 |
| Новый Петербургъ | Николай Андрущенко | 05.02.2005 |
Меня вызвали в ФСБ на Литейный, 4, на допрос по делу об убийстве Галины Старовойтовой где-то через несколько месяцев после той трагедии. Оказалось, чекисты обнаружили мой телефон и мою фамилию в записной книжке убитой депутатки. Уже сам факт подобного вызова говорит о том, что ДАЖЕ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ после преступления у ФСБ НЕ БЫЛО НИКАКИХ РЕАЛЬНЫХ ФАКТОВ по данному делу. Молоденький следователь прямо так и сказал: «Мы не располагаем никакими конкретными сведениями и пригласили вас исключительно из-за записи в записной книжке Старовойтовой».
Активно участвуя в избирательной кампании 1998 года в Законодательное собрание Санкт-Петербурга на стороне «Блока Юрия Болдырева», я хорошо помню ту атмосферу всеобщей истерии, которую раздувала в городе люмпен-интеллигенция, объединившаяся в предвыборный блок «Согласие», на основе которого впоследствии выросло региональное отделение СПС. Вдохновителем, идеологом и спонсором данного блока считался приватизатор всея Руси Анатолий Чубайс. Его действия по организации присвоения узкой группой лиц общенародной собственности не оставляют сомнения в таких его качествах, как жестокий ум, полная беспринципность при реализации поставленной цели, полное отсутствие уважения и сострадания к соотечественникам. Этакий профессор Мориарти!
Насколько я помню, именно Чубайс был организатором в то время хорошо отрепетированной истерии в средствах массовой информации, направленной буквально против всех, кто стоял на пути передела собственности в России, на пути распродажи данной людям самим Богом русской земли. Телеэфир всех каналов заполнили провокационные вопли о «реванше красно-коричневых».
Власти, которую в то время олицетворял Анатолий Чубайс, требовалось с помощью хорошо отрежиссированной истерии сохранить себя (власть) в руках «демократических» формирований, а заодно вырубить под корень всех противников «реформ». Репетиционным полигоном перед главной президентской кампанией избрали Ленинград-Петербург, где и была поставлена задача разогнать, переколотить, а то и в прямом смысле пересажать всю «антидемократическую» коалицию.
Однако Старовойтова, обладая, в отличие от чубайсоидов определенной моралью, неожиданно спутала все карты. Создав свой собственный блок «Северная столица», она наотрез отказалась с кем-либо объединяться — ни с чубайсовским «Согласием», ни с «Яблоком», ни с кем-то еще. Судя по стотысячным тиражам старовойтовской газеты, Галина Васильевна получила неограниченный доступ к финансам для своих единомышленников.
Отличаясь самостоятельностью своих суждений, будучи несомненно состоявшимся Гражданином своего Отечества, что я вынужден признать при всей колоссальной разнице взглядов, Галина Старовойтова НЕСОМНЕННО ПРЕДСТАВЛЯЛА ОПАСНОСТЬ для олигархических и тоталитарных, реваншистских сил на грядущих думских, а затем и президентских выборах.
Будучи непосредственным участником тех политических событий, я считаю именно данное обстоятельство роковым для депутата Старовойтовой. По моему мнению, и по моей информации, именно ПОЛИТИЧЕСКАЯ НЕЗАВИСИМОСТЬ и НЕСОМНЕННОЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ ПРЕВОСХОДСТВО ГАЛИНЫ СТАРОВОЙТОВОЙ над той примитивной питерской чекистской ОПГ (организованной политической группой), которая уже тогда начала просачиваться во власть, пользуясь беспробудным пьянством Бориса Ельцина, могли послужить причиной трагедии. И в ночь с 20 на 21 ноября 1998 года в парадной дома N91 по каналу Грибоедова прозвучали выстрелы.
Перед тем как перейти к рассмотрению множественных и постоянных нарушений Конституции и УПК РФ в процессе следствия и суда, процитирую выдержки из малоизвестной версии расследования убийства Галины Старовойтовой, которое по собственной инициативе вёл руководитель региональной Комиссии Госдумы по расследованию итогов приватизации, писатель и журналист Юрий Шутов.
«…тут требовалась личность более крупного калибра, чтобы ее убийство вызвало в обществе хотя бы устойчивое оцепенение. Вот почему, как никто другой, подошла Г. В. Старовойтова, к тому же, как оказалось, рожденная вполне интеллигентными русскими родителями. Кстати, Старовойтова и сама довольно успешно способствовала вынесению себе смертного приговора. Последнее время она повсюду довольно мерзко отзывалась о Ельцине и его дворе, тайны которого бывшая соратница, надо полагать, знала лучше, чем кто-либо…
…По завершении отбора сразу же ввели программу подготовки, схожую с уходом за рождественским гусем… Анализируя последние выступления Г. В.Старовойтовой в электронных СМИ Москвы, можно смело предположить, что вывод ее на лобное место для закланья начался несколько месяцев назад, с того самого момента, когда она внезапно стала свободно дрейфовать по всем телеканалам, причем порой без всякого информационного повода. Такое объясняется, разве что, целью вновь навеять её лик народу. Правда, саму Г. В.Старовойтову стремительное повышение внимания ведущих телекомпаний вряд ли насторожило. Возобновление шумихи вокруг своего имени она воспринимала, разумеется, не как подготовку к убийству, а, вполне вероятно, как реставрацию признания её заслуг… Ход подготовки самой операции по прошествии времени стал достаточно хорошо просматриваться, особенно та тщательность, с которой создавалась база для последующих упреков и обвинений в адрес всех, не имевших никакого отношения к этому, столь схожему с ритуальным, убийству.
…на телеэкранах постоянно мелькали как бы архивные материалы с записями выступлений Г. В. Старовойтовой по разной, сиюминутной тематике. Особенно подозрительно выглядит ВИДЕОЗАПИСЬ, СДЕЛАННАЯ НЕКИМ АМЕРИКАНСКИМ ЖУРНАЛИСТОМ, который ГЛУБОКОЙ НОЧЬЮ (?) НЕЗАДОЛГО ДО УБИЙСТВА якобы внезапно очутился в офисе старовойтовской „Северной столицы“, где почему-то ИМЕННО В МОМЕНТ ЕГО ПРИХОДА кто-то прямо на лестничной площадке ЯКОБЫ пытался подключить „прослушку“ к кабелю личного и даже „правительственного“ телефонов Г. В. Старовойтовой. Вероятность СЛУЧАЙНО (?) зафиксировать подобный факт практически исключена. Подобные СОВПАДЕНИЯ можно организовать только СПЕЦИАЛЬНО».
«Однако, как ни крутили, но абсолютно все следы этой добросовестно спланированной и дерзкой операции полностью скрыть так и не удалось. Контуры отдельных её частей проступили сквозь тщательную маскировку сразу же вслед за тем, как стало известно, что в тот роковой день последний путь из Москвы до Питера Г. В.Старовойтова проделала в сопровождении одного из видных руководителей ФСБ России. Который, летя с ней в самолете, непринужденно советовал быть крайне осторожной, особенно при провозе крупной суммы долларов, дарованной… питерским „демократам“ для победы на выборах в Заксобрание. По приземлении в аэропорту „Пулково“ этот генерал-попутчик, заприметив старовойтовского помощника, некоего Линькова, одиноко маячившего с хилой гвоздичкой в тощей руке, даже сжалился и предложил Старовойтовой своих парней, чтобы те сопроводили её до самого конца».
«Буквально вслед за убийством, стоило только установить название оператора телефонной радиосвязи, так сразу же пришла догадка, что, кого и где искать в первую очередь. Правда, всё равно ухлопался почти целый месяц на добывание распечатки самого короткого из всех их телефонных разговоров, случившихся 20 ноября 1998 года в радиусе 10 минут до и после расстрела Старовойтовой. Отфильтрованная фраза состояла всего из трех слов и была произнесена открытым текстом, поэтому в какой-либо дешифровке совершенно не нуждалась. При этом стали известны оба номера соединившихся абонентов, профессиональная принадлежность которых не вызывала сомнений…. В этой трагедии неясной оставалась лишь роль помощника Г. Старовойтовой — того самого Руслана Линькова, который встречал её в аэропорту. Стремясь как можно скорее найти подтверждение своим догадкам, я не преминул поинтересоваться у лечащих врачей характером и степенью тяжести полученных Русланом ранений. Ответ специалистов был неожиданным и начисто разрушил мою первоначальную версию. Оказалось, Линькова убивали не шутя, а всерьёз. Причем один из доставшихся ему выстрелов угодил прямо в затылок. Пуля, проломив основание черепа, прошла грудь, шею и ключицу. Такое ранение явно не могло быть декоративным, впрочем, как и сотрясение мозга от пулевого удара…. В то же самое время его поведение на месте происшествия вовсе не сочеталось с тяжестью полученной им травмы. Изрешеченный пулями Линьков более получаса болтался по дому и даже умудрился сам дозвониться и поведать о случившемся дружественным источникам СМИ и агентству „Интерфакс“. Всё, вместе взятое, породило веские догадки о том, что Линькова подстрелили не рядом со Старовойтовой и, вполне возможно, даже не вместе с ней. На возникшие в связи с этим вопросы мог ответить лишь сам „подранок“, который уверенно шел на поправку в клинике военно-полевой хирургии. Прессу же больше всего интересовал и беспокоил пакет, который кто-то якобы видел в руках у Старовойтовой в тот роковой вечер, а также происхождение обнаруженных у нее двух „золотых“ и одной серебряной кредиток. Если, как трепали злые языки, речь действительно шла о пропаже $ 900.000, то тот пакет, даже окажись он набитым одними лишь сотенными купюрами, все равно бы весил никак не меньше десяти килограммов, что тяжелораненому Линькову уволочь в одиночку, да еще и припрятать, было бы практически невозможно… Пока Руслан под надежной охраной сотрудников РУБОПа пребывал в послеоперационном ступоре, кто-то строго-настрого приказал никого к нему не допускать, и в первую очередь разных прокуроров, следователей и прочих дознавателей. Линькова внезапно навестил прилетевший из Москвы глава ФСБ России Путин. С глазу на глаз они пообщались ровно 56 минут, после чего Путин вышел в коридор, плотно прикрыл за собой дверь и, всем разом сдержанно кивнув, молча отбыл восвояси».
«Вслед за Путиным в клинику к Линькову пустили всех остальных „правоохранителей“, которым наш недостреленный с лицом серо-голубого цвета внезапно и категорически заявил, что память у него вдруг и начисто отшибло, а посему он ничего не знает, никого не опознает и ни о чем ведать не желает.
Что же касается его дальнейшей судьбы, то, оставляя Руслана в живых, никто из убийц ничем особо не рисковал, ибо, чего бы Линьков ни замыслил, но плетью обух перешибить невозможно. Так уж повелось — преступникам раскрывать собственные преступления обычно не резон. Саморазоблачение и самонаказание так же неестественны, как самострижка баранов или самопрополка и самоуборка, к примеру, репы».
На этом я прекращаю изложение версии убийства депутата Старовойтовой из литературного варианта расследования Юрия Шутова и перехожу к анализу поведения следователей и судьи на процессе по делу убийства Галины Старовойтовой. Поведения, которое, на мой взгляд, ПОЛНОСТЬЮ ВПИСЫВАЕТСЯ В ПРЕДСКАЗАННУЮ ШУТОВЫМ ЕЩі 6 (ШЕСТЬ) ЛЕТ НАЗАД ВЕРСИЮ СОБЫТИЙ!
Итак, я уже сообщал в начале этой статьи, что при моём вызове на допрос по делу Старовойтовой следователь признался, что ФСБ допрашивает подряд всех знакомых депутатки, и тысячи иных людей. Не было у ФСБ никакой ДОКАЗАТЕЛЬНОЙ версии событий. НЕТ Еі И СЕЙЧАС! Судите сами.
В постановлении следователя от 27.06.2003 года о привлечении в качестве обвиняемого Виталия Акишина содержится следующее признание следователей: «Летом 1998 года Акишин, узнав от Колчина о желании НЕУСТАНОВЛЕННОГО лица путём совершения убийства прекратить государственную и политическую деятельность депутата Государственной Думы России Г. В.Старовойтовой, совместно с ним, Богдановым, Мусиным, Федосовым, Красновым, Ионовым и Стехновским вошел в состав ОПГ и вступил с ними в предварительный сговор с целью убийства Г. В.Старовойтовой.
… В результате достигнутой договорённости НЕУСТАНОВЛЕННОЕ лицо взяло на себя обязательство по финансированию этого преступления».
То есть следователь ФСБ утверждает, что УСТАНОВИТЬ ЗАКАЗЧИКА ПРЕСТУПЛЕНИЯ следствию не удалось. Значит, у следствия не может быть никаких ДОКАЗУЕМЫХ оснований (кроме самооговора и оговора отдельных лиц) ДЛЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ МОТИВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ! Желание ли это прекратить государственную деятельность, либо вульгарный грабёж, либо расправа политических конкурентов — истинная причина следователями ФСБ осталась не раскрыта.
Обращают на себя внимание подбор личностей подозреваемых и момент их ареста. По всем канонам жанра политических убийств на подобное дело посылают хорошо оснащённых профессионалов высокого класса. Нам же ФСБ подсовывает молодых людей из провинции, занятых каждый своим бизнесом, добычей средств на пропитание семейств, да верой в православного Бога (так в статье -РЛ). Ну, скажите сами, пойдёт ли ПРОФЕССИОНАЛ на такое дело с НЕИСПРАВНЫМ АВТОМАТОМ, который заклинило в самый нужный момент, и самодельным пистолетом? Оставит ли ПРОФЕССИОНАЛ недобитым контрольным выстрелом в голову свидетеля преступления?
К чему следователям из ФСБ и их послушным «сливным бачкам» из прикормленных «тайных» СМИ было называть сержанта из обыкновенной, псковской воинской части Юрия Колчина «офицером ГРУ»?
И почему, если ФСБ ДОКАЗАЛО БЫ, что Колчин преступник, его понадобилось ОБМАННЫМ ПУТіМ ПОХИЩАТЬ из расположения воинской части в Пскове, где он учился на прапорщика? Конечно, похищение и убийство людей — это ПРИВЫЧНЫЙ СТИЛЬ ЧЕКИСТОВ. Достаточно вспомнить истории с Троцким, Савинковым, адмиралом Колчаком, режиссёром Мейерхольдом и его женой, академиком Николаем Вавиловым, поэтами Сергеем Есениным и Николаем Гумилёвым, атаманом Семёновым, патриархом Тихоном, митрополитом Флоренским (так в тексте — РЛ). Кто дал право следователям ФСБ надевать наручники и задерживать русских граждан без предъявления обвинения и составления протокола задержания? Ведь и другого подозреваемого, Виталия Акишина, как и Колчина, арестовали далеко от Петербурга — в городе Брянске. «Забыв» разъяснить причину задержания. «Забыв» составить в течение 3-х часов, данных статьёй 92 УПК РФ, протокол задержания, «забыв» исполнить ст. 49 ч. III УПК РФ и предоставить задержанному помощь адвоката «с момента» задержания, «забыв» разъяснить задержанному его права. Через пару дней независимый (от УПК?) Смольнинский районный суд Санкт-Петербурга простит чекистам эти грубейшие нарушения прав подозреваемого, сославшись на необходимость доставки Акишина в Петербург. Как будто в Брянске нет управления КГБ-ФСБ и федерального суда. Уж чего-чего, а чекистов и судей в России скоро станет больше, чем учителей и врачей. Тенденция эта просматривается совершенно отчетливо.
Чтобы закончить с обсуждением подбора кандидатов на роль убийц Старовойтовой, вынужден заметить, что подбор тот сделан явно в расчете на общественное мнение российского плебса, российской люмпен-интеллигенции, привыкшей за 70 лет советской власти «одобрять» самые преступные решения ВЧК-ГПУ-МГБ-КГБ. Во-первых, многие из подсудимых ранее судимы, что выпячивалось ангажированными СМИ на первое место. Во-вторых, все они из провинциального городка и не имеют в Питере устойчивой, богатой «крыши», способной «отмазать» их от «наезда». Расчет — явно на это. Кто там будет защищать каких-то парней из провинции, когда у самих проблем хватает!
Самое же интересное — это даты арестов сконструированной ФСБ «дятьковской» ОПГ. Юрия Колчина взяли 31 октября 2002 года. Виталия Акишина — 26 октября; Игоря Лелявина — 29 октября 2002 года, Юрия Ионова — 26 октября; Игоря Краснова — 26 октября. То есть 4 (ЧЕТЫРЕ) года спустя после убийства Галины Старовойтовой. Попробуем вспомнить, чем же отличилось ФСБ в те дни?! Ба! Да ведь неделей раньше, 23 октября 2002 года ФСБ БЕСПРЕПЯТСТВЕННО пропустила в сердце России, ЧЕРЕЗ ТЫСЯЧИ КИЛОМЕТРОВ банду чеченских террористов, которые захватили сотни русских людей в зале «Норд-Оста». Именно тогда чекисты ПОЗОРНО убили отравляющими газами сотни людей. ПОЗОРНО застрелили в сонном виде (вместо ареста и допроса) женщин — «чеченских партизанок». Чекисты убоялись молоденьких чеченок и совершили бессудную казнь! Общественное мнение резко опустило рейтинги ФСБ, чекистов и ИХ президента ниже плинтуса.
Состоялся разбор полётов у проснувшегося после удушения сограждан Владимира Путина. По видимому, СРОЧНО потребовалось нечто для поднятия престижа ФСБ. В Санкт-Петербурге вспомнили о деле Старовойтовой и так кстати появившихся показаниях некоего Вячеслава Петрова, арестованного ранее по совершенно другому делу, переведенного позже, в 2000 году, из «Крестов» в следственный изолятор ФСБ и таинственно освобожденного 17 июня 2003 года от ответственности по данному делу, несмотря на «признание» им вины в совершении действий по подготовке к убийству Г. В.Ставровойтовой, по-видимому, после дачи «нужных» показаний.
Верна ли наша версия мотивов активизации ФСБ после позора «Норд-Оста» — придётся расследовать комиссии Совета Европы и правозащитной организации Human Rights Watch, куда вынуждены обратиться правозащитники и родственники потерпевших ввиду многочисленных, явных нарушений Международной Декларации прав человека.
О том, что молодых людей задержали без наличия на то предусмотренных ст. 91 УПК РФ оснований и с грубейшими нарушениями права на защиту и юридическую помощь, без своевременного разъяснения их прав, я уже рассказал. Нет у ФСБ и НИКАКОЙ МОТИВАЦИИ содержания обвиняемых под стражей! Согласно УПК РФ, взятие под стражу зависит не от тяжести содеянного, а от НАЛИЧИЯ ЯВНЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ того, что подследственные намерены скрыться, либо помешать следствию. Читайте ст. 108 УПК РФ и Постановление Пленума Верховного Совета, господа чекисты. Или, как в криминальные времена чебриковых, андроповых и носыревых, вы руководствуетесь лишь «унутренними» инструкциями?
И Колчин, и Акишин, и братья Лелявины, например, полностью уверены в отсутствии вины и никуда бежать не собираются. Никакой чекист не сможет доказать обратное.
Иные подсудимые, например, Алексей Воронин и Юрий Ионов, начали круто менять показания и «вспоминать» то, чего они не знали на стадии следствия, уже после предъявления материалов дела для ознакомления и затем передачи дела в суд. А так как Игорь Лелявин всё отрицает, а Воронин и Ионов начинают давать «нужные» показания, по-видимому возникает необходимость «разгрузить» от части якобы содеянного Воронина и Ионова — и возложить эту вину на кого-то другого. И настаёт торжественный (для ФСБ) момент, когда 1 июля 2004 года, УЖЕ В ПРОЦЕССЕ СУДА, вокруг головы Алексея Воронина появляется сияющий нимб. Он ВНЕЗАПНО ПРОЗРЕВАЕТ и ВНЕЗАПНО вспоминает об участии в деле Лелявина-старшего! Вячеслава Лелявина задерживают в ТОТ ЖЕ ДЕНЬ 1.07.2004 года и предъявляют ему постановление о признании обвиняемым. При этом уже лично автор этой заметки является свидетелем, как до того Слава Лелявин беззаветно защищал своего брата и честь своей семьи от бездоказательных действий чекистов. Дозащищался! Возможно, вспомнил детскую сказку про «ум, честь и совесть» КПСС и КГБ, которых у этих организаций с криминальным руководством никогда не было.
Своей гражданской позицией Вячеслав Лелявин так «достал» следователей, что в отношении его до сих пор грубо нарушаются права содержания под стражей. Его адвокатам даже запрещено передавать ему газеты! Ему запрещено слушать радио. Впрочем, по свидетельству очевидцев, сотрудники следственного изолятора ФСБ грубо нарушают конституционно гарантированное достоинство граждан не только в отношении Славы Лелявина. Люди записываются, чтобы попасть на встречу с заключенными, с 11 вечера. А те, кто идёт сдать передачи, вынуждены часами дожидаться открытия «парадного подъезда», мёрзнуть и мокнуть под зимним дождём! Или — стоять на лестнице, где нет ни одного стула. ФСБ по-прежнему, как КГБ СССР, ставит себя НАД обществом.
Нарушением УПК РФ следователями ФСБ является выделение в отдельное производство из дела N55 в дело N27 материалов следствия в отношении персон, представших перед судом. Вместо того, чтобы, НАОБОРОТ, как положено по УПК, выделить в отдельное производство дела подозреваемых, находящихся в розыске. В результате грубейшим образом нарушено конституционное право подсудимых Ю. Колчина, В. Акишина, И. Краснова, Ю. Ионова, А. Воронина, И. Лелявина и их адвокатов на защиту и ознакомление со ВСЕМИ материалами дела N55. А это — дорогого стоит.
К примеру, имеются сведения, что Воронин появился в изоляторе на неделю раньше, что давало «фору» следователям для выработки у Воронина «нужного» мировоззрения. ФСБ вообще отказало адвокатам в массе необходимых документов, например, в протоколе допроса Борисоглебского, который либо заранее знал о готовящемся преступлении, либо его первого известили.
ИМЕННО В ТОТ ДЕНЬ, когда журналист Максим Максимов был намерен раздобыть видеозапись Борисоглебского с места убийства, он (ЖУРНАЛИСТ МАКСИМОВ) ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ В САМОМ ЦЕНТРЕ ПЕТЕРБУРГА В ИЮЛЕ ПРОШЛОГО, 2004 года! В отличие от свободной Украины, где после гибели журналиста Гонгадзе забили в колокола все средства массовой информации и общественность, — придавленные чекистами российские СМИ быстро заткнули рот и забыли о своём коллеге.
В материалах, выделенных из 55-го дела в 27-е, полностью отсутствуют данные о проверке иных версий преступления, что грубо нарушает права защиты на равноправие сторон и конституционно гарантированную (ст.ст. 24, 29, 30 Конституции России) информацию. А ведь в СМИ не раз сообщалось о задержаниях и этапировании в Петербург иных многочисленных подозреваемых. За рамками следствия остался и странный отказ Руслана Линькова назвать частную телекомпанию и работающих в ней людей, которые ЗНАЛИ о предстоящем прибытии в Петербург Галины Старовойтовой. Все эти наработки остались в деле N55, известном стороне обвинения, но неведомом защите.
В деле, предъявленном адвокатам, НЕТ ДАЖЕ ПРОТОКОЛА ОСМОТРА КВАРТИРЫ УБИТОЙ! Почему следователи ФСБ и суд отказывают адвокатам в ознакомлении с результатами осмотра квартиры Старовойтовой? Что там было такое страшное ДЛЯ ВЛАСТИ? Есть версия о записи на автоответчике голоса очень известного лица. Да и в квартире КТО-ТО БЫЛ В МОМЕНТ УБИЙСТВА! Соседи Асматулаевы (Гюльнара и Тимур) слышали в квартире Старовойтовой шум работающего телевизора. Они же слышали в момент убийства 15-минутную перебранку на лестнице нескольких лиц. Слышали громкое приказание: «ОТКРОЙ», затем хлопки и звуки возни на лестнице. Что и кто должен был «ОТКРЫТЬ» кто-то из участников трагедии, ФСБ оставило без ответа.
Свидетель О.П.Крупинье видела физиономически известных в городе высокопоставленных чиновников через полчаса после трагедии, а протокол осмотра места происшествия почему-то начали составлять много позже. Имеются отличия между протоколом осмотра места происшествия и видеозаписью этого действа. Согласно протоколу, там участвуют лица, которых в реалии не было.
По некоторым из допросов подследственных имеются аудио-видеозаписи и параллельные протоколы следователей ФСБ. Они разительно расходятся, на что обращали внимание адвокаты. Даже время начала осмотра места происшествия не совпадает со временем, указанным в видеозаписи. Видеозапись обрывается без объяснения причин. В чекистском протоколе допроса Петрова присутствуют его показания о депутате Госдумы Глущенко, а на видеозаписи — ни слова о Глущенко. СПЛОШНАЯ ХАЛТУРА, АНГАЖИРОВАННОСТЬ, ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ УКЛОН ОРГАНОВ СЛЕДСТВИЯ!
Не отстаёт от следствия и якобы «независимый» городской суд Санкт-Петербурга. Судья Валентина Васильевна Кудряшова так торопилась лишить подследственных КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА на рассмотрение их дела либо судом присяжных, либо коллегиально, что пришла в судебное присутствие с загипсованной рукой, хотя закон требует от судьи полного здоровья в судебном заседании. Что послужило основанием для отвода судьи адвокатами. А вдруг от боли судья соображать перестанет? Ангажированность судьи на ЕДИНОЛИЧНОЕ рассмотрение дела очевидна.
И, главное доказательство ангажированности, ПРЕДВЗЯТОСТИ СУДЬИ — это количество томов уголовного дела. 34 (тридцать четыре) тома самого дела примерно по 250 страниц + ещё 2 (два) тома обвинительного заключения ещё по 250 листов. ИТОГО — 9 ТЫСЯЧ СТРАНИЦ! Исследуем хронологию прокурорско-судейской халатности. 24 ноября 2003 года ФСБ направляет дело в прокуратуру. Надо полагать, что прокуроры ОБЯЗАНЫ полностью изучить дело перед утверждением. Однако в городской прокуратуре в то время работал «стахановец» и один из организаторов вооруженного вторжения в судебное заседание независимого Калининского федерального суда Николай Винниченко, а также подобные ему правонарушители. Уже ЧЕРЕЗ 4 (четыре) дня, 28.11.2003 года Н.А.Винниченко утверждает обвинительное заключение. 1 декабря 2003 года дело из прокуратуры направляется в суд. 9 декабря судья Кудряшова назначает предварительное судебное заседание на 17 декабря. А уже на 29 декабря судья со сломанной рукой, что не может не мешать ей (хотя бы от боли) анализировать прочитанное, является в судебное заседание, якобы ВНИМАТЕЛЬНО ИЗУЧИВ (что положено по закону) все до одной 9000 (ДЕВЯТЬ ТЫСЯЧ) страниц дела. Валентина Васильевна! Ваша честь! Ведь вы же не из ВЧК-КГБ, которые профессионально уничтожили миллионы советских людей. Вы же не только судья, но и женщина. Вы олицетворение другой женщины — Фемиды с повязкой на глазах, весами и мечом в руках. И уж так повелось, что Фемиду граждане воспринимают как символ высшей справедливости, как некую высшую субстанцию, которая не может распорядиться своим мечом по чьей-либо подсказке. Для Фемиды главный инструмент не меч, а весы, на которых она мудро и предельно точно взвешивает доказательства!
Закончить это повествование я хочу эпилогом процитированной выше литературной версии Юрия Шутова:
«Совсем невдалеке от могилы Старовойтовой под нарочито скромным постаментом приютился вечным сном Высокопреосвященнейший Иоанн — Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, которому суждено было скоропостижно скончаться при встрече с мэром Собчаком как будто только лишь от одного его рукоприкосновения.
Господи! Упокой души всех погибших! И покарай убийц! Ибо, сами себя они карать не станут, а посему продолжат „ритуальные“ жертвоприношения с пышными поминальными гореваниями на манер гитлеровской церемониальной скорби по памяти друга Рэма, зверски убитого по приказу самого фюрера».
