей.

Хотел бы упомянуть и проблему пресловутого «ценностного конфликта». «Экспортер» свободы и демократии Джордж Буш, как известно, отстоял «на внутреннем рынке» свое второе президентство во многом благодаря тому, что сделал упор на достаточно консервативные ценности, близкие «одноэтажной Америке». Есть такое ощущение, что этот Буш, так сказать, «Буш для внутреннего пользования», гораздо легче понял бы проблемы современной России, чем его «экспортная модель». Вообще несправедливо, что весьма близкие по духу «одноэтажная Америка» и «одноэтажная Россия» практически не соприкасаются.

Мировое лидерство США может быть вполне приемлемым для решения собственных проблем России, как было и в целом остается оно приемлемым для основных партнеров США — ЕС, Японии, Канады, Турции. Однако Россия и не из тех партнеров, которые нуждаются в Америке только для того, чтобы использовать ее в качестве «старшего брата», которого приводят «попугать друзей в песочнице», то есть получить больший авторитет в ЕС, НАТО или иных структурах.

Общую задачу и политиков, и экспертного сообщества я вижу в первую очередь в том, чтобы отойти от подогревания взаимного «негативного интереса» между Россией и Америкой. Необходимо от поиска точек пересечения интересов переходить к созданию «дорожных карт» сотрудничества по каждой из тем, не оставляя при этом в стороне принципиальные размышления на тему: а до какого предела могут/должны сближаться Россия и Америка в новом веке?