Убийство генерала Духонина

По материалам прессы, мемуаров и личного архива Н.В. Духониной

Ставка Русской Армии во главе с исполняющим обязанности Верховного Главнокомандующего Николая Николаевича Духонина для врагов России являлась последним оплотом сопротивления, последней помехой, мешавшей окончательному уничтожению Императорской Русской Армии. Это был воистину последний бастион былой государственности, пока ещё защищавший не только военные традиции, но и сами вековые устои страны. И не смотря на то, что Ставка поддерживала непопулярное в народе Временное правительство (а что оставалось делать военным, если в своём акте отречения Сам Государь Николай II призывал подчиниться Временному правительству и довести войну до победы, а Православная Церковь даже возносила свои молитвы за «благоверное» Временное правительство?), она ещё удерживала истекающую кровью армию, а с ней и всю страну от произвола, всеобщего хаоса и распада.

После большевистского Октябрьского переворота 1917 года, давно вынашиваемые планы по уничтожению Ставки были приведены в исполнение. Ленин, будучи платным агентом Германии, должен был отработать германские деньги на революцию теперь уже предательством союзников по коалиции и подписанием мирного договора с немцами, на выгодных для врага условиях.

План по уничтожению Ставки и ненавистного им Верховного Главнокомандующего был детально разработан Германской разведкой и осуществлён непосредственно благодаря Ленину и его ближайших соратников. Это был период, когда Германия уже изнемогала от тягот войны, фактически агонизировала, и заключение мира для неё было жизненной необходимостью.

События тех дней развивались стремительно, если не сказать молниеносно. Уже 8 ноября Ленин потребовал от генерал-лейтенанта Духонина, временно возглавлявшего Ставку после позорного бегства Керенского, чтобы он незамедлительно приступил к предварительным мирным переговорам с военачальниками Германской армии. На эти ультимативные требования Духонин ответил решительным отказом, мотивируя это тем, что подписание мирного договора находится в компетенции легитимного центрального правительства (легитимность правительства большевиков он, кстати, не признавал). «Только центральная власть, поддержанная армией и страной, может иметь достаточный вес и значение для противников, чтобы придать этим переговорам нужную авторитетность для достижения результатов», — ответил Духонин Ленину, давая понять, что власть СНК он не признаёт.

Тогда В.И. Ленин продиктовал приказ: «Именем правительства республики, по поручению Совета Народных Комиссаров, мы увольняем вас от занимаемой вами должности за неповиновение предписаниям правительства… Главнокомандующим назначается прапорщик Крыленко».

Новоиспечённый главковерх с войском, состоящим из солдат и матросов (в том числе с крейсера «Аврора») вскоре был послан в Могилёв, где базировалась Ставка для ареста Духонина и проведения в жизнь решений большевистского правительства. К тому времени основные крупные очаги сопротивления большевикам (выступление генерала Краснова и юнкерское восстание в Москве) уже были подавлены, что полностью развязало руки новой власти

Обращаясь к личностям героев моего повествования, хочу отметить, что по роковому стечению обстоятельств, Крыленко был также как и Духонин уроженцем Смоленской губернии. В исторической литературе, особенно советского периода, принято подчёркивать, что простой прапорщик стал Верховным Главнокомандующим Ставки, сменив на этом посту безвольного кадрового царского генерала. И ничего. Справился же, да ещё как!

Но так ли это было на самом деле?

Николай Васильевич Крыленко родился в 1885 году в деревне Бехтеево Сычёвского р-на Смоленской области. Интересно, что название деревни — Бехтеево, имеет непосредственное отношение к дворянскому роду Бехтеевых, у одного из потомков которого мне и посчастливилось познакомиться с архивом вдовы генерала Духонина. Отец будущего пламенного революционера Крыленко был ссыльным студентом, по данным С.Н. Базанова, крещённым евреем, ставшим служащим. Он активно занимался также и журналистской деятельностью, редактируя оппозиционный правительству газету «Смоленский вестник». К интересным совпадениям можно отнести и факт того, что не далее как в июле 1917 года Крыленко был арестован в Могилёве и препровождён в Киев, где против него было возбуждено дело о государственной измене. Однако через несколько месяцев это дело было почему-то закрыто, и Крыленко вышел на свободу.

С Киевом была связана и вся сознательная жизнь Духонина: здесь он рос, воспитывался и закончил Владимирский кадетский корпусе; киевлянкой была и жена Духонина — Наталья Владимировна, урождённая Вернер, дочь служащего Киевского международного банка Владимира Фердинандовича и его супруги Натальи Михайловны.

Семья Крыленко из Смоленской губернии в 1902 году перебралась в Польшу, в Люблин, где Николай Крыленко окончил классическую гимназию и затем поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. В период обучения в университете он страстно увлёкся революционными идеями, вступил в партию большевиков, участвовал в революции 1905 года. По официальной версии Крыленко всё же окончил в 1909 году университет, а позже даже сдал экстерном экзамены на юридическом факультете Харьковского университета, что свидетельствует о его незаурядных академических способностях.

За революционную деятельность Н.В. Крыленко неоднократно арестовывали. Он пробовал свои силы и в политической публицистике, сотрудничал в газетах «Правда» и «Звезда», довольно долгое время проживал за границей (Бельгия, Франция, Австрия, Швейцария, Финляндия). Крыленко близко сошёлся с Лениным, что во многом определило его дальнейшую политическую карьеру. Первой женой будущего Главковерха стала высокообразованная дама — Елена Фёдоровна Розмирович, имевшая высшее юридическое образование, которое она получила в Париже. Крыленко принимал участие в крупнейших партийных мероприятиях, был в ядре руководителей октябрьского переворота, командовал подавлением юнкерского восстания и разгромом генерала Краснова, выступившего против большевиков.

В 1916 году его неожиданно арестовали как уклонявшегося от военной службы офицера. Но после 4-х месячного тюремного заключения Крыленко был направлен на фронт, где служил в 13-м Финляндском стрелковом полку 11-й армии Юго-Западного фронта. Там он активно занимался политической агитацией среди солдат. Несомненно, обладал Крыленко и ярким ораторским дарованием, что открывало ему прямой путь в солдатские комитеты, начиная от полкового, кончая дивизионным и армейским, который он и возглавил в 1917 году. Словом, это был человек, получивший в Царской России блестящее образование, опытный партийный работник с достаточно широким кругозором, имевший хотя и низший, но всё же офицерский чин. Отличительными чертами Крыленко были фанатизм, патологическая жестокость, с годами переросшая в изощрённый садизм, направленный на всех врагов революции и его фанатичных убеждений. Как Верховный Главнокомандующий Крыленко оказался совершенно негодной кандидатурой. Окончательно развалив Армию, он перешёл на другую, более близкую его душе работу. С именем Крыленко связаны многочисленные массовые аресты (в том числе и «превентивные»), репрессии и пытки. Высшим достижением «правосудия» он считал получение признания от самого обвиняемого. С мая 1918 года Крыленко председатель Ревтрибунала (с 1919 года — Верховного ревтребунала), таким образом, являясь по сути Верховным палачом в системе новой власти. Одновременно, с 1922 года он — помощник, а с 1928 года — Прокурор РФ, с 1931 года — народный комиссар юстиции РСФСР. Крыленко поддерживал обвинения всех сфабрикованных и сфальсифицированных политических дел. Не известно ни одного случая удовлетворения просьбы невинного о помиловании с его стороны, ни одного снисхождения.

Крыленко призывал следовать лишь одному закону — «закону политической целесообразности. Мы находим нужным — и расстреливаем. Вот и всё». Слова «расстрелять», «Расстрелять как собаку» — были, пожалуй, наиболее любимыми у этого «борца за народное счастье». Крыленко выступал главным обвинителем на самых громких процессах своего времени: «Группы церковников», по «Шахтинскому делу», «Промпартии», «делу Главтопа», «польских ксендзов» и т. д. С его именем связаны процессы по уничтожению бывших офицеров, кулаков и других «нетрудовых элементов"… Однако есть и высшее правосудие. Конец самого Крыленко был трагическим. В 1938 году он был репрессирован, неоднократно допрошен по его же методике, в результате чего дал признание на 40-ка листах, указав при этом ещё 30-ть своих сообщников и сознавшись во всех своих вредительских грехах. 29 июля 1938 года в Москве на полигоне «Коммунарка» Крыленко был расстрелян. Именем Крыленко названы: горный перевал, несколько вершин (он страстно увлекался шахматами и альпинизмом), улица в Санкт-Петербурге и т. д. В 1955 году стараниями его вдовы — З.А. Железняк — был реабилитирован. История сохранила нам в виде кадров кинохроники образ Крыленко, вместе с его крылатой фразой «Расстрелять всех до одного!» ( www.youtube.com/watch?v=JKadzANlbmw).

В противоположность Крыленко, Николай Николаевич Духонин происходил из вполне благонадёжной старинной военной семьи. Генералом, героем Крымской войны, был ещё его дед, георгиевский кавалер Лаврентий Григорьевич Духонин. Отец, Николай Лаврентьевич, также как и его два дяди, тоже был царским генералом, и стал им не благодаря протекции, а исключительно за безупречную службу и воинскую доблесть.

Дворянство предки Духонина получили только благодаря военной службе, потому были занесены во 2-ю часть Родословных Дворянских книг, куда вносилось лишь военное дворянство.

(Краткая дополнительная справка о Духонине: Николай Николаевич Духонин родился в 1886 году в Смоленской губернии. Затем семья переехала в Киев, где он окончил в 1894 году Владимирский Киевский кадетский корпус, затем в 1896 году Московское 3-е Александровское военное училище, после чего был выпущен в лейб-гвардии Литовский полк. Карьера у молодого офицера складывалась удачно. В 1902 году он уже заканчивает по первому разряду Академию Генштаба в чине Генерального Штаба капитана. К 1911 году Духонин полковник, а к началу 1 Мировой войны — старший адъютант Штаба Киевского ВО. Блестяще проявил себя он и в боевых действиях начала Великой войны. За проведение рекогносцировки у крепости Перемышль в сентябре 1914 Духонин был награждён Георгиевским оружием, в 1915 году успешно командовал 165-м Луцким пехотным полком. За бои у Бялы и Мокры награждён орденом Святого Георгия 3-й степени. 6 декабря 1915 года ему было присвоено воинское звание генерал-майор, а 4 августа 1917 года он уже удостаивается производства в генерал-лейтенанты. 23 сентября 1917 года Духонина назначают начальником штаба Верховного Главнокомандующего русской армии, а после бегства Керенского, с 3 ноября, он исполнял обязанности Верховного Главнокомандующего).

В мемуарной литературе имеется набор разных характеристик личности Духонина. Если отбросить явно одиозные характеристики советского периода, то в целом вырисовывается портрет честного русского офицера-службиста, горячего патриота России, преданного ей до последней капли крови. Вот какие характеристики давали Духонину знавшие его современники:

«Духонин был и остался честным человеком. Он ясно отдавал себе отчёт, в чём состоит долг воина перед лицом врага, стоящего за линией окопов, и был верен своём долгу. Но в пучине всех противоречий, брошенных в жизнь революцией, он безнадёжно запутался. Любя свой народ, любя армию и отчаявшись в других способах спасти их, он продолжал идти, скрепя сердцем, по пути с революционной демократией, тонувшей в потоках слов и боявшейся дела, заблудившейся между Родиной и революцией, переходившей постепенно от борьбы „в народном масштабе“ к соглашению с большевиками, от вооружённой обороны Ставки, как „технического аппарата“, к сдаче Могилёва без боя». (Ген. Деникин А.И.)

«Храбрый солдат и талантливый офицер генерального штаба принёс Керенскому добровольно и бескорыстно свой труд, отказавшись от всякой борьбы в области военной политики и примирившись с ролью „технического советника“. Духонин шёл на такую роль заведомо рискуя своим добрым именем, впоследствии и жизнью, исключительно из-за желания спасти положение. Он видел в этом единственное и последнее средство» (он же).

«Это был способный и очень деятельный офицер с открытым, прямым характером». (Полковник Б.В. Геруа)

Высоко оценивали личные качества Духонина генералы Корнилов, Алексеев, Балуев и многие другие.

Прекрасного мнения о Духонине остался и бывший Верховный Александр Керенский, который написал в своих воспоминаниях: «Духонин был широкомыслящий, откровенный и честный человек, далёкий от политических дрязг и махинаций. В отличие от некоторых пожилых офицеров он не занимался сетованием и брюзжанием в адрес „новой системы“ и отнюдь не идеализировал старую армию. Он не испытывал ужаса перед солдатскими комитетами и правительственными комиссарами, понимая их необходимость. Более того, ежедневные сводки о положении на фронте, которые он составлял в Ставке, носили взвешенный характер и отражали реальное положение вещей. Он никогда не стремился живописать действующую армию в виде шайки безответственных подонков. В нём не было ничего от старого военного чинуши и солдафона. Он принадлежал к тем молодым офицерам, которые переняли искусство побеждать у Суворова и Петра Великого, а это наряду со многим другим означало, что в своих подчинённых они видели не роботов, а прежде всего людей».

«Среднего роста, полный, румяный, с густыми вьющимися чёрными волосами, чрезвычайно моложавый, он производил впечатление очень мягкого, скромного человека. Генерал имел немало славных дел и георгиевские кресты, украшавшие его грудь и шею, говорили об этом» (генерал П.Н.Врангель)

А.А. Брусилов с горечью писал в своих воспоминаниях: «Подошло время трагической кончины глубоко любимого мною Н.Н. Духонина. Телеграммы о том, как зверски он был убит, были тяжким ударом для нас всех». Автор статьи о Духонине в журнале «Часовой» (1937 г № 202−203) П. Савченко характеризует Духонина следующими словами: «Весь проникнутый чувством долга, глубоко верующий в Бога, яркий патриот, влюблённый в строй — любивший сердечно простого солдата, он нёс своё служение Родине в страшные годы на ответственейших постах, отдавая свои дарования и энергию».

После отказа Духонина заключать мир с немецким командованием Ленин 9 ноября 1917 года по радиотелефону от имени СНК напрямую обратился к солдатам, дабы они сами по всей линии фронта заключали перемирие. «Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных. Мы даём вам права на это», — говорилось в обращении. В разговоре с управляющим военным министерством генералом А.А.Маниковским Духонин так расценил это предательское воззвание большевиков: «Эти действия исключают всякое понятие о государственности и могут быть на руку не русскому народу, — комиссарами которого себя именуют большевики, а, конечно, только Вильгельму».

10 ноября главы военных миссий союзных государств при штабе Верховного Главнокомандующего вручили генералу Духонину коллективную ноту протеста против нарушения договора от 5 сентября 1914 года, запрещающего союзникам заключение сепаратного мира или перемирия. Духонин разослал текст ноты командующим фронтов. В своём последующем обращении к войскам по радиотелефону он призвал не поддаваться провокации, а продолжать до победного конца исполнять свой воинский долг. При этом он подчеркнул, что Совет Народных Комиссаров не является общепризнанной государственной властью, и Россия не может нарушить свой союзнический долг перед коалицией.

Утром 19 ноября Духонин отдал своё последнее распоряжение об освобождении генералов, содержавшихся в Быховской тюрьме, арестованных в связи с корниловским выступлением в августе 1917 г, этим подписав себе окончательно смертный приговор. Благодаря этому приказу были немедленно освобождены из тюрьмы такие известные военачальники как Корнилов, Деникин, Эрдели, Лукомский, Романовский, Марков, что дало возможность уже в ближайшем будущем организовать, несмотря на потерянное время и утрату темпа, сопротивление большевистскому режиму в России, известное как «Белое сопротивление"… Но вернёмся к встрече прапорщика Крыленко и генерала Духонина, которая произошла 20 ноября 1917 года.

О генерале Н.Н. Духонине существует обширная мемуарная и исследовательская литература, изобилующая, правда, существенными пробелами и странными противоречиями. И что особенно интересно: среди многочисленных свидетельств именно сцены убийства Духонина эти противоречия приобретают особенно яркие и причудливые искажения, достигающие порой исполинских размеров. И всё это несоответствие находим мы у лиц, утверждающих, что сами были свидетелями гибели генерала, или слышали это из уст очевидцев той страшной трагедии.

Назовём же условно все эти свидетельства «очевидцев» и их близких знакомых версиями.

Экранизацию одной из наиболее распространённый версий можно было лицезреть не столь давно в многосерийном фильме Владимира Хотиненко «Гибель Империи». Роль генерала Духонина исполнял актёр Владимир Певцов. Духонинский образ, на мой взгляд, получился в картине карикатурным и неправдоподобным, мало соответствующим реальному. Похожими оказались лишь закрученные усы и генеральская шинель. На фотографии Духонин очень крепкого телосложения, весьма упитанный, а не с впалыми щёками хлюпкий интеллигент в пенсне в мешковатой генеральской шинели. В фильме заключительный акт трагедии происходит в вагоне поезда, куда доставлен арестованный Духонин. Его буквально вырывают силой из купе, где он находился вместе с Крыленко, и бросают на штыки. Перед этой сценой Крыленко, дабы успокоить взбунтовавшихся солдат, обещает им погоны Духонина, которые срезают с генерала, выражающего при этом полное безразличие и олимпийское спокойствие. Эти генеральские погоны бросают в толпу революционных солдат, которые со звериной злобой бросаются на них, плюют, яростно топчут их ногами, кощунствуют.

Экранизированную версию подтверждает, как будто, и сам Крыленко в своих более поздних воспоминаниях и частично в последующем обращении к солдатам и матросам 23 ноября: «Не могу умолчать о печальном факте самосуда над бывшим Главковерхом Духониным. Народная ненависть слишком накипела. Несмотря на все попытки спасти его, он был вырван из вагона на станции Могилёв и убит. Бегство генерала Корнилова накануне падения Ставки было причиной эксцесса. Товарищи! Я не могу допустить пятен на знамени революции, и с самым строгим осуждением следует относиться к подобным фактам. Будьте достойны завоевания свободы. Не пятнайте власть народа. Революционный народ грозен в борьбе, но должен быть мягок после победы».

Обратим внимание, как тонко и грамотно манипулирует словами и понятиями этот прапорщик. Зная его дальнейший путь и патологические изуверские свойства характера, можно предположить всё что угодно. Не даром ряд свидетелей подчёркивали, что убийство произошло при полном попустительстве Крыленко, который не подпускал никого к трупу Духонина во время глумления. Но только ли имело место «попустительство народному гневу» со стороны будущего всенародного палача? От этой бестии такого крупного масштаба вполне можно было ожидать и искусную инсценировку своей, якобы, заботы о судьбе арестованного. Думаю, сцена расправы над царским генералом прямо на месте была заранее согласована наверху, или даже спланирована, ибо никто потом даже и не упрекнул нового Верховного, что он не выполнил приказа и так и не доставил генерала в Петербург для честного судебного расследования.

По второй распространённой версии, Духонин, предварительно переодевшись в гражданское платье, сам приехал к поезду Крыленко на вокзал. Но в таком случае отпадает весь балаган с генеральскими погонами и прочими подробностями, связанными с мародёрством после убийства (имею ввиду форму генерала), описанный рядом «очевидцев». Какими же всё-таки надо было быть невнимательными «очевидцами», чтобы не разглядеть элементарного: был ли генерал в военном обмундировании или в штатском?

Наконец, третья версия: арестованного Духонина ведут к Крыленко, но непосредственно на платформе, перед вагоном прапорщика, толпа убивает Верховного Главнокомандующего, устраивая самосуд, а потом долго глумится над телом. Кстати, факт глумления отмечают почти все описатели трагедии. Разнятся эти подробности только в деталях и во времени. Кто пишет, что глумились только сутки, кто утверждает, что в течение нескольких дней. Из воспоминаний одного из очевидцев: «Весь день продолжались надругательства озверелой толпы над телом. Уже вечером видели труп покойного посаженым с папироской в руках рядом с дохлой собакой. При омовении тела было обнаружено 16 штыковых, 3 сабельных и две огнестрельных раны». Другой свидетель утверждал, что тело не отдавали вдове покойного четыре дня, пока оно не стало разлагаться. После того ей с трудом удалось его выкупить и увезти в Киев.

Последней, третьей версии, придерживается генерал Густав Маннергейм. Вот что он пишет в своих воспоминаниях: «На вокзале города Могилёва, где располагалась Ставка Верховного Главнокомандующего, царила странная атмосфера. На платформе стояла небольшая группа охваченных ужасом людей, а в середине было большое кровавое пятно. Я узнал, что застрелен временно исполняющий обязанности верховного главнокомандующего генерал-лейтенант Духонин. Он без охраны прибыл на вокзал для подписания соглашения с только что назначенным большевистским главнокомандующим, бывшим кандидатом в офицеры Крыленко. В тот самый момент, когда они встретились на платформе, из поезда Крыленко выскочили солдаты и быстро расправились с Духониным».

На сайте «Белая Россия» (http://www.belrussia.ru/page-id-517.html) изложены следующие подробности убийства генерала Духонина:

«20 ноября, около 10 утра, в Могилёв вступили матросы. В лохматых шапках, в чёрных шинелях, с винтовками за плечами, с лицами победителей, — они группами ходили по тротуарам могилёвских улиц, останавливались на перекрёстках, толпились у домов. Прохожие сторонились их, но кое-где у ворот уже слышался примирительный бабий визг и хихиканье. Духонина арестовали и отвезли на вокзал, а около 6 часов вечера он был зверски убит у салон-вагона прапорщика Крыленко несколькими матросами. Едва ли новый Верховный Главнокомандующий и его штаб могли защитить от самосуда генерала, ими же объявленного „врагом народа“. Во всяком случае, если они и могли остановить матросов, то, конечно, не убеждениями, а только ударами шашек и выстрелами револьверов. Но этого они не сделали. И матросы убили Духонина, тело его на грязных деревянных носилках сволокли на соседний путь и штыками швырнули в вагон, в котором до этого перевозили скот. Ночью труп был ограблен: сняты сапоги, шинель, всё платье. Утром на следующий день началась оргия самых утончённых издевательств и глумлений над мёртвым телом. Его таскали по вагону, ставили в угол, в мёртвый рот вставляли дымящиеся папиросы. Люди эти не отдавали себе отчёта в том, что, издеваясь над холодным, обезображенным и ограбленным трупом, они не в силах осквернить отлетевшую от него человеческую душу, бессильны умертвить светлую память о человеке. Эти матросы „краса и гордость революции“ и цвет большевизма не понимали, что в садизме собственной жестокости они топят всякую идейность большевизма. И в то же время они невольно венчали ореолом мученичества убитого ими человека».

Знаменательно, что незадолго до приезда Крыленко Духонин, дабы не пролилась братская кровь, отпустил верные ему войска во главе с командирами ударных батальонов. «Я не хочу братоубийственной войны, — говорил он командирам этих батальонов. — Тысячи ваших жизней будут нужны Родине. Настоящего мира большевики России не дадут. Вы призваны защищать Родину от врага и Учредительное собрание от разгона». Вечером, накануне своей трагической гибели, он зашёл в церковь и долго молился там. Молилась в церкви за мужа непосредственно в день его убийства и его красавица жена, Наталья Владимировна Духонина. Это, правда, не отвратило расправы над мужем, но сохранило ей самой жизнь, ибо после убийства Верховного Главнокомандующего толпа бросилась искать других генералов и жену «контрреволюционера Духонина». По некоторым свидетельствам, в городе разразился тогда настоящий погром.

И, наконец, очень существенный момент, который подчёркивает полковник Балюбаш — организатор похорон генерала Духонина в Киеве. В своих воспоминаниях он утверждает, что план уничтожения Ставки и самого Духонина был разработан непосредственно в Германии, и что первым сделал выстрел в затылок Духонину майор австрийской разведки в форме матроса (или боцмана?), который перешёл некоторое время назад на нашу сторону и быстро влился в ряды революционного ополчения. Факт нахождения среди солдат агитаторов и немецких подданных подтверждают показания и других свидетелей. Вот что написано, в частности, по этому поводу в статье А. Лахова «К убийству генерала Духонина»: «Крыленко арестовал генерала Духонина, отправил его в свой вагон, а сам поехал во дворец. Распоряжение судьбой Духонина осталось в руках германского шпиона Тауэра и других из числа 18 немецких офицеров, заседавших в Смольном при обсуждении и исполнении плана захвата власти большевиками. Фигура Тауэра была наиболее заметна, потому что в 1915 году он был арестован в Тарнове по подозрению в шпионстве, но за недостатком улик был оставлен в подозрении и сослан в Сибирь, откуда бежал.

Когда матросы вытащили Духонина из вагона и поставили его на площадку, то генерал хотел что-то сказать, но в этот момент матрос, стоявший позади, ударил его прикладом по голове с такой силой, что раскроил ему череп и раздробил верхне-челюстные кости. Этим ударом генерал Духонин, по-видимому, был убит сразу, и дальнейшие издевательства чинились уже над трупом".

В московской газете «Утро России» № 261 от 28.11. 17 с. 4 было также обращено внимание на «чрезвычайно важное обстоятельство, связанное с трагическим убийством Духонина. В газетах сообщено, что в толпе во время убийства находился матрос, который никому не был известен. По полученным в Петрограде сведениям, это был офицер австрийской службы. Он служил в австрийской контр-разведке и знал Духонина лично; незадолго до войны он арестовал Духонина в Австрии. Духонин служил в то время в русской контр-разведке. Обстоятельство это придаёт трагедии вполне определённую окраску».

А. А. Голембиевсий, бывший секретарь при Духонине, дал в Таганроге 14 ноября 1919 г. следующее показание «Особой Комиссии», расследующей в том числе обстоятельства гибели Духонина: «21-го же ноября ген. Бонч-Бруевич просил меня распорядиться, чтобы вещи ген. Духонина были собраны и заколочены в особый ящик. На это я ответил Бончу, что самое ценное уже расхищено в эту ночь матросским караулом, а затем предложил одному из матросов позвать начальника караула, чтобы тот распорядился разрешить денщику генерала убрать и уложить вещи.

Матрос пошёл, а я в это время остался говорить с генералом Раттелем. Через несколько минут, я, услышав шаги приближающихся людей, обернулся. Ко мне подходил караульный начальник, одетый в форму боцмана. Вглядевшись его лицо, я остолбенел и прямо отшатнулся. В караульном начальнике я узнал кельнера одного из кафе в Берлине, где я бывал в бытность мою на службе в течение 11 лет при нашем военном агенте в Берлине. Тот тоже, очевидно, узнал меня, так как, увидев меня, сразу круто повернул обратно и на ходу приказал исполнить моё требование. Оправившись от временного смущения, я тотчас же послал за ним вдогонку моего писаря Жуковича, но его нигде не могли уже разыскать. Он бесследно исчез, а через 20 минут караул матросов был снят".

Голембиевский добавляет ещё и такие важные сведения: «Только через два дня удалось убрать труп генерала, причём на теле было обнаружено 16 штыковых ран, 3 шашечных в голову и 2 огнестрельных в спину.

По ходатайству генерала Раттеля, тогдашнего Начальника военных сообщений, с разрешения Крыленко, труп генерала был отправлен в Киев. С тем же поездом, в котором было увезено тело, в Киев уехала вдова генерала, которую большевики тщательно разыскивали, но её скрыл ген. Раттель и затем инкогнито отправил в Киев. В Киеве же, не смотря на то, что он не был ещё занят большевиками, местными властями не было разрешено устройство торжественных похорон генерала, и он украдкой был похоронен на кладбище Аскольдовой могилы".

И, наконец, последняя часть моего краткого и весьма, надеюсь, популярно обобщённого обзора. Лучше всего ведь суть человека открывается в его собственных свидетельствах самым близким ему людям. Таковыми свидетельствами в отношении Духонина являются, без сомнения, его письма к жене, Наталье Владимировне. Отрывки писем Духонина к жене цитируются мною из журнала «Часовой» 1937, № 202 -203 с. 13, который я обнаружил в личном архиве покойной вдовы генерала Н.В.Духониной:

«На плечах своих я несу огромную ответственность перед своей совестью и перед Родиной. Малейшая ошибка может иметь роковые последствия. Струна натянута до последней степени. Вера всё-таки не оставляет меня, и в этом залог и сама продуктивность работы» (1917 г).

«Полчаса отдыха с 6 июля за две недели напряжённой беспрерывной работы. Сейчас я безумно занят и совершенно не знаю, что будет завтра, настолько всё неопределённо и неожиданно. Знаю одно. Что ни при каких обстоятельствах я не потеряю своего честного имени и не изменю долгу, хотя бы пришлось и жизнь свою отдать» (22 июля 1917 г.)

«Работы гибель. Знаешь, а я всё-таки верю в Россию. Исполняю свой долг, как велит совесть и сознание»..

Незадолго до гибели Духонин, предчувствуя свою кончину, писал: «Я имел и имею тысячи возможностей скрыться, но я этого не сделаю. Я знаю, что меня арестует Крыленко, а может быть, даже расстреляют. Но это смерть солдатская».

Единственно, чего он опасался, это глумления обезумевшей толпы над своим телом, что, к несчастью, и случилось.

«24 ноября 1917 года, — как пишет А. Котляревский в своей статье, — прах последнего Верховного главнокомандующего Русской Императорской Армии, кавалера трёх георгиевских наград, генерал-лейтенанта Николай Николаевича Духонина был предан земле на одном из киевских кладбищ. Кроме вдовы на похоронах присутствовало всего несколько человек, которых затем гражданская война раскидала по всему свету В 1934 году некрополь, на котором он покоился, собрались ликвидировать, и прах главковерха перенесли на Лукьяновское гражданское кладбище, где без надписи погребли рядом с остатками его отца — генерал-майора Н.Л. Духонина. Лишь в нынешнее время надгробие Духонина-отца было отреставрировано и на нём поместили также имя и даты жизни Духонина-сына (дата кончины указана неточно). Могила располагается на 11-м участке Лукьяновского кладбища, у северо-восточного угла новой Екатерининской церкви».

По свидетельству ныне здравствующей крестной дочери Н.В.Духониной — Н.Г.С., похороны генерала Духонина из-за опасности большевистских провокаций состоялись лишь глубокой ночью. Убиенный р.Б.Николай был отпет православным священником. Вскоре большевики объявили за голову его вдовы, Натальи Владимировны Духониной, крупную сумму денег в золотом эквиваленте. Вероятно, какие-то правдивые свидетельства были для них очень нежелательны. Однако несчастную женщину спасли представители международного Красного Креста, укрыв её у себя под другими именем и фамилией. В дальнейшем Наталье Владимировне Духониной удалось перебраться в Екатеринодар, где она работала старшей сестрой в госпитале, ухаживая за больными и раненными. В то время свирепствовал тиф. Н.В. заразилась от больного и переболела тяжёлой формой тифа, едва не погибнув. Вместе с Армией ген. Врангеля ей удалось эмигрировать в Сербию, где она продолжала работать старшей сестрой милосердия. Затем организовывала работу противотуберкулёзного санатория. С 1921 года в течение 20-ти лет возглавляла она Мариинский Донской женский институт, вложив в него всю свою душу и сердце. Её детище славилось образцовым порядком и высочайшим уровнем преподавания. После окончания Второй мировой войны какое-то время Наталья Владимировна Духонина находилась в Германии, затем проживала в Марокко, куда её пригласила к себе её бывшая воспитанница и приёмная дочь А.А.С. В 1968 году Наталья Владимировна Духонина скончалась. Отпевал покойную протоиерей Константин Леус. Её могила находится в Касабланке на кладбище Бен М Сик.

20 ноября, ликвидировав Духонина, большевики приступили к срочным мирным переговорам с немцами в Брест-Литовске. Один из экспертов-профессионалов, присутствующий на переговорах, генерал В.Е. Скален, испытывая сильное отвращение и стыд за творимое большевиками, застрелился прямо в период переговорного процесса. Это был шаг отчаяния. Жертвовал собой чтобы, хотя бы, привлечь внимание общественности, но напрасно.

Событие это постарались скрыть за семью печатями. Как и последний русский Царь Николай II, последний Верховный главнокомандующий русской Армии Николай Николаевич Духонин добровольно, не желая братской крови, взошёл на уготованную ему Голгофу; взошёл смиренно, как агнец, ведомый на заклание. Духонина убили, когда ему было всего 40 лет. Имя его убийцы, окончательно развалившего Русскую Армию и активно участвовавшего в уничтожении русского народа, увековечено в названиях улиц, горных вершин и перевала.

Правда, как пишут, в Киеве собираются поставить памятник Последнему Верховному Главнокомандующему Русской Армии. Дай-то Бог!

Имя его вспомнит возрождённая Россия и воздаст по заслугам.

Вечная ему память!

---

Н.Н.Духонину,

Последнему Верховному Главнокомандующему русской Армии

Раздавлен, заколот, забит и растоптан.
Оплёван, как вся наша матушка Русь.
Глумилась толпа. Божий стыд дерзко попран.
То — люди иль звери?.. Сказать не берусь.

На страшную гибель он шёл без смущенья,
Не ведая страха, как русский солдат.
Отмщенья?! Нет, более чаял прощенья,
Прощенья заблудших, с молитвой в устах.

Все верные части отправил без боя,
Чтоб русскую братскую кровь не пролить.
Он умер по-рыцарски, смертью героя,
И подвиг его будет славе служить,

Величью и будущей мощи Отчизны.
Кто память хранит — не забудет того.
Так вспомним же жизнь его, без укоризны,
Помолимся Богу за душу его!

28.05.2013

---

В работе над статьёй были использованы следующие основные источники:

1. Архив Н.В.Духониной

Статьи из Интернета:

2. А.А.Котляревский «Последний главнокомандующий Русской Императорской Армии»

3. Евгений Левченко. «Пуля для генерала»

4. С.Н. Базанов. Последние дни генерал-лейтенанта Духонина в Ставке// Военно-исторический журнал. 2001№ 11.С.54−60

5. По следам жизни генерала Духонина mistervik.livejournal.com/36 758.html

6. Сайт Белая Россия http://www.belrussia.ru/page-id-517.html

7. Портал Хронос http://www.hrono.ru/biograf/bio_d/duhonin_nn.php

8. А.А. Дикгоф-Дёренталь Убийство генерала Духонина. // Родина. М., 1992. № 2, с. 55−59. Перепечатка из: А. Дикгоф-Дёренталь Последние дни Ставки. // Возрождение (La Renaissance). Париж, 1953. № 30. с. 79−89

9. Б.Иванов. Генерал-лейтенант Н.Н.Духонин. Первопоходник. № 23 февраль 1975 г. http://pervopohodnik.ru/publ/7−1-0−79

10. сайт http://ru-history.livejournal.com/3 705 789.html

11.Газета «Великая Россия» № 3 1919 г