Владимир Андреевич Грингмут

Из книги «Черная сотня»

Владимир Грингмут родился в Москве 3 марта 1851 года. Его предки принадлежали к старинному славянскому роду из Прусской Силезии. Дед Грингмута был бургомистром города Лигнице. Отец Вилибальд-Генрих, окончив курс университета со степенью доктора философии, занимал кафедру классической филологии в Бреславльском университете. Его пригласил в Москву в качестве воспитателя своих детей попечитель Московского учебного округа граф Сергей Строганов. После отъезда графа в Петербург в 1847 году отец Грингмута остался в Москве и преподавал языки в одном из пансионатов. Постепенно он обрусел, стал зваться Андреем Ивановичем, но русского подданства не принял и веру не сменил. Мать Владимира Андреевича — Берта Петровна фон-Соколовская — была дочерью директора известной Прохоровской Трехгорной мануфактуры. У Владимира был еще младший брат Дмитрий, который родился в 1852 году.
С детства родители обучали детей языкам: русскому, немецкому и французскому. Помимо этого Владимир Андреевич освоил латынь, древнегреческий и английский. Он получил домашнее образование. Причем, особое внимание его отец уделял эстетическому воспитанию сына. В 1866 году Грингмут поступил вольным слушателем в Московский университет по классическому отделению (не окончив гимназии, он не мог стать студентом). Здесь он познакомился с профессором римской литературы Павлом Михайловичем Леонтьевым, который оказал на юного Грингмута огромное влияние.
По достижении шестнадцатилетнего возраста состоялась конфирмация. Грингмут написал блестящее сочинение на тему «Семь последних слов Спасителя». Московский пастор Нэф был в восторге, он утверждал, что за 40 лет своей деятельности ему не приходилось так радоваться, как после прочтения сочинения Владимира Грингмута. Пастор настойчиво советовал Грингмуту-старшему отправить сына для обучения на богословский факультет в Германию. Но Бог судил иначе, не для пропаганды лютеровой ереси наделил Он талантами этого человека. Вскоре в 1870 году умер отец, не оставив сыновьям ни пенсии, ни капитала.
При помощи П.М. Леонтьева осенью 1870 года Грингмут был принят младшим тутором в Лицей Цесаревича Николая. Четыре года спустя он выдержал экзамен в испытательном комитете Московского учебного округа и получил диплом на звание учителя по классическим языкам. В 1874 году началась преподавательская деятельность Грингмута.
2 июля 1875 года Владимир Андреевич обвенчался в церкви Св. Георгия Победоносца на Всполье с дворянкой Рязанской губернии Любовью Дмитриевной Змиевой. Вскоре после бракосочетания Владимир Андреевич принял русское подданство (впоследствии он получил потомственное дворянство). Жена Грингмута была искренно и сердечно религиозной православно-русской женщиной. Именно через ее посредство Господь привел протестанта Грингмута в лоно Православной Церкви. Это важнейшее событие в его жизни произошло в 1878 году. То было настоящее чудо! Вот как вспоминал об этом со слов самого Грингмута его духовник московский протоиерей о. Иоанн Соловьев.
«В половине 1878 года молодые супруги были в городе (т.е. в городских торговых рядах) за разными покупками и на возвратном пути, по желанию Любови Дмитриевны, зашли в часовню Иверской иконы Божией Матери. Любовь Дмитриевна горячо молилась во время совершения молебна. «Как стрелой кольнуло совесть мою помимо воли моей возникшее и всколыхнувшее все мысли и чувства мои сознание того, что я протестант и, как протестант, даже, так сказать, права не имею молиться так, как молится она; я, всем сердцем переживавший все страхи, опасения и упования жены, под давлением этого сознания, по окончании молебна вышел из часовни и был весь этот день сам, что называется, не свой», — так приблизительно рассказывал об этом о. Соловьеву сам Владимир Андреевич.
«Виденное им, — продолжает о. протоиерей, — в эту ночь сновидение еще более усилило возбужденное в нем тем сознанием настроение неудовлетворенности, недоумения, нерешимости и т. п. В этом настроении он явился на уроки в Лицей, и первый, кого он встретил здесь, был тогдашний старший надзиратель Иван Александрович Милованов. Поздоровавшись с Владимиром Андреевичем и ничего не зная о рассказанном выше, он сказал: «Странный сон видел я сегодня, будто вы решились принять православие и просить меня быть крестным отцом вашим и вообще руководителем или лучше распорядителем в этом деле». «Как громом поразили меня, — передавал Владимир Андреевич, — слова эти, потому что точно такой же именно сон видел и я, засыпавший с мыслию о принятии православия и недоумениями о том, как же устроить это дело… Приняв все это — и случай в часовне, и совпадение сновидений — за указание Свыше, я тут же, без всяких колебаний, решил волновавший меня вопрос и, спустя две или три недели, я присоединен был к православной церкви чрез таинство миропомазания в день своих именин, 15 июля 1878 года, в Георгиевском на Всполье храме…»».
Принятие святой православной веры перевернуло всю жизнь Грингмута. Отныне он стал в полном смысле русским человеком, причем более русским, чем иные русские по крови. Прекрасно сказал об этом о. Иоанн Восторгов в своем «Слове в годовщину смерти В.А. Грингмута»: «Он уверовал в Православную Церковь, и вместе с тем он уверовал и в Россию, в русский народ, в его мировое призвание, в его вселенское значение, ибо призвание, значение и смысл бытия русского народа, его особливой русской и своеобразной государственности, его положение среди других народов мира — все это определяется именно его православием. Он полюбил Россию и русский народ, его историю, его быт, его душу, его государственный строй, его будущее, — и России в порыве целожизненного самоотвержения и самоотречения он отдал весь труд своей жизни».
С 1 января 1894 года В.А. Грингмут стал директором Лицея Цесаревича Николая. В этой должности раскрылся его талант организатора и руководителя. Самой главной заслугой Грингмута-педагога было построение преподавания в Лицее не просто в согласии с Церковью, но в Церкви. Директор Лицея ввел обычай — в начале учебного года и перед экзаменами приносить чудотворные иконы Спасителя, Божией Матери и св. великомученика Пантелеимона. Были установлены дни, в которые все ученики должны были собираться в храме Лицея для молитвы одной семьей. По просьбе Владимира Андреевича 22 февраля 1895 года в Лицей прибыл протоиерей Иоанн Кронштадтский, который с того дня и до 1905 года ежегодно служил в лицейском храме.
С 1871 года Грингмут начал пробовать себя в качестве публициста. Он сотрудничал в изданиях М.Н. Каткова «Московские ведомости» и «Русский вестник», в «Гражданине» князя В.П. Мещерского, «Современных известиях» Н.П. Гилярова-Платонова и других консервативно-охранительных органах печати.
В 1887 году умер бессменный главный редактор «Московских ведомостей» Михаил Катков, который всегда оставался для Грингмута примером журналиста и гражданина. Решением Особого совещания при министерстве внутренних дел газета была передана его заместителю Сергею Петровскому. Грингмут стал членом редакции и фактически первым помощником нового главного редактора. Он стал чаще печататься, появляются его передовицы, посвященные проблемам образования и внутренней политики, заметки о школе и вопросах искусства. В 1890 году в Москве начал издаваться журнал «Русское обозрение», который замышлялся как орган православно-монархической мысли и призван был объединить усилия видных русских национальных мыслителей. Среди его сотрудников с самого начала оказался В.А. Грингмут, которому были поручены отделы «Текущие вопросы международной политики» и «Летопись современной беллетристики», а в 1894—1896 годах он вел один из главных отделов издания «Современные вопросы».
В 1896 году С.А. Петровский оставил пост редактора «Московских ведомостей», и Особое совещание приняло решение передать газету Владимиру Андреевичу Грингмуту. О том насколько был высок к тому времени его авторитет свидетельствует надпись Государя Императора Николая II на представлении Особого совещания от 17 апреля 1896 года. Она гласила: «Очень рад этому выбору» . И Государь не ошибся.
Выйдя в отставку с поста директора Лицея Цесаревича Николая, Грингмут приступил к исполнению новых обязанностей. 9 декабря 1896 года, после молебна в Иверской часовне перед чудотворной иконой Божией Матери и панихиды в Алексеевском монастыре на могиле М.Н. Каткова, он прибыл в редакцию газеты. Началась десятилетняя «эпоха Грингмута» в «Московских ведомостях», а поскольку эта газета была ведущим органом православно-монархической мысли, то не будет большим преувеличением сказать, — и в русской национальной журналистике. В «Московских ведомостях» он почти ежедневно готовил передовые статьи, вел, продолжая традицию «Русского обозрения», еженедельную рубрику «Вопросы русской жизни», публиковал статьи по вопросам театра и искусства, писал для рубрики «Памяти почивших». Кроме того, он не прекратил сотрудничать с «Русским вестником», «Календарем Лицея Цесаревича Николая» и другими изданиями. Казалось, трудолюбие Владимира Андреевича не знает пределов, — его всегда видели за письменным столом.
Помимо публицистики он пробовал себя и как беллетрист: написал комедию и несколько рассказов. Был причастен Грингмут и к научному сообществу. Он состоял членом-корреспондентом Московского Археологического общества. Находилось время и для активного участия в церковно-общественных делах. С 1897 года он исполнял обязанности ктитора при храме св. прп. Сергия Радонежского на Большой Дмитровке. Благодаря его усилиям запущенный храм расцвел. Он был постоянным жертвователем на нужды японской миссии, состоял в длительной переписке с архиепископом Японским Св. Николаем.
Политической деятельности В.А. Грингмут был причастен уже в 80-е — 90-е годы XIX века, когда он стал одним из ведущих сотрудников «Московских ведомостей», «Русского вестника» и «Русского обозрения» — главных выразителей православно-монархической мысли. Уже тогда начала формироваться и все громче заявлять о себе национально ориентированная группа образованного слоя России. Именно они составили интеллектуальный костяк будущего черносотенного движения. К этой группе принадлежал и Владимир Андреевич Грингмут. По возникновении в Петербурге первой черносотенной организации «Русского Собрания», Грингмут вступил в ее ряды, вел активную переписку с одним из организаторов В.Л. Величко, принимал участие в разработке программы.
Политикой в полном смысле слова Грингмут начал заниматься с 1905 года. Следует подчеркнуть, что он вынужден был стать политиком. К этому его призвал Царь! 18 февраля 1905 года появился Манифест Государя Императора, призывавший всех верных подданных на борьбу с революцией. А на следующий день был опубликован рескрипт Государя на имя министра внутренних дел, в котором говорилось о Высочайшем намерении привлекать облеченных доверием народа людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законов. Эти два документа и подвигли Грингмута к активной политической деятельности.
С присущей ему энергией и организаторским талантом он принялся за создание Монархической партии. В нескольких номерах «Московских ведомостей» был опубликован цикл его статей о теоретических и практических вопросах организации партии. Уже 24 апреля 1905 года вокруг редакции был создан первый кружок. Приток новых членов потребовал вскоре учреждения Центрального бюро при редакции. А к осени существовали отделы уже в 60 городах. В начале сентября были проведены два собрания московских монархистов для определения избирательного комитета и разработки воззваний к выборам в Государственную Думу. Наконец, 6 октября состоялось собрание, утвердившее Программу партии и план предвыборной кампании. Русская Монархическая партия росла и крепла… Но 17 октября вышел инспирированный всесильным тогда Витте Манифест, который усугубил беспорядки и подтолкнул революцию.
На следующий день на квартире В.А. Грингмута состоялось частное собрание монархистов. Оно проходило под гвалт и улюлюканье, собравшейся под окнами, революционной черни. На этом собрании вождь монархистов обратился к своим соратникам: «У нас Царя украли, у нас украли Россию! Идите, ищите, бегите, чтобы найти снова Царя, чтобы вернуть Его, чтобы спасти Россию». Московская смута октября-декабря 1905 года стали для Грингмута тяжелым испытанием. Эти события вызвали, по его собственной оценке, «душевное оцепенение» и «горькое раздумье». Во время смуты он жил под постоянной угрозой разгрома редакции и покушения на свою жизнь. Однажды, в марте 1906 года, попытка покушения состоялась — в редакцию явилась террористка с бомбой. Но Господь не попустил свершиться злодеянию.
Испытания не сломили волю Владимира Грингмута. Бог давал ему силы для борьбы с наступающей крамолой. Епископ Никон (Рождественский) рассказывал: «Вспоминаю тяжелые и позорные для Москвы дни октябрьских забастовок и декабрьского восстания… Нас, Русских людей, носителей родных заветов Святой Руси, поносили, оплевывали, а в революционных подпольных листках приговаривали и к смерти. Оставалось одно утешение: Богу молиться, да взаимно ободрять, нравственно поддерживать друг друга. И вот с тоскующей душой, бывало, подходишь к телефону, звонишь и спрашиваешь: живы ли вы, Владимир Андреевич? Все ли благополучно? И слышишь в ответ: «За все Слава Богу: сегодня сподобил Бог Святых Тайн приобщиться, и чувствую себя спокойно"… Вот в чем искал он себе подкрепления — в общении с Господом! В Вере Православной он видел единственный якорь спасения и для родной земли. И стоял крепко за Православие, мужественно отражая все издевательства иудействующей печати, всегда готовый умереть за святые идеалы родной Церкви Православной и родной Русской земли».
С удвоенной энергией выступил Грингмут на борьбу с торжествующей революцией. Его усилиями в ноябре 1905 года разрозненные до той поры московские черносотенные организации: Монархическая партия, Союз русских людей, Кружок москвичей, Общество хоругвеносцев, Добровольная народная охрана, московский Союз Русского народа, Общество русских патриотов, Сусанинский кружок, Союз законности и порядка, Кружок русских студентов и др. объединились во Всенародный Русский Союз. Это была уже реальная сила, вставшая на пути смуты. И одним из главных вождей ее был Владимир Андреевич Грингмут. Его авторитет среди черносотенцев уже к концу 1905 года был весьма высок. Именно ему было предоставлено право обратиться с речью к Государю 1 декабря 1905 года во время Высочайшего приема в Царском Селе семи депутаций от правых организаций.
Учтя тяжелый опыт осени 1905 года, в 1906 и 1907 годах В.А. Грингмут занимался активной организаторской деятельностью. Важнейшей задачей было создание новых местных отделов Монархической партии и укрепление уже существовавших. С этой целью Грингмут совершал частые поездки по губернским и уездным городам, где выступал перед единомышленниками. Он посетил Нижний Новгород, Калугу, Коломну, Иваново-Вознесенск, Смоленск, Зарайск и другие города, трижды был в Твери и Рязани. Эти поездки подрывали и без того совсем не богатырское здоровье Владимира Андреевича.
Не менее важным задачей было сплочение единомышленников. С этой целью по инициативе Грингмута в 1906 году установлены памятные дни монархистов и разработана символика монархического движения. 26 февраля Монархическая партия избрала своим постоянным девизом слова Государя, сказанные Иваново-Вознесенской депутации 18 февраля, «Самодержавие Мое останется таким, каким оно было встарь». Вскоре изготовили нагрудный знак монархиста, на котором был выгравирован этот девиз. В ознаменование указа Императора от 8 июля о роспуске революционной Думы в этот день — праздник иконы Казанской Божией Матери — монархисты решили подносить к образу Богородицы в московском Казанском соборе лампаду с надписью «Русские монархисты в призывание молитвенной помощи от Царицы Небесной Царю Самодержцу Всероссийскому в память дня 8 июля 1906 г.».
«Ахиллесовой пятой» черносотенного движения было разделение на множество организаций, партий и кружков. И В.А. Грингмут активно занялся объединительной деятельностью. В феврале 1907 года ему удалось достичь соглашения об объединении двух крупнейших московских организаций Русской Монархической партии и Союза Русского народа. Окончательное слияние в единый Русский Монархический Союз планировалось к 1 января 1908 года. Как один из самых авторитетных вождей черной сотни, Грингмут стал инициатором и организатором объединения усилий всех православно-монархических партий и организаций России на борьбу с крамолой. Он был активным участником Всероссийских Съездов Русских Людей, выступал на них, разрабатывал проекты решений.
Помимо задач организационных опыт первых месяцев черносотенной борьбы со смутой со всей остротой поставил и ряд теоретических проблем, требовавших дальнейшей разработки. Для этого в августе 1906 года в Москве был создан политический клуб монархистов — Русское Монархическое Собрание. В.А. Грингмут принимал участие во всех заседаниях и нередко выступал с докладами.
Публицистической вершиной творчества Грингмута является, написанная осенью 1906 года, статья «Руководство черносотенца-монархиста». В систематизированной и доступной для простого человека форме вождь монархистов давал ответы на все важнейшие социально-политические вопросы современности. В статье четко определялись благородные цели черносотенного движения. Черносотенцы стремятся, писал Грингмут, «к тому, чтобы воссоздалась могущественная, единая, неделимая Россия, и восстановилась грозная сухопутная и морская ее сила; к тому, чтобы Россия управлялась Неограниченным Самодержавным Государем, и чтобы Государя от народа не отделяли ни чиновники, ни думцы; чтобы внутренний порядок и всестороннее, свободное развитие государственных и народных сил строго ограждались твердыми законами, на полное благополучие России и в согласии с ее вековечными историческими основами». Эту статью Грингмута единомышленники называли «политическим катехизисом черносотенства».
Вместе с тем Грингмут стремился воспрепятствовать тенденции превращения черносотенных организаций в типичные политические партии, занимающиеся главным образом выборами в Государственную Думу. Он считал, что у черносотенного движения есть более высокие и вечные цели — национальное и религиозно-нравственное возрождение русского народа. Удастся достичь этих целей — и тогда никакие враги не одолеют Россию.
Грингмута тревожил факт активного участия в революционных беспорядках студентов, а иногда даже и гимназистов. Для него профессионального педагога было ясно: причина этого печального явления — в развращающем воздействии на молодежь существовавшей системы образования. Поэтому он направил свои усилия на создание образцовой русской национальной школы.
Владимир Андреевич лелеял грандиозный замысел покрыть Россию сетью Кирилло-Мефодиевских школ (низших, средних и высших), которые в научном отношении не уступали бы европейским, но были бы образцами религиозно-нравственного, русского национального воспитания. По его инициативе в декабре 1906 года были созданы особые школьные комиссии при отделах Союза Русского Народа, а с 1 сентября 1907 года планировалось открыть в Москве 1-й класс Кирилло-Мефодиевской гимназии. После смерти Грингмута эта замечательная идея, к сожалению, не получила широкого распространения. Но все-таки Русскому Собранию в Петербурге и в Иркутске, а также одесскому Союзу Русских Людей удалось открыть гимназии. В Москве были созданы две 2-х классные церковно-приходские школы, одна из которых, открытая Русским Монархическим Собранием, носила имя В.А. Грингмута.
Неустанная деятельность надорвала здоровье Владимира Андреевича. Однако он не прекращал трудиться. 20 сентября 1907 года, несмотря на запрет врача, больной, он поехал в Рязань на встречу с единомышленниками. Вернувшись, слег с воспалением легких. 28 сентября Владимир Андреевич Грингмут скончался. Господь устроил так, что даже смерть его послужила делу единения православно-монархических сил. Ведь его хоронили в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, который был днем праздника всех монархических организаций России.
Отпевали новопреставленного раба Божия Владимира Митрополит Московский и Коломенский Владимир (Богоявленский) соборне с 3 епископами, 4 архимандритами, протопресвитером Успенского собора Кремля, 33 протоиереями и священниками. Грингмута похоронили на кладбище московского Скорбященского монастыря.
В 1884 году Владимир Грингмут подарил своей дочери дневник, в котором написал такие слова: «Жизнь человеческая есть великий дар Божий, и мы должны дорожить каждым днем, принимать его с благодарностью и по возможности дольше сохранять его в памяти, так как каждый день, не только счастливый, но и горестный, содержит в себе бесчисленные свидетельства премудрости и всеблагости Господа и дает нам тысячи драгоценных указаний и наставлений не на один год, а на всю нашу жизнь». Так он прожил и свою жизнь.
В речи на погребении Грингмута его ближайший сподвижник по Монархической партии о. Иоанн Восторгов сказал: «Наделенный от Бога не одним, а всеми пятью талантами, он в избранном тернистом пути жизни, в служении Русскому народу, его вере, историческим заветам и устоям его государственности работал на все таланты, ему данные, и ни одного из них не закопал в землю… И блажен ты, раб благий и верный, со тщанием и страхом Божиим трудившийся. Ты внидешь в радость Господа своего».
…25 апреля 1910 года был освящен крест-памятник на могиле Владимира Андреевича Грингмута, исполненный по рисунку знаменитого русского художника Виктора Васнецова. На памятнике были высечены предсмертные слова Грингмута, его завещание русскому народу: «Православные русские люди, собирайтесь, объединяйтесь, молитесь»