Зарубежная миссия Православной Церкви сегодня

Александрийский Патриарх с юными православными конголезцами

Во II тысячелетии христианской истории Православная Церковь значительно сократила масштабы внешней миссии. Только Русская Церковь вела проповедь сначала среди своих язычников, с XVI века — среди мусульман, а с XVIII века — среди буддистов Бурятии и Калмыкии. Позднее началась проповедь среди индейцев Аляски^[1], а в конце XIX — начале ХХ столетий русские миссионеры активно трудились уже за пределами России — в Китае, Японии, Корее, Монголии. Остальные Поместные Церкви находились под турецким игом и не имели возможностей вести активную внешнюю миссию.

Именно ХХ век стал поворотным для возрождения миссии, причем послужили этому во многом печальные события. В минувшем столетии для членов всех Поместных Церквей возникли тяжелые условия, вынудившие их покинуть обжитые места и расселиться «по лицу земли». В России это были революция, гражданская война и Вторая мировая, в Сербии, Болгарии и Румынии — приход коммунизма, в Греции — гражданская война и экономические проблемы, для Антиохийского и Иерусалимского Патриархатов — возросшее давление со стороны иноверного окружения.

В результате ХХ век стал временем широчайшего распространения Православия по планете. Православные диаспоры появились на всех континентах и в большинстве стран. И вместе с ними возникали православные приходы. Это создало условия для того, чтобы местные жители начали узнавать о Православии, и такое знакомство привело к росту обращений в Православие. В свою очередь это уже поставило вопрос о полноценной миссионерской работе.

Конечно, православная миссия слаба, она испытывает нехватку и в людях, и в финансах, и в организационной поддержке. По большей части только греки, русские и отчасти антиохийцы имеют сейчас полноценные зарубежные миссии, тогда как другие Поместные Церкви, за небольшими исключениями, пока не показывают миссионерской активности. Ниже будет предложен краткий обзор состояния православной мисси во всем мире с некоторыми характерными примерами.

Африка

Наибольших успехов православные миссионеры добились на Африканском континенте. К настоящему времени здесь построено свыше тысячи храмов и число православных приближается к 7 миллионам, из которых подавляющее большинство — новообращенные коренные жители. Действуют православные семинарии, школы, больницы, появились первые монастыри. Африка входит в сферу канонической ответственности Александрийского Патриархата, миссией занимаются по преимуществу греки, но оказывают поддержку также православные американцы и финны, в ЮАР трудятся сербские миссионеры. Миссия интенсивно развивается. Например, только в Танзании за последние шесть лет Православие приняли 70 000 человек. Активные действия ведутся в подавляющем большинстве стран, за исключением мусульманской Северной Африки, где проповедь христианства или прямо запрещена, или сильно ограничена.

Первоначально устроение миссий было ответом Православной Церкви на запрос самих африканцев. Некоторые местные общины сами в результате религиозного поиска приходили к Православию — так было в Уганде, Нигерии, Гане; где-то первым проповедником оказывался африканец, обратившийся во время обучения в Греции, — так было в Зимбабве; где-то люди приходили к Православию в результате сверхъестественных событий.

В качестве иллюстрации последнего можно привести историю появления Православия в Бенине. В этой стране никогда не было православных христиан, большинство жителей — язычники, и лишь около 20% католиков и протестантов вместе. C одним из них, офицером Оптатом Беханзином, в 1969 году случилось несчастье: его пятилетний сын Эрик оказался парализован. Врачи сказали, что мальчик останется таким на всю жизнь. Пораженный горем отец обратился к своей протестантской церкви, стал посещать молитвенные собрания в надежде, что Бог исцелит его сына. Но молитвы были бесплодны. Тогда Оптат у себя дома собрал близких людей, уговорив их вместе молиться Христу об исцелении Эрика. Случилось чудо: мальчик исцелился. Это укрепило маленькую общину, а впоследствии стали происходить всё новые исцеления по их молитвам к Богу. К ним присоединялось всё больше людей, так что в 1975 году община решила оформить себя как самостоятельную церковь. Верующие стали усиленно молиться и поститься, чтобы узнать волю Божию, как должна называться Его Церковь. И в этот момент Эрик Беханзин, которому тогда было уже 11 лет, получил откровение от Бога: «Мою Церковь называют Православной Церковью».

Венчание православных африканцев в Конго

Это удивило бенинцев, потому что никто из них, включая самого Эрика, никогда не слышал о существовании такой Церкви, и они даже не знали слова «православный». Тем не менее, они назвали свою общину «Православная церковь Бенина», и только 12 лет спустя смогли познакомиться с православными христианами. И когда они узнали про настоящую Православную Церковь, которая издревле так называется и ведет начало от апостолов, они все вместе — более 2500 человек — перешли в Православную Церковь^[2].

Крещение малышей в Долизи, Конго

О большой склонности африканцев к Православию свидетельствует случай, произошедший на Мадагаскаре в 1996 году. Православный миссионер архимандрит Нектарий совершал миссионерские поездки, рассказывая о Православии, но никого не крестил сразу, чтобы не было необдуманных и незрелых обращений. Как-то раз он проезжал мимо деревни Амбовондраманеси, где проповедовал ранее. Местные жители сообщили ему, что недавно там побывали два американских баптистских миссионера. Настойчиво проповедуя, баптисты пробыли в деревне три дня. В конце своего визита они хотели устроить массовое крещение и обещали селянам одновременно построить для них церковь, школу и больницу. Услышав это, глава деревни Фокотани встал и от лица всех жителей произнес: «Мы могли бы потребовать вашего отъезда в первый же день, как вы прибыли. Но мы выслушали, что вы хотели нам сказать. Теперь, когда вы закончили свою проповедь, мы просим вас покинуть нашу деревню и никогда не возвращаться. Нам не нужны ваши церкви, школы и больницы, так как мы православные христиане!»^[3] Такая твердость была проявлена жителями притом что они еще не были даже крещены в Православие и отец Нектарий не обещал им ничего из упомянутых выше материальных благ. В настоящее время эта деревня, как и ряд других, полностью православные.

Говоря о причинах особой расположенности африканцев к Православию, часто выделяют две основных. Во-первых, близость Православия к традиционной африканской культуре и миросозерцанию. Например, священник Иосиф Кваме Лаби из Ганы указывает на общинность африканцев, для которых чужд западный индивидуализм и близко православное понимание церковного единства. В качестве точек соприкосновения он также упоминает развитое чувство близости невидимого мира, традиции поминовения умерших, посты и другие обычаи^[4]. Во-вторых, Православие никогда не было религией колонизаторов и угнетателей; напротив, в ряде случаев Православная Церковь даже поддерживала право местных народов на самобытность. В некоторых странах первые православные чернокожие священники пострадали от колониального правительства, как, например, в Уганде, где священник провел в тюрьме пять лет за то, что организовал обучение детей на местном языке в то время, когда закон предписывал проводить обучение только на английском. Православные христиане никогда не приходили, чтобы что-то отнять у африканцев, извлечь какую-то материальную выгоду, так что в их отношениях с местными жителями нет черных страниц истории.

Святогорец архимандрит Теолог со своей паствой. Конго

Способствует миссии и то, что в ней активно принимают участие монахи из монастырей святой горы Афона. Видя в их лице тех, кто на деле исполняет Евангелие, а не только говорит о нем, африканцы проникаются уважением к Православию. Особенно известен стал иеромонах Косма (Асланидис), которого называют «апостолом Заира». Многие в Конго (бывш. Заир) убеждены в его святости.

Православная Церковь в миссионерской работе допускает значительную инкультурацию: богослужения совершаются на местных языках, во время литургии используются барабаны, а сразу после службы прихожане танцуют; диавола изображают не черным, а красным; распространяется почитание преподобного Моисея Мурина — раннехристианского подвижника, который был чернокожим. Но во всех существенных пунктах и вера, и практика африканских приходов не отличается от общеправославной.

Наиболее сильные общины в Кении (где уже 1 миллион православных), Танзании, Уганде, Конго, Камеруне и на Мадагаскаре, в некоторых других странах миссия только начинается. Большую часть миссионерской работы выполняют священники из местного населения. Есть и свои проблемы: поскольку значительную часть поддержки традиционно оказывали христиане Греции и Кипра, то сейчас, в связи с экономическим кризисом в этих странах, возникла серьезная угроза финансовому обеспечению миссий.

Азия

Традиционно православной миссией в этом регионе занималась Русская Церковь, но политические потрясения ХХ века, произошедшие как в России, так и во многих странах Азии, внесли существенные коррективы. Только в Японии местная Православная Церковь, основанная выдающимся русским миссионером святым Николаем (Касаткиным), смогла благополучно сохранить свое преемство.

Святитель Николай среди членов Собора Японской Православной Церкви

Ныне это автономная Церковь в рамках Русской Православной Церкви, большинство ее священнослужителей и прихожан составляют японцы, семьи которых исповедуют Православие уже несколько поколений. Хотя Японская Православная Церковь предпринимает некоторые усилия по организации проповеди, количество новообращенных невелико. Во многом это результат спада религиозности в японском обществе в целом, который сказывается на всех религиях, присутствующих в стране.

В Корее русские миссионеры в начале ХХ века также вели успешную миссию. После разделения страны на Севере христианство почти исчезло, а на Юге американцы изгнали в 1949 году последнего русского главу Корейской православной миссии. Несколько лет спустя православных Южной Кореи взяли под свое начало греки из Константинопольского Патриархата. Им удалось сохранить, но не преумножить корейскую паству, так что сейчас, хотя есть значительный рост числа католиков и протестантов в стране, православная община почти не растет и ее основу до сих пор составляют семьи, принявшие некогда Православие от русских. По признанию некоторых корейцев, такое положение дел вызвано тем, что многие греки как само собой разумеющееся предполагают, что кореец, становясь православным, должен стать и греком^[5], но далеко не все к этому готовы. Русские же миссионеры были более гибкими и открытыми для местной культуры и менталитета. Они проповедовали Православие без того, чтобы навязывать при этом и «русскость».

Современные православные корейцы

В 2006 году был образован приход и построен Свято-Троицкий храм в столице Северной Кореи. Это случилось по личной инициативе покойного лидера КНДР Ким Чен Ира. Здесь служат корейские священники в юрисдикции Русской Церкви, однако ни о какой миссии говорить не приходится: храм существует для немногочисленных православных иностранцев (прежде всего русских), работающих в КНДР.

Благословение Иверской иконой Богородицы монгольской земли

Православная миссия в Монголии, прекратившая существование в 1920-е годы, возрождена в последние годы священником Алексием Трубачом, крестящим монголов и ведущим большую работу по переводу православной литературы на монгольский язык.

Самое тяжелое положение из старых русских миссий — у Китайской миссии. Она имела значительные успехи в конце XIX — первой половине XX веков. Твердость и искренность новообращенных хорошо видна была на примере 222 китайских мучеников, убитых во время знаменитого «боксерского восстания» 1900 года.

В то время бунтовщиками в Пекине было объявлено истребление христиан, ихэтуани хватали и пытали их, заставляя отречься от Христа. По свидетельству самих язычников-очевидцев, многие из православных китайцев встречали смерть с изумительным самоотвержением. Православный катехизатор Павел Ван умер мученически с молитвой на устах. Невероятную твердость проявил и восьмилетний Иван Цзи: когда его пытали, он говорил, что страдать за Христа не больно, и спокойно шел со своими мучителями на место казни.

Андрей Чжу работал в типографии, готовя к печати православные богослужебные книги на китайском языке. Когда он услышал, что ихэтуани начали убивать христиан и приближаются к его району, то решил остаться на рабочем месте и не прекращал своего дела, пока не был убит за работой. Афанасий, А также встретил известие о гонениях спокойно. Он остался во дворе православной миссии, которую из страха покинули остальные. Когда пришли язычники, чтобы убить его, Афанасий не только не согласился отказаться от Христа, но говорил им, что они сами не знают, во что надо верить; гордился тем, что является православным христианином, и заявил, что если они желают убить его, то могут это сделать только во дворе миссии, так как он желает умереть там, где родился духовно^[6].

Как известно, кровь мучеников — семя христианства, и после погрома, учиненного ихэтуанями, количество православных китайцев многократно возросло. Но коммунистические гонения второй половины ХХ века серьезно подорвали позиции Православия. До сих пор в континентальном Китае проживают 15 000 православных, сохранивших веру, несмотря на крайне тяжелые условия. У них есть несколько храмов (в Урумчи, Кульдже, Харбине и Лабдарине), но ни одного священника, поскольку руководство КНР препятствует этому. Усилия Русской Православной Церкви во многом сосредоточены на том, чтобы возродить нормальную церковную жизнь среди тех верующих континентального Китая, которые сохранили Православие.

Однако в других частях китайского мира таких затруднений нет. В Гонконге, Тайване и Сингапуре свободно действуют как приходы Русской Православной Церкви, так и приходы Константинопольского Патриархата.

Наверное, самой успешной современной русской миссией «классического типа» можно назвать миссию архимандрита Олега (Черепанина) в Таиланде. За 13 лет ему удалось построить в стране пять храмов и монастырь, подготовить к рукоположению первого священника-тайца, организовать перевод православной литературы и фильмов на тайский язык.

Православная община Паттайи вместе с о. Олегом (Черепаниным)

О своей миссии отец Олег рассказывает так: «„Тай“ по-тайски означает „свободный“. Тайца, при всей его наивности, нельзя купить, нельзя заставить что-то делать насильно. Банальное давление закончится тем, что он просто уйдет. Они как дети — наивны и доверчивы. Но их нельзя обманывать, как нельзя обманывать детей. Им нельзя уделить два-три или даже двадцать три часа твоего времени и оставить что-то для себя. Им надо отдать все, отдать свою любовь и сердце. Тогда вы узнаете, что такое Таиланд и кто такие тайцы. Когда первого крещенного мною тайца Даниила спросили в Департаменте по делам религий: почему именно Православная Церковь? Есть католики, есть протестанты. Он ответил: „В Католической церкви поют, у протестантов танцуют, а молятся только у православных“.. Стоит также отметить внутреннюю тягу тайцев ко всему подлинному, к первоисточнику. Они и буддизм приняли в виде течения тхеравада („учение старцев“), считая, что это оригинальный, неповрежденный буддизм. Поэтому если таец решает сознательно принять христианство, и при этом отсутствуют какие-либо меркантильные моменты, то с большой долей уверенности можно говорить: если ему будет известно о Православии, он придет в Православную Церковь. Не случайно при регистрации наши крещеные тайцы решили слово „православная“ перевести как „дан-дээм“, что означает „подлинная, неизмененная, истинная, настоящая“»^[7]. В последние годы отец Олег распространил миссионерскую деятельность также на соседние страны — Лаос и Камбоджу. Во всех трех странах православная проповедь зазвучала впервые в истории именно сейчас.

У греческих миссионеров в Азии самой успешной миссией «классического типа» является миссия в Западной Бенгалии (Индия). Успешная проповедь греческого священника Афанасия и его преемников в 1980-е годы в Калькутте привела к тому, что около 5 тысяч бенгальцев приняли Православие, были образованы приходы, построены храмы, рукоположены священники из числа местного населения. Среди крестившихся есть даже брахманы. Впоследствии индийские власти перестали давать греческим священникам-миссионерам визы, и это затруднило развитие миссии, хотя и не прекратило его.

Православные Пакистана

В отличие от «классического типа» миссии, который предполагает прибытие в страну миссионера-иностранца, в последние годы наиболее быстро растущие православные миссии в Азии образовались по новому типу. При нем инициатива шла от местных жителей, которые самостоятельно убеждались в истине Православия и уже сами просили Православную Церковь о том, чтобы она их приняла в число своих чад. Таким образом возникли православные миссии в Индонезии, Пакистане, на Филиппинах, в Непале, в индийских городах Чандрапур и Бангалор^[8]. Иногда таким уверовавшим приходится ждать по нескольку лет, прежде чем кто-либо из Православной Церкви откликнется на их просьбы.

Архимандрит Даниил (Баянторо)

В миссиях нового типа местные жители сами проповедуют и устраивают церковную жизнь, а православные греки или русские только помогают им в этом. О том, в каких условиях иногда протекает такая миссия, дает представление рассказ индонезийца архимандрита Даниила (Баянторо). Он сам в свое время обратился из ислама после того, как увидел во сне Иисуса Христа и услышал Его слова: «Если хочешь спастись — следуй за Мной». Отец Даниил стал первым православным проповедником в Индонезии.

Вот как он рассказывает об одной из своих миссионерских поездок: «Однажды я отправился с проповедью на остров Тимор. Со мной летел мой духовный сын Арди. После долгого путешествия мы оказались в джунглях, в глухой деревне, которая называлась Хаумэнибук. Нас принял вождь деревни. Он был очень добр к нам, мы сидели в хижине, разговаривали о Боге. Потом мы с Арди отправились в джунгли поискать воды. Вскоре отыскали родник, попили, освежились. А вокруг были какие-то странные каменные глыбы. Я очень устал и потому уселся на самый большой из этих камней, чтобы передохнуть. Но оказалось, что этот камень — изображение почитаемого в деревне божества. И жители разгневались, сочтя это оскорблением. Когда мы уже вернулись в деревню, я услышал шум, доносившийся с холма, крики: «Убьем его! Сожжем его!» Конечно, внутренне я очень волновался — это ведь дикие люди. Вождь племени сказал: «Я попробую с ними договориться». Это был очень хороший, отзывчивый человек.

К хижине приблизилась сотня людей, вооруженных копьями. Они все были чернокожие, и в темноте я видел только зубы, когда они кричали. А кричали они не переставая. Конечно, напряжение было неимоверное. Мы все время молились. Через некоторое время вождь племени вернулся и сказал: «Отец, все в порядке. Они согласились не трогать вас. Но вам придется пройти обряд примирения». Я сказал Арди: «Если надо поклониться тому камню, я лучше умру. Я никогда не поклонюсь идолу». Но все оказалось совсем не так страшно. Церемония заключалась в жевании листьев орехового дерева, употреблении местного вина и уплате штрафа в 10 долларов. Глава деревни выдал нам сопровождение на обратный путь, сказав: «Ехать без нас опасно, так как некоторым людям вы очень не понравились». Нас проводили, и мы уехали домой. А затем случилось так, что вскоре после нашего отъезда человек, развязавший демонстрацию против меня, умер. А согласно верованиям этого племени, если человек, нанесший ущерб кому-то, умер, значит, тот, кто потерпел ущерб, — святой. И тогда все сочли меня святым. В результате люди с того острова пришли к православной вере"^[9].

Хотя количество обращенных здесь не такое огромное, как в Африке, именно страны Азии сейчас становятся тем регионом, где православная миссия развивается все более интенсивно.

На Ближнем Востоке, который составляет каноническую территорию Антиохийской и Иерусалимской Церквей, в силу того, что на ней расположены в основном мусульманские страны (а также Израиль и Ливан), в которых запрещена или сильно ограничена христианская проповедь, целенаправленной миссии не ведется, хотя имеют место индивидуальные обращения как мусульман, так и иудеев. Такие случаи, как правило, остаются в строжайшей тайне; часто мусульманам, желающим принять Православие, приходится выезжать в другие страны для того, чтобы там получить крещение.

В Центральной Азии и Закавказье имеются епархии Русской Православной Церкви, однако целенаправленной миссии среди местного населения здесь также нет, за исключением некоторых районов Казахстана.

Северная Америка

В Северной Америке православная миссия ведется достаточно активно, особенно это касается США, в меньшей степени Канады и в еще меньшей степени Мексики. Некоторые исследователи даже указывают Православие в США как самую быстрорастущую деноминацию; нередки случаи, когда обращаются целые общины вместе со священниками и пасторами, а иногда и епископами.

Американские православные миссионеры

Приведем наиболее показательный случай. В 1960-х годах в американском штате Калифорния, в городах Бен-Ломон и Санта-Барбара, большая группа молодых протестантов пришла к выводу, что все известные им протестантские церкви не могут быть настоящей Церковью, поскольку фактически предполагают, что после апостолов Церковь Христова исчезла и ее будто только в XVI веке возродили Лютер и другие вожди протестантизма. Но такая мысль противоречит словам Христа о том, что врата адовы не одолеют Его Церковь. Эти молодые люди стали изучать христианскую письменность с самой ранней древности, от первого века ко второму, затем к третьему и так далее, прослеживая непрерывную историю Церкви, основанной Христом и Его апостолами. Благодаря многолетним исследованиям эти американцы убедились в том, что такой Церковью является Православная Церковь, хотя никто из православных христиан с ними не общался и не внушал им такой мысли — сама история христианства привела их к такому выводу. И тогда они вошли в контакт с Православной Церковью (в 1974 году) и все — более 2000 человек — приняли Православие.

Предпринимаются, конечно, и миссионерские усилия со стороны православных. Наиболее активна в этом Православная Церковь в Америке и Североамериканская митрополия Антиохийского Патриархата. Среди их прихожан наибольшее количество новообращенных. Делу помогает то обстоятельство, что среди американцев в целом понимание необходимости миссионерского служения значительно выше, чем у многих традиционно православных народов, поэтому новообращенные сами активно включаются в дело проповеди.

В связи с развитием миссии и появлением общин, состоящих из новообращенных, в XX веке распространилась практика совершения богослужения по тем обрядам, которые исторически сложились у западных христиан. Идея «Православия западного обряда» возникла еще в XIX веке благодаря Ю.-Й. Овербеку — английскому католическому священнику, перешедшему в Православие, — но практическое употребление нашла только в прошлом столетии и сейчас активнее всего распространяется в США. Известно несколько вариантов западного обряда, среди которых есть и основанные на древних мессах Римской Церкви, но в США преимущественно используется литургия святого патриарха Тихона, основанная на англиканской «Книге общей молитвы» («Book of Common Prayer»). Разумеется, в англиканский текст были внесены изменения, главные из которых — устранение Filioque из Символа веры и добавление эпиклезы (призывания Духа Святого) в евхаристические молитвы. Тайносовершительные формулы полностью совпадают со словами византийской литургии. Кроме того, есть ряд менее принципиальных изменений текста, сделанных для приведения его в большее соответствие с православным учением. Нужно заметить, что к западному обряду в православной среде неоднозначное отношение и далеко не все являются его сторонниками.

Центральная и Южная Америка

В Центральной Америке Православие активно укрепляет свои позиции именно в настоящее время. Православные храмы появились на Гаити, Кубе, Багамских островах, в Белизе, Доминиканской Республике, Коста-Рике и других государствах. Наиболее яркое событие произошло в Гватемале, где три года назад к Православию присоединилась деноминация, насчитывающая 200 000 человек.

Православная литургия в Гватемале

В Южной Америке православная миссия почти отсутствует. Хотя в некоторых странах континента, прежде всего в Аргентине и Бразилии, проживает значительное число выходцев из православных народов и действуют епархии различных Поместных Православных Церквей, но основные их усилия направлены на духовное окормление паствы. Епархии испытывают нехватку священнослужителей и финансовых средств. Только в Чили действуют приходы, состоящие из обратившихся местных жителей и возглавляемые перешедшими в Православие католиками. При этом стоит отметить, что в южноамериканских странах, прежде всего в Бразилии, действуют многочисленные неканонические организации, называющие себя православными церквами, которые ведут активную миссионерскую деятельность среди местного населения, причем довольно успешно. Это дает основания предположить, что, если бы канонические Православные Церкви вели полноценную миссию в Южной Америке, она тоже имела бы успех. Об этом говорит и чилийский миссионер протоиерей Алексий Аэдо, трудящийся в юрисдикции Русской Зарубежной Церкви.

Австралия и Новая Зеландия

В Австралии живут довольно значительные диаспоры выходцев из православных народов и для них создана развитая церковная инфраструктура — с епархиями, храмами, монастырями, учебными заведениями, издательствами и т. д. Некоторые священнослужители предпринимают усилия по целенаправленной миссии, но число их незначительно и успехи пока невелики. В качестве основного препятствия для миссии многими отмечается отсутствие серьезного интереса к религиозной жизни у австралийского общества в целом. Тем не менее, православная миссия здесь существует и даже охватывает австралийских аборигенов, которым проповедует священник Русской Зарубежной Церкви отец Серафим Слэйд, сам по происхождению абориген.

В Новой Зеландии

В Новой Зеландии Православие является самой динамично развивающейся конфессией: за последние годы число православных в стране утроилось, но это в основном за счет иммиграции, а не за счет миссии. Хотя есть обращенные как среди белого населения, так и среди коренных жителей — маори.

В Океании православная миссия началась только в XXI веке. На Фиджи успешно действуют греческие миссионеры благодаря активной позиции митрополита Новозеландского Амфилохия (Константинопольский Патриархат), а на Тонга трудится миссионер Русской Зарубежной Церкви. В обоих случаях местное население очень активно откликается на проповедь, но Православие здесь совершает пока что лишь первые шаги.

Западная Европа

Священномученик Горазд (Павлик; 1879−1942)

Здесь с конца XIX века Православная Церковь вела диалог с англиканами и старокатоликами, и поначалу многие надеялись на то, что эти инославные западные церкви воссоединятся с Православной, чего, однако, не произошло. Распространение Православия здесь пошло другим путем. Наиболее значительные результаты были в Чехии, где после развала Австро-Венгерской империи и обретения свободы значительная часть верующих порвала с римско-католической церковью ради поиска подлинной церковной идентичности. В результате этот поиск привел к обращению многих чехов в Православие. Этому процессу способствовала Сербская Православная Церковь в лице священноисповедника Досифея (Васича). Значительную роль в становлении будущей Поместной Православной Церкви Чешских земель и Словакии сыграл священномученик Горазд (Павлик), убитый фашистами в 1942 году. Похожее движение, хотя и в меньших масштабах, было в Венгрии, и оно также привело к созданию полностью венгерской православной общины в стране.

Некоторое количество местных жителей, принявших Православие, есть в приходах почти всех западноевропейских стран. Во Франции и Италии случались переходы в Православие целых общин; в Польше, Бельгии и Франции имели место случаи, когда целый монастырь переходил из католицизма в Православие. Активные усилия по миссии предпринимал, в частности, выдающийся епископ русского зарубежья святитель Иоанн (Максимович). В отличие от Америки, практика употребления «западного обряда» не получила в Старом свете широкого распространения, и большинство новообратившихся европейцев испытывает интерес именно к византийскому обряду. Многие новообращенные отмечают, что осознают свой переход в Православие как возвращение к той истинной вере, к которой принадлежали их далекие предки и которая ведет начало от апостолов. В связи с этим за последние десятилетия в Православной Церкви значительно распространилось почитание древних западноевропейских святых, охватившее не только новообращенных европейцев, но и многих представителей традиционно православных народов.

В качестве примера обращения можно привести слова иеромонаха Гавриила (Бунге), который до своего перехода в Православие несколько десятилетий жил в горах Швейцарии. Описывая свое путешествие в Грецию, он вспоминает об общении с афинскими семинаристами: «Во время одного из разговоров с ними я получил некий опыт, ставший в своем роде решающим. Я сказал, что, конечно, всё у вас прекрасно, но очень жаль, что вы от нас отделились. А мне ответили: „Ты ошибаешься — это вы от нас отделились“. Я был поражен. В Германии мы встречаем только протестантов и знаем, что они раскольники, то есть именно они когда-то отделились от католической церкви. А тут эта схема не действовала. Ведь речь шла о Церкви апостольского происхождения. Апостол Павел прошел по этим местам ещё прежде, чем дошел до Рима. Я начал всё переосмысливать. Мне пришлось осознать, что по многим вопросам они были правы. Если угодно, даже с научной точки зрения. Тут даже особенно нечего обсуждать: бесполезно защищать то, что защитить в принципе нельзя. Открытие мною Православия не является результатом каких-то ученых занятий, но — плодом всей моей жизни христианина и монаха. Оно позволило мне войти и углубиться в то, что можно назвать „тайной Церкви“»^[10].

Иеромонах Габриэль в храме Всех скорбящих Радость в Москве

Если для отца Гавриила определяющим было наследие святых отцов, то для других путь к Православию начинался нередко с глубоко личного переживания красоты византийской литургии. Со второй половины ХХ века православная литература стала переводиться и издаваться на английском, французском и немецком языках, в меньшей степени — на остальных. Стали популярны иконы, православные песнопения. И для кого-то это тоже оказалось дверью в мир Православия. Но в любом случае речь идет о личном духовном поиске человека, а не о следствии какой-то целенаправленной миссионерской работы со стороны православных.

В целом миссии в Западной Европе препятствует юрисдикционная разделенность православных, ориентированность существующих приходов прежде всего на диаспору и еще целый комплекс причин, среди которых — пассивность, недостаток материальных средств и существующее у некоторых опасение, что миссионерская активность может испортить отношения с местными неправославными церквями. В результате большинство жителей Западной Европы доныне ничего или почти ничего не знают о Православии.

Конечно, многое изменилось за последние полвека к лучшему. И дело не только в увеличении храмов и появлении литературы о Православии на местных языках, но и в самом климате православных общин Западной Европы. Можно привести характерный рассказ митрополита Каллиста (Уэра): «В Англии 1950-х годов желание стать членом Православной Церкви казалось слишком эксцентричным, и большинство моих друзей-англичан пытались меня разубедить. Однако куда более неожиданным оказалось то, что большинство православных, к которым я обращался за советом, тоже не слишком одобряли мое намерение. Тогда это меня поразило. Когда я стал читать о Православной Церкви, то почти сразу обнаружил, что она считает себя не одной из многих возможных „деноминаций“, но истинной Христовой Церковью на земле. Дело, однако, выглядело так, будто сами православные говорили мне: „Да, действительно, Православие — единственная истинная Церковь, но у вас нет никаких оснований присоединяться к ней. Она для восточных народов — греков, русских и прочих“. Причастность спасительной истине ставилась в прямую зависимость от случайностей рождения и географии»^[11].

В настоящее время для большинства западноевропейских православных приходов такой проблемы нет, и в них уже никто не удивляется, когда видит коренных жителей не только в числе активных прихожан, но и священников.

Тем не менее, масштабы этого процесса не стоит переоценивать. В современных тенденциях западного общества, все больше отдаляющих европейцев от христианства и вопросов духовной жизни в принципе, лишь для немногих людей, идущих вопреки этим тенденциям и ищущих живой связи с Богом, может быть актуально знакомство с Православием. В силу направленности на серьезную духовную жизнь с аскетизмом и самопожертвованием, а также смирением своего ума, Православие заведомо не может стать массовой религией для Запада, где все больше ценятся прямо противоположные вещи.