 |
| Православие и современность | Иеромонах Дорофей (Баранов) | 03.07.2013 |
Зачем православные так часто постятся?
Не скажу, что во мне воспитывали отвращение к религии — нет, это было, скорее, безразличие, подогреваемое моими детскими фантазиями на тему Бога: из обрывков подслушанных разговоров я составила себе мнение о том, что православная вера — это что-то в высшей степени непонятное, страшное и скучное. И, вдобавок, непосильно тяжелое, потому что заставляет отказываться от приятных и привычных вещей.
Например, от еды. Ведь, если вдуматься, церковный календарь просто пестрит постными днями и, сложенные вместе, они составляют едва ли не половину дней в году. О самом продолжительном и важном посте — Великом — знают, пожалуй, даже далекие от православия люди. Но, ведь помимо этого, длящегося сорок дней, поста существует немало других: к примеру, Петров, Рождественский или Филиппов посты, а также Успенский. Все это многодневные посты, а ведь, кроме них, верующим предписано также поститься каждую среду и пятницу, кроме сплошных седмиц, или недель, которых в году всего две.
У любого, не связанного с религией человека, чего доброго, голова от таких строгостей пойдет кругом. Ведь именно необходимость поститься, ущемляя себя не только в пище, но и развлечениях и всем том, что отвлекает от созерцания своего внутреннего мира и препятствует работе над ним, отвращает от православия очень многих людей. Те, кто не чувствуют в себе силы на столь долгое время отказаться от мяса, не смотреть телевизор, не притрагиваться к спиртному и компьютерным играм и совершать прочие геройские поступки, задают резонный вопрос: «Для чего вообще нужны посты и почему их так много?» Может, пост — это пережиток прошлого, неуместный в нынешнем обществе, который следовало бы отменить? Как-никак под стремление современного человека максимально упростить и «окомфортить» собственную жизнь подпадает даже его общение с Богом. «Для чего они, эти посты? Пусть их придерживаются священники и монахи, а мне они не нужны. Мне достаточно веры в сердце..», — заявила недавно моя соседка, не чересчур набожная, но причисляющая себя к верующим женщина, которую можно увидеть в церкви ставящей свечку разве что тогда, когда какое-либо несчастье угрожает ей или ее семье.
И такое мнение приходится слышать от окружающих сплошь и рядом. Так что поневоле задумаешься: а что, если труд быть «правильным» православным действительно непосилен для большинства современных людей? Более того: что, если этот труд не так уж необходим? Быть может, для того, чтобы считаться православным христианином, достаточно просто быть хорошим человеком, носить на груди крестик и иногда захаживать в храм помолиться за здравие и за упокой? И, если уж изнурять свой дух и плоть аскезой, делать это хотя бы один раз в год?
Кое-что о доверии и «неумном» консерватизме
Это могло быть нашествие врагов, эпидемии, недостаток ресурсов, нехватка пищи и, наконец, суровый климат. В таких условиях человек задумывался о том, что он живет как бы в призрачном мире: на что бы он ни опирался — собственное здоровье, ум, помощь и защита соплеменников — всего этого было явно не достаточно. Все равно он чувствовал себя маленькой песчинкой, попавшей между жерновами времени.
И тогда волей не волей приходило ощущение реальности другого, духовного мира, в котором все настоящее, и, что самое главное, человек признавал, что наш материальный, земной мир всего лишь подготовка к инобытию — истинной реальности. Поэтому какие-либо лишения и неудобства нашей текущей жизни можно и потерпеть. И поудобнее, покомфортнее здесь все равно не устроишься, потому что никому в здравом уме не придет в голову готовить себе гроб с бархатными подушками, телевизором и кондиционером.
Сейчас же, несмотря на все объективные трудности современной жизни, уровень комфорта вырос скачкообразно. Еще двадцать лет назад, чтобы позвонить по телефону, нужно было встать и дойти до аппарата, стоящего в коридоре, а то и вообще пройтись по улице до телефона-автомата. Ныне достаточно просто опустить руку в карман и достать мобильный телефон. Психологи уже не на шутку обеспокоены тем, что появился человек нового типа, скажем так, представитель «кнопочной» цивилизации. Люди становятся все дальше и дальше от суровых условий окружающего мира, и все реже держат в руках мотыгу или лопату, а чаще кнопочный пульт от телевизора. Поэтому совершенно поменялась система ценностей. Если раньше (и не так уж давно) человек чувствовал себя должником перед природой, обществом, семьей, и, в конце концов, перед Богом, то теперь сама мысль о том, что он кому-то что-то должен вызывает у современника чувство протеста и недовольства: «с чего это вдруг я должен делать то или другое?».
Совсем не удивительно, что новое мировоззрение, нового человека — больше требующего, чем отдающего — пытается что-то изменить и в религиозной жизни, которая как раз более чем какая-либо другая построена на строгих правилах, иногда даже запретах. Сейчас нередко можно услышать критику христианских правил жизни и призывы (иногда даже из внутрицерковной среды) смягчить или вообще отказаться от строгостей и «излишнего» аскетизма Православия. На это у христиан ответ всегда один и тот же: не мы эти правила установили, не нам их и менять. Можно, конечно, увидеть в этом неумный и несовременный консерватизм, но можно увидеть и другое: мудрый и нестареющий принцип жизни — доверять тем, кто старше и опытнее. Таковыми для нас являются святые отцы и вообще все то, что мы называем священным преданием Церкви.
Действительно в Евангелии не так уж много прямых указаний о том, как нам жить, что есть, а от чего воздерживаться. Там содержится главное — заповеди Христа, главная из которых заповедь о любви. Но вот как пройти путь от, например, гнева до любви — этому нас уже научили сами прошедшие этим путем святые отцы Церкви. В этом свете, вопрос «а зачем нужны посты и почему их так много?» получает неожиданный и «несовременный» ответ: потому что так надо!
Убедится в правильности такого подхода невозможно в течение даже очень продолжительной жизни. Поэтому есть только один путь — довериться многовековому опыту Церкви и тем правилам, которые она выработала. Этот опыт бесценен, и обобщенно его можно назвать церковной жизнью, которая сначала выбирается человеком почти «вслепую», а затем он уже сам убеждается в правильности этой жизни. Один из святых отцов Церкви так и сказал об этом, что необходимость церковных правил усматривается по мере их исполнения.
Поэтому то, что наводит ужас на современного изнеженного офисного работника — «какие-то там» посты, ограничения в развлечениях, в поведении и даже в одежде — все это становится понятным (и даже приятным) только тогда, когда человек начнет исполнять эти «пережитки прошлого». Если хотите, то настоящую церковную жизнь можно считать неким элитарным клубом, причем карточка члена этого клуба выдается каждому, но не все оказываются согласными с установленными в нем правилами и традициями. Одно из самых тягостных, как зачастую кажется со стороны, правил — правило поста. Поэтому пост во всех его смыслах — и в кулинарном, и в поведенческом — дело не только добровольное, но и элитарное. Он отделяет постящегося от обычной «серой» жизни, придает некий «статус» и преимущество. Но преимущество не перед людьми, как это бывает в обычном элитарном клубе, а перед нашими врагами — страстями, грехами и духами злобы. Если христианин приобретает опыт правильного церковного поста, то становится как бы элитным духовным спецназом, которого уже всерьез боятся вышеперечисленные враги. И самое главное преимущество поста (поистине элитное качество) — это правильный взгляд на самого себя, на свою греховную природу и навык страха перед этой бездной.
Мы живем в бесстрашное время, мы ничего не боимся. А то, чего нужно бояться, просто изгоняем из пространства своей жизни. К сожалению, это привело к тому, что огромное количество людей живет по принципу прямо противоположному христианскому мировоззрению. Если апостол Павел сказал «все мне позволительно, но не все полезно», то современный человек как бы говорит: а почему это мне этого нельзя?!
Можно упрекнуть нас, христиан, в том, что мы порабощены религией страха, что мы принуждаемы к исполнению повелений этой религии страхом. Наверное, это будет справедливый упрек для человека, боящегося только одного — что сломается пульт от телевизора. Но для нас другого пути нет, если свою религию мы сделаем бесстрашной, современной и комфортной, то она ничего не сможет дать нам, чтобы преодолеть этот «древний ужас» перед бессмысленностью и бесцельностью своего существования. Этот самый главный страх, который был изгнан Христом, пришедшим сказать нам, что мы нужны Ему и что Он придет за нами и заберет к Себе.
|
|
