 |
| Русский вестник | Николай Селищев | 10.12.2004 |
«белые англо-саксы протестанты» — были бы нам благодарны? А мы, оказывается, должны быть чуть ли не благодарны американским советникам Горбачева и Ельцина за разгром изнутри всего Советского Союза!)
Теперь нефтяные монополии США и Запада осели в Средней Азии, при этом продажность местных среднеазиатских правительств потрясает даже следящую за коррупцией организацию «?f0135?Транспаренцы Интернатионал» — «?f0131?
Международная прозрачность» (приглашаю всех желающих зайти на её сайт и узнать — почем «среднеазиатская демократия»?). Пока американцы наживаются на фонтане нефти, когда-то открытой нами, русскими, среднеазиатские «демократические» ханы твердят о тяжелом колониальном наследии, якобы доставшемся им от России.
Однако, по сути, Средняя Азия должна быть пожизненно благодарна России за то, что Туркестан («страна тюрок») стала частью Российской Империи.
Чем было вызвано завоевание Россией среднеазиатских ханств? И что вообще в конце 19-го века представляла из себя Средняя Азия, или, как тогда говорили, — Туркестан?
Среднеазиатские ханства были Российской империи совершенно не нужны. От принятия в русское подданство магометанских племен Средней Азии у нас возникала только головная боль, поскольку никаких русских законов эти новые «подданные» не признавали и признавать не хотели. Прекрасный тому пример — киргиз-кайсаки, или современные казахи. При Императрице Анне Иоанновне в 1738 году хан Малой орды киргиз-кайсаков Абулхаир и его старшины сами перешли в русское подданство. Постепенно его примеру последовали и другие племенные союзы киргиз-кайсаков.
Но в обычаях киргиз-кайсаков была так называемая «баранта» — то есть грабеж, угон скота и захват людей в рабство с целью продажи. Естественно, весь 18-й и 19-й век прошли в беспрерывной пограничной войне между яицкими (уральскими), оренбургскими и сибирскими казаками, с одной стороны, и киргиз-кайсаками — с другой. Это была война, не прекращавшаяся, как писал наш великий историк В.О. Ключевский, ни на минуту в течение 150 лет. Причем киргиз-кайсаки люто враждовали не только с русскими, но и с башкирами. «Баранте» подвергались даже кочевья других киргиз-кайсацких племен. Пленных _ русских, даже немецких колонистов и поляков — киргиз-кайсаки продавали в Хиву и Бухару, в Коканд, где были работорговые рынки. Сейчас это в современной Средней Азии, разумеется, замалчивают, твердят о «ханской демократии», из которой якобы выросла современная «среднеазиатская демократия».
Со времен Екатерины 2 русское правительство выделяло деньги на выкуп русских пленных из среднеазиатских работорговых ханств. Но это не решало проблемы. Раз за пленных платят выкуп, то это только подстегивает работорговцев к новым набегам, к новой «баранте».
Русское императорское правительство пыталось как-то цивилизовать киргиз-кайсаков, шло на многие добрые и смелые шаги. Например, военный губернатор Оренбурга П.П. Сухтелен пытался ввести прививки от оспы среди киргиз-кайсаков, но, как писали наши краеведы, по причине дикости кочевников генерал ничего не достиг. В 1836 году Николай 1 издал Высочайшее повеление о постоянном выделении 20 казенных вакансий в Императорском Казанском университете для магометан, выпускников Неплюевского военного училища в Оренбурге. Так появились первые врачи-магометане, первые преподаватели восточных языков из их среды.
Естественно, что для защиты от набегов Россия расширяла сеть наших крепостей, усиливала караульную службу силами казаков и пехотных частей (сейчас, после «Норд-#оста» и Беслана, о казаках вновь не хотят даже слышать, предлагая заимствовать опыт… Израиля в организации караульной службы!). К началу царствования Александра 2 мы имели два выступа, вдававшихся в глубь Средней Азии, — крепость Перовский на Сыр-Дарье с запада и крепость Верный (ныне Алма-Ата) с востока. Пространство между ними — на сотни вёрст — оставалось совершенно открытым для набегов. Постоянные грабежи наших караванов и невозможность найти в Средней Азии управу на грабителей делали нашу торговлю невыгодной.
Кроме того, власти Хивы, Бухары, Коканда категорически отказывались освобождать русских пленных, угнанных и проданных кочевниками в рабство. В Хиве, кроме русских христиан, было много рабов-персов (Персия — это современный Иран). Поскольку персы принадлежат к другой разновидности магометанства (шииты), нежели среднеазиаты-сунниты, то персам приходилось несладко в Хиве.
Чтобы покончить с этим положением, совершенно нетерпимым для великой державы, Россия и начала в 1860-х годах завоевание Средней Азии. В 1865 году войска знаменитого генерала М.Г. Черняева взяли огромный и хорошо укрепленный город Ташкент. Установив в нем нашу власть, мы тут же отменили рабство. Так мы поступали везде, где устанавливали наше господство. Выдающийся русский художник В.В. Верещагин, участник среднеазиатских походов, награжденный за бои в Самарканде орденом св. Георгия 4-й степени, писал в путевых книжках, что по мере распространения русской власти в Средней Азии на тамошних работорговых рынках стало распространяться уныние. Рабство сокращалось на глазах, не сегодня-#завтра среднеазиаты ожидали падения своих оставшихся крепостей. Каковы тогда будут «права» на раба? Никакие.
Верещагин отмечал, что среднеазиатские женщины находились в положении почти что животных в гаремах. Женщин использовали как бесправных существ и как прислугу по дому. Верещагин приводил характерную жалобу магометанина — конец-де всему настал, жену уже бить нельзя, чуть ударишь — она говорит, что к русским уйдет. Кстати говоря, Верещагин считал Среднюю Азию типичным примером «азиатского варварства», застывшего на столетия в своем развитии.
Кто-то может возразить — Верещагин слишком категоричен в своих выводах. Отнюдь нет! Он описывал и зарисовывал лавки опиумоедов, т. е. тех, кто жил профессиональным попрошайничеством, темными делами, лишь бы получить деньги на опиум. В таких лавках собирались и местные магометанские «политики». Есть и изображение такого сборища — картина Верещагина — «Политики в опиумной лавочке» (Ташкент, 1870 год). Прав оказался Верещагин и в своих опасениях, что опиум из Средней Азии неизбежно хлынет в Европу, стало быть, прежде всего в наши азиатские владения.
Наверное, и сейчас, когда из Афганистана идет валом опиум высшего качества, среднеазиатские «политики» собираются в подобных «лавочках». Только вместо изображенных Верещагиным цветных халатов, на таких «политиках» одежды побогаче, часто и вполне европейские костюмы, да и «лавочки» напоминают дворцы. Но разве от этой чисто внешней перемены изменилась суть Средней Азии?
Верещагину принадлежат и такие страшные слова: «В хорошей цене также стоят хорошенькие мальчики: на них огромный спрос на всю Среднюю Азию». Но, подчеркивал Верещагин, «нельзя не порадоваться, что благодаря вмешательству русских этот грязный омут стал видимо прочищаться». Что же это за «грязный омут», на который муфтии и муллы лицемерно закрывали глаза. Верещагин не мог написать прямо, о таких позорных делах в царской России и помыслить было трудно, не позволяла всё выворачивать наизнанку (по-голливудски) и русская классическая литература и журналистика. Поэтому, надеюсь, читатель поймет, на что намекал Верещагин, писавший об «одном ненормальном явлении, каким представляется здешний «батча». «Батча» — означает «мальчик», но, так как «батчи» исполняли еще «какую-то странную» и «не совсем нормальную роль», то «и слово «батча» имеет ещё один смысл, неудобный для объяснения» (Верещагин).
«Батчи» в современной Средней Азии, увы, не ушли в прошлое. Так, телепрограмма «Человек и закон» (09.11.2004) рассказала об операции милицейского спецназа из отряда «Рысь», разгромившего в Москве разветвленную преступную группировку, похищавшую детей и продавшую в Среднюю Азию несколько десятков мальчиков! Думаю, что не для принудительной работы на хлопковых плантациях, а на роль «батчей»!
Пусть русские москвичи почаще ходят в Государственную Третьяковскую галерею, в зал Верещагина. Там выставлены его картины — «Торжествуют» и «Представляют трофеи» (обе — 1872 года). Вглядитесь в эти полотна — на них вы увидите торжествующую толпу среднеазиатов, любующихся кольями с отрубленными головами русских солдат. Вы увидите хана на фоне пышного дворца, хана, к ногам которого представили «трофеи» — отрубленные русские головы. Это картины боев, а не фантазия художника. Верещагин был великим реалистом, путешественником, противником войн, его картины выставлялись во многих странах, в том числе в Германии, Америке, Австрии, Франции.
Верещагин рисовал то, чему был свидетелем. Однако было много боев, в которых он не участвовал, о которых остались письменные свидетельства участников.
Так, при героическом отступлении казачьей сотни уральцев есаула В.Р. Серова в 1864 году под Иканом (ныне _ Чимкентская область Узбекистана), отступлении под натиском 10-тысячной армии кокандского муллы Алимкуля, — что делали кокандцы? Как убьют казака — так отрубали ему голову и — в мешок, как трофей хану. Казаков тогда, как, впрочем, всегда, выручало казачье братство, меткий прицельный огонь и умение выживать в любых условиях. Но не подоспей подмога, — сотня есаула Серова (впоследствии — генерал-майора) была бы, конечно, уничтожена.
Или, например, Самарканд, здесь Верещагин был участником обороны цитадели. В 1868 году город сам сдался русским войскам. Муллы осыпали генерала К.П. Кауфмана любезностями. Только Кауфман с войском ушел дальше — громить армию бухарского эмира, как в Самарканде вспыхнул тщательно подготовленный мятеж. Призывы к «газавату» (сейчас это называется «джихад») со всех мечетей, отрезание голов раненым русским солдатам. Вырезали по плечи — тела почти невозможно было опознать. Естественно, Кауфман, вернувшись с войсками, примерно наказал Самарканд. Такая же судьба и по совершенно тем же причинам постигла Андижан и Наманган в 1875 году, при подавлении целой серии мятежей кокандцев.
А вот при штурме Хивы в 1873 году дело решилось быстро. Хивинский хан считал Хиву недоступной — сотни верст безводной земли при 40−50-градусной жаре, при отравленных колодцах, — защищали это гнездо работорговли. Но три русских отряда, вышедшие из разных наших крепостей, одновременно подошли к Хиве и взяли город. Хивинскому хану оставили и жизнь, и его ханство. Только мы тут же освободили всех рабов — и русских, вернувшихся в Россию, и персов, отпущенных нами в Персию, _ и заставили хана подписать очень выгодный для нас мирный договор.
Вообще генерал Скобелев говорил, что «Азию надо бить не только по загривку, но и по воображению». Поэтому все наши походы тщательно готовились. И всё же сражения происходили при громадном перевесе среднеазиатцев. Например, в 1868 году под Зарабулаком бухарская армия имела над русскими войсками 17-кратный перевес, кокандская в 1875 году при Махраме — 16-кратный перевес. Мы уделяли самое пристальное внимание вооружению, снаряжению, продовольствию, разведке, минному делу, особенно при подрыве сильнейших туркменских укреплений Геок-тепе в 1881 году. Никакого «шапкозакидательства» в помине не было. Но тот же Скобелев предупреждал, что в Средней Азии, как бы ни был безоблачен горизонт, надо держать всегда камень за пазухой, поскольку положение может измениться за считанные дни и часы.
Чем же занялась русская власть после присоединения Средней Азии?
Упразднение работорговли было, конечно, самым важным нашим делом. Это вообще православный подход. Недавно, в марте 2004 года, греческий богословский журнал «Зои» (это означает «Жизнь») поместил обзорную статью «Истина Византии». Журнал «Зои» собрал высказывания историков разных стран о том, что главная заслуга Византии — отмена рабства и пыток при допросе. Россия — не копия Византии, но и мы с нашим чувством свободы и справедливости, с нашим христианским пониманием жизни не могли мириться с рабством.
Прекращение грабежей на большой дороге, единая русская власть привели к расцвету торговли. Основным узлом торговли с огромными оборотами стал Ташкент.
Именно русские власти занялись дорожным строительством, в том числе и прокладкой железных дорог. Этими нашими трудами и сейчас пользуются правители Средней Азии, но нас не вспоминают. Например, в 1996 году путем соединения сети среднеазиатских железных дорог с дорогами Китая, Ирана и Турции был торжественно открыт трансконтинентальный «Великий шелковый путь». Как некий символ пантюркизма и технического прогресса. Но кто построил в Средней Азии первую железную дорогу? Русские власти.
Мы организовали почту, телеграф. Среднеазиаты удивлялись _ как это так: отдаешь деньги кому-то, а потом где-то в другом городе их получает другой купец?
Мы занимались геологическими исследованиями, лесоразведением, улучшением пород лошадей, разведением новых сортов винограда. Именно русские открыли в Средней Азии залежи каменного угля, меди, свинца. Та же нефть, которой сейчас торгует Средняя Азия, — это плод русского инженерного поиска. В начале ХХ века русская нефтяная монополия «Бранобель» (её акции находились почти исключительно в русских руках) открыла свои склады на самом юге Средней Азии. А нефтедобывающее предприятие «Эмба» принадлежало камским миллионерам Стахеевым и «Бранобелю». Что такое Эмба? Эта река в Гурьевском уезде, где нефть открыли в 1911 году именно мы, русские. В нашей дореволюционной печати даже было понятие «Гурьевский нефтеносный район». Он тянулся по берегу Каспия далеко на юг, вплоть до залива Цесаревича (впоследствии — залив Комсомолец, он же Мертвый Култук).
Ныне даже имя города Гурьева (основан купцом Михаилом Гурьевым ещё в 1640 году) стерто Назарбаевым с карты Казахстана. Нефть отдана американским фирмам «Шеврон» и «Экссон Мобил». Именно они имеют 75% акций в совместном предприятии «ТенгизШевройл», разрабатывающем крупнейшее месторождение нефти в мире — Тенгизское, расположенное в Гурьевском уезде, в районе Эмбы. Сайт
«?f0135?цомпромат.ру/маин/назарбаеж/ миллиард. хтм» ?f0131?поместил признания назарбаевского окружения, что 1,3 миллиарда долларов на его зарубежных счетах — это «во благо казахского народа» (русские, живущие в новоиспеченном Казахстане, понятно, не упоминаются вовсе). Было сказано лишь, что это — деньги от «Мобил» за Тенгизское месторождение нефти.
Тенгизские залежи в Гурьевском уезде отданы в аренду на 40 лет американцам, в то время как по нашим дореволюционным законам любая аренда нефтеносных участков не могла превышать 12 лет!
Помимо нефти, Средняя Азия обязана нам хлопком. Конечно, в небольших количествах хлопководство было и раньше в некоторых оазисах (Бухара, Хива). Но, по признанию известного востоковеда и тюрколога академика В.В.Бартольда, именно русским присоединенный край обязан подъемом хлопководства в Ферганской долине (современный Узбекистан), в Закаспийской области (современный Туркменистан). Именно мы начали строить хлопкоочистительные заводы. Если в 1880 году, по данным академика Бартольда, в Средней Азии было всего 2 хлопкоочистительных завода, то в 1911 году — уже 169 таких заводов! Русские власти вели дело к тому, чтобы посевы хлопка покрывали не только местные потребности, но и до половины потребностей России в 1913 году (см.: С.С.Ольденбург. История царствования Императора Николая 2. СПб., 1991, с. 497).
Особенное внимание этому уделял первый туркестанский генерал-губернатор Константин Петрович Кауфман, горячий русский патриот и способный администратор. Тот же Скобелев, которого нынешние псевдоисторики Средней Азии обвиняют в «жестокости», будучи военным губернатором Ферганской области, принимал лично всех просителей, не допуская никаких взяток и бюрократических препон. Именно мы как мнимо жестокие «колонизаторы» ввели уездных врачей, штатных повивальных бабок (акушерок), открыли в Ташкенте первую публичную библиотеку и даже обсерваторию.
За рубежом тогда признавали культурную миссию царской России. Не все, конечно, но очень многие. Например, английский премьер-министр У. Гладстон, занимавший этот пост четыре раза, прямо писал в 1876 году в своей работе «Русская политика и дела в Туркестане», что русские «несут свет цивилизации на жерлах своих пушек». В своей внутренней переписке премьер Гладстон и его министр иностранных дел Гренвилль называли русского Царя «?f0135?Тхе Емперор»
(«?f0131?Император»), а местных ханов и беков «?f0135?барбариан поверс» («?f0131?варварскими властями») и «?f0135?Асиатиц принцес» («?f0131?азиатскими князьями»).
Как с тех пор многое изменилось! Теперь Запад заискивает перед исламом! Наследие Гладстона забыто в Англии, господствует линия его давнего недруга — премьера Биконсфильда (Б.Дизраэли), который слыл ярым туркофилом. Дизраэли даже писал в 1877 году английской королеве Виктории о своей мечте — «очистить Центральную Азию от московитов и сбросить их в Каспийское море».
Кстати говоря, у текинцев-туркмен, живших исключительно работорговлей, были хорошие английские винтовки, из которых они стреляли по нашим войскам. После окончательного присоединения Средней Азии к России в 1885 году отряд генерала А.В. Комарова наголову разбил численно превосходящие афганские войска на реке Кушке при Таш-кепри, что чуть было не привело к объявлению Британской империей нам войны. Англия тогда вела борьбу за Афганистан и пыталась помешать России утвердиться в южной части Средней Азии. Именно английская военная миссия руководила афганским натиском на новые русские владения.
Но и другие державы имели свои виды на этот огромный край. Кроме зарождавшегося тогда панисламизма, связанного с Турцией (Османской империей), было и более чем странное любопытство со стороны Германской империи. В одном из русских штабных отчетов по Средней Азии мне довелось прочесть о задержке там в 1900 году контрабанды с грузом немецких винтовок и стальных скорострельных орудий Круппа. К 1914 году, накануне первой мировой войны, Германия имела уже столь тесные союзнические отношения с турками (а немецкие офицеры в Константинополе порой даже надевали фески и носили исламские повязки на левой руке), что кайзер Вильгельм 2 стал восприниматься турками как покровитель магометанства.
Недавно «Независимая газета» (16.06.2004), финансируемая, как говорят, лондонским олигархом Березовским, большим любителем магометанства, поместила удивительную для направленности этой газеты статью: «Идеи панисламизма приходят с Запада: в конце 19-го века Германия и Турция провоцировали войну с неверными в Средней Азии». Газета подчеркивает, что «мусульманам пытались внушить, что после /первой/ мировой войны останутся только две сверхдержавы — исламская и германская».
И здесь мы подходим к важнейшей теме — связи ислама и русофобии. Мы должны искать суть — народный инстинкт, народное сознание, то есть то, что не меняется при смене ханов. В общегреческой церковно-политической газете «Орфодоксос Типос» («Православная печать») (04.07.2003) была опубликована статья богослова М. Михаилидиса «Это — ислам» с подзаголовком «Исламский терроризм». Михаилидис цитирует коран, прежде всего суру 47, стих 4, где есть четкие призывы к войне с так называемыми «неверными», т. е. с немагометанами, призыв — «когда встретите неверных (гяуров), убивайте их, чтобы сделать из этого большую резню». Кстати говоря, если взять издание корана в переводе известного арабиста академика И.Ю. Крачковского, то перевод будет точно такой же, что у грека Михаилидиса. Вместо «большой резни» в переводе Михаилидиса, стоит «великое избиение» в переводе Крачковского. Как говорится, не велика разница. Только что на это скажут муфтии, любящие повторять о «мирной» природе магометанства? Сказать нечего. А мы об этом знать должны.
Михаилидис напоминает о гонениях на христиан при османском иге в Греции и говорит, кстати, о недавнем расстреле в Саудовской Аравии двух филиппинцев только за то, что они изучали Св. Евангелие в своей тюремной камере.
Михаилидис приводит оценку известного современного греческого историка и политолога Н. Василиадиса, занимающегося взаимоотношением ислама с христианством. Василиадис подчеркивает, что «джихад» в понимании магометан не есть временная война, но война постоянная, пока весь мир не будет подчинен исламу. В конце своей статьи Михаилидис цитирует знаменитого афонского старца архимандрита Георгия Капсаниса: «Совершенно ясно, что не только не тождественны, но и совершенно различаются нравственные начала, лежащие в основе распространения ислама и проповеди Св. Евангелия».
Пока мы этого не поймем, мы будем только недоумевать, почему в осетинском городе Беслан шахиды истязали взятых в заложники женщин и детей или почему такая «романтичная» перестройка увенчалась настоящими погромами русского населения в Средней Азии и на Кавказе? Генерал Кауфман и генерал Скобелев это всё понимали, почему и смогли выбрать правильную стратегию и тактику присоединения Средней Азии.
И сегодня союзником панисламизма, в том числе среднеазиатского и кавказского, выступает Запад. Дело не только в Страсбургском суде, собирающемся рассматривать иски чеченцев против России. Дело не просто в антирусском хоре Совета Европы или комиссариата ООН по делам беженцев, не считающих русских беженцев — беженцами (они-де «возвращаются на свою историческую родину», будто старинный казачий Уральск или, например Новый Маргелан, он же город Скобелев, он же город Фергана — не наши города!). Дело, например, в Бжезинском, оказывающем закулисное влияние на меняющиеся американские правительства.
В статье в «Уолл-стрит Джорнэл» (перевод напечатан в «Коммерсанте» 21.09.2004) Бжезинский сравнивает режим Путина с режимом Муссолини, находя в путинском Кремле такую невероятную степень национализма, которую надо тут же уподобить фашизму. Кстати говоря, такое сравнение выдает нам тайну происхождения Бжезинского, уроженца то ли Варшавы, то ли Львова (данные разнятся), но, видимо, не поляка. Полонизм основан на самом яром католицизме, это отличительная черта всех борцов за «Польшу от моря до моря», за «Речь Посполитую». Но ведь режим Муссолини был католическим диктаторским режимом, с таким же конкордатом с Ватиканом, какие имели Речь Посполитая 1920−1939 гг. и «третий рейх». Будь Бжезинский поляком, следовательно, католиком «больше самого папы», он бы никогда не сравнил Путина с Муссолини. С кем угодно, но только не с католическим «дуче». Так что, скорее всего, Бжезинский в такой же степени «поляк», в какой Киссинджер — «немец», а Олбрайт — «мадам чешского происхождения».
Сравнивая Путина с Муссолини, Бжезинский обвиняет президента РФ в попытке «изолировать Среднюю Азию от международной экономики»! Иными словами, Среднюю Азию, наш русский Туркестан, наши победы и наши труды надо отрезать от России и отдать «белым англо-саксам протестантам» так, как когда-то Франция отдала огромную по территории Луизиану, Испания — Флориду, а Мексика — земли Техаса, Нью-Мексико, Юты и Калифорнии. В статье «Зыбучие пески гегемонии (Соединенные Штаты Америки и Центральная Азия)» (газета «Время новостей», 13.04.2004) Бжезинский называет главного союзника США в Средней Азии — Европу, или, как пишет закулисный стратег, «наднациональный Европейский Союз». Россию Бжезинский прямо-таки ненавидит, приписывая нам всё, что только можно выдумать, начиная с мнимого «геноцида (?!) в Чечне», который-де «грозит вымиранием там населения». Бжезинский твердит: «недавно образованные независимые государства Центральной Азии все больше склонны определять свою новейшую историю как борьбу за освобождение от российского колониализма»!
Чего хочет Бжезинский? План прост по своей алчности и химеричен по своей основе. Из хаоса племен, кланов, взяток, наркоторговли и работорговли Бжезинский хочет построить стройную и изящную архитектурную конструкцию — сеть нефтепроводов из Средней Азии через Иран (для чего Иран надо переориентировать на Запад), совершенно дикий Афганистан и кажущийся прочным Пакистан (где нет даже четкой границы с Афганистаном, где пакистанские сунниты и шииты с завидным постоянством взрывают друг друга) — «с ответвлением на Индию».
В интервью «Новой газете» (N76, октябрь 2004 г.) Бжезинский диктует нам полную капитуляцию, связывая вместе все те, казалось бы, не связанные друг с другом темы, что мы подняли раньше: «Присутствие российских войск в Приднестровье, Севастополе, Грузии, Армении, Азербайджане, Таджикистане является наследием имперско-колониальной эпохи…Однако если ваша страна Россия сделает ставку на возрождение некоей Российской империи в рамках бывшего Советского Союза, тогда мы будем этому сопротивляться и разговора не получится». А это уже прямая угроза!
Итак, наши цели, наше прошлое, наше будущее во всем противоположны. Чего хотят Бжезинский, Киссинджер, Олбрайт, Холбрук (расчленитель Югославии) — того не должны хотеть мы. Им нужна «стабильность» в Средней Азии, в Афганистане, Пакистане, «стабильность» по-американски. Им нужно поглощение России другими народами. Нам этого не нужно. Нам нужно защищать русскую диаспору, в том числе в Средней Азии (Туркестане) не на словах, как это делают телевизионные пустословы из «экспертных» советов, а на деле, как это делают греки и сербы.
Нам нужно строить Россию не как «наднациональное толерантное государство» (вспомним похвалу Бжезинского «наднациональному Европейскому Союзу»), а как крепкую русскую избу с хорошей дверью и прочным засовом. Иными словами — нам не нужен «проходной двор». Нужен решительный отказ от псевдохристианской идеологии толстовского «непротивления злу», от «амнистии нелегальным иммигрантам» и т. п. Что бы ни было, надо отстаивать свои интересы, даже в казалось бы безнадежном положении. Сотня есаула Серова под Иканом тоже стояла перед угрозой неминуемой гибели. Если бы наши предки не умели бороться и побеждать, Российской империи никогда бы не существовало. Об этом надо помнить, задавая вопрос: что Россия дала Средней Азии? Кроме того, что мы принесли в дикий край цивилизацию, культуру и просвещение, мы доказали себе и врагам, что можно решать невозможные задачи сравнительно небольшими силами. И это — главное.
