Макариевский фонд начал свою просветительную деятельность

Беседа с Высокопреосвященнейшим МЕФОДИЕМ, митрополитом Воронежским и Липецким, председателем Фонда по премиям памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова)

— Нашу эпоху, на мой взгляд, можно назвать
эпохой возвращения утраченных и забытых исконно
русских и православных ценностей. Хотя, конечно,
мы наблюдаем и иное: агрессивное стремление
искоренить те ростки духовности, которые начали
произрастать на нашей почве. Так вот,
возрождаются ценности, возвращаются из забвения
многие имена. В ряду таких отрадных явлений нашей
жизни можно назвать и Макариевский фонд, который
уже начал действовать. Расскажите, Владыка,
подробнее об этом новом начинании в деле
поощрения российской науки и распространения
духовного просвещения.

— Да, наше время сложное и
противоречивое. И отличительная его особенность
заключена в том, что это — эпоха стремлений и
попыток. Стремления к возвращению потерянного,
попыток возрождения утраченных православных и
нравственных ценностей. Делается много усилий,
но часто они далеки от совершенства. Да и само это
возрождение есть процесс, который должен пройти
через определенные этапы в своем развитии.

Вот в таком контексте можно говорить о
возрожденном Фонде по премиям памяти
митрополита Московского и Коломенского Макария
(Булгакова).

До событий 1917 года это была одна из престижных
премий, которая вручалась за выдающиеся работы в
области истории государства Российского,
церковной истории, в области военных и точных
наук, за издание учебников. Например, я хотел бы
упомянуть профессора В.В. Докучаева, который
получил Макариевскую премию за выдающуюся
работу «Русский чернозем». Казалось бы,
далеко от церковных проблем, но труд выдающегося
ученого был отмечен именно Макариевской премией.
Получали эту премию и военные деятели.
Митрополит Макарий, живший в 1816—1882 годах, — видный
иерарх Русской Церкви, ученый, действительный
член Российской Императорской Академии наук,
человек, который посвятил всю свою жизнь
духовному просвещению. Известен его капитальный
труд «История Русской Церкви». Гонорары за
свои труды он собирал для того, чтобы поощрять
видных ученых и начинающих деятелей науки. Он
положил начало этому благополезному диалогу
Церкви и ученого сообщества. Его именем,
естественно, и была названа эта премия, которая
получила самое большое признание у широкого
круга научных деятелей. Надо отметить, что тогда,
в XIX веке, наше Отечество поощряло создание
фундаментальных научных трудов. Именно пример
России (учреждение Уваровской, Макариевской,
Ломоносовской и Пушкинской премий) в немалой
степени способствовал учреждению Нобелевской
премии в 1901 году.

Но события 1917 года положили конец многим
начинаниям и многим деяниям. Последняя
Макариевская премия, кстати, была вручена
будущему митрополиту Крутицкому и Коломенскому
Николаю (Ярушевичу) за его разработку положений о
церковном суде. В 1995 году по благословению
Святейшего Патриарха Московского и всея Руси
Алексия II этот фонд был возрожден к жизни.
Учредителями его стали Русская Православная
Церковь, Российская Академия наук и
правительство Москвы. Это было приурочено к
приближающемуся юбилею — 850-летию
Первопрестольного града, и в числе праздничных
мероприятий был предусмотрен пункт о
воссоздании Макариевского фонда.

Соприкоснувшись после своего назначения
руководителем Фонда с ученым миром, я увидел, что
Фонд способен раскрыть огромный
интеллектуальный потенциал, которым владеют
люди науки и который еще не востребован. Вот в чем
я вижу первое назначение Макариевского фонда:
ввести в научный и церковно-общественный оборот
уникальные научные наработки, те новые знания об
истории Русской Православной Церкви, которые
были добыты нашими учеными в последнее время.
Например, что мы знаем о скитских уставах? Или о
положениях и традициях крестных ходов в
дореволюционной России, о жизни многих
монастырей и приходов, о деяниях поместных
Соборов. Мы располагаем отрывочными и часто
поверхностными знаниями, но не имеем целостной
картины, рисующей церковную жизнь во всем ее
многообразии и полноте. Вот журнал
«Исторический вестник», который мне
приходится редактировать, собрал
квалифицированный творческий коллектив ученых,
которые заинтересованы в том, чтобы результаты
научных исследований их коллег и учеников
увидели свет. Я знаю, как много интересного
материала еще лежит в столах исследователей и
ждет часа своей публикации, может быть, даже как
учебное пособие для духовных учебных заведений.

Я надеюсь, что возрожденный Фонд будет
способствовать тому, что многие научные труды,
прежде всего касающиеся Церкви, найдут своего
читателя и послужат делу православного
просвещения россиян.

— Владыка, во времена, когда жил и
творил митрополит Макарий, русская наука
занимала одно из лидирующих мест в Европе. Ученые
из других стран считали честью работать в
университетах, в академических учреждениях
России. Сейчас мы знаем, каково положение с
наукой и научными работниками в нашей стране —
ученые бегут из России, и их как-то нужно
остановить, потому что мощь русской державы
заключена в ее культурном и интеллектуальном
потенциале и в главном его носителе — творческой
личности. Какую лепту может внести Макариевский
фонд в дело сохранения этого потенциала?

— Сегодня, конечно, бегут не только
интеллектуалы, потому что чувствуется
необустроенность, необеспеченность людей разных
специальностей, многих профессионалов своего
дела.

Невостребованность — всеобъемлющее слово. Оно
подразумевает и небольшую заработную плату и то,
что их ученые труды никому не нужны и лежат
мертвым багажом. И тогда они находят пути
реализации своих дарований, к сожалению, за
пределами нашего Отечества. Я не могу обещать,
что Макариевский фонд может кардинальным
образом решить эту проблему, но тем не менее он
призван стать одной из опор, поддерживающих
науку и просвещение, чтобы дать одним
возможность быть востребованными, а другим
получить плоды этих трудов, воспринять то
бесценное наследие, которым располагает наша
Церковь, наша наука, наша история и наши
российские традиции.

Я надеюсь, что Макариевский фонд, когда он
развернет свою деятельность, станет весомым
фактором в деле поддержки науки и духовного
просвещения. Уверен, что просвещение умов и
сердец светом евангельской истины может не
только остановить «утечку мозгов», но и
возродить в целом наше общество, способно
благотворно отразиться и на развитии экономики,
на решении социальных проблем, потому что оно
касается прежде всего души человека, его
духовного возрождения. А, на мой взгляд,
одухотворение человека, всего общества — это
решение многих, если не всех, проблем. Поэтому мне
 бы хотелось, чтобы Макариевский фонд (и я вижу его
задачу именно в этом) стал бы местом встречи
церковной и научной общественности для того,
чтобы вырабатывать согласованные подходы к
решению очень многих проблем, стоящих перед
нашим обществом. Я надеюсь на милость Божию и на
помощь тех людей, которые видят в деятельности
нашего Фонда один из путей духовного укрепления
нашего народа.

— Владыка, как говорилось в советские
времена, «есть мнение», что, мол, и здесь, в
научно-просветительской сфере, Церковь
преследует какие-то свои, особые цели. Как бы вы
ответили на такие опасения?

— Для того чтобы так рассуждать большого
ума не надо. Каждое хорошее начинание можно
заподозрить в каких-нибудь своекорыстных
устремлениях. Нынче такое время, что люди
свободно могут выражать свои мысли, даже слишком
свободно. Сегодня, к сожалению, я наблюдаю такое
явление — люди понимают и чувствуют
необходимость духовного совершенствования,
утоления духовного голода. И они ощущают, что
Церковь способна это сделать. И в то же время
любое действие Церкви ими характеризуется как
насильственная христианизация, покушение на
свободы человека и т. д. Я с этим не согласен.
Приведу пример. На одной из научных конференций я
слушал доклад видного ученого, посвятившего свое
выступление церковной теме. Он с таким
воодушевлением говорил о святых, о преподобных.
Но для меня все это было известно еще на первом
курсе Ленинградской Духовной Академии. Я видел, с
каким энтузиазмом этот ученый говорил о том, к
чему он пришел сам. А вот в выступлении другого
ученого прозвучали абсолютно новые для меня
сведения, которые тот открыл при исследовании
летописных материалов, и я с благодарностью
воспринял это новое, сознавая, сколько пользы оно
принесет и Церкви, и обществу. И когда мне
предоставили слово на конференции, я высказал
удовлетворение тем, что наконец-то люди Церкви и
люди науки объединились и говорят на одном языке
и понимают необходимость возвращения к духовным
истокам, к традициям нашего государства и нашего
народа. Без объединения усилий науки и Церкви,
это движение не может начаться и быть успешным.

— Известно, что до революции
Макариевские премии вручались поочередно
Священным Синодом и Российской Императорской
Академией наук. Я знаю, что Макариевский фонд
сотрудничает с Российской Академией наук. Не
могли ли Вы, Владыка, рассказать о том, в каких
формах протекает это сотрудничество.

— Сейчас вручение премий, которое
состоялось в 1997 и 1999 годах, происходит в Академии
наук. Лауреаты получают премии из рук
соучредителей Фонда — Святейшего Патриарха
Московского и всея Руси Алексия, президента
Российской Академии наук Юрия Сергеевича
Осипова и мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова.
На мой взгляд, это правильно, потому что лауреаты
премии и научная общественность видят в этой
акции наше стремление к единению в общем для нас
деле духовного научного и нравственного
просвещения.

Макариевский фонд также плодотворно
сотрудничает с Московским Государственным
университетом имени Ломоносова. Экспертный
совет Фонда возглавляет декан исторического
факультета профессор Сергей Павлович Карпов,
видный ученый-византинист и прекрасный человек,
христианин. Общение с ним для меня и счастье, и
удовольствие. И я рад, что мы работаем совместно с
таким деятелем науки, который заинтересован в
развитии не только своей отрасли знания, но и в
органичном слиянии Церкви с исторической наукой,
потому что, по моему мнению, нельзя говорить о
нашей истории, не учитывая огромный пласт
православной традиции и опыта
церковно-государственных и
церковно-общественных отношений. Отрадно, что
современные деятели исторической науки понимают
это, стараются поддержать Фонд, для того чтобы
эти подходы получили свое дальнейшее развитие.

— Насколько я понимаю, основное
назначение деятельности Фонда — вручение
Макариевских премий. Существуют ли у Фонда еще
какие-то программы, помимо премиальных?

— Сейчас создаются концепция и стратегия
предстоящей работы. Для этого я провожу
консультации, встречаюсь с людьми,
заинтересованными в работе Фонда и занятыми в
различных областях науки и вузовской педагогики.
На мой взгляд, если Фонд будет заниматься только
вручением премий, то он не сможет отвечать тем
требованиям и задачам, для решения которых он и
был образован еще митрополитом Макарием и обрел
свой вес и влияние в общественных и церковных
кругах после его смерти. Я представляю себе, что
Фонд — это прежде всего место встреч, дискуссий,
бесед. Поэтому просветительская направленность
должна получить первостепенную значимость в
деятельности Фонда. Это и проведение
Макариевских чтений, «круглых столов»,
конференций, встреч, издание просветительской и
научно-популярной литературы, подготовка
программ на радио и телевидении. Так что формы
деятельности Фонда будут многообразными. Если
они займут свое место в общественной и научной
жизни, я буду считать, что одно из основных
направлений в деятельности Фонда развивается
успешно и отвечает тем целям, которые были
поставлены учредителями. Что касается
Макариевских премий, то это безусловно одна из
задач Фонда, но они вручаются один раз в два года.
И если мы будем все это время заниматься сбором
премиальных средств, то не сможем выполнять
своею миссию, о которой я говорил. Хочу еще раз
подчеркнуть, что задача Фонда — вступить в
общение не только с представителями научной
интеллигенции, но со всеми, кто пытается
поставить дело христианского просвещения
россиян.

— Расскажите, пожалуйста, Владыка, о
программе поддержки талантливой научной
молодежи.

— Этот вопрос очень серьезен. В начале
нашей беседы мы затрагивали болезненную
проблему «утечки мозгов» из России. Не нужно
забывать, что поддержка молодых ученых — это
залог дальнейшего развития нашей академической
науки, и в то же время это — важнейшее направление
благотворительной деятельности и
просветительской работы, то есть это те труды, к
которым призван Макариевский фонд. В его уставе
присутствует такая номинация — «Поддержка
молодых ученых». И практика вручения премий
показала правильность выбранного пути. После
того, как молодым исследователям была оказана
небольшая поддержка, они начали представлять
такие серьезные, глубокие аналитические работы,
что мы увидели: не оскудела Русская земля, по
слову Ломоносова, ни «собственными Платонами,
ни быстрыми разумом Невтонами». Только
необходимо создать минимально приемлемые для их
творчества условия. Одна из задач Фонда и будет
заключаться в том, чтобы в дальнейшем
поддерживать не только молодых ученых, но и
способных студентов как духовных, так и светских
высших учебных заведений.

— Спасибо, Владыка, за содержательную
беседу. Позвольте пожелать Вам и Вашему Фонду
милостей Божиих и успехов в благополезной
деятельности.

Беседовал Алексей Савельев

Опубликовано в газете «Воскресная школа»
N 39, 2000 г.