Белград — Косово. Записки паломника

Часть 1

Первым делом по прилёте в Белград я решил посетить своего однокашника и друга протоиерея Луку Новаковича. Долгое время он был одним из ближайших помощников почившего Патриарха Павла, возглавлял патриаршую библиотеку, был секретарём Священного Синода и Церковного Суда. В одном из спальных районов столицы Сербии о. Лука построил храм во имя св. апостола и евангелиста Луки. В день моего приезда праздновалась память святителя Саввы — второго архиепископа Сербского (13 век). В этот день во многих храмах Белграда совершалась утреня без литургии — для России это было бы довольно необычно. По ошибке мы сначала заехали в соседний Преображенский храм. Здесь нас впечатлила роспись в каноническом стиле — так расписаны практически все храмы Сербии. Вместе с о. Лукой в его храме совершаем молебен свт. Савве II по старому обряду и обмениваемся приветствиями. В течение нескольких часов беседуем по широкому спектру тем: о Патриархе Павле, о ситуации в Сербии, косовской проблеме и т. д. Моя «коллекция» о великом подвижнике нашего времени Патриархе Павле пополнилась рассказом о. Луки о том, как одна женщина принесла Патриарху ботинки, сказав при этом, что ей в полночь явилась св. Петка (Параскева Пятница) и сказала, чтобы та подарила Патриарху ботинки, что она теперь и хочет сделать. Патриарх на это ей ответил: «Ты знаешь, а мне святая Петка явилась в половине первого и сказала, чтобы я не принимал в дар ботинки». Два года о. Лука учился в Риме, где благодать, по его словам, он ощущал только в храмах, построенных до отделения Западной Церкви от Вселенской Православной. Часто он бывал в соборе святого Петра в Ватикане. При этих посещениях у него никогда не возникало желания перекреститься. Его удивило что паломники-католики, посещая собор между службами, не молятся в нём.

О Косово о. Лука сказал следующее: «Самым плохим было бы согласие сербов подписать соглашение, навязываемое Западом о признании независимости Косово. Очень многие в сербском руководстве стремятся войти в европейское сообщество ценой сдачи Косово. Если сербы отказывались уходить со своей земли и отдавать дома даже за деньги, их убивали. С албанцами можно говорить только с позиции силы. Люди они дикие, находятся вне культуры и цивилизации. Сербия — это Восток и Запад. Нынешние сербские демократы это бывшие коммунисты. За доллары и должности в международных структурах они готовы на предательство. Пока народ не сбросит на свалку наследие Тито, тот, как утопающий, будет тянуть на дно своих защитников».

О трагическом 1999 годе, когда Сербию бомбили: «Главная причина тогдашних наших неудач — отсутствие противоракетных комплексов С-300. Дело в том, что самолёты бомбили с высоты 10 тыс. метров, а у сербов были зенитки, достигавшие цели на высоте не более 3 тыс. метров. Если бы сербы начали проводить диверсии в странах, предпринявших агрессию против Сербии — это бы особенно обозлило врагов».

О сокращениях богослужений на приходах: «Люди очень заняты, у них много дел — надо дать им возможность их сделать, а те, кто хочет более усердно помолиться — могут придти в монастыри».

Особенно запомнились такие рассуждения о. Луки: «Мы будем терять территории, пока не соберёмся духовно. Если хозяин дома начинает пить и впадает в другие пороки и его жители начнут вести себя подобно, дом его разрушится. И вообще, если мы не будем на духовной высоте, не будем с Богом, то зачем тогда территории такому народу?»

С интересом рассматриваю книги в кабинете о. Луки. Вот некоторые их названия: «Этнические чистки и культурный геноцид в Косово и Метохии в 1945 — 2000гг.», «Сербия и Албания в 19 — начале 20 вв.», «Дневник под бомбами», «Косовский завет» и др.

После встречи с о. Лукой посетили монастырь Раковица. Перед входом в обитель объявление: «Мушком полу у краткома панталонама не входить» (мужчинам в шортах не входить). Посетили храм обители. Помолились на могилах Патриархов Гавриила и Павла.

В Русском Доме перед открытием выставки, посвящённой известному скульптору В.М. Клыкову, участники нашей делегации С. Матвеев, заместитель Международного фонда славянской письменности и культуры, известный филолог Т. Миронова, наша знаменитая певица Т. Петрова и я дали интервью сербским СМИ. С. Матвеев был участником сербского сопротивления в 90-е годы. Много рассказал о Клыкове, с которым близко общался. Вячеслав Михайлович автор двухсот скульптурных работ, установленных в разных городах России и за рубежом. Первая его работа была посвящена прп. Сергию Радонежскому (с. Радонеж). Как известно, установка этого памятника встретила большое сопротивление. Интересно, что впоследствии сотрудники спецорганов, пытавшиеся противодействовать установке этого памятника, благодарили Клыкова. Вячеславу Михайловичу удалось первому привести благодатный огонь в Россию. Интересно, что на таможне этого никто не заметил. Его памятник маршалу Жукову предполагалось установить с другой стороны Исторического Музея лицом к памятнику Минину и Пожарскому. ЮНЕСКО, однако, это запретила.

Татьяна Леонидовна Миронова отметила, что о смерти В.М. Клыкова в России не сообщило ни одно СМИ. Особое внимание она уделила личности императора Николая II. Подчеркнула, что он не отрекался от престола, не ушёл сам, а был свергнут. Его официально прославили как страстотерпца, а надо было бы, по её мнению, прославить как великомученика, за веру пострадавшего от иноверцев. Как компетентный филолог, Миронова отметила, что между русским и сербским языками много общего, опровергающего утверждение о рабской душе славянина, только в наших языках имеются слова «душа» и «совесть».

С. Матвеев в своём выступлении отметил, что русские и сербские деньги представляют собой сгустки реального человеческого труда. Их мы вынуждены менять на фальшивую валюту. Впервые Конгресс США провёл аудиторскую проверку, в ходе которой было выявлено 7 триллионов фальшивых денег, которые расползлись по всему миру. Ошибочным назвал выступающий стремление Сербии войти в западное сообщество. О торгово-экономических связях между нашими странами рассказал представитель России по этим вопросам Гришин.

В перерыве ко мне подошла женщина, которая очень пессимистически оценила создавшуюся ситуацию. Она отметила много общего между нашими народами: века внешнего ига, разделение единого народа на разные ветви, гонения на Церковь.

Бывший министр иностранных дел Югославии поблагодарил за тёплые слова в моём выступлении в адрес бывшего посла Югославии в России Борислава Милошевича. Вспомнил, как он настаивал о назначении в Москву в качестве посла именно его и просил написать отклик в книгу о Б.Милошевиче.

Большое впечатление произвели директор Русского Дома Денисов — колоритный бородатый русак, напомнивший «Таможню» — известного персонажа из фильма «Белое солнце пустыни» и Василий Тарасьев — близкий родственник протоиерея Виталия Тарасьева, настоятеля русской церкви в Белграде. В. Тарасьев вспоминал, как в 30-е годы он иподьяконствовал у главы Русской Зарубежной Церкви митрополита Анастасия (Грибановского). В конце выступления Денисова пропели многая лета сербским героям последней войны Воиславу Шешелю, Радовану Караджичу, Ратко Младичу.

Группа сербов, в числе которых был и о. Лука Новакович благодарила меня за выступление на Круглом столе, особенно на тему Косово. Вдруг о. Лука, улыбаясь, пристально глядя на меня, говорит: «А почему бы Вам не съездить в Косово?» Я сначала от неожиданности растерялся, потом говорю: «В принципе, я собирался как-нибудь специально посетить Косово». «Надо сейчас посетить» — реагирует о. Лука. Глаза сербов устремились на меня. В них было написано: «Одно дело прекрасные декларации и заявления, а другое — реальные дела». Я: «А как же проблема безопасности?» (мне всегда думалось, что поехать в Косово это всё равно, что посетить Чечню в период военных действий). О. Лука: «Я был в Косово в прошлом году с пятьюдесятью прихожанами. Мы тогда посетили несколько совсем маленьких сербских селений». Потом вдруг добавляет: «Не исключено что снайпер может подстрелить. Ну что ж — будете мучеником. У нас очень мало в Косово мучеников из священнослужителей. Будете первым из них за последние годы». Единственное что я мог на это сказать: «Буду звонить духовнику — как он скажет». Во время трагических событий в Косово и в Боснии пострадало всего лишь 4 священнослужителя. Особенно известно о монахе Харитоне, обезглавленный труп которого был найден только через год. Многие монашествующие, по словам о. Луки, пришли в монастыри не по призванию, это привело к тому, что они оказались неготовыми к испытаниям.

Долго я ещё не возвращался в гостиницу, давая пространное интервью известному сербскому журналу «Геополитика». Обратил внимание, что в Белграде три больших здания после бомбёжек так и не были восстановлены — не потому что их хотели оставить как свидетельство варварских натовских бомбардировок, а просто нет денег на их восстановление.

Утром посетил находившийся неподалёку от гостиницы Вознесенский храм. Служили высоченного роста молодой священник и небольшой дьякон. Подумалось: «Наверно, это самый большой священник и самый маленький дьякон в Сербии». Ектеньи произносились по-церковнославянски. «Верую» и «Отче наш» произносили по-сербски речитативом. В конце песнопения «Тебе поем..» хор несколько раз повторял «и молимтися Боже наш». На возгласе «В первых помяни Господи..» Патриарха поминали без приставки «Великого господина и отца нашего». Во время причащения наряду с песнопением «Тело Христово примите..», пели ещё «Вкусите и видите яко благ Господь». Уста причастникам платом не вытирали, люди сами прикладывались к плату, который держал в руках диакон; запивки не было — только дора (антидор). Перед открытием завесы пропели «аллилуйя» (3 раза). Крест для целования не давали.

Утром позвонил духовнику — поездку в Косово он сразу благословил. Во время завтрака две Татьяны — Миронова и Петрова — с надеждой в голосе спрашивают: «Ну что, батюшка, скоро будете со своей паствой?» Я: «Духовник благословил ехать в Косово». У них в глазах тревога, тяжело вздыхают. Потом Татьяна Петрова: «Ну что ж, батюшка, с Богом. Будем молиться за Вас». И вдруг громко бодрым голосом запела: «И снова в поход труба нас зовёт. Мы вновь встанем в строй и все пойдём в священный бой». Все русские, стоявшие рядом, громко грянули припев: «Встань за веру Русская Земля». Все иностранцы, наблюдавшие эту картину, разразились громом аплодисментов. Вдохновлённый таким неожиданным напутствием, я пошёл к машине.

Поехали. Мои сербские спутники запели «Достойно есть..», «Правило веры..», «Богородице Дево радуйся..» Проезжаем г. Ниш — здесь под предлогом празднования 1700-летия Миланского эдикта, даровавшего христианам право свободно исповедовать свою веру, католики замышляют что-то суперэкуменическое. Говорят, что на храме-памятнике этому событию, — будет воздвигнут крест латинской формы, внутри которого будет православный крест, т. е. идею поглощения Православия латинством предполагается выразить таким символическим образом. В дороге сербы долго спорят насчёт бывшего косовского архиерея Артемия — это тема будет звучать в течение всего нашего пути, во всех местах Косово, в которых мы побывали. Я в теме: «Не встречал ещё ни одного человека, который считает, что с владыкой Артемием поступили справедливо» (по окончании поездки в Сербию моя позиция несколько скорректировалась). «То, что его устранили — признак серьёзных намерений, что хотят сдать Косово». О владыке Артемии мои сербские друзья рассказали следующее: «Он был резко против политики Милошевича. Резко критиковал экуменизм, за что Вселенский патриарх запретил ему служить на Афоне. Когда он попал под прещения, вместе с ним ушло около 120 монахов (всего в Сербии около 1000 монахов и монахинь). Есть мнение, что он попал в западню: зная его характер, резкими мерами его спровоцировали на ответные действия. Сербские старцы считают ошибкой его поведение. В Белграде у владыки есть маленькая квартира, а под Белградом — храм, переделанный из дома. В настоящее время о. Артемий находится в Америке, где у него есть сторонники. Год назад патриарх Ириней посетил его, тогда они беседовали около трёх часов. Патриарх предлагал ему другую кафедру — Артемий был не против, но поставил условие, чтобы его сначала вернули в Косово. Патриарх на это не согласился. Кстати, на своих службах он поминает не Патриарха, а всех православных епископов».

По дороге я задремал. Очнувшись, увидел большое пожарище — спросонья я подумал, что нас либо бомбят, либо обстреливают. Много говорим о Косово. Земля здесь самая плодородная в бывшей Югославии (однако, в албанских селениях по пути встречается много грязи и мусора). Громогласное упразднение Милошевичем её автономии было ошибкой, ибо вызвало большой шум и волну критики. Это урок для России: действовать надо решительно, но без лишнего шума. Вот граница, я напрягаюсь. К моему удивлению всё обустроено очень скромно. Ни одного танка, ни одного вооружённого человека. Уже будучи в Косово, я узнал, что месяца два, как с Россией установлен визовый режим по причине её отказа признать независимость Косово. Но албанские власти, по мнению моих сербских спутников, не хотят обострять отношения с Россией, тем более из-за священнослужителя: минимальные формальности, никакого досмотра — только проверка паспортов. Я вспомнил поездку на свою малую родину на Украину в Луганскую область — сложности на границе были несравненно большими.

Первое, что бросается в глаза при въезде в Косово — это контраст между запустением территорий перед Косово и плотной застройкой в самом Косово. Множество новопостроенных домов в два-три этажа, обилие людей, особенно детей. Почти все женщины без платков, многие в брюках. Как сказали мои сербские друзья, у албанцев на первом плане не религиозный, а национальный фактор. До самой столицы Косово Приштины не осталось ни одного серба — только их полуразрушенные дома. Между тем названия населённых пунктов сплошь сербские. Постоянно встречаются памятники погибшим албанским сепаратистам: мраморные стелы с их изображениями располагаются на возвышенных местах. Рядом обязательно высокое древко с флагом Косово — красное полотнище с чёрным хищным двуглавым орлом. Нередко встречаются машины КФОР — международных сил по поддержанию порядка в Косово. Вот знаменитое Косово поле: ещё 20 с небольшим лет тому назад сербов здесь было 60%. Сейчас эта земля полностью шиптаров (албанцев). Проезжаем город Кодус — он стал албанским ещё после Второй мировой войны. Всё чаще встречаются мечети — видно, что некоторые из них построены недавно. Было неожиданным, что те албанцы, к которым мы обращались в процессе поездки, были неизменно любезными. Подумалось: «А что теперь злиться и грубить, когда дело уже сделано». Потом я узнал, что буквально накануне моего приезда шиптары-косовары отмечали 5-летие своей независимости. В те дни на севере Косово в местах компактного проживания сербов прозвучало несколько взрывов. В Брюсселе между премьер-министром Сербии и главой «независимого» Косово прошли переговоры, по мнению сербских патриотов, закончившиеся очередными уступками сербской стороны. Кстати, лидер косовских албанцев Хашим Тачи является правнуком сербского священника, вместе с приходом перешедшего в ислам. Его супруга отказалась последовать за ним — тогда он женился на албанке младше его на 20 лет и стал имамом. В новом браке у него родилось трое детей.

Много беседовали о положении в Сербии и особенно в Косово. Отмечу то, что особенно запомнилось (заранее прошу прощение за несколько хаотичное изложение).

Смешанных браков между сербами и албанцами было крайне мало.

В Приштине (столица Косово) проживает 300 тысяч человек, здесь войны не было. Особенно ожесточённая война проходила на границе с Албанией.

Первое, что надо было сделать для удержания Косово в составе Сербии: выдворить из края половину граждан, которые пришли из Албании (особенно много во время правления там Энвера Ходжи).

Государство албанцев в Косово строится за счёт реализации наркопотока в Европу.

Американцы образовали мусульманское государство для контроля Европы.

Албанский анклав в Косово вбивает клин между болгарами и сербами — это направлено против присутствия России в Европе.

Албанцы рассматривают оставшиеся сербские монастыри как троянского коня.

Госязыки в Косово — албанский, сербский и английский.

Во время военных действий погибло 2,5 тысячи сербов. 200 тысяч было изгнано, осталось 150 тысяч, в том числе 2/3 из них в Косовской Митровице на севере. В конце 19 века сербы были самым мощным народом на Балканах, теперь они на одном из самых последних мест.

Если бы Россия предоставила Сербии 20 комплексов С-300, история была бы другой.

Если бы сербы продолжали партизанскую войну в Косово, продолжались бы и бомбардировки.

В Сербии была проведена приватизация по подобию российской.

Практически здесь нет производства, нет сырья.

Наша беда в том, что мы начали борьбу, когда Россия была на коленях.

Идея разделения Косово неприемлема, так как если будет признана автономия Северного Косово, где компактно проживают сербы, то сохранность святынь в других сербских анклавов будет под вопросом.

То, что Сербия не входит в Евросоюз, имеет положительное значение, так как иначе 80% сербской молодёжи выехало бы в Европу.

Сербы не могут объединиться, чем пользуются другие.

В Косово, на территории, протяжённостью всего в сотню километров, существует 1300 сербских церквей и монастырей. Лишь 10 из них можно отнести к новым церквям, но большая их часть перестроены или восстановлены на старых фундаментах, как в случае с разрушенным коммунистами и албанцами в день св. Саввы в 1950 году кафедральным собором в Джаковице или соборной церковью Христа Спасителя в Приштине, воздвигнутой вместо существовавших ранее в городе 12 православных храмов.

К вечеру приехали в Печскую Патриархию — сербский аналог нашей Троице-Сергиевой Лавры. Подъезжаем к воротам монастыря — никакой колючей проволоки, бронированных огневых точек. Из будки вышел солдат КФОР, попросил документ только у водителя (сначала мы думали, что там итальянцы, потом оказалось, что словенцы). Кефоровцы подчёркнуто дружелюбны. Нередко их можно видеть на приёмах у сербских владык и игуменов монастырей.

Был канун праздника св. мч. Георгия Сербского — святого, пострадавшего от мусульман. В монастырской часовне шла великая вечерня — мы появились в момент, когда совершалась лития с освящением хлебов. Как и у греков не после, а во время возглашения прошений на литии пели «Господи помилуй». Хлеба, пшеницу, вино и елей священник (он оказался русского происхождения, сыном эмигранта) благословлял отдельно. Молитву «Владыко Многомилостиве…» он читал лицом к народу (так и по старому обряду). После благословения хлебов священник пошёл в алтарь не через Царские врата, а боковыми дверями. «Благословение Господне на вас..» было произнесено не после 33-го псалма, а перед ним, священник благословлял не рукой, а осенял литийницей с хлебами. После отпуста при открытых Царских вратах священник произнёс: «Молитвами святых отец наш…» — так у сербов бывает после каждой службы. Затем сразу запели «Взбранной воеводе» — начался акафист Богородице.

Обратил внимание, что на западной стороне храма было изображение сербского Патриарха Германа и игумении монастыря.

Скромный ужин, холодная вода в качестве третьего блюда. Заметил, что сербы на трапезе молятся не на восток как у нас, а стоя за столом лицом друг к другу. Большое впечатление произвело общение с епископом Йованом — викарием Сербского Патриарха в Печской Патриархии. Аскет с живыми глазами и свисающими неподстриженными усами — по виду вполне старообрядческий архиерей, даже если исходить из самых строгих критериев. Владыка имеет высшее светское образование, владеет немецким и английским языками, русским владеет в меньшей степени, тем не менее, в основном всё было понятно. До сих пор он не принял косовское гражданство, хотя это сопряжено с серьёзными ограничениями и чревато большими рисками. В связи с этим я рассказал ему историю противостояния нашей общины глобализации: нам много лет говорили, что мы обречены, что завтра нас разгонят, но мы существуем до сих пор. По инициативе владыки был затронут широкий спектр вопросов. Вот некоторые из них: о бывшем косовском архиерее Артемии. Во многом вина в произошедшем, по мнению владыки, лежит на его окружении и из-за его амбиций. Он не откликнулся на неоднократный призыв Собора отчитаться о своей деятельности, особенно о растрате средств на восстановление порушенных храмов. Много говорили о литургических вопросах, например, позванивание в колокольчик после преложения Даров в храмах Герцеговины — латинское влияние или древняя традиция? Надо ли складывать руки крестообразно на груди перед причащением, креститься и целовать чашу после причащения или из-за опасности задеть чашу этого не делать? Нужно ли читать во время Евхаристического канона тропарь 3-го часа («Господи иже Пресвятый Свой Дух..»)? По мнению владыки, наличие этого тропаря в содержании Евхаристического канона является искусственной вставкой. В древних сербских рукописных служебниках, по его словам, она отсутствует. Присутствие этого тропаря является алогичным, поскольку молитвы на Евхаристическом каноне обращены к Богу Отцу. На мои слова, что в старопечатных служебниках этот тропарь есть, владыка отреагировал нервозно: «Мы, сербы, ближе к истокам и у нас не было реформы, подобной Никоновой. Русское старообрядство не является сохранением и продолжением древнего». В то же время он с интересом расспрашивал о старообрядной традиции, которая, по нашему мнению, является не сугубо русской, а именно древневизантийской, воспринятой Русью при своём Крещении; с любовью владыка принял в дар древнерусскую лестовку; собирается при посещении Москвы послужить у нас по старому обряду. Наученный опытом я не стал что-либо возражать, а после аудиенции сказал своим сербским друзьям следующее: «Евхаристический канон — сердцевина литургии и здесь что-либо менять просто страшно. Уверен, что Русь приняла от Византии чин литургии в таком именно виде, как это зафиксировано в старопечатных служебниках с наличием в них тропаря 3-го часа. Так молились все прославленные Богом угодники Святой Руси от первых наших святителей до новомучеников и исповедников российских. Так молились и ваши святые вплоть до святителя Николы Велемировича и прп. Иустина Поповича — и вдруг всё это менять, ссылаясь на отдельные рукописи! Не лучше ли оставить, допустим, лишнее, чем рисковать: исключить что-либо существенное? К тому же известно, что исключать тропарь 3-го часа из Евхаристического канона стали греки одновременно с введением у себя нового календарного стиля».

Спросил владыку, что нужно сделать, чтобы поддержать оставшихся в Косово сербов. «Во-первых, молиться, — ответил он. — Во-вторых, как можно больше писать о Косово. В-третьих, — и это особенно было подчёркнуто, — приезжать сюда как можно большему числу паломников из России». «Важно, чтобы здесь, в сердце сербского православия, в его духовном центре проходили общеправославные встречи». Владыка очень живой, несмотря на простуду, динамично показал нам все помещения. Особое впечатление произвёл проникновенный портрет Патриарха Павла. Благословил служить мне литургию в «старообрядческой традиции». Расспрашиваю его об албанцах, о перспективах дальнейшей жизни. «Самым оптимальным было бы их крещение, но здесь есть сложности», — ответил он. Я: «Будет, наверное, несколько дерзко, но я думаю, что Господь это не благословляет, так как, к сожалению, в Сербской Церкви доминирует обливательная форма крещения». «Я сам был крещён в реке и здесь мы крестим только погружением», — отреагировал владыка.

Мне вручили небольшого размера канонник. У меня невольно вырвалось, что книга «Правильные каноны» которые мы вычитываем при подготовке к литургии по старому обряду, значительно крупнее. Реакция владыки: «Россия большая, поэтому и молитвослов у неё большой, а Сербия маленькая — поэтому и молитвослов маленький». Поселили меня в той самой келии, в которой останавливался почивший Патриарх Павел.

Утром в часовне служба началась с полунощницы. В конце её не было чина прощения (сербы его практикуют только в период Великого поста). Затем по полному чину совершалась полиелейная утреня. На великой и сугубой ектениях вставлялись прошения на сербском языке о многострадальном Косово, защите православных и вразумлении гонителей. После 1-го часа я хотел сделать отпуст, но меня поправили: «Уже 60 лет у нас после 1-го часа без отпуста сразу читаются 3-й и 6-й». Третий час читали на церковнославянском, а шестой — по-сербски. Каждение совершалось не на 6-м часе, а на первом. Затем почему-то прочитали антифоны (по старому чину это бывает только в двунадесятые праздники). Обратил внимание, что престолы в сербских храмах часто имеют форму не квадратную, а прямоугольную (в послевоенное время в приходах Галичины престолы прямоугольной формы, как наследие униатства, переделывали в квадратные). В конце часов и изобразительных, также как и по старому чину был отпуст, после чего раздался возглас «Благословенно Царство..» В конце пения Заповедей блаженств возглас по-сербски: «Премудрост, стоймо смерно», т. е. внимательно, благоговейно со страхом Божиим. Великий вход совершался через середину храма. Первым возглашением на нём было: «Христолюбивый и благочестивый род наш да помянет Господь Бог..» Было ещё несколько возглашений, в том числе о многострадальном Косово. На словах «Двери, двери премудростию вонмем..» я не отдёрнул завесу (так по старому чину). Спрашиваю сослужащего о. Антония как быть? Он ответил: «Ничего, пусть будет так, на Афоне тоже так делают». После запричастного стиха пели духовные стихи в честь Богородицы. После заамвонной молитвы о. Антоний совершил заупокойную литию, по случаю годовщины кого-то из усопших. После отпуста я давал крест и раздавал антидор (сербы, как и греки, крест для целования после литургии не дают). Обратил внимание, что у сербов, как и у греков, нет аналоев перед престолом даже в больших алтарях. Положить служебник или очки на престол — это у них обычное явление. На престоле у них наряду с дарохранительницей и двумя свечами ещё и две лампады. Накрывается престол коротким покрывалом, закрывающим только Евангелие.

Главный собор в обители посвящён Вознесению (14 век). Есть ещё храмы в честь Покрова (нач. 16 в.), свт. Николы и свв. вмчч. Димитрия и Георгия. В церковных лавках продаются книги епископа Игнатия (Брянчанинова), иеромонаха Серафима (Роуза), архиепископа Иоанна (Максимовича). В Покровском храме находится гробница с мощами первого сербского Патриарха Иоаникия. Здесь же патриаршее место из мрамора. Я представил себе щуплую фигуру Патриарха Павла, заключённую в этот холодный саркофаг из массивных мраморных плит и у меня невольно вырвалось: «Ему же здесь было холодно!» О. Антоний меня успокоил — Святейший Павел бывал здесь всего лишь два раза в году. В алтаре на горнем месте обратил внимание на изображение Спасителя с благословляющей десницей в двуперстном сложении. Ещё один Образ Спасителя весь в повреждениях — это ещё со времён турецкого владычества. В церкви Святых Апостолов Христос изображён с двуперстным благословением (1350 г.), и святитель Никола (1300 г.) также с двуперстием. Во всех храмах у всех мощей и святынь пропели величания знаменным распевом. Запомнились слова о. Антония, сказанные американским туристам: «Когда Америка ещё не была открыта, в этих храмах уже служили». О своём знании русского языка он так пошутил: «Я как собака — всё понимаю, а сказать не могу».

Во время Второй мировой войны в монастыре жило 70 семей. Священник обители был посажен партизанами за то, что не дал им пшеницы (такой возможности не было). В 1957 году в обители служил один русский иеромонах и две сербские престарелые монахини. До 1957 г. монастырь был мужским, потом приехало 7 монахинь. Коммунисты хотели сделать из монастыря музей. В 1980 году в обители случился большой пожар. В настоящее время монастырь имеет 30 га земли (раньше было 800 га).

До военных действий в Пече жило 20 тыс. сербов, теперь осталось только 9 человек. Вокруг обители плотная застройка из домов албанцев. Шипторы (т.е. албанцы) монастырь не трогали, бомбы на обитель не падали. Дети шипторов, однако, ломали машины. Игуменья 72 года в монашестве, игуменьей монастыря вот уже 57 лет. В город в монашеском одеянии насельницы монастыря не выходят — был случай, когда одну из насельниц убили. В кафе из автомата были расстреляны пятеро сербских детей.

Едем в машине, водитель меня спрашивает: «Вы обратили внимание на грустную монахиню средних лет, которая последней провожала нас? Это бывшая жена нашего предыдущего президента Бориса Тадича. С ним было невозможно жить. Она сбежала от него и приняла здесь монашество». Кстати, Тадич до избрания Президентом был министром обороны Сербии. При нём армия была практически уничтожена.

В Пече свободно действует католическая церковь.

Продолжение следует.