 |
| Охранка | Дмитрий Нечитайло | 03.02.2014 |
Появление этнических немусульман в составе радикальных исламистских группировок заметный феномен последнего десятилетия российской истории. Еще в начале 2000-х годов как исполнители наиболее громких терактов на слуху были двое русских — Максим (Муслим) Панарьин и Павел (Мохаммед) Косолапов. Они причастны к терактам в Москве в 2004 году: взрыву 6 февраля на перегоне между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая») и 31 августа у входа в метро «Рижская», в результате которых погибли более 50 человек, а также серия взрывов в 2003—2005 гг. на автобусных остановках в Краснодаре и Воронеже, унесших жизни пяти человек.
В России в центр внимания СМИ также попали активисты незаконных вооруженных формирований на Северном Кавказе Саид Бурятский (Александр Тихомиров), воевавший на стороне «амира Имарата Кавказ» Доку Умарова, Владимир Ходов, захвативший школу в Беслане в 2004 г., Виталий Раздобудько и его жена Мария, подорвавшие себя 14 февраля 2011 г. в дагестанском селении Губден, в 2012 г. авторитетнейших деятель дагестанского суфийского ислама Саид-эфенди Чиркейский был убит этнической русской, Аллой Сапрыкиной, принявшей ислам.
Террористическая атака на железнодорожной станции в Волгограде 29 декабря 2013 г. была проведена также этническим русским Павлом Печенкиным. Наида Асиялова, приведшая в действие взрывное устройство в Волгограде 21 октября 2013 г. была замужем за этническим русским, Дмитрием Соколовым, перешедшим в ислам и принимавшим участие, а боевых действиях на Северном Кавказе на стороне радикальных исламистов.
К концу 2000-х появилось новое поколение радикальных русских мусульман, под влиянием проповедей Саида Бурятского и деятельностью ряда русских по происхождению исламских деятелей. В последнее время стали появляться русские джамааты на Северном Кавказе.
Вместе с тем активизация этнических мусульман свойственна не только югу России. В последнее время все активнее в деятельности радикальных исламистских группировок стали участвовать так называемые «новые мусульмане», то есть представители других религий, перешедшие в ислам. К их числу принадлежат «американский талиб» Джон Уокер Линд, воевавший на стороне этого радикального движения, Адам Гадан, которого еще называют англоязычным рупором «Аль-Каиды», Абу-Мансур аль-Амрики — один из руководителей сомалийской группировки «Аш-Шабаб», Дэвид Хедли, в числе прочих организовавший теракт в индийском городе Мумбаи в ноябре 2008 года.
Новые адепты любых религий, как правило, отличаются повышенной нетерпимостью к иным взглядам, они более радикальны, чем те, кто воспринял веру в семье. По мнению известного французского исследователя ислама Оливье Руа, для Аль-Каиды новообращенные мусульмане не просто средство запутать следы для спецслужб — это способ стать глобальным движением. За последние восемь лет практически в каждой ячейке этой организации присутствовали так называемые новообращенные мусульмане, что является не случайностью, а их структурной особенностью.
Известный французский исследователь Жиль Кепель пишет, что даже если «новые мусульмане» составляют незначительное меньшинство участников таких организаций, тем не менее они вызывают особую настороженность со стороны спецслужб, поскольку, не проявляя религиозности, могут без труда ввести в заблуждение правоохранительные органы. Оливье Руа считает, что новообращенные становятся фундаменталистами не только по причине войны в Ираке, а прежде всего потому, что они не востребованы западным обществом. Этот французский автор сравнивает возникающие в настоящее время исламистские группировки с ультралевыми группами 70-х годов («Красные бригады»), совершавшими свои акции во имя победы «всемирной революции».
Французский эксперт в области терроризма Ален Родье говорит, что Франция занимает у радикальных исламистов особое место. Из 50 тыс. французов, принявших ислам, около 1,1 тыс. являются приверженцами радикальной его версии, а примерно 5 тыс. симпатизируют экстремистам.
Российский востоковед Роберт Ланда в этой связи пишет, что число новообращенных в европейских странах продолжает расти, причем за счет как коренных жителей, так и выходцев из среды африканских иммигрантов, которые у себя на родине были не очень тверды в христианстве, считая его чуждой религией, навязанной миссионерами. «Рожденные заново» в исламе, они как бы воплощают в жизнь потребность в причастности к великой исламской умме.
Исследователи выделяют несколько причин роста числа новообращенных мусульман в странах Евросоюза, среди которых отмечают желание разнообразить свою жизнь, чтобы она не протекала «от вечеринки до вечеринки, от одного просмотра футбольного матча до другого». После принятия ислама европейцем у него появляются новые друзья. Многие из опрашиваемых неофитов заявляют, что теперь их окружают «новые братья», они чувствуют себя в общине мусульман как дома, востребованными и нужными, а следование шариату «упорядочивает их жизнь, создает некий смысл служению высшей цели». Живя в потребительском обществе, далеко не все согласны с его системой ценностей, нравственными акцентами и подсознательно ищут людей со схожими взглядами на окружающую действительность.
«Белые мусульмане» рассматриваются руководителями экстремистов в качестве важного звена в борьбе против США и стран ЕС, так как они имеют неарабскую внешность, им легче раствориться среди коренного населения европейских городов и осуществлять террористические нападения. Американские эксперты весьма встревожены прогрессирующей исламизацией Старого Света, где мусульмане не ассимилируются в западное общество и его культурную среду, а формируют обособленные закрытые сообщества. Вместе с тем рожденные и выросшие в Европе молодые мусульмане не выделяются на общем фоне благодаря свободному знанию языков, образа жизни и нравов западных стран, полученных в местных учебных заведениях.
В США развернулась дискуссия об исходящей из Европы угрозе исламского терроризма. Серьезность ее обусловлена тем, что радикалы в Европе из числа мусульман — граждан европейских стран — членов НАТО могут очень легко проникать в США, используя упрощенные визовые процедуры и таможенные формальности, существующие в рамках евро-атлантического партнерства.
С другой стороны, существует опасность распространения радикальных форм ислама среди неофитов в самих США. Известный идеолог и лидер Аль-Каиды Айман аз-Завахири призвал христиан-афроамериканцев, проходящих службу в вооруженных силах США, перейти на сторону последователей «чистого ислама». Он с негодованием отмечает, что ему «обидно, когда чернокожие американцы стреляют в мусульман». «Почему он (афроамериканец) воюет с нами, когда режим крестоносцев в Вашингтоне преследует его так же, как он преследует нас, и угнетает его так же, как угнетает нас? Возможно, его предки-рабы из Африки были мусульманами, как и мы». По словам Завахири, чернокожие американские солдаты умирают ради приумножения миллионов Белого дома, получая лишь «объедки за пролитую кровь или за то, что они вернутся с войны калеками».
Подобные тревожные тенденции наблюдаются и в нашей стране. Исламские радикалы не только внедряют в сознание новообращенных мусульман экстремистскую идеологию, но и создают новые стандарты поведения в молодежной среде. Именно для них создается привлекательный имидж ислама, формируется культ «настоящего мусульманина». «Афганские» и «иракские» ветераны после возвращения в Европу становятся очень популярными в мусульманской молодежной среде, ведут вербовку новых бойцов в радикальные исламистские группировки, организуя нечто вроде «джихад-туров» для молодых людей, желающих испытать себя. Исламская молодежь, отправляясь воевать в горячие точки: Кашмир, Ирак, Чечню, Афганистан, Йемен, Сомали, — проходит нечто вроде инициации. Быть мусульманином — значит совершить «джихад-тур» в одно из тех мест, где «неверные» ведут войну против мусульман. Вступивший на путь джихада растет в собственных глазах. Ему помогают «подняться» над обыденной жизнью, почувствовать включенность в круг «избранных», служащих «высоким» целям.
Радикалы Северного Кавказа заинтересованы в привлечении в свои ряды этнических русских по различным мотивам. Причем этот процесс происходит постепенно. Сначала их просят доставить пакеты, перевести оружие и боеприпасы. И в конечном итоге, когда уже обратного пути нет, начинают совершать террористические акты наравне с остальными экстремистами. Количество этнических русских в составе фундаменталистов растет стремительными темпами. Саид Бурятский (Александр Тихомиров) присоединившись к боевикам на Северном Кавказе, стал одним из идеологов фундаменталистов. Своим примером он доказал, что этнические немусульмане могут достичь руководящего уровня. Наличие этнических русских в рядах экстремистов значительно облегчает деятельность салафитов.
Во многом работа пропагандистов так называемого «чистого ислама» облегчается безразличным отношением российского общества к проблемам алкоголизма, наркомании и тоталитарных сект. Профессиональные вербовщики из среды радикальных исламистов берут молодых людей, у котороых возникают различные проблемы в жизни под «свое крыло», своего рода упорядочивают их жизнь, подталкивают их служению «высшей цели». Они с легкостью убеждают новых адептов в том, что виновные в их неудавшейся жизни — власть, общество. Соответственно, положение можно улучшить исключительно радикальными средствами. По словам Руслана Гереева, директора Центра по изучению ислама на Северном Кавказе, исламизация русских в значительной степени является результатом слабой работы Русской Православной Церкви и должностных лиц, которые не уделяют им молодежи должного внимания. Он совершенно справедливо замечает, что в настоящее время «духовной защиты» населения в России не существует.
Дополнительный успех радикальных пропагандистов обеспечивается за счет того, что в отличие от обычных религиозных лидеров, фундаменталисты дают простые и ясные ответы на все вопросы, которые ставят перед ними «заблудившиеся» в жизни люди. Причем на путь экстремизма становятся не только люди в трудной судьбой, но и вполне успешные, вместе с тем «бунтари» по природе, стремящиеся изменить ход вещей в этом мире. Достаточно вспомнить международного террориста Ильича Рамиреса также известного как Карлос, осуществлявшего террористические операции в интересах экстремистских группировок: «Красные бригады», «Красная армия Японии», «>Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) и даже представлявшего интересы этой структуры в Европе
Попадая непосредственно в ряды фундаменталистских группировок, русские сталкиваются с рядом сложностей, которые лишь только способствуют усилению их радикализма. Они испытывают ментальные, языковые проблемы. Попав в ряды исламистских группировок, вновь обретенное окружение не всегда им доверяет в полной мере и даже в шутку называет их агентами, шпионами, действующими в интересах российских спецслужб. Таким образом, новобранцы часто пытаются доказать свою приверженность «настоящему» исламу путем принятия радикализма. С другой стороны, славяне необходимы радикалам. Использование этнических русских в терактах является результатом тактических и стратегических расчетов.
Во-первых, они не вызывают подозрений, находясь среди русских. Во-вторых, проведенная ими террористическая акция не повлечет за собой кровной мести, как если бы это произошло в отношении выходцев из северокавказских республик. В-третьих, присутствие этнических русских в рядах повстанцев помогает пропаганде боевиков и демонстрирует все более широкую «поддержку в российском обществе».
Исламистская экспансия в северные регионы России требует и новых методов ведения террористической войны, а также новых исполнителей, малозаметных среди славянского большинства. Тот факт, что радикальные исламисты смогли в течение нескольких месяцев провести три теракции в Волгограде, демонстрируют степень и диапазон их возможностей.
