In nomine Patris. («Во имя Отца..»)

С момента госпитализации Иоанна Павла II Ватикан упорно убеждал прессу и верующих: с папой не происходит ничего из ряда вон выходящего. Просто грипп. Небольшие осложнения. С кем не бывает? На пятый день его пребывания в «Ватикане-3» — больнице Gemelli — стало известно: понтифика практически вытащили с того света. Согласно данным журнала Inside the Vatican, Иоанн Павел побывал в отделении интенсивной терапии, где его, по словам персонала, «поймали за бороду» — «еще десять минут, и он бы ушел».

Для Ватикана эта утечка — сюрприз весьма неприятный. На днях на вопрос назойливого журналиста: «Терял ли папа сознание?» — пресс-секретарь Святого Престола Хоакин Наварро-Вальс раздраженно отмахнулся: «Оставьте ради Бога!» Сама мысль о такой возможности, одно предположение вызовет к Ватикану сотни новых вопросов, ответы на которые пока явно не готовы. Каково реальное состояние Иоанна Павла? Насколько обоснованы слухи о том, что он потерял способность разговаривать? Если потерял, то как он будет управлять Церковью? Способен ли он это делать? Не пора ли ему в отставку? Наконец, кто будет реально руководить Ватиканом, если в случае недееспособности папа все же не уйдет в отставку?

Многие из этих вопросов не новы: Иоанн Павел болеет не впервые. Он уже пережил ранения, переломы и, как говорят, даже рак. Каждая его болезнь сопровождалась разговорами об отставке, которая теоретически, согласно 332-му канону Кодекса канонического права, возможна. «Если случится так, что римский первосвященник отречется от своего служения, то для действительности отречения требуется, чтобы оно было добровольным и провозглашено надлежащим образом, причем не требуется, чтобы его кто-нибудь принимал», — говорится в каноне. Но в истории Римско-католической церкви отречение от папства случилось только однажды. В 1294 году, проведя на Святом Престоле несколько месяцев, ушел в отставку Целестин V, которую юридически оформил его преемник Бонифаций VIII. Правда, говорят, сам Иоанн Павел II однажды угрожал, что покинет свой пост. Это произошло в начале 80-х годов прошлого века, когда в Польше было введено военное положение, а многие лидеры «Солидарности» оказались за решеткой.

Однако с тех пор прошло больше 20 лет, а вопрос о сложении полномочий понтифик для себя решил раз и навсегда. «Я буду руководить Церковью столько, сколько угодно Богу», — повторял он каждый раз, когда начинали ходить слухи о его возможной отставке. Нынешний случай — не исключение. «Даже здесь, в госпитале, среди больных… я продолжаю служить Церкви и всему человечеству», — говорилось в его речи, которую зачитал вместо него из больничного окошка заместитель госсекретаря Ватикана аргентинский епископ Леонардо Сандри. Сам Иоанн Павел, лицо которого было прикрыто листом бумаги, смог сказать лишь несколько слов благословения. И даже вокруг этих слов возникла бурная дискуссия — не запись ли.

Всего пару дней спустя о возможности ухода папы в отставку внезапно заговорил госсекретарь Ватикана Анджело Содано, считающийся там человеком номер два. «Это вопрос, который мы должны оставить на совести самого папы», — заявил он журналистам. Раньше осторожный церковный иерарх подобных высказываний себе не позволял. Это еще один признак того, что возможность ухода папы всерьез обсуждается в курии. При нынешнем уровне развития медицины жизнь любого пожилого человека можно поддерживать достаточно долго, вне зависимости от состояния его мозга. Однако что будет происходить в случае, если Иоанн Павел станет вследствие очередной болезни абсолютно недееспособен, не ясно. В римском каноническом праве установлений на этот счет не существует. Заместителя у папы нет — у наместника Христа на земле его просто не может быть. Возможность введения для пап возрастного лимита в 75 лет, после достижения которого они, как ныне кардиналы, будут обязаны подавать заявление об отставке, обсуждается. Но не более того.

Впрочем, как признает National Catholic Reporter, на данный момент Ватикан, скорее всего, предпочтет оставить ситуацию без изменений — с «папой, который будет все больше играть лишь символическую и церемониальную роль, и советниками, которые будут реально осуществлять ежедневное управление Церковью». Действительно, очень многие в нынешней курии получили свои посты при Иоанне Павле II, и никому не хочется расставаться с ними после прихода нового папы. Эти люди заинтересованы в том, чтобы действующий понтифик оставался на своем посту как можно дольше: урегулирование отношений, заключение новых стратегических и тактических союзов — во имя сохранения в том числе и собственного положения — требует времени.

На данный момент правом участия в конклаве, который выберет нового папу, обладают 120 кардиналов. Это 59 европейцев (в том числе 20 итальянцев), 14 кардиналов из Северной Америки, 22 латиноамериканца, 12 африканцев, 11 кардиналов из Азии и 2 из Океании. Основная борьба должна разгореться между итальянцами и «испанцами» — кардиналами, представляющими испаноговорящий мир. Кто победит в этой схватке, будет зависеть отнюдь не только от идеологических предпочтений ее участников или их деления на консерваторов и либералов, как это принято считать. На исход голосования безусловно повлияют и столь тривиальные вещи, как материальная заинтересованность, — африканские католики, к примеру, давно тяготеют к немцам, от которых получают помощь. И те связи, которые складывались — или не складывались — между участниками конклава, еще на уровне семинарий. Именно поэтому составляемые аналитиками и журналистами списки «папабилей» — кандидатов в папы — меняются едва ли не каждый день.

Мир следит за этим процессом с живым интересом. В России такого интереса практически не заметно. Государство этот вопрос не слишком тревожит — момент сближения с Ватиканом давно пройден, активной политической заинтересованности в возобновлении этого процесса на данный момент российская власть не испытывает. Все остается на уровне дипломатических деклараций. Руководству Русской православной церкви этот вопрос интересен лишь с точки зрения дальнейшего передела «рынка паствы», который во многом будет зависеть от личной заинтересованности следующего папы в России. При Иоанне Павле II проблема прозелитизма была поднята РПЦ на очень большую высоту, превратившись, по сути, в главную конфликтную проблему взаимоотношений и причину довольно категорического несогласия Патриархии на визит папы в Россию именно в качестве понтифика (а не главы государства Ватикан). Надо сказать, что со стороны нынешнего папы тут тоже был сильный «подтекст»: кардинал Войтыла взошел на папский престол во многом не только как последовательный борец против тоталитаризма-коммунизма, но и как миссионер в широком смысле этого слова, несущий слово Божье на новые территории.

Однако что касается будущего отношений РПЦ и католиков, то практически никто не сомневается, что такого интереса, какой проявлял к России действующий понтифик, у его преемника не будет. Значит, отношения перейдут в русло рутинной церковной дипломатии. Вместе с тем РПЦ наконец утратит возможность активного давления на Ватикан: предъявлять претензии можно лишь тому, кто хочет чего-то добиться. А в системе ценностей нового понтифика Россия, скорее всего, займет место после Латинской Америки, Азии и Африки. В таком случае икона Казанской Божьей Матери (передавая ее в дар РПЦ, католики все равно получили очередной выговор за якобы проводимую в России вербовку православных душ) может стать последним приношением на алтарь «восточной политики» Ватикана в ее нынешнем виде. В задабривании и умиротворении Русской православной церкви у Рима просто больше не будет нужды.