 |
| Православие.Ru | Александр Ужанков | 26.02.2014 |
В 1999 году в московском Сретенском монастыре была открыта духовная школа — Сретенское высшее православное училище, преобразованное затем в духовную семинарию (магистратуру). В этом году она отмечает свое 15-летие. Накануне юбилейного года семинария переехала в новое здание. О духовном образовании, «семинарских стенах», важности той атмосферы, в которой идет обучение, мы беседуем с преподавателем Сретенской духовной семинарии профессором Александром Николаевичем Ужанковым, теоретиком и историком литературы и культуры Древней Руси, проректором Литературного института им. М. Горького.
— Александр Николаевич, расскажите, пожалуйста, о вашем преподавании в Сретенской духовной семинарии.
— Так уж вышло, что в семинарии я пребываю с самого ее основания, поэтому могу сравнивать разные периоды ее истории. Самый первый набор и выпуск, конечно, особенный. Тогда у студентов была внутренняя сосредоточенность на духовном делании, ведь почти весь первый выпуск — это монахи Сретенского монастыря. Сейчас другая молодежь, другое поколение, у них другая мотивация, целенаправленность, они более общественно ориентированы.
Думаю, промыслительно, что занятия в семинарии начались с лекции по древнерусской литературе, и была она посвящена теме «Духовные основы русской словесности». Я всегда с нее начинаю курс по истории русской литературы, потому что древнерусская словесность — это наша святоотеческая литература. Большинство древнерусских писателей, чьи имена нам известны, были канонизированы Русской Православной Церковью. И получается, что наша древнерусская словесность одновременно является нашей духовной литературой. Мы об этом особенно не задумываемся, а в светских вузах на это вообще не обращают внимания, и, таким образом, мы теряем из виду то духовное основание, на котором строится вся наша отечественная литература.
Вся европейская литература сильно отличается от русской, потому что в ее основе лежит литература античности, греческая или римская, то есть литература языческая, ориентированная на материальный мир. Наша же литература основывается именно на христианстве, это мир духовный. Такое важное открытие сделали еще русские романтики XIX века.
Тогда становится понятным, почему русская классическая литература XIX века — золотой вклад в копилку мировой литературы. Потому что она открыла и вобрала в себя духовное достояние Древней Руси, и на этом духовном основании уже развивалось индивидуальное творчество русских писателей. Они прекрасно понимали и осознавали, что путь человека — это путь или к Богу, или от Бога. А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой показывают, кто идет к Богу, а кто от Бога, и мерилом при этом были Евангелие и древнерусская словесность.
Очень важно, принципиально значимо, что древнерусская словесность — это наша святоотеческая литература, то есть литература святых отцов Руси. Если мы изучаем эти творения, то, о чем они говорят, касается наших сердец, наших душ, и тогда, естественно, всё уже по-другому воспринимается: и прошлое, и настоящее, и будущее. Ведь к будущему можно прийти только через прошлое, не зная прошлого, мы не выстроим будущего.
— Что вы можете сказать о духовном образовании?
— Не будем забывать, что цель образования — восстановление образа Божиего в человеке, его преображение на пути, возвращающем нас к Отцу. Духовное образование, по сравнению со светским, более соответствует этой конечной цели, являясь при этом универсальным.
Это — универсальное гуманитарное образование, в основу которого положено духовное начало. История воспитывает патриотизм, литература дает духовно-нравственное воспитание, а вместе с богословием, с историей Церкви, с самой верой они дают те результаты, которые не может дать ни один светский вуз. Поэтому и получается, что выпускники семинарии сильно отличаются от выпускников светских вузов именно своей духовной гармонией и образованием.
— На протяжении многих лет существования семинарии студенты занимались преимущественно в не приспособленных для этого помещениях. В этом году семинаристы въехали в новое учебное здание семинарии. Расскажите, пожалуйста, о тех условиях, которые сейчас созданы для студентов.
— Мы очень хорошо знаем выражение Достоевского: «Красота спасет мир». Но Достоевский говорит не просто о красоте, не всякая красота способна преобразить мир. Федор Михайлович говорил о красоте Христа. Именно красота Христа спасет мир. Известно, как красота влияет на сознание человека. Мы можем говорить об эстетике и этике, о влиянии эстетических воззрений и о многом другом. Но что такое красота? Красота — это, прежде всего, гармония. Красота должна воспитывать. Когда мы говорим о духовном образовании, мы говорим о целом комплексе. Всё здесь должно быть взаимосвязано: дисциплина, эстетика и этика повседневной жизни, прежде всего ее духовная составляющая, а соответственно этому и само место, помещение, где всё происходит. Получать знания в хороших условиях гораздо отраднее, чем учиться в запущенном здании; брать с полки книгу в хорошем переплете гораздо приятнее, чем растрепанную, потому что при этом формируется желание трудиться, появляется интерес к самому процессу.
В новом здании всё продумано, начиная со входа, над которым икона Спасителя сразу же заставляет человека собраться, перекреститься, оставить за порогом суетное мирское. В фойе встречает фреска Иисуса Христа с со-работниками — русскими святыми и праведниками, а среди них — и лики почивших монахов Сретенской обители. Они уже — со-трудники Христовы. И выстраивается историческая неразрывность и преемственность в служении Господу, и сами семинаристы становятся со-причастными этому служению. А с портретов на стенах взыскующе взирают на них наши святые отцы и церковные иерархи. Естественно, это сильно мобилизует.
В новом здании семинарии созданы все необходимые и максимально комфортные условия для обучения. Каждая аудитория имеет свой образ, и это очень важно. Студенты, переходя из одной аудитории в другую, погружаются в контекст той или иной культуры: «Античность», «Византия», «Святая Русь». Это не просто кабинетная система, известная всем по школе, а гораздо более высокая ступень в развитии учебного комплекса. Скажем, на стенах в аудитории «Литература» много портретов русских и зарубежных писателей и поэтов — от античности до наших дней. И получается, что семинаристы пребывают в тесном окружении творческих людей, которые как бы вопрошают: а вы нас читали? зачем мы оставили вам результаты своего творчества; может, и не стоило? И у ребят возникает потребность размышлять: они написали, а мы читаем то, что они написали, — а в чем смысл написанного? Так появляется заинтересованность и повышается ответственность за объем и глубину своих знаний.
Несомненно, когда подготовлены все условия для учебы, студентам гораздо приятнее учиться. Если есть условия для быта, для подготовки, есть хорошая библиотека, компьютерный зал, Wi-Fi, то с такими возможностями студенты могут получать максимально полное и разностороннее образование. Мы воспитываем новое поколение молодых людей, при этом необходимо дать все доступные возможности для учебы и для отдыха.
Святейший Патриарх Кирилл в аудитории «Византия». Фото: И. Правдолюбов / Православие.Ru
Если продолжить рассказ о новом здании, то здесь очень хорошие аудитории, которые приспособлены для образовательного процесса. На интерактивных досках можно показывать учебные фильмы, можно рисовать различные схемы, например сражений, то есть наглядно разбирать исторические даты, факты и явления, особенно если речь идет о древнерусской литературе. Когда мы говорим о литературе Нового времени, то можно показать портреты писателей, самые известные иллюстрации к художественным произведениям, и таким образом сочетать изобразительный ряд со словесным. Это очень важно, поскольку одно подкрепляет другое. Когда речь заходит об иконе, есть возможность ее показать и рассмотреть в деталях. В этом отношении технологизация и компьютеризация способствует учебному процессу. Это, во-первых.
Во-вторых, мне всегда нравилась в Сретенской семинарии хорошо подобранная библиотека, потому что она — важнейшая часть высшего учебного заведения. Как это было в средневековых западноевропейских университетах или древнерусских монастырях, выполнявших функции тех же университетов на Руси. Если есть библиотека, если есть книги, значит, можно получить хорошее образование, потому что есть доступ к знаниям. Еще меня очень радует, что ребята общаются с книгами, что у них не только Интернет, не только ноутбуки, но и живая книга в руках. Ничто не может заменить книгу. Да, есть соответствующие приложения на iPhone и iPad, но книга — это совершенно другое. Не лишне напомнить: в Древней Руси молитву считали беседой человека с Богом, а книгу — беседой Бога с человеком. Книги святых отцов — боговдохновенны. Поэтому на Руси очень любили чтение — общение с Богом. Поэтому приобщение к книге играет значительную роль в процессе воспитания. А в Интернете Бога нет!
В-третьих. Задана высокая планка, которой нужно соответствовать. С появлением нового учебного здания у студентов появилась подтянутость, собранность, уже нет той расслабленности, которую порой можно было наблюдать прежде. Я немножко перефразирую евангельские слова «Кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк. 12: 48) применительно к воспитанникам семинарии: «Вам дано много, значит, и вы должны этому соответствовать». Все это сразу рождает у студентов другое отношение ко всему: к своему внешнему виду, к учебе, к своим друзьям, коллегам и, конечно, к преподавателям.
— Что еще вы считаете важным для учебного заведения?
— Высшее учебное заведение — это не только стены, это не только замечательные аудитории и техническое оснащение, но это еще и особый микроклимат, который здесь складывается, который создают и воспитанники, и сложившийся коллектив преподавателей, и руководство семинарии. Тогда образуется гармония, осуществляется общий созидательный труд среди единомышленников.
— Александр Николаевич, сейчас многие светские вузы переходят на систему бакалавриата и магистратуры. Как вы к этому относитесь?
— В Литературном институте им. А.М. Горького, где я проректорствую, мы отстояли специалитет, то есть непрерывность пятилетнего образования. Если говорить о бакалавриате и магистратуре, то, с моей точки зрения, бакалавриат — это незаконченное высшее образование, как это и было прежде. Магистратура — это два года подготовки к научным исследованиям, по сути дела их следует считать подготовкой к аспирантуре, поэтому в магистратуре должны читаться специальные курсы по определенным направлениям науки. Таким образом, если пятилетнее образование дает широкие знания по специальности, то в магистратуре происходит узкая специализация. Курс магистратуры — это введение в профессию ученого и уже более глубокое усвоение определенных отраслей науки как в естествознании, так и в гуманитарной сфере знаний. А потом уже идет аспирантура. Но аспирантура не должна быть конечным пунктом.
До сентября минувшего года наша система послевузовского образования состояла из двух блоков: аспирантуры и докторантуры. Сейчас аспирантуру отнесли к третьему уровню образования, а по докторантуре решения пока не приняли. В Европе институт докторов, соответствующих нашим докторам наук, постепенно отмирает, поскольку из магистратуры выпускаются кандидаты наук, из аспирантуры — доктора. В случае заимствования нами европейской образовательной модели может возникнуть ситуация, при которой кандидаты наук фактически станут приравниваться к докторам наук. И я боюсь, что в таком случае уровень докторских работ у нас упадет, ибо он сведется к уровню кандидатских, а ведь докторская диссертация должна быть значительным вкладом в развитие науки, в ней должны совершаться глобальные открытия или делаться глобальные теоретические обобщения. Докторское исследование должно двигать науку вперед, тогда как кандидатская работа — это все-таки изучение или развитие какой-то определенной темы. Поскольку мне неоднократно приходилось консультировать зарубежных аспирантов, я должен, к сожалению, констатировать, что по своему уровню их кандидатские диссертации — это наши хорошие дипломные работы. Это вызывает у меня опасения, что если мы будем ориентироваться на западную систему, то мы снизим уровень наших научных работников.
— Александр Николаевич, что вы можете пожелать в связи с 15-летием Сретенской духовной семинарии?
— В русской литературе есть понимание Божественного Промысла о человеке. Самое главное, чтобы наши воспитанники не свернули с этого пути, то есть чтобы всю жизнь они старались понять Божественный Промысл о себе, чтобы этот Промысл раскрывался и чтобы они достигли той конечной цели, к которой должен стремиться каждый христианин, — быть с Богом.
Беседовали иеромонах Иоанн (Лудищев) и Нина Ставицкая
Материал подготовлен при участии студента 2-го курса Сретенской духовной семинарии Я. Мордовцева.
