 |
| Православие и современность | Священник Сергий Круглов | 16.04.2013 |
Иные говорят, что пост — это сплошное время запретов: того нельзя, сего нельзя. Это неверный взгляд. Пост — время не запретов, мы — люди свободные, никто ничего нам запретить не может. Пост — это время аскезы, то есть — упражнения. К примеру, девушка, чтоб не набрать в талии лишних килограммов и понравиться парню, сидит на диете. Спортсмен, чтобы победить в соревнованиях, подвергает себя тренировкам. Художник, создавая шедевр, забывает и о еде, и о развлечениях. Основное здесь — не какие-то «запреты», а вдохновение и интерес. Примерно то же — и здесь: мы вдохновлены Христом, и нам нравится поститься, хочется немного, по мере возможности, очистить и тело, и душу от грехов. А если кому это неинтересно — то и поститься ему незачем, без интереса и вдохновения толку от поста нет никакого. Поститься или нет — не Церковь велит и не священник заставляет, а каждый решает для себя сам.
Великий пост — это еще и время, когда всей Церковью и каждым из нас отдельно читается молитва Ефрема Сирина:
Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.
Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему.
Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь.
Эту молитву можно читать не только Великим постом, просто так уж сложилось в тысячелетней жизни Церкви, что вот эта молитва, составленная подвижником, богословом и поэтом Ефремом, жившим в 4 веке в пустыне Сирии, читается именно в эти сорок дней.
Вообще, молитва — дело простое: это разговор человека с Богом, ребенка — с небесным Отцом: попросить ли чего-то, поблагодарить, пожаловаться, рассказать о себе, услышать ответ. Верующий человек не общаться с Богом не может.
Кто-то скажет: «Ну, раз всё так просто — зачем тогда молитвенные правила и всё такое?». А затем, что люди-то мы все обычные, многие из нас воспитаны в атеизме, и молиться нам бывает с непривычки совсем непросто. Вот молитвы святых и даны нам в помощь, чтоб на их примере научиться собственной молитве. Так бывает во всяком деле: хочешь сделать табуретку — учишься у опытного столяра, хочешь импровизировать на рояле — сперва разучиваешь гаммы. Вот и в молитве так. Потому верующий человек понимает: молитва и земные поклоны в храме — не рабский долг, а упражнение души и тела в общении с Богом, в воспитании в себе самом благочестия, любви и доверия к Нему.
В молитве Ефрема Сирина, читаемой в дни Великого поста, самое важное, пожалуй, то, что она читается всей Церковью. А что такое Церковь? Это семья: Бог — Отец, а мы — дети. Братья и сестры между собой. Вот это очень важно: или человек замыкается сам в себе, мол, я и так праведно живу (наша «праведность», копни ее поглубже, так и фонтанирует грехами), говорит, что «Бог у меня в душе» (ну какой там Бог поместится в нашей небольшой душе, сами подумайте!…) - или идет домой, в семью. Есть известные слова: «Кому Церковь не мать, тому и Бог не Отец» — и они совершенно правильные.
В этой молитве содержатся очень важные вещи, необходимые в первую очередь даже не для того, чтоб пересказать их Богу, а для нас самих, для осмысления нами — своей собственной жизни.
«Господи и Владыко живота моего» — то есть жизни моей. Именно Бога мы признаем главным в своей жизни, исповедуем, что доверяем Ему и любим Его.
«Дух праздности» — дух лени, и духовной и телесной, насколько лень губит человека — знают все. «Уныние» — тяжкий грех. Это состояние неверия в лучшее, в людей, в помощь Бога, смешанное с расслабленностью, из него часто проистекает желание покончить жизнь самоубийством или «загаситься» пьянством или наркотиками. «Любоначалие» — одно из основных наших греховных состояний: мы так любим властвовать друг над другом, в семье ли, в коллективе, доказывать друг другу, что наша «правда» — самая правильная, оставлять в разговоре за собой последнее слово, отсюда — осуждение друг друга, а в жизни народов — войны и взаимоуничтожение. С «празднословием» — тоже понятно: наш язык — наш враг, мы часто болтаем сверх меры, не успев обдумать мысль, и тем опустошаем свою душу, языком производим осуждение, сплетни, причиняем друг другу боль.
Далее в молитве мы просим Бога помочь нам обрести дух целомудрия — то есть той цельности мысли, чувства и поведения, которые были у нас разве что в раннем невинном детстве, смиренномудрия — то есть мудрой примиренности с людьми и миром, чтобы не судить никого, а понимать причины событий и поступков людей, терпения — только эта добродетель, пожалуй, и зависит от нас, только терпением мы можем преодолеть скорби нашей жизни, и любви — главного, без чего нельзя жить на свете, любви к ближним и к Богу.
И просим «даровати нам зрети свои прегрешения» — то есть познать самих себя, какие мы есть, реально и без прикрас, а это самое важное в жизни. Познав самого себя, мы уже не станем «осуждати брата своего», а научимся делом, словом, молитвой помогать ближним, ведь в такой помощи нуждаемся все мы.
