 |
| Нескучный сад | Кирилл Миловидов | 31.05.2013 |
Бутовский полигон я посещал впервые в жизни. Если честно, я не понимал, что может быть интересного в хождении между могил. Теперь — после прогулки по полигону — я считаю иначе. Мне кажется, что каждый русский человек должен побывать в Бутове, чтобы, по меткому выражению настоятеля бутовского храма, «не наступить снова на те же грабли».
Поклонный крест привезенный водным путем из Соловков и установленный в 2007 году на Бутовском полигоне возле Церкви Новомучеников и Исповедников Российских
Самому младшему, Ване, было 13 лет. Беспризорник, который украл 2 буханки хлеба. Расстреливать можно было только с 15, поэтому дату рождения ему исправили. И расстреляли. Расстреливали и за меньшее, например, за татуировку Сталина на ноге. Иногда людей убивали целыми семьями по 5−9 человек.
Автозаки (фургоны для перевозки заключенных), в которые вмещалось около 30 человек, подъезжали к полигону со стороны Варшавского шоссе примерно в час ночи. Зона была огорожена колючей проволокой, рядом с местом выгрузки людей, прямо на дереве была устроена вышка охраны. Людей заводили в барак, якобы для «санобработки». Непосредственно перед расстрелом их лицо сверяли с фотографией в деле и объявляли приговор. Процедура продолжалась до рассвета. Исполнители в это время пили водку в каменном доме неподалеку. Приговоренных выводили к ним по одному. Каждый исполнитель принимал свою жертву и вел ее в глубину полигона, в направлении рва. Рвы в три метра глубиной, 100 и более метров длиной были специально вырыты бульдозерами во время усиления репрессий, чтобы не тратить время на рытье отдельных могил. Людей ставили на краю рва и стреляли, преимущественно из табельного оружия, целясь в затылок. Убитые падали в ров, устилая дно траншеи. Вечером бульдозер засыпал тела тонким слоем грунта, а исполнителей, обычно уже совершенно пьяных, увозили в Москву. На следующий день все повторялось. За день редко расстреливали меньше 300 человек. К сожалению, имена всех расстрелянных и похороненных на полигоне неизвестны до сих пор. Точные сведения есть лишь за небольшой период с августа 37 по октябрь 38. За этот период были расстреляны 20 тысяч 761 человек.
Большинство убитых жили в Москве или Подмосковье, но есть и представители других регионов, стран и даже континентов, которые по своей доброй, наивной воле приезжали в Союз строить коммунизм. Как, например, некий Джон из Южной Африки. Здесь лежат представители абсолютно всех сословий и классов, от крестьян и рабочих, до известных в прошлом людей. Бывший генерал губернатор Москвы Джунковский, председатель второй Думы Головин, несколько царских генералов, а также значительное число представителей духовенства, в первую очередь православного, — по имеющимся сейчас сведениям, больше тысячи человек, включая активных мирян, пострадавших за исповедание православной веры. Из них 330 прославлены в лике святых. «Понятно, что Благодать Божия цифрами не измеряется, но, тем не менее, на канонической территории Русской Православной Церкви пока не явлено мест, где в мощах упокоилось бы большее число угодников Божиих», — рассказывает настоятель храма Новомучеников и исповедников российских протоиерей Кирилл Каледа.
Возглавляет сонм бутовских новомучеников митрополит Санкт-Петербургский Серафим (Чичагов). Человек из древнего аристократического рода, давшего отечеству нескольких полярных исследователей и адмиралов. Боевой офицер, за храбрость, проявленную на русско-турецкой войне во время штурма Плевны, награжденный золотым оружием с дарственной надписью от Императора. Впоследствии он стал духовным чадом св. прав. Иоанна Кронштадтского, по его благословению принял сан и стал простым приходским священником. Будущий митрополит Серафим также известен тем, что написал Серафимо-Дивеевскую летопись, благодаря которой был прославлен преподобный Серафим Саровский. В благодарность за написание летописи, митрополит Серафим сподобился явления прп. Серафима. В 37-м году, когда его расстреляли, митрополиту Серафиму было 82 года. Чтобы доставить его в тюрьму, пришлось вызывать скорую помощь и пользоваться носилками — ходить самостоятельно митрополит Серафим уже не мог. Это самый старший по сану и по возрасту из расстрелянных на Бутовском полигоне. По свидетельским показаниям, захоронения расстрелянных и умерших в московских тюрьмах производились на полигоне вплоть до начала 50-х годов.
В конце 80-х было издано несколько актов о восстановлении памяти погибших в годы репрессий, в том числе постановление Верховного Совета. В нем указывалось, что местные советы народных депутатов и органы самодеятельности должны помогать родственникам пострадавших в деле восстановления, охраны и содержания мест захоронений. На основании актов и закона о реабилитации в начале девяностых в разных регионах были проведены мероприятия по восстановлению памяти репрессированных. Мероприятиями предусматривались архивные исследования, поиск мест захоронения, и приведение их в порядок. Но механизм финансирования актами предусмотрен не был, поэтому в разных регионах закон выполнялся (или не выполнялся) по-разному.
В 1992 году в Москве была создана общественная группа по увековечению памяти жертв политических репрессий под руководством Михаила Миндлина. В тюрьмах и лагерях он провел в общей сложности более 15 лет, и только благодаря своему недюжинному здоровью и сильному характеру остался жив. В конце жизни (ему было уже за 80) он решил заняться увековечиванием памяти жертв террора.
Благодаря обращениям Миндлина в архиве КГБ были обнаружены 11 папок с актами о приведении в исполнение приговоров. Сведения достаточно краткие — фамилия, имя, отчество, год и место рождения, дата расстрела. Место расстрела в актах указано не было, однако на листах имелись подписи ответственных исполнителей. По распоряжению начальника управления КГБ по Москве и Московской области Евгения Савостьянова провели расследование с целью обнаружить места захоронения. В тот момент были еще живы несколько пенсионеров НКВД, которые работали в конце 30-х. В том числе комендант хозяйственного управления НКВД по Москве и Московской области. Комендант подтвердил, что основным местом расстрела являлся Бутовский полигон, и там же производились захоронения. По подписям исполнителей он определил, что они работали именно в Бутове. Таким образом, удалось привязать списки к полигону. Территория захоронений (около 5.6 га в центральной части полигона) на тот момент принадлежала ФСК (ФСБ) и находилась под круглосуточной охраной. Участок был огорожен забором с колючей проволокой и охранялся, внутри были разбиты несколько клубничных грядок и яблоневый сад. Вокруг бывшего полигона расположился дачный поселок НКВД. По инициативе Михаила Миндлина с помощью правительства Москвы на территории полигона был установлен каменный памятник.
Весной 94-ого информацию о существовании полигона группа передала Церкви. Сведения сообщили через внучку митрополита Серафима Варвару Васильевну. В советское время доктор технических наук, профессор Варвара Черная (Чичагова) работала над космическими скафандрами. Именно она создала материал для скафандра, в котором летал в космос Юрий Гагарин. Впоследствии Варвара Васильевна приняла постриг с именем Серафима, и стала первой настоятельницей вновь открытого Новодевичьего монастыря.
Прочитав рапорт о Бутове, патриарх Алексий II поставил на нем свою резолюцию о строительстве там храма-часовни. Восьмого мая 94 года на полигоне был освящен памятный крест и совершена первая соборная панихида по убиенным. Вскоре родственники пострадавших в Бутове обратились к патриарху Алексию II с просьбой благословить их создать общину и начать строительство храма. В 1995 году место захоронений передали Церкви.
Сейчас здесь два храма — деревянный и каменный. «В 89-м, когда мы узнали, что дед был расстрелян (раньше считалось, что он погиб во время войны в лагере), нам и в голову не приходило, что удастся построить на его могиле храм и в нем молиться, — рассказывает о. Кирилл Каледа. — То, что это место было передано Церкви, является, несомненно, милостью Божией, которая дана нам за подвиг, совершенный новомученниками». С 2000 года на полигоне под открытым небом проходят патриаршие богослужения, на которые съезжается несколько тысяч молящихся. Это происходит в четвертую субботу по Пасхе, в день память Новомучеников, в Бутове пострадавших.
Каменный храм является одновременно и частью мемориального комплекса. Внутреннее пространство включает в себя реликварий, в котором хранятся личные вещи убитых: одежда, молитвословы, письма. А в цокольном этаже храма открыт музей: предсмертные фотографии пострадавших в Бутове и вещи, найденные в погребальном рву. Обувь, отдельные детали одежды, резиновые перчатки, гильзы и пули — все это, естественно, находится в ветхом состоянии. Зато фотографии говорят о многом. За холодными цифрами сложно рассмотреть реальные жизни. Но когда заглядываешь в глаза этих, еще живых людей — вот в этот момент история из абстрактной становится личной. На полигоне покоится больше 20 тысяч таких личных историй.
Потомки офицеров КГБ и работников Бутовского полигона живут в дачном поселке по соседству с местом расстрела. Членов бутовской церковной общины дачники называют захватчиками.
Ежегодно Бутово в составе паломнических групп посещает около 10 тысяч человек. К этому можно прибавить небольшое количество единичных посетителей. В целом цифра получается весьма скромная. «Если сравнить с миллионом людей, которые ежегодно посещают одну французскую деревню, сожженную немцами, можно сделать неутешительный вывод, — считает священник Кирилл Каледа. — Мы не покаялись и не осознали тот урок истории, который она по милости Божией в двадцатом столетии нам преподнесла. А урок этот был очень наглядным».
«Наверное, самая большая трагедия, которая произошла с Россией в ХХ веке — это даже не большой террор. Это — уничтожение крестьянства в ходе коллективизации, — говорит о. Кирилл. — Тамбовское восстание, при подавлении которого людей травили химическим оружием, голодоморы, массовые выселения на Север, где условия жизни крестьян были хуже, чем условия жизни заключенных лагерей. Если в лагерях, расположенных там же, заключенным давали хотя бы вязанку дров и пускай баланду, но все-таки горячую, то этим не давали ничего. Их выбрасывали просто так — живите как хотите. Но мы как-то совершенно не задумываемся о том, что эти крестьяне, которые подверглись бесчеловечному уничтожению, получили землю, мягко говоря, не совсем честным путем. Земля, на которой они трудились в конце двадцатых годов, за 15 лет до этого принадлежала совершенно другим людям, которые были убиты, растерзаны, или бежали из страны. Мы можем обсуждать, справедливым ли было распределение земли в России начала ХХ века. Это другой вопрос. Но то, что крестьяне получили землю через разбой и убийства — исторический факт. А через 15−20 лет настал их черед пасть жертвами. Мы говорим сейчас не в политическом плане, а в нравственном и духовном. Я думаю, подавляющее число людей сегодня считает несправедливым распределение собственности, которое происходит в России. И мы просто не хотим задуматься о том, что нас ждет впереди. Именно в этом заключается покаяние — в осознании того, что мы делаем, и сопоставлении с уроками, которые были нам даны».
—То есть страдания, которым было подвергнуто крестьянство, связаны с беззаконным получением земли?
— Я этого не говорил.
— Но они могут быть связаны?
— Могут быть. И это осознавали новомученики. В архивно-следственных делах зафиксировано, что на вопрос «ваше отношение к советской власти» очень многие отвечали: «советская власть послана нашему народу за его грехи».
— И сегодня мы рискуем получить нечто похожее?
— Мы молимся о том, чтобы наше отечество жило мирно и в благоденствии. Но меня удивляет духовная слепота народа. Очень обидно наступать на одни и те же грабли два раза.
До полигона удобно добираться от станции метро «Бульвар Дмитрия Донского». Непосредственно до полигона доезжает автобус № 18. Этот автобус ходит, начиная с 6−20, с интервалом ровно в час. Последний автобус отправляется от метро в 20−20. В качестве альтернативы можно добраться от метро на любой маршрутке, которая идет по варшавскому шоссе. Нужно будет выйти у поворота на полигон (ориентир — эстакада над «Варшавкой»), перейти по подземному на противоположную сторону шоссе, и далее пройти по аллее Березовая около 800 метров.
Территория захоронений открыта ежедневно с 8 утра до 8 вечера. При храме действует экскурсионная служба. Группы паломников принимаются ежедневно при условии предварительной договоренности по телефону 8(909)974−62−99. Кафе в непосредственной близости от мемориала отсутствуют, однако по предварительной договоренности возможно пообедать в трапезной воскресной школы. При храме также действует мемориальный центр «Бутово», в котором можно получить консультацию по поиску репрессированных родственников. Телефон центра 8(909)637−17−33.
Адрес храма: 142 720 Московская обл., Ленинский р-н, пос. Бутово, ул. Юбилейная, д. 2. Тел/факс: 549−22−24, 549−22−22. Официальный сайт Martyr.ru
http://www.nsad.ru/articles/butovskij-poligon-lekarstvo-ot-kommunizma
