Чем занимаются археологи по мнению многих обывателей? Они ищут сокровища. Это мнение поддерживают СМИ, широко рекламируя редкие, поистине уникальные, находки кладов или неграбленых богатых погребений. Не отстает и кинематограф — сюжет многих фильмов лихо закручен вокруг найденных археологами драгоценностей. Даже в любимом фильме «Джентльмены удачи» все события связаны с найденным археологами золотым шлемом. А если послушать народные предания, то можно подумать, что в каждой речушке или озерке утонула золотая карета Екатерины Второй, в каждом кургане лежит князь в золотом гробу, с золотой саблей или в золотой ладье, а еще чуть не в каждой деревне закопал золотую казну уж если не Емельян Пугачев или Степан Разин, так непременно сам барон Врангель. И так хочется найти клад и при этом почувствовать себя эдаким Индианой Джонсом! Кто-то берет лопату или нанимает бульдозер и сносит стоящий неподалеку курган. Клада и золота, конечно, такой искатель древностей не находит, а найденные ржавые железки или сильно окисленные бронзовые предметы может и выкинуть, даже не поняв, что это древние украшения. Большинство горе-искателей свою поисковую деятельность на этом и заканчивают. Но есть и другие: купив дорогую игрушку — металлоискатель, они планомерно прочесывают берега рек и перелески. Это так называемые «черные археологи». «Черными» многочисленных искателей древностей называют отнюдь не потому, что они дочерна загорели на солнце. Это нелегалы, по сути браконьеры истории. Большинство из них — обеспеченные люди, выезжающие «на промысел» на своих автомобилях. На первых порах нелегальные искатели собирают все подряд, вскоре определяются предпочтения. Среди «черных археологов» немало коллекционеров, собирающих именно монеты, нательные кресты или древние украшения. То, что не является предметом собственной коллекции, попадает на черный коллекционный рынок. В редких случаях «черные археологи» осознают, что разрушают историческое наследие, и идут на сотрудничество с исследователями. Как правило, на такое сотрудничество идут те, кто коллекционирует «поздний» материал — монеты, военную атрибутику. Такие коллекционеры предварительно спрашивают у археологов, где находятся археологические памятники, стараются там «не работать», а все найденные во время поиска монет древности отдают ученым. Некоторые из таких собирателей даже оказывают исследователям финансовую поддержку, например известные коллекционеры братья Алексашины спонсируют археологические исследования на Передольском погосте. Но большинство «черных археологов» занимаются именно разграблением истории. Если спросить ученых, как они относятся к «черным археологам», то они лишь горестно махнут рукой. Если к археологическому памятнику можно проехать на легковой машине — есть огромная вероятность, что там уже поработали «черные археологи». Например, за последние четыре года только в одной деревне в Новгородской области, находящейся на трассе Новгород-Псков, побывало не менее 5 групп «черных археологов»! С каждым годом количество владельцев металлоискателей только увеличивается. В настоящее время защитить исторические памятники от «черных археологов» почти невозможно — у каждого кургана охрану не поставишь. Огородники безразлично относятся к поисковикам, милицию не зовут, а что творится за пределами деревень, и вовсе никого не интересует. Привлечь за разрушение исторических объектов «черных археологов» можно только если застать их на месте преступления — в других случаях доказать причастность довольно сложно, так как металлоискатели продаются легально, а раскопанные древности сразу становятся случайными находками, валяющимися на поверхности земли. Как и любые браконьеры, ведут себя «черные археологи» варварски. При помощи специальных насадок, увеличивающих чувствительность металлоискателя, можно «почувствовать» металл на глубине до нескольких метров. Точно над местом погребения в кургане роется яма, выгребаются вещи, а останки просто выкидываются наверх. На других памятниках бульдозером сдираются верхние слои, а потом при помощи того же металлоискателя выбираются все металлические вещи. Так уже разрушены сотни, а может, и тысячи памятников. Бывают и исключения. Как-то раз один из археологов приехал на свой памятник на пару недель раньше, чем планировал. Каково же было его удивление, когда он увидел, что курган уже раскопан по всем правилам науки, а рядом сидит молодой человек с учебником археологии. Но чаще ученый видит уже разрушенные памятники. И количество нетронутых памятников стремительно сокращается. Но даже если «черные археологи» «всего-навсего» выбирают весь металл на древнем поселении, ущерб науке невосполним. Дело даже не в том, что древности оседают в частных коллекциях, где, если не будут своевременно отреставрированы, просто рассыплются через 10−15 лет. Эти вещи становятся труднодоступны для исследователей хотя бы потому, что неизвестно, где они находятся. Публиковать находки тоже затруднительно, потому что большинство коллекционеров вовсе не заинтересованы в популяризации своей полулегальной коллекции. Таким образом, все, что выгребли многочисленные «черные археологи», практически полностью исчезает из научного оборота. Но есть и другие аспекты. Можно ли получить полное впечатление от картины, из которой вырезаны куски? Конечно нет! Картина прошлого также распадется, если ученые не смогут определить, какими металлическими предметами пользовались в древности и сколько их было, если большинство древних металлических вещей вытащат из земли «черные археологи». Нельзя будет сказать, чем люди занимались, сколько было сапожников, кузнецов, резчиков по дереву — ведь все инструменты сделаны из металла. Нельзя будет сказать, богато или бедно жили древние — ведь «черные археологи» собирают не только бывшие в обращении монеты, но привозные украшения, а также замки и ключи. Невозможно будет понять даже, о каком народе идет речь, — вышивки и детали костюма не сохраняются в земле, судить можно только по металлическим украшениям, которые пропадают в первую очередь. Трудно будет судить и о религиозной жизни древних: кресты, амулеты, металлические иконки — это одна из основных составляющих коллекций «черных археологов». Даже если произойдет чудо и все, что насобирали нелегалы, будет передано ученым, проблема будет решена только частично. Для ученого важна не столько вещь сама по себе, сколько то, где именно эта вещь найдена, что ее окружает. Например, если характерное украшение викингов будет найдено где-нибудь под Выборгом, это никого не удивит, а если точно такое же украшение будет обнаружено в славянском поселении, это будет свидетельствовать о торговле или военных конфликтах между славянами и викингами. Нож может быть найден на остатках жилища, может быть случайно потерян далеко от дома, а может быть положен в могилу. В первом случае — это просто предмет быта, во втором — свидетельство о том, что человек брал с собой нож, выходя из дома, а нож в могиле может рассказать о многом: и о том, что были представления о загробном мире, и о том, что человек мог взять с собой на тот свет нож, и о том, что погребенный — мужчина, так как нож — это атрибут мужского костюма. О самом ноже можно сказать только то, что он такого-то времени, но сам нож уже ничего не расскажет. В заключение хочется заметить, что только та нация, которая гордится своим прошлым, может надеяться на процветание. Мы же так и остаемся «Иванами, не помнящими родства», позволяем спокойно грабить собственную историю, а когда спохватимся — будет уже поздно.
