СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ СХИАРХИМАНДРИТА МАКАРИЯ (БОЛОТОВА)

(вместо некролога)

26 мая в 22 часа 15 минут закончилась земная жизнь
старца схиархимандрита Макария (Болотова) из
села Нижние Прыски, что лежит на полпути из
Оптиной Пустины в святую Шамординскую обитель,
моего духовного отца. Похоронили его в Нижних
Прысках. Было очень много людей, больше тысячи
человек. Отпевали несколько священников и
диаконов. Лицо у отца Макария было блаженным, как
бы сияющим. Так произошло освобождение его от
земных уз. Он заранее знал день кончины и
предсказал его.

Последний раз, когда я приезжал к нему (это было
в августе 2000 г. в дни архиерейского собора, на
котором прославлены были Св. царственные
страстотерпцы и целый сонм новомучеников и
исповедников Российских), он так и сказал мне,
благословляя, что видимся в последний раз и что
мне сообщат о его кончине.

Так оно и произошло. О завершении его земного
пути мне сообщил друг в своем письме…

Горькие невыплаканные слезы беззвучно потекли
из глаз моих, и я понял, что для старца Макария
кончина была желанным освобождением. А для меня
на земле эту утрату уже никто восполнить не
сможет. Остались мы теперь сиротами, еще не
оперевшиеся птенцы, и другого уж духовного отца
не будет у нас на земле. И теперь, волею-неволею,
мы должны становиться взрослыми. Как мальчишки в
войну становились взрослыми в 12−13 лет, потеряв в
боях своих отцов. Ничего ведь они еще не умели, а
пришлось занимать место в строю — вот и встали.

Известие о кончине о. Макария сделало меня
другим человеком. Но общение наше с отцом
Макарием не прекратилось и после окончания его
земной жизни. Будем же светло поминать его.

Отец Макарий не боялся смотреть в лицо смерти,
он был мужественный. Для него не было различия
между людьми по занимаемой должности, потому что
души, страждущие и порабощенные злом
человеческие души были для него открыты. Он не
боялся справедливо обличать, невзирая на лица, а
это действительно возможно только для тех, кто
знает цену слову, и кто от Бога имеет слово со
властью. Большими трудами это дается. Поэтому
отец Макарий не любил громких и витиеватых фраз.

И я очень остро сейчас ощущаю, что старец не
одобрил бы ложного пафоса, слезных и цветистых
некрологов, и вообще, шума в прессе по поводу его
кончины. И не благословил бы пустых и обильных
слез и рыданий. Веру, простую искреннюю веру в
Бога ждал он от нас всю жизнь, и, быть может,
смерть его положит ей начало.

Он ждал от нас твердости, решимости, бесстрашия
исповедания веры, он словно беззвучно призывал
всех людей к этому (но не к безрассудству, конечно
же, нет). Без таких качеств невозможно стяжать
совершенную любовь — рано или поздно наступит
предательство. И старец удивлялся, куда же
подевались эти качества, почему их так мало ныне
в людях? Этот немой вопрос всегда был в его
глазах. Может быть сейчас, когда очи его навеки
закрылись, мы поймем истинный, невыразимый
словами великий смысл служения схиархимандрита
Макария.

Отец Макарий начинал свое старческое служение,
когда вся Россия была полна разрушенных храмов, а
закончил, когда многие тысячи храмов восстали из
руин, и уже готовится наступить новое время, о
котором предупреждали старцы не раз.

При жизни отец Макарий был гоним, и лишь
незаурядная жизненная сила позволила ему, так
долго и деятельно противостоять обрушивавшемуся
на него непрерывному потоку зла.

Уходят гиганты духа, и теперь десятерым
приходится, выбиваясь из последних сил, делать
то, с чем справлялся прежде один. Но мы все равно
не теряем надежду. Мы молимся о блаженном
упокоении Старца, и просим у Господа сил, чтобы
оставаться его достойными духовными чадами.

Мир праху твоему, возлюбленный о Господе отче
Макарие!

Ты так любил землю Русскую и так хотел научить
этому и нас, своевольных чад твоих.

ВСТРЕЧА

Горе мне, горе лютое,

В грешной душе зима —

Тянет в места безлюдные,

Тянет сойти с ума.

Где приложить мне силушку,

Что вся во мне кипит,

Долго ль в тоске — кручинушке

Маяться — не любить.

Шел я змеистой тропкою,

Плакался да тужил —

Встречей одной короткою

Вся изменилась жизнь.

На безымянной станции,

Возле стальных путей…

Встретил честного старца я —

Врача судьбы моей.

В платьи он был монашеском,

Нес Православный крест —

Во имя Бога нашего

Святитель здешних мест.

…В вечер Богоявления

Голову я склонил

Божья благословения

Я у него просил:

— Тебе ль печаль не ведома

Отче ты мой седой —

Но утиши беседою

Горячий ум младой.

Тобой — то горе знаемо,

Старче ты мой седой —

Прими же ты раскаянье

Страстной души младой.

В тебе любовь — то истинна,

А от меня — ушла.

Позволь же, отче, высказать

Все, чем больна душа…

Ты же расстался с именем,

Ангельский принял лик —

Старче мой, помяни меня

В тихих словах своих.

…Старец седой жалел — молчал,

С миром благословил,

Приняв мою тоску — печаль,

Слово произносил:

— Храни мечту заветную,

Ту, что в тебе живет,

Знаю, Любовь ответную

Небо в тебе зажжет…

Встретишь сердца холодные —

Укрой их от беды,

Выйдешь в края безводные —

В них и расти сады.

Церкви стоят в руинах все —

Ты их и воскреси,

Все претерпи да вынеси,

Душу свою спаси —

Прошлого песнь печальную

Больше не вороши,

Вспомни красу начальную

Бедной твоей души.

А времена последние

Лихом не помяни —

Божье благословение

В сердце своем храни.

Странны земные странствия —

С миром ты их пройди,

Доля твоя христианская

Вся еще впереди.

…С миром он отпустил меня

В бурные времена —

Знал Человек без имени

Божии имена.

Знал он, что Церковь Божия

Станет моей судьбой —

И долгий путь продолжил я

В мире с самим собой.

Шел я без слез — рыдания,

Стужи не замечал,

Знал, исполнялось давнее,

То, о чем я мечтал.

Александр Ратыня, 1997