 |
| Анти-оранж | Яков Ушаков | 17.02.2005 |
ЭСТОНИЯ
Эстония расположена в северо-восточной части Европы, на южном берегу Финского залива Балтийского моря. Ближайший северный сосед — Финляндия. Река Нарова и Чудское озеро служат водоразделом между Эстонией и Россией. Южная Эстония имеет сухопутную границу с Россией и Латвией.
Площадь Эстонии 45 215 км. Численность населения около 1,4 миллионов человек. Четыреста тысяч человек проживает в столице — Таллинне. Эстония — самое маленькое государство Прибалтики. Протяженность территории с севера на юг чуть более 300 км; с запада на восток — около 400 км. Тем не менее, по площади Эстония больше Бельгии, Голландии, Швейцарии или Дании.
Эстония — морское государство. Сильно изрезанная береговая линия вместе с островами составляет 3794 км. В Эстонии более 1500 островов. Морские острова составляют 9,2% территории.
На территории Эстонии проживают: эстонцы (65%), русские (28,2%), белорусы (1,5%), украинцы (2,6%), финны — 1,4%. Неэстонское население — северо-восточная часть страны (в районе Нарвы — 97% жителей являются неэстонцами). Большинство эстонцев исповедуют лютеранство. Вторая по величине община — православная.
Государственным языком является эстонский. Он относится к финно-угорской языковой группе. В общении также широко используются русский и финский языки.
ИСТОРИЯ
Еще в доисторическое время, благодаря своему выгодному географическому положению, территория современной Эстонии стала своеобразным перекрестком культурных контактов и торговых путей, что в дальнейшем обусловило большой интерес к ней со стороны многих народов. История Эстонии — это бесконечная череда распрей, военных походов и завоеваний. Территория Эстонии издревле была населена племенами эстов, которые относились к финно-угорской семье народов. К началу XIII века территория Эстонии попала под влияние Датского королевства после ожесточенной битвы в 1210 году. По преданию, эсты проиграли сражение потому, что датчанам придало силы полотнище с изображением креста, упавшее с неба во время битвы. Кстати, с тех пор это полотнище стало национальным флагом Дании.
Весь XIII век эстонские города участвовали в оживленной балтийской торговле. В 1285 году Таллинн вошел в состав Ганзейского союза. Торговые дела вели в основном немецкие купцы. В 1343 году датчане продали свои владения в Эстонии Ливонскому рыцарскому ордену. Немцы были первой волной в длинной череде завоевателей. Датчане, шведы, поляки и русские — все они прошли по Эстонии, воздвигая города и замки и оставляя свой след в культуре. Русские войска подступали к стенам Таллинна в ходе Ливонской войны по приказу царя Ивана Грозного дважды: в 1570 и 1577 году, но оба раза осада кончалась ничем. Во время Северной войны России со Швецией, в 1710 году, Эстония присягнула на верность Петру I, и здесь надолго установилось российское владычество. Эстония входила в состав Российской империи как Эстляндская губерния, но сохраняла многие свои торговые права и элементы самоуправления. После октябрьского переворота 1917 года сложилась ситуация, которая способствовала обретению Эстонией независимости. Правда, свободной Эстония оставалась недолго. В 1940 году, с началом военных событий в Европе, она была присоединена к Советскому Союзу. Только в 1991 году Эстония вновь обрела независимость, в результате так называемой «поющей революции».
+ + +
Граница России и Эстонии проходит по реке Нарва, разделяя два пограничных города. Знаменитые крепости русского Иван-Города и эстонской Нарвы стоят друг напротив друга по разным сторонам реки, словно два воина, охраняющие границу. Над башнями крепостей друг напротив друга развеваются флаги двух соседних стран, бывших некогда одним целым. Наверное, больше нигде в мире нет места, где бы с таким ярким символизмом была обозначена государственная граница. Конечно, здесь присутствует и КПП, и таможенный досмотр, и колючая проволока, и все то, чем должна быть оборудована граница, но вид двух крепостей, обращенных друг к другу некогда грозными оборонительными сооружениями, которые разделяет река и каких-то несколько сот метров, не сравнить ни с чем. Автобус медленно преодолевает мост через реку Нарву, и очертания русской крепости с круглыми башнями остаются позади. На эстонской стороне нас встречает уже западный замок с характерной высокой прямоугольной башней в центре. Проверка паспортов, и через какое-то время за нами закрывается пограничный шлагбаум. Въезжаем в Нарву. Теперь есть возможность рассмотреть город. По архитектуре современная Нарва вполне похожа на российские города, только бросаются в глаза надписи и вывески на латинице, да и какая-то европейская ухоженность. Нет, не богатство и лоск, а именно ухоженность и чистота.
Выхожу из автобуса. Теперь мне нужно найти здание городского собрания, где у меня назначена встреча. На улицах немноголюдно (выходной день), и я направляюсь к одинокому таксисту, поджидающему очередного клиента.
— Тере («здравствуйте» по-эстонски — авт.).
А в ответ удивленный взгляд и по-русски:
— Здравствуйте.
Тьфу ты, латиница с толку сбила, в Нарве ведь почти все население русское.
— Как мне найти, — ищу записку с адресом и пытаюсь прочесть, — Пеетри платц.
В ответ опять недоуменный взгляд:
— Петровскую площадь что ли? Так вот она, — показывает рукой таксист и подробно объясняет, как дойти.
Обманчивы все же вывески на латинице, ведь я в Нарве, в русском городе Эстонии… Даже задышалось как-то легче.
НАРВА
Нет в Эстонии, да и, наверное, во всей Европе другого такого города, к которому судьба была бы на протяжении веков так безжалостна. Этот пограничный город-крепость не раз бывал разрушен во время войн, снова отстроен и снова превращен в руины. В огне Великой Отечественной войны была уничтожена большая часть Нарвы, и почти все сегодняшние здания города построены уже после войны. В Новгородской летописи Нарва впервые упоминается в 1171 году. После захвата Эстонии немцами и датчанами в первых десятилетиях XIII века Нарва стала пограничной крепостью на рубеже между северной Эстонией и русскими землями.
В 1345 году, 29 августа, датский король продал северную Эстонию вместе с Таллином и Нарвой за 19.000 серебряных марок немецкому ордену. С первого ноября 1347 года Нарва стала владением Ливонского ордена.
Во время Ливонской войны Нарва входила во владения России (1558 — 1581 годы). Город стал важным центром торговли России с Западной Европой. В дальнейшем Нарвой овладели шведы и превратили ее в сильную крепость на границе с Россией. Потеря Нарвы для России было тяжёлым ударом. По мнению летописца Руссо, Нарва для русских значила больше, чем вся Ливония.
К концу XVII века стремительно развивающийся город был настолько важен для Шведского государства, что были намерения сделать Нарву второй столицей Швеции. В 1700 году с неудачной осады Нарвы, под стенами которой русские войска потерпели поражение, началась Северная война. Через четыре года, в 1704 году, русская армия, разбив шведов, овладела городом.
После Северной войны город снова вошел в состав Российского государства, и на протяжении практически трех столетий потерял свою роль приграничного города, крупного торгового центра, став уездным городом империи.
Большие изменения в развитии города произошли в XIX веке. В 1819 году здесь возникла первая суконная хлопчатобумажная фабрика. В 1857 году была основана Кренгольмская хлопчатобумажная мануфактура.
После Великой Отечественной войны город отстроился и снова стал крупным промышленным центром. Рядом с ним выросла Нарвская ГЭС.
Сегодня Нарва — крупный центр в Эстонской республике с населением в 70 тысяч человек, на 97% состоящим из русских.
+ + +
Дверь в помещение городского собрания, которое находится в здании на Петровской площади, я нашел довольно быстро. Мне предстояло побеседовать с Михаилом Стальнухиным, председателем Нарвского Городского собрания и депутатом Рийгикогу (эстонского парламента). Понятно, что вопросов накопилось немало. Мне казалось, что в эстонском парламенте, благодаря националистической политике властей, вообще не может быть русских депутатов. Однако они есть и активно участвуют в политической жизни Эстонии, отстаивая права русского и русскоязычного населения. Но обо всем по порядку.
МИХАИЛ СТАЛЬНУХИН
Депутат Рийгикогу, председатель Нарвского горсобрания. Родился в 1961 году в Тарту. Женат, двое сыновей. После школы учился в ТГУ на факультете математики. В 1989 году поступил на заочное отделение в ТпедИ, где получил специальность учителя эстонского языка и литературы в иноязычной школе. В 1982—1984 годах служил в войсках ПВО. Работал с 1985 года грузчиком на Кренгольмской мануфактуре, с 1989 — учителем эстонского языка в Нарвском СПТУ 8, с 1992 года — учителем-методистом Нарвского языкового центра.
В КПСС не состоял, в 1993 году вступил в Социал-Демократическую Партию Труда Эстонии. С 1994 года — депутат Нарвского горсобрания. В 1995 году вышел из партии и горсобрания в знак протеста против необоснованного повышения квартплаты в Нарве. С 1996 года — член Центристской партии Эстонии, в 1997—1998 годах входил в правление партии. В 1999 году избран депутатом Рийгикогу. В том же году вновь стал депутатом Нарвского городского собрания.
В Рийгикогу Стальнухин является своего рода рекордсменом: с 1999 по 2003 год он инициировал или был соавтором 53 законопроектов, из которых 13 стали законами. Среди них — изменения к Закону об иностранцах, поправки к уголовному кодексу, ужесточающие наказания за изготовление и распространение наркотиков, закон об изменении закона об основной школе и гимназии, сохраняющий русскоязычное гимназическое образование и после 2007 года и т. п.
+ + +
Наш разговор проходил в кабинете Михаила, за чашкой кофе, как принято говорить, «в непринужденной обстановке». В кабинете стандартный набор: рабочий стол, компьютер, стол для гостей, большая карта города на стене. Еще на стене рядом с рабочим столом висят фотографии премьер-министра Эстонии Юхана Партса и двух функционеров его партии. Откуда такая любовь, думаю. Нужно не забыть потом спросить об этом. Итак, начнем…
— Не кажется ли Вам, Михаил, что в России существует некоторый стереотип в отношении Эстонии?
— Это совершенно точно, что такой стереотип есть. Несколько лет назад я смотрел одну телепрограмму, где показали воюющий то ли Таджикистан, то ли Узбекистан. И мне врезался в память один эпизод: в разоренной деревне мужик открыл чайхану, перебивается с хлеба на квас, но при этом все так светло, так красиво, так хорошо. Смотришь и забываешь, что рядом по барханам бродят банды, кругом стрельба, есть нечего, денег нет и т. д. Второй репортаж касался Эстонии. Снят он был с Ивангородского берега, через пограничную колючую проволоку. Серый день. Люди как-то обреченно идут по горе. Полное впечатление концлагеря. И вот этот стереотип вбивается. То, что здесь уровень жизни и защита прав человека на несомненно более высоком уровне, чем в Средней Азии — совершенно однозначно. Но никто не хочет в это вникать и заниматься конкретными проблемами. Шаги, которые предпринимаются Россией, зачастую вместо защиты русского населения ему просто вредят. В 1998 году Государственная Дума взяла и ввела двойные таможенные пошлины во взаимоотношениях России и Эстонии. Чтобы наказать эстонцев. В результате 12 000 человек потеряли работу. И потеряли работу в основном те, кто как раз в приграничных районах на северо-востоке занимался торговлей с Россией. То есть русское население. Потери для нас были просто неисчислимы. Разве это поддержка русского населения? И я повторюсь, что защищать права русских здесь гораздо легче, чем, например, в Средней Азии, и поэтому нужна вдумчивая, целенаправленная политика.
— Что сейчас дискриминирует русских?
— Главный элемент дискриминации — закон о гражданстве. В 2003 году были выборы в наш парламент. Две партии: крайне радикальная, националистическая «Исамаалит» и умеренные социал-демократы еле-еле пролезли в парламент, каким-то чудом преодолев пятипроцентный барьер. Но у этих партий нет русских избирателей! То есть, если добавить к четыремстам тысячам проголосовавших хотя бы двадцать тысяч русских голосов, то всё — эти партии просто не выживут на политической арене.
Поэтому самая главная проблема — это закон о гражданстве. Он был принят таким, какой он есть, тогда, когда шло перераспределение социалистического имущества, и был направлен на то, чтобы ограничить число людей, участвовавших в приватизации. А в середине девяностых, когда уже все поделили — без нас, — появился класс политиканов. И они выживают за счет того, что имеющих право голосовать неэстонцев в семь раз меньше, чем эстонцев. А ведь потенциал есть, и он огромен — порядка двухсот тысяч избирателей. Ну и кто же такое потерпит?
— А закон о гражданстве, вернее, гражданство отражается только на избирательном праве?
— К сожалению, нет. Изучив Конституцию и иные законы, мы насчитали порядка тринадцати различий между правами гражданина и негражданина. И я уже говорил, что есть очень широкий слой, заинтересованный в том, чтобы ничего не менялось.
На самом деле каждая страна вправе самостоятельно решать, на каких условиях предоставляется гражданство. И каждая страна имеет право выставить уровень требований по языку. Другое дело, и это подтверждают международные эксперты, что этот уровень в Эстонии завышен, и завышен невероятно. Это хорошо, что вы хотите, чтобы все ваши граждане владели языком, но это не должен быть уровень кандидата наук — филолога. И ведь какая несправедливость! Вот есть человек, который совершил массу преступлений против общества, и он имеет эстонское гражданство, а человек, который всю жизнь здесь трудился, платил налоги, получить гражданство не может. И кто дороже нам — эстонский зек или русская пенсионерка, всю свою жизнь отдавшая, например, текстильной промышленности, и перед ней ставятся невыполнимые условия для получения гражданства.
— А каковы условия получения гражданства?
— Есть ценз проживания. Пять лет вы должны прожить с постоянным видом на жительство. Далее вы должны предоставить все данные о себе, которые требуются. К этому прикладываете справку о сдаче экзамена на владение языком, справку о сдаче экзамена на знание Конституции и Закона о Гражданстве и отправляете документы.
— А если все оформлено правильно, то гражданство обязательно дадут или могут к чему-либо придраться?
— Могут не дать по соображениям, так сказать, госбезопасности. У нас, например, бывшим советским военнослужащим и членам их семей не дают даже вида на жительство.
Доходило до того, что государственный суд признавал антиконституционными действия департамента гражданской иммиграции, который отказал в выдаче вида на жительство бывшим военнослужащим, притом людям пожилым — средний возраст 70 лет. Но в результате очень быстро поменяли закон, привели его в соответствие с Конституцией и теперь уже на вполне законных основаниях не предоставляют вида на жительство.
Но при всем при этом, я хотел бы отметить, пока что вся социальная политика не делала различия между проживающими в Эстонии. Сейчас, правда, появился один закон, который породил различия даже между «сортами» граждан, но это все такая мелкая внутренняя каша. Чуть более года назад мы провели в Нарве один опрос, провели честно, для себя, и выяснили удивительную вещь — люди поставили проблему получения гражданства на 31 место. А на первом месте стоит безработица. Так что реально наших людей больше волнует социальная сфера, а не проблемы языка и тому подобное, как может показаться в России.
— Что сейчас происходит на северо-востоке, населенном в основном русскими?
— Безработица у нас в два раза выше, чем по всей Эстонии. Притом пропорция сохраняется. Если безработица падает по Эстонии, то она сокращается и у нас. В чем причина? Здесь всегда были предприятия всесоюзного значения — крупные предприятия. Когда началось деление предприятий и их начали приватизировать, раздергивать по частным фирмам, то в первую очередь пострадали наши люди. Предприятия продавали, притом за очень небольшие деньги, людей сокращали, а государство, по капиталистической системе, устранилось от управления экономикой. И мы видим в этом огромную несправедливость. Мы четыре раза предлагали в парламенте: «Давайте создадим проблемную комиссию по занятости русскоязычного населения». А они вместо этого создают по 30−40 рабочих мест за миллионы крон (15,6 эстонских крон равны 1 евро). Вот последние цифры. Планируется выделить 90 миллионов крон для переобучения и трудоустройства 72 рабочих, то есть около 2,5 миллионов рублей на человека. Ясно, что это канализация денег на потребу чиновников и всех заинтересованных лиц. При этом есть большая проблема незаинтересованности государства.
— На чем основана незаинтересованность — это неспособность решить проблемы, или идет намеренное выдавливание русского населения?
— О выдавливании речи давно уже не идет. Я говорил неоднократно в парламенте: «Вы своей политикой можете довести русских до отъезда, но после этого вам придется интегрировать пакистанцев, китайцев, индусов и т. д.» Свято место пусто не бывает. И это не пустые слова, достаточно взглянуть на современную Францию, Германию и некоторые другие страны Европы.
— Тем не менее, проблемы русских не решаются.
— Здесь как в пословице: «Как бы на елку влезть и не ободраться». Идет поиск золотой середины, чтобы сохранить русских в Эстонии, но сохранить в их нынешнем состоянии и на том же уровне. И здесь идут буквально миллиметры качания. Я думаю, что все в глубине души прекрасно понимают, что, если убрать русских, очень мало кто останется, а вернее, никого не останется в транспортной сфере, текстильной сфере, строительстве. И как без всего этого обходиться? Поэтому, с одной стороны, все всё понимают, но, с другой стороны, не дают русским подняться.
У меня был коллега, профессор Тартуского университета, который читал там экономику. Я его спрашивал, есть ли различия между русскими студентами и эстонцами. Он сказал: «Средний уровень образования одинаковый, но у русских студентов есть „авантюрная“, в хорошем смысле, жилка. Они предлагают такие способы решения, до которых эстонцы то ли не додумываются, то ли из осторожности не предлагают. И я чувствую, что именно то, что предлагают русские студенты, и будет двигать экономику вперед. И когда ваши ребята выучатся и будут владеть эстонским, у них есть все шансы занять главенствующие посты».
Вот смотрите, мы сейчас в Нарве находимся. Это город, который все наши правительства, за исключением одного, пытались поставить на колени. Например, у нас живет 70 тыс. человек. А в соседнем городе менее 20 тыс. Но там будет центральная больница, и наши люди будут туда ездить. Из Нарвы в течение последних десяти лет забираются все центральные государственные конторы, социальное обслуживание, медицина. Только за последние два года что произошло: архив из города забрали и увезли в Раквере, а здесь 28 тысяч владельцев квартир. Если вам что-то надо оформить, то нужно ехать за 110 км. Выход один — город начинает за свой счет содержать этот архив. ЗАГС забрали и увезли за 45 километров. Мы за свои деньги сделали ЗАГС. Вместо того, чтобы вкладывать деньги в развитие, мы вынуждены их тратить на те функции, которые у нас насильно забирают. Сейчас у нас должны перевести судебно-медицинскую экспертизу за 60 километров. У нас была больница с 13 лечебными отделениями, а сейчас осталось четыре. В городе в обществе слепых почти 200 человек состоит, а у нас ни одного окулиста нет. Недавно я сидел с двумя американскими журналистами, и они меня напоследок спросили: «Непонятно, а как вы вообще здесь живете?» И мне их удивление вполне понятно, потому что при прочих составляющих мы выглядим ничуть не хуже остальных регионов. Но если там средства концентрируются, то от нас они, наоборот, уводятся.
Деньги на образование если даются, то куда угодно, только не в Нарву и Кохтла-Ярве, тоже населенный в основном русскими. То же самое по культуре. В общем, эти все проблемы мы вынуждены решать сами. И, несмотря на это, город в результате не рухнул, как об этом мечтали в начале девяностых, а нормально развивается.
Этот год у нас вообще уникальный. Мы строим европейского уровня спортивный комплекс. Уже закончен ледовый холл. Асфальтируем дороги, начинаем строить муниципальное жилье и т. д. А если бы нам еще и не мешали!
Недавно у меня была встреча с двумя предпринимателями из России, участвующими в наших проектах. А представим себе, что их было бы двадцать. Тогда у меня не два объекта строилось бы, а двадцать. И новых рабочих мест было бы не семьдесят, а семьсот. Они в свою очередь создали бы свои рабочие места. И у людей появились бы деньги, чтобы сделать первый шаг к гражданству, начать изучать язык. А ведь многие не учатся эстонскому, потому что это дорого. Оформили бы они гражданство, и в результате на следующих выборах мы бы имели на несколько сот избирателей больше. Это все взаимосвязано. Поэтому все понимают, что если поднять экономический уровень на северо-востоке, то это может отразиться на политике. То есть идет постоянная балансировка, чтобы и не умерли, но и не жировали.
— Есть мнение, что там, где в большинстве проживает русское население, ужасающий уровень преступности, наркомании и вообще всяческих пороков. В отличие от эстонцев, конечно. Так ли это?
— Совершенно нет. Вот Нарва — русский город. Вот отчет департамента полиции за 2002 год. Уровень преступности у нас ниже на 30%, чем в Таллинне. Так у нас здесь 97% русских, а там 50%. Так за чей счет этот уровень в Таллинне такой? Да, у нас были проблемы в начале девяностых, город-то пограничный, но сейчас ситуация гораздо лучше. У города нет ни одной серьезной проблемы, кроме того, что его не любит ни одно правительство.
— Россия вкладывает деньги в Эстонию, в ее русскую часть?
— Прорыв произошел в прошлом году. Один завод из Екатеринбурга открыл крупное предприятие под Кохтла-Ярве. Сейчас уже даже жилье там приводят в порядок. Это и есть подлинная политика России по отношению к соотечественникам за рубежом. С этого момента инвестиции из России увеличились в несколько раз. Притом это еще и невероятно выгодно. Приобретая недвижимость у нас, вы платите за нее в кронах, а через несколько лет в процессе интеграции в Евросоюз она будет стоить столько же, но уже в евро, то есть во много раз дороже.
— Я слышал, что политика Эстонии направлена на то, чтобы быть максимально независимыми от России. Даже если это будет в ущерб эстонской экономике.
— Мне не надо смотреть на календарь. Если я открою газеты и прочитаю несколько статей подряд, где будет говориться, что с Россией надо построже, то это значит — через два-три месяца выборы. Безусловно, есть определенный процент населения, который можно поднять такими лозунгами, и политики обязательно используют эти нотки. Но потом выходит на трибуну министр иностранных дел Эстонии и говорит, что нужно использовать свое выгодное географическое положение и развивать интеграцию не только на Запад, но и на Восток, для того чтобы поднимать свою экономику и наращивать уровень жизни. То же самое, но другими словами говорит президент, то же самое говорит премьер-министр, члены кабинета. Так что жизнь есть жизнь. Может, кому-то и хочется закрыть глаза и уплыть куда-то, но от реальности никуда не уйдешь. И это премьер-министр Эстонии два раза напрашивался на встречу с премьер-министром России, и российский премьер уже два раза отказывался от этой встречи. Так что, я думаю, в Эстонии адекватно оценивают ситуацию. А элементы истерии есть и здесь, и в России, к сожалению, на этом многие неплохо зарабатывают.
— Кстати, наверное, определенный взгляд на историю и отношение к России подается со школьной скамьи. В свое время, в 2000 году, я спросил одну девушку-эстонку об отношении к русским. И она на полном серьезе начала рассказывать, что она очень боится русских, которые вот-вот могут приехать на танках.
— К сожалению, это имеет место, пока у нас пишут такие учебники истории. Года два назад я попросил учителей выписать из учебников наиболее вопиющие факты. Мне просто принесли учебники и положили на стол — читай.
(Здесь я хотел задать вопрос о висящих на стене фотографиях премьер-министра, но Михаил предугадал мой вопрос, сам показав на них).
— Вот они у меня здесь висят, чтобы я о них постоянно помнил. Они поставили новую моральную планку нашей политики. В 2002 году их новая партия, только что созданная, хорошо прошла на местных выборах, благодаря тому, что русские ее поддержали. Поддержали, потому что те обещали новую политику гражданства. Далее, я взял эти предвыборные обещания и составил на основе них законопроект. И что бы вы думали — они дружно проголосовали против. Ну, они хоть честно признались: «Это ж было перед местными выборами». А у нас на местных выборах, в отличие от Латвии, голосуют все, не только граждане. Так что русские голоса нужны, и заигрывание с русскими стало уже нормой.
— Первый раз я был в Эстонии еще при советской власти. Тогда, конечно, эстонцы были настроены очень недружелюбно. Это знает каждый, кто посещал Прибалтику в те времена. Еще раз я приезжал в Таллинн в 2000 году. Отношение было более доброжелательным, но с эстонцами приходилось общаться в основном на английском языке. А вот в последний мой приезд в Таллинн зимой 2003 года я вообще ни слова не сказал ни на каком языке, кроме русского. Практически во всех гостиницах, магазинах, ресторанах появились люди, говорящие по-русски. Притом некоторые рестораны специально обучают свой персонал русскому языку. Русские туристы стали для экономики Эстонии ощутимым фактором.
— Да. Времена национализма на грани истерики давно прошли. Если человек пришел в ресторан, то он может сам выбирать, на каком языке ему хочется общаться. У нас даже есть такой анекдот. Приходит русский покупатель в магазин и начинает на ломаном эстонском языке что-то объяснять. Продавщица, эстонка, не выдерживает и говорит: «Вы можете говорить по-русски». «Нет уж, — отвечает покупатель, — теперь вы будете слушать наш эстонский!»
В Эстонии подрастает новое поколение, знающее два языка. Уже в молодежной среде зачастую невозможно отличить русского от эстонца.
— А есть такое понятие у русского населения, как эстонский патриотизм?
— Очень интересные в свое время проведены были исследования по поводу лояльности неэстонцев к государству. Так вот, фактор лояльности в Нарве был выше, чем в Таллинне. И мне кажется, это обусловлено близостью границы и каждодневной возможностью сравнивать.
Да, мы ругаем некоторые отрицательные стороны нашей жизни. Но мы, пожалуй, эту страну уже ни на что не променяем. Да, я все вижу и понимаю, но при всем при этом я никуда уже отсюда не денусь, да и не хочу никуда уезжать, и не хочу, чтобы мои дети уезжали. И это достаточно распространенная точка зрения. Я заметил, что русские обширно представлены в жизни Эстонии. Есть много эстонских газет на русском языке, издаваемых русскими. Также в эфире часто слышны эстонские радиостанции на русском языке. То есть уже происходит определенная интеграция в эстонское общество.
— Но кто-то, как вы думаете, считает все же Москву, а не Таллинн столицей своей родины?
— Считают, но это небольшой процент населения.
— Как представлены русские в парламенте и могут ли они влиять на политику Эстонии?
— Вопрос очень серьезный. Тут, по большому счету, все зависит не от количества, а от того, в какой фракции или блоке депутаты состоят. В предыдущем созыве нас было всего двое, но когда моя партия центристов совместно с реформистами сформировала правительство, то настал год нашего правления.
Мы за этот год внесли поправки в закон об основной школе и поставили в зависимость от попечительского совета перевод преподавания на эстонский язык в 2007 году. Таким образом, латвийский сценарий у нас после этого невозможен. Мы зарегистрировали Русскую Православную Церковь. Мы решили несколько проблем в сфере языка и т. д.
Хотя наша партия на последних выборах и набрала наибольшее количество голосов, но из-за политических интриг мы остались в меньшинстве, и начался определенный откат. Правда, сейчас рейтинг правящих партий весьма невысок, и есть надежда выровнять положение на следующих выборах. Так что от количества зависит немногое, все зависит от качества и от политического расклада.
— Если бы от вас зависела политика России в отношении Эстонии, что бы вы сделали, в каком направлении следует, по-вашему, двигаться?
— Тактика, которой придерживалась до сих пор Россия, была «Разделяй и властвуй». То есть поддерживались те русские партии, которые никогда, ни при каких условиях не смогут здесь править, но всегда будут поддерживать уровень недовольства на должном уровне.
Более здраво, мне кажется, найти точку опоры в каком-то спектре партий, реально претендующих на власть, и мудро регулировать вливания в те регионы, где находятся соотечественники. И тем способствовать усилению их роли.
+ + +
ПРАВОСЛАВИЕ В ЭСТОНИИ
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и митрополит Талиннский и всея Эстонии Корнилий
Выдержки из доклада Митрополита Таллиннского и всея Эстонии Корнилия на Архиерейском Соборе 2004 года
Первые письменные свидетельства о появлении православия на эстонской земле относятся к ХII веку, но, несомненно, оно уже утвердилось с основанием в 1030 году князем Ярославом Мудрым города Юрьева (Тарту). «Сем лете иде Ярослав на чудь, и победи я, и постави град Юрьев», — гласит Лаврентьевская летопись. Прибалты: эсты, чудь — постоянно общались с православными из Киева, Новгорода и Пскова, посеявшими семена Слова Божия на земле Эстонии. Начиная с XI-го века здесь существовали православные приходы, не тольео окормлявшие не только русских «гостей» (купцов или воинов), но и привлекавшие к истинной вере местных жителей-эстонцев.
Сама Пресвятая Дева Богородица благословила распространение веры православной на Эстонской земле, в XIII веке явившись на святой Пюхтицкой горе эстонским пастухам. В XVI веке на этих землях проповедовал священномученик Корнилий Псково-Печерский.
Приходы существовали в Ревеле (ныне Таллин) и Юрьеве-Тарту, причём право русских купцов иметь свой храм в Ревеле гарантировалось договором Ливонского Ордена с Новгородом, а позднее — с московскими государями.
Начало XVIII-века — новый этап в жизни эстонского Православия.
После окончания Северной войны на землях Эстонии, ставших частью Российской Империи, медленно, но верно стало увеличиваться число православных приходов, в основном объединявших русское население.
Народной Церковью Православие становится в XIX столетии. За массовым обращением эстонцев следует возникновение большого количества действительно эстонских приходов: увеличивается число священников-эстонцев. Православная Духовная Семинария в Риге готовит священнослужителей для всей Прибалтики — некоторые ученики и выпускники этой семинарии стали впоследствии у кормила государственного и церковного правления в Эстонии и Латвии.
Переворот 1917 года и обретение Эстонией государственной независимости вызвали серьёзные изменения в положении Церкви (до этого времени приходы Эстонии входили в состав Рижской епархии). Приходы, находившиеся на территории Эстонии, вошли в Ревельскую епархию, а в 1920-м году определением Патриарха Тихона Эстонской Православной Церкви была дарована автономия.
К сожалению, следствием сложности общения с Московской Патриархией из-за установившейся в России безбожной власти стало отпадение Эстонской Православной Церкви от Церкви-Матери.
Под давлением государственных властей глава Эстонской Православной Церкви Митрополит Александр переходит в 1923 году под омофор Вселенского Патриарха. В начале 1940-х годов глава ЭАПЦ Митрополит Александр принёс покаяние перед Священным Синодом Русской Православной Церкви и Патриаршим Местоблюстителем, Блаженнейшим Митрополитом Сергием (Страгородским), и каноническая связь с Русской Православной Церковью была восстановлена.
Тем не менее, в годы немецкой оккупации Митрополит Александр вновь не только отступил от канонического единства с Московской Патриархией, но и с Константинопольским Патриархатом, по распоряжению немецкого командования, не имел никаких контактов.
В 1944 году, усугубляя глубокую каноническую неправомочность своих предшествовавших деяний, Митрополит Александр с частью священников-эстонцев оставил свою паству и эмигрировал в Швецию, где в 1948 году был сформирован так называемый «Синод Эстонской Апостольской Православной Церкви в изгнании».
В 1945 году члены Синода Эстонской Церкви (в большинстве своем оставшиеся в Эстонии) принесли покаяние перед Матерью-Церковью.
Советский период жизни Эстонской Церкви, как и для всей РПЦ, стал временем испытаний. Закрылась почти половина приходов, снесено было подворье Пюхтицкого монастыря в Таллинне, стоял вопрос о закрытия Александро-Невского собора и Пюхтицкого монастыря, отстоять которые удалось благодаря мудрости Митрополита Алексия (ныне здравствующего Святейшего Патриарха).
Выход Эстонской Республики из состава СССР принес Православной Церкви не только свободу, но и новые осложнения. В 1993 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй своим Томосом подтвердил автономию, дарованную Патриархом Тихоном.
Но это не спасло Эстонскую Церковь от раскола по национальному признаку. Раскол был инспирирован, как и в 20-е годы, эстонскими националистическими кругами, которые видели в представителях Московской Патриархии враждебную «руку Москвы».
В результате часть приходов с нарушением действующего законодательства и канонического права признала над собой власть Эстонской Апостольско-Православной Церкви (ЭАПЦ), перешедшей в каноническое окормление Константинопольского Патриархата, (не имея своего правящего архиерея), а другая часть сохранила верность Московскому Патриархату.
Те же политические структуры способствовали признанию Константинопольской ЭАПЦ в процессе имущественной реституции единственным собственником на все церковное имущество и одновременно воспрепятствовали регистрации в государственных органах части ЭПЦ, сохранившей свою связь с Русской Православной Церковью. Несмотря на то что по количеству приходов ЭАПЦ Константинопольского Патриархата превосходит ЭПЦ МП, основная часть православной паствы осталась верной Матери-Церкви. Для сравнения:
В ЭАПЦ Константинопольского Патриархата — 57 приходов, 19 священников, 6 диаконов.
В ЭПЦ Московского Патриархата — 32 прихода (еще один передан в качестве подворья Пюхтицкому монастырю), 40 священников, 12 диаконов.
Количество прихожан ЭАПЦ — 20 тысяч, а ЭПЦ -150 — 200 тысяч.
Несмотря на протесты мировой общественности и молитвенные акции православных верующих Эстонии (крестные ходы, собравшие десятки тысяч молящихся), правительство Эстонии, при поддержке Константинопольского Патриарха Варфоломея и главы Финской Православной Церкви Архиепископа Иоанна, продолжало пагубную политику непризнания Православной Церкви Московского Патриархата.
Для восстановления справедливости Московская Патриархия пошла даже на такие крайние меры, как прекращение молитвенного общения с Константинополем. С целью уврачевания возникшего в Эстонской Православной Церкви раскола Московская и Константинопольская Патриархии в 1996 г. подписали в Цюрихе соглашение, по которому стало возможным размежевание двух частей ЭПЦ как в каноническом, так и имущественном отношении. Соглашение было утверждено Синодами обеих Патриархий, но ЭАПЦ КП откровенно саботировала соблюдение соглашений.
Перелом произошел в начале 2001 года. В марте 2001 года состоялась государственная регистрация под названием Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата (ЭПЦ МП), с учетом главного принципа, последовательно отстаивавшегося нашей Церковью. Этот принцип заключается в том, что ЭПЦ является не неким новообразованием, возникшим в советское время, а берет свое начало как самостоятельная Церковь в составе РПЦ от Томоса Патриарха Тихона 1920 г, подтвержденного в 1993 году Томосом Патриарха Алексия.
Во время визита Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ Второго в Эстонию осенью 2003 года глава Эстонской Апостольской Православной Церкви Митрополит Стефанос, искавший встречи с Его Святейшеством, был им принят.
В ходе встречи Его Святейшество подтвердил принципиальную важность выполнения Берлинских и Цюрихских договорённостей о равных правах на имущество обеих юрисдикций, как фундамента для восстановления евхаристического общения ЭПЦ МП и ЭАПЦ КП.
+ + +
Собор Александра Невского в старом Таллинне
Православие в Эстонии имеет давнюю, тесно связанную с Россией историю. Чтобы это понять, достаточно заглянуть в святцы и посмотреть на имена святых, почитаемых в Эстонской Церкви. Это и святой благоверный князь Александр Невский, который оказал огромное влияние на жизнь всего северо-востока Руси, включая земли нынешней Эстонии. Это и святой праведный Иоанн Кронштадтский, имевший особое попечение о православных эстонцах и неоднократно бывавший в Эстляндии. Это и сонм святых Псково-Печерских, проповедовавших на территории нынешней Эстонии. Сам Псково-Печерский монастырь был сохранен от разорения большевиками, оказавшись на территории Эстонского государства, образованного в 1918 году.
И, конечно, на всю православную Россию знаменит Пюхтицкий монастырь, находящийся в Эстонии. Будучи единственной женской обителью в европейской части СССР, монастырь сыграл огромную роль в возрождении женского монашества после отмены советской власти.
— Во время паломнических поездок, — говорит Михаил, — иногда бывало такое, что спрашивали у детей:
— Вы откуда?
Они говорили:
— Из Эстонии.
— А это где?
Но дети уже знали, что отвечать:
— А это где Пюхтицы.
Тогда всем все становилось понятно без лишних слов.
После революции в Прибалтику, а особенно в независимую Эстонию, потянулись эмигранты из безбожной России. Когда в России большевики безжалостно уничтожали Церковь, на территории Эстонии активно развивалась церковная жизнь. Обучалось духовенство, создавались христианские движения. Благодаря этому периоду было сохранено для Русской Церкви множество иерархов, духовенства и мирян, которые затем заняли свое место в жизни Церкви. Здесь стоит упомянуть ныне здравствующего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, который родился и начал свое служение в Таллинне.
Я задал Михаилу несколько вопросов, касающихся православия в нынешней Эстонии.
— Что происходило в отношении нашей Церкви в последние годы? В частности, меня интересует ситуация вокруг регистрации Православной Церкви Московского Патриархата.
— В начале девяностых по новому законодательству необходимо было регистрировать Церковь. Поступило одновременно два заявления: от Православной Церкви Московской Патриархии и Православной Церкви, подчиненной Константинополю. Церковь Константинопольского Патриархата быстро зарегистрировали. По закону вторую организацию с подобным названием регистрировать нельзя, и начался конфликт. Государство, безусловно, имело, так же, как в свое время на Украине, виды на то, чтобы уменьшить влияние православной Церкви Московского Патриархата и тем самым оторвать людей от России. Возможно, эту проблему можно было решить путем переговоров и взаимных уступок, но получилось то, что получилось. Мы пришли к началу двухтысячных годов с тем, что Апостольская Церковь укоренилась, и при этом получалось, что совершенно незаконно функционировала Церковь Московской Патриархии.
К 2001 году было ясно, что Церкви между собой как-то уже договорились. Но тут все уперлось в то, что тот министр, который должен был поставить подпись, относился к националистической партии и не хотел заработать пятно на свою «боевую биографию», зарегистрировав Русскую Церковь. Как только пришло новое правительство и министром стал мой однопартиец, буквально через месяц Церковь была зарегистрирована.
Сначала была интрига церковно-политическая, потом была интрига имущественная, а потом была интрига бюрократическая. Как только пришло новое правительство, вопрос был тут же решен.
— А кто из высших должностных лиц Эстонии православного вероисповедания?
— Президент. Правда, у нас парламентская республика, так что у него не такие большие полномочия, как у президента России.
— А как дела обстоят в Нарве?
— Сейчас у нас в городе два православных храма. Город из года в год их дотирует на сумму около 400 000 рублей каждый. Для нашего бюджета это серьезная сумма. Сейчас выделили землю под строительство третьего храма. Он городу необходим.
— Чем мы, православные, живущие в России, могли бы помочь православным, живущим в Эстонии?
— Я думаю, что я скажу: «Помогите городу Нарве построить православный храм».
