 |
| Известия | Александра Кузьмичёва (Сопова) | 20.03.2013 |
В Одностолпной палате патриаршего дворца Московского Кремля открылась выставка «Великий князь Иван III». Экспозицию назвали по имени правителя, однако его личность практически не видна: речь идет не о конкретном человеке, а об эпохе второй половины XV — начала XVI века.
- Во-первых, мы не ставили задачи показать личность Ивана III, поскольку считаем, что она раскрывается в его деяниях, — сказала «Известиям» куратор выставки Татьяна Самойлова. — Во-вторых, личные вещи Ивана III просто не сохранились: у нас нет посуды, которой он пользовался, или, например, его одежды или сапог.
Иван III чувствовал себя наследником византийских государей и вводил в свой бытовой и ритуальный обиход символы павшей под ударами турок Византийской империи. В разделе «Византийское наследие и личное благочестие государя» показывают мощевики, нательные кресты великого князя и членов его семьи. Для современников великолепие этих реликвий было самым зримым доказательством «семейного единства и братства» с императорами. А уж когда Иван III женился на Зое (Софье) Палеолог, племяннице последнего византийского императора Константина, эстафета была перенята окончательно.
Кстати, именно с Софьей Палеолог на Русь приехал один из экспонатов выставки — «Корсунский крест».
- Он имеет католическую форму, — комментирует Татьяна Самойлова, — и показывает, что в Риме надеялись через жену великого князя влиять на Русь. С этим крестом Софья должна была въехать в Кремль, но Иван III выслал навстречу послов, которые заставили убрать крест в обоз. Затем он хранился в Успенском соборе, почитался и участвовал в крестных ходах.
Католический крест можно сравнить со стоящим рядом православным — это «Киликиев-ский крест» с резными вставками из кости: рельефно изображены византийские святые властители Константин и Елена, а под ними — святые русские князья Владимир, Борис и Глеб. Их считали и «сродниками по плоти», и первыми молитвенниками о победах русского оружия.
- Именно с этим крестом Иван III ходил в свой первый поход на Казань, когда под его знамена встали многие княжества. Потом он оставался в Вологодском Спасо-Прилуцком монастыре, и оттуда Иван IV Грозный взял эту дедовскую святыню в победоносный поход на Казанское ханство, — рассказала Татьяна Самойлова.
Выставка в целом производит впечатление церковной, а не светской: обилие икон, в том числе больших храмовых, чаши и кадила, рукописные священные книги.
Иван III, с одной стороны, явно был любителем и ценителем иконописи, с другой — проводил собственную «культурную политику»: заказывал храмовую живопись и иконы для храмов в отдаленных уголках государства, чтобы обеспечить его единство не только в политическом, но и в культурном плане.
Так, по его заказу появились знаменитые фрески Ферапонтова монастыря и иконостас Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. Теперь экспонаты на выставку привезли в том числе из Вологды и Кирилло-Белозерского музея-заповедника.
Целый раздел выставки посвящен собиранию русских земель вокруг Москвы. Татьяна Самойлова рассказала «Известиям» о маленьком, но самом красноречивом экспонате — «угорском» золотом (своих золотых денег на Руси до этого не было, и за образец взяли венгерские). Монета, отчеканенная Иваном III в честь своего восшествия на престол, сохранилась в единственном экземпляре. По кругу идет надпись: «Великий князь и государь всея Руси».
Экспозиция рассказывает также об утверждении независимости Русской церкви от Константинополя и о строительстве Кремля итальянскими архитекторами. Фрагменты колонн с резными украшениями напоминают о возведении при Иване III Успенского и Благовещенского соборов и Грановитой палаты, превращении Кремля в крепость европейского типа. И хотя Одностолпная палата патриаршего дворца, где расположилась сама выставка, появилась позже, можно сказать, что Иван III вернулся в построенный им самим Кремль.
