 |
| НГ-Религии | 05.02.2005 |
Сейчас в древней восточной части города компактно проживают около 30 тыс. христиан. Все остальное население Хомса, а это более 1 млн. жителей, твердо придерживается ислама. Однако до арабского завоевания в VII в. практически все население Эмесы исповедовало христианство. Вот только ее жители были разделены спорами о догматах «истинной веры» на враждующие лагеря, что их и погубило.
Свои среди чужих
Восточный район, где с незапамятных времен обосновались последователи Христа, — это настоящий город в городе. Мусульмане, хоть и возвели мечеть перед входом в квартал «неверных», но редко сюда заглядывают. Две древние цивилизации веками живут бок о бок, почти не пересекаясь друг с другом. Там, во внешнем мире, — хиджаб, чалма и бедуинский халат, здесь — исключительно европейская одежда, женщины демонстративно никогда не носят платок. Сам ритм жизни совершенно другой. После шума и гомона пестрого восточного базара сумрачные, мощенные черным булыжником улочки «даун тауна» кажутся вымершими.
Двух-трехэтажные каменные дома. Наглухо закрытые ставни. Многовековое проживание во враждебном окружении приучило христиан к осторожности, даже скрытности. Такое ощущение, что время остановилось здесь еще в эпоху Средневековья. Окованный железом стеклянный газовый фонарь. На тяжелой, потрескавшейся от времени деревянной двери вместо привычной ручки прикреплена изящная женская кисть из меди. Поздоровался и шагай себе дальше. Хоть стучи в ворота массивным металлическим кольцом, хоть жми кнопку звонка — все равно, вряд ли кто отопрет. Потому что все равно никого нет.
Это настоящий город-призрак. Квартал расположен на месте древних катакомб. В эпоху языческого Рима в них прятались гонимые христиане. А когда в IV веке император Константин узаконил учение Христа, верующие переселились наверх. Но и многочисленные подземные пещеры не пустовали. Вплоть до прихода арабов в них хоронили умерших.
И все-таки на улице мне попадаются редкие прохожие. Еще издали, завидев чужака, ко мне направляется дородная рыжеволосая женщина лет пятидесяти. Открытое добродушное лицо. В белом платье, но на привидение вроде не похожа. Пухлые руки унизаны массивными золотыми браслетами. На босых ногах — домашние тапочки. Только дотошно расспросив меня: кто таков, откуда, она поздоровалась и с улыбкой сказала: «Наджя». «Надя, стало быть по-нашему», — говорю я и тоже представляюсь.
Выяснилось, что она — армянка, давно живет в Америке. Сюда приехала на свадьбу сына. Ее карие глаза светятся счастьем: «Всю прошлую неделю кварталом праздновали». «Да неужто здесь кроме нас еще кто-то есть?» — недоумеваю я, окидывая взглядом безлюдную улицу. Оказывается, сейчас просто еще слишком рано. Полдень. Все сидят по домам, а наружу высовывают нос только когда город погружается в прохладные сумерки. Узнав, что я ищу «Умм Зуннар» (храм Пояса Богородицы), Надя не раздумывая вызвалась быть моим проводником, даже несмотря на домашние тапочки. Ныряю вслед за ней в паутину запутанных лабиринтов.
Сворачиваем в темный переулок и оказываемся перед дверьми с прибитыми к ней металлическими тарелочками. Каждая из них покрыта затейливым чеканным узором. Надя просовывает руку в зеленое кольцо, свисающее с потертого носа латунного льва. Стучит три раза. В приоткрывшуюся щель высовывается коротко остриженная голова. Эмоциональный арабский диалог, из которого я не понял ни слова. Через секунду тяжелая дверь со скрипом открывается. Просторный двор со стеклянной крышей. Все пространство заставлено пластиковыми бочками с краской. В оцинкованной ванне разведена известь, в углу свалены малярные кисти. Оказывается, это ресторан, но сейчас он закрыт на ремонт. Зачем же тогда меня сюда привели?
Парень, отворивший дверь, подводит нас к громадной фотографии в резной раме на булыжной стене. Молчит, только заговорщически усмехается. От удивления хлопаю себя ладонью по лбу. Да это же Башар Асад — президент Сирийской Арабской Республики! Юноша — сын хозяина заведения радостно трясет мне руку: «Надо же — догадался!» Чтобы оценить юмор, достаточно выйти на улицу. Портреты «отца нации» развешаны везде где только можно.
Оказывается, лидер исламской страны обедал здесь, в христианском квартале. Довольно смелый, замечаю про себя, поступок. Дело в том, что Башар Асад, как и христиане, принадлежит к религиозному меньшинству Сирии. Он — алавит. Мусульмане-сунниты, которых в Сирии четыре пятых населения, и так не перестают говорить о «военной алавитской диктатуре». А тут еще и визит в ресторан «неверных», где, кстати, продают спиртное.
Отцу Башара, предыдущему президенту Хафезу Асаду, стоило немалых трудов убедить соотечественников в том, что алавиты — вовсе никакие не сектанты. Такие же мусульмане. Только они не ходят в мечети, поклоняются солнцу и звездам, крестят младенцев. Короче говоря, пищи для кривотолков этот обед мог бы дать немало. Разумеется, проведай об этом мусульмане. Но это фото они не увидят никогда. Ходить в заведения, где продают алкоголь, Коран строго запрещает, поскольку это «харам», смертный грех.
Город мучеников
Молодой человек проводит меня в полутемную комнату — склад. В выложенный каменными плитами пол вмонтирован деревянный люк. Хозяин приподнимает тяжелую крышку. Из черного проема повеяло запахом плесени и могильным холодом. В глубину ведет деревянная лестница. Там хранятся запасы провизии. А две тысячи лет назад, в эпоху языческого Рима здесь от гонений прятались христиане. Многие дома стоят прямо на христианских катакомбах, чем их жильцы очень гордятся.
Благая весть зазвучала в здешних краях еще при жизни Спасителя. «И распространилась молва о Нем по всей Сирии», — говорится в Евангелии. А в приморских Тире и Сидоне, до которых отсюда рукой подать, проповедовал сам Господь: «И, отправившись оттуда, пришел Он в пределы Тирские и Сидонские; и, войдя в дом, не хотел, чтобы кто узнал; но не мог утаиться» (Мр. 7:24). К сожалению, история практически не сохранила для нас свидетельств организации и духовной деятельности первохристианских общин. Из «Деяний Апостолов» известно только, что там практиковалась общность имущества, молитва и совместные трапезы.
Наиболее жестокие гонения относятся к годам правления императора Максимиана (IV век). Православная Церковь чтит 6 февраля память святого мученика Иулиана. Сын римского военачальника, он был искусным врачом, исцелял болезни не только телесные, но и душевные. Многие были обращены им к вере в Христа. Когда в 312 году вышло императорское постановление преследовать христиан, его схватили, привязали к хвосту лошади и проволокли по городу.
Мощи святого сейчас хранятся в мраморном саркофаге древнего храма «Мар Элиан», что приблизительно в 200 м отсюда. Тогда же пострадали за веру епископ Сильван, диакон Лука и чтец Мокий. Память эмесских страдальцев за Христа Церковь отмечает 29 января.
Выйдя на улицу, мы наблюдаем необычное оживление. Незнакомые люди подходят ко мне, вежливо здороваются, улыбаются, приветствуют нас с балконов. Оказывается, по кварталу успела распространиться весть о появлении чужестранца. Надя подводит меня к сложенной из пыльных известняковых блоков трехэтажке. Входная дверь красиво украшена белыми лентами и цветами. «Здесь дом моего сына с женой. Только что отпраздновали свадьбу», — радостно сообщает она.
Неожиданно она что-то кричит группе молодых людей, пытливо разглядывающих нас с балкона. Те весело приветствуют нас. Машу рукой в ответ. Это друзья молодых. Оказывается, здесь все «дружат балконами», уставленными горшками с цветами. Балконы нависают над узкими улицами, вплотную приближаясь друг к другу. Новобрачные познакомились еще детьми. Их «гнездышки» были как раз напротив.
Почти за две тысячи лет до этого с двумя юными эмессцами произошла история, послужившая сюжетом для множества книг и фильмов. Городом тогда управлял ставленник римских кесарей сириец Секунд. Беспощадный и ревностный гонитель христиан, он велел выставить на улицах орудия пыток: кресты, дыбы, огромные железные котлы, в которых людей варили заживо. Достаточно было малейшего подозрения в принадлежности к «секте галилеян», чтобы в дом ворвались солдаты и повлекли несчастного на муки.
В городе тогда жил благочестивый юноша по имени Галактион. Родители воспитали его в христианской вере и дали прекрасное образование. Он мог сделать блестящую карьеру. Но вместо почестей и наград стремился к непорочной, иноческой жизни. Однако у родителей были другие планы. Отец решил женить любимого сына и нашел ему невесту. Красивую девушку из знатного рода звали Епистимия. Когда состоялось знакомство, юноша открыл ей свою веру и та тоже обратилась ко Христу.
Они решили бежать из города. Их путь лежал далеко на юг через выжженные солнцем пустыни Сирии и Синая, к высоким горам Харрана, где в то время были два небольших монастыря, мужской и женский. Молодые люди стали подвижниками. Однажды язычникам стало известно о существовании монастырей и туда был послан вооруженный отряд. Монахи и монахини успели укрыться в горах. Только Галактион не захотел бежать и остался в келье. Он решил принять мученический венец и как ни в чем не бывало остался в церкви читать Священное Писание.
Когда Епистимия увидела, что воины ведут связанного Галактиона, она упала на колени и стала умолять игуменью отпустить ее. Святые перенесли тяжелейшие пытки, и по приказу судьи их четвертовали. Если будете посещать южный Синай, обязательно попросите кого-нибудь показать вам гору, где жила святая Епистимия. Ее там знает каждый монах и бедуин.
Пояс, сплетенный руками Богородицы
Надя заметно прибавляет шаг. И вот мы уже почти бежим по булыжному тротуару. «Все сирийцы такие быстрые или это чисто американская привычка — бегать трусцой по утрам?» — интересуюсь я. Оказывается, просто у нее на плите стоит обед. Прибавляем ходу. Перед нами вырастает высокий белый забор. За ним в зелени утопает прямоугольное здание серого цвета с черепичной крышей. Только похожая на шахматную доску стройная колоколенка из черно-белых каменных блоков выдает в сооружении церковь. Это и есть знаменитый «Умм Зуннар», храм Пояса Богородицы.
Надя решительно толкает железную калитку. Просторный, мощенный брусчаткой двор. На мраморном постаменте бронзовый бюст бородатого сирийского Патриарха. Православные сирийцы очень обижаются, когда их называют «греками». Чтобы подчеркнуть национальные корни своей Церкви, они везде где только можно ставят памятники «своим» иерархам-арабам. Первый иерарх негрек был избран на Патриарший престол только в XIX веке. Однако если судить по обилию памятников, посвященных ему, то можно подумать, будто память славного сына арабской нации чтится уже не менее тысячи лет.
Дверь церкви, сложенной из кубиков «ракушечника», украшена барельефами с херувимами. Над ней большая икона, изображающая сцену передачи Богородицей пояса апостолу Фоме. Он стоит на коленях, воздев руки. Дева Мария в окружении ангелов спускается к нему на облаке. В руках у нее пояс золотого цвета. Небольшая комната разделена на две части. В первой — два ряда деревянных скамей. Множество икон Богородицы на крашенных белой краской стенах. В дальнем помещении и хранится величайшая святыня христианства.
Вхожу в залитую электрическим светом комнату. Прямо передо мной — ниша, украшенная маленьким фронтоном на колоннах. Удивительный серебряный цветок на подставке помещен за решетку. В его центре в окружении ажурных лепестков под стеклом лежит скрученный колечком тонкий шерстяной поясок. Колючая верблюжья щетина слегка взъерошилась по краям. Смотритель церкви включил свет, чтобы я мог разглядеть реликвию получше.
Предание гласит, что после Вознесения Христа Богородица оставалась на попечении апостола Иоанна Богослова. Однажды к ней явился архангел Гавриил и возвестил, что через три дня она отойдет от земной жизни. В назначенный час апостолы, проповедавшие тогда в разных странах мира, были перенесены на облаках в Иерусалим и собрались у ее смертного одра. Отсутствовал только Фома. Он распространял Евангелие в Индии и поэтому опоздал. После того как явился Иисус в окружении ангелов и принял душу Богородицы, тело ее было положено в пещеру в Гефсиманском саду. Вход в гробницу по еврейскому обычаю завалили большим камнем. Через три дня явился и апостол Фома.
Он очень скорбел, что не застал Богородицу живой и попросил вскрыть гробницу. Марии там не оказалось, остались лишь пелены. Чтобы убедить Фому в своем вознесении, Мария сбросила ему с неба свой пояс от платья. Согласно другой версии, он был обнаружен апостолом среди погребальных пелен. Дорогой подарок ученик Христа забрал с собой в Индию. После его мученической смерти одна часть пояса была возвращена в Иерусалим, а другая оказалась в Хомсе. Но об этом никто не знал. Вплоть до последнего времени считалось, что существует только три части пояса. Это реликвии, хранящиеся в Ватопедском монастыре на Афоне, Зугдидской церкви в Грузии и Трирском монастыре (Германия).
Однако 50 лет назад было сделано сенсационное открытие. Вот что мне рассказал староста храма. Весной 1953 года в монастыре в Мардине (современная Турция) был обнаружен старинный манускрипт на арамейском языке. Из рукописи следовало, что в хомской церкви хранится неизвестная часть легендарного пояса Богородицы. Указывалось даже, что искать нужно под алтарем. В один из теплых весенних дней храм был переполнен. Собралось все высшее духовенство двух христианских общин — православной и яковитской. Празднично одетые горожане толпились за оградой церкви. Во избежание волнений была даже вызвана полиция.
Лопата вонзилась в каменистый грунт. «На небольшой глубине, — рассказал староста, — находилась вот эта могильная плита». В углу под иконой Богородицы на столике, покрытом красной бархатной скатертью, лежит квадратный камень черного цвета. Он испещрен строчками арамейского письма с характерным наклоном букв влево. Надпись гласит: «Сей храм заложен в 59 году от Рождества Христова». То есть всего два десятка лет после Воскресения Христова. «Когда плиту подняли, — продолжил староста, — под ней оказался вот этот маленький «гроб». Его узловатый указательный палец медленно движется в сторону истертого временем мраморного куба с круглой выемкой внутри.
Там оказался серебряный ковчежец. Внутри лежал скрученный колечком пояс из верблюжьей шерсти и золотых нитей длиной около 60 см. Из пергамента явствовало, что пояс собственноручно сплетен самой Богородицей. Анализ, проведенный учеными, показал, что находка пролежала в земле около тысячи лет. Пояс спрятали то ли от арабов во время штурма Хомса в 636 году, то ли от крестоносцев.
К реликвии потянулись паломники и больные. Чудеса начались практически сразу. В пределе храма кучей свалены костыли, ортопедические аппараты, трости. Их оставили здесь исцелившиеся инвалиды. Так образовался целый «музей». Первое документально зафиксированное исцеление от пояса Пресвятой Девы относится к Х веку: им было чудо исцеления византийской императрицы Зои.
Чудеса продолжаются и по сей день. Даже в Индии. От части пояса, найденного в Хомсе, в 1982 году отделили небольшой отрезок и перенесли его в «вотчину» апостола Фомы, индийскую провинцию Маланкар. Здесь к настоящему времени проживает огромная община сирийских христиан-яковитов численностью более 1 млн. человек. Только в течение осени 2004 года там было зарегистрировано несколько случаев исцелений от «суноро». Так индийские христиане называют пояс Богородицы.
В хомском храме «Умм Зуннар» рядом с украшенной живыми цветами нишей, где хранится пояс Богородицы, стоит кувшин. В него верующие бросают записки, адресованные Деве Марии. Он всегда полный…
К сожалению, сейчас в этом провинциальном сирийском городе русские — редкие гости. Однако так было не всегда. В церкви, расположенной за резиденцией архиепископа Хомса, мне показали великолепный резной иконостас. Надпись на нем свидетельствовала, что это подарок Императорского палестинского православного общества (ИППО), сделанный в 1913 году. Вместе с Красным Крестом и другими русскими общественными организациями оно на рубеже XIX—XX вв.еков осуществляло здесь свою миссию. До сего дня еще живы люди, соприкоснувшиеся в детстве с работой русских школ и больниц. Они с любовью вспоминают доброту нашего духовенства, заботу врачей и уроки русского языка. Некоторые до сих пор могут наизусть прочесть «Отче наш» по-старославянски.
Братские связи между Русской и Антиохийской Православными Церквами насчитывают много веков. Первый митрополит Киевский Михаил был родом из Сирии. В годы Великой Отечественной войны Антиохийский Патриарх Александр III призвал христиан всего мира помочь истекающей кровью России. Так что православных русских здесь помнят и горячо любят. Об этом свидетельствует и то, что в центре Москвы, на Чистых прудах в храме архангела Гавриила уже несколько десятилетий располагается подворье-представительство Антиохийского Патриархата.
Хомс-Москва
