 |
| Аргументы и факты | Владимир Легойда | 14.03.2013 |
О том, что следует делать в эти дни и готова ли к самоограничениям наша элита, как защитить детей от гей-пропаганды и дефицита родительской любви, мы спросили Владимира Легойду, председателя Синодального информационного отдела Московского Патриархата.
 |
| Владимир Легойда |
«АиФ»: — Идет Масленица, говорят, это все язычество — ее праздновать. Но ведь весело же! Так как быть — праздновать или нет?
В.Л.: — Если праздновать все, что весело, то очень быстро станет совсем не весело. (Смеётся). А если говорить чуть серьезней, то большинство масленичных традиций уже потеряли изначальный языческий смысл. Хотя, конечно, корнями масленица уходит в дохристианское время. Церковь «переплавила» этот праздник, вложила в него новые смыслы.
Масленица всегда выпадает на неделю перед Великим постом и в церковном календаре называется «сырной седмицей». Масленичная неделя — это во многом телесная подготовка к посту. В течение семи дней верующие могут вкушать молоко, яйца и рыбу, воздерживаясь лишь от мяса. Отменяются традиционно постные дни — среда и пятница. Происходит постепенный отказ — вначале от мяса, а затем, с началом поста, и от других скоромных (непостных) продуктов. Этим выражается принцип умеренности и разумности, характерный для православной традиции.
«Сырная неделя», которую, кстати, предваряют духовно значимые для подготовки к будущему Великому посту «неделя о фарисее и мытаре» и «неделя о блудном сыне» заканчивается для верующих людей не похмельем и несварением желудка, а Прощеным воскресением, когда каждый призван примириться с обидчиками и обиженными. Наверное, не стоит забывать об этом и в веселые масленичные дни.
«АиФ»: — Многие россияне готовятся держать Великий пост, немалая часть — впервые. Что в этом случае важнее — попробовать регулярно ходить в церковь, или молиться дома, или не смотреть развлекательное кино?
В.Л.: — Важно понимать, что вся христианская аскетическая практика, в том числе ограничения в еде, всегда является лишь средством для изменения самого человека. Поэтому если соблюдение постных ограничений в еде не меняет нашего душевного настроя, то, наверное, мы поторопимся, если уверенно скажем, что соблюдали пост.
При этом я бы не стал взвешивать, что важнее: молитва, ограничения в питании, отказ от развлечений или что-то еще. В человеке всё взаимосвязано. И телесные ограничения тоже влияют на душевное состояние. Внешняя часть поста тоже помогает человеку. Наевшись до отвала, да еще опрокинув пару рюмочек «под щучью голову» человек с большим трудом становится на молитву. Проверено опытом поколений.
Часто можно встретить верные в общем рассуждения о том, что намного важнее не обижать людей, а не ограничивать себя в еде. Отсюда нередко следует, что если, например, ты пришел в гости, то можно съесть и предложенную непостную пишу — главное, человека не обидеть. Однако на практике это может превратиться в то, что мы «смиренно» умнем половину торта, «благочестиво» оправдывая свои действия стремлением не расстраивать хозяйку. Тогда как на самом деле это может быть банальное обжорство, неспособность к самому простому самоограничению.
«АиФ»: — И что делать, если во время поста сорвался — наелся вредного? Вступил в супружескую близость с супругом?
В.Л.: — Пост — не китайская ваза, которую, разбив, невозможно склеить. Если бегун спотыкается — это еще не значит, что не дойдет до финиша победителем.
Внимание же к проблеме телесных супружеских отношений в пост мне кажется чрезмерным. Православная Церковь очень деликатно относится к этой сфере человеческой жизни, опытный священник никогда не будет стремиться регулировать вопросы «постели» своих прихожан.
«АиФ»: — В Госдуме скандал за скандалом — оказалось, огромное количество депутатов скрывают свою недвижимость и прочие богатства. Они по одному сдают мандаты. А что вообще происходит с обществом, если его Госдума и министры — воры и мошенники? Как это могло произойти и что с этим делать теперь?
В.Л.: — Я очень не люблю обобщений подобного рода. А то мы так про любую сферу можем сказать: что делать обществу, если журналисты пишут заказные статьи; как жить, если учителя не любят детей и т. д. Люди разные: учителя, врачи, журналисты и даже депутаты.
Не думаю, что с обществом происходит что-то принципиально новое, доселе неизведанное человечеству. Негодяи встречались всегда и везде. Это ни в коем случае не повод, чтобы считать, что всё пропало и посыпать голову пеплом. Кстати, наступающий пост — повод задуматься не о депутатских грехах, а своих собственных. Дума и министерства состоят не из инопланетян, а из нас с Вами. Поэтому от наших дел и выбора зависит, что делать дальше и каким будет наше общество.
Церковь же всегда готова помочь всем оступившимся. Это относится и к тому, кто стащил булочку в магазине, и к тому, кто украл миллионы. Всем им Господь дает шанс. И если Бог не отворачивается ни от какого человека, то кто мы, чтобы эти шансы забирать? Другое дело, что, как говорил мой любимый Жеглов, «вор должен сидеть в тюрьме». Но это к государству, не к Церкви.
«АиФ»: — Может быть, им всем нужно срочно покаяться, а нам выбирать депутатов только из кристально честных? Только где же их найти?
В.Л.: — Полностью согласен с первой частью Вашего вопроса, с одной лишь оговоркой: каяться хорошо всем, а не только депутатам. В том числе тем, кто депутатов обличает. Евангелие говорит нам о единственно возможном способе помочь другому изменить его: вначале измениться самому, избавиться от собственных грехов. «Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Лк 6:42). Абсолютно жесткая зависимость: сначала изменись сам, тогда узнаешь как помочь ближнему. Иначе не бывает.
«АиФ»: — В Европе мода на смягчение отношения к гомосексуалистам. В России тоже, похоже, активно действует сильнейшее гомосексуальное лобби. Что с этим делать и как противостоять этой ужасной моде? Как защитить детей?
В.Л.: — Смягчение отношения к грешнику не может приводить к оправданию греха. Есть вещи, с которыми Церковь никогда не согласится. Какая бы «погода» ни была в обществе, о чем бы ни говорили правозащитники и какие бы законы ни принимало государство — Церковь не приемлет грех. И если Церковь вдруг начнет потакать греху, то зачем она нужна? К сожалению, мы видим такие печальные примеры в некоторых западных христианских традициях.
Если бы еще 40 лет назад в Европе заговорили бы о том, что скоро узаконят гомосексуальные браки, в это мало бы кто поверил. Однако эти времена наступили. Поэтому сегодня многие предупреждают: следующим шагом может оказаться узаконенная педофилия. Нам это сегодня может казаться диким, но пройдет время и кто-то скажет: «Ну и что такого? А есть люди, которые так любят детей, подростков… А ребенок вовсе и не против…». И то, что сегодня язык не поворачивается сказать — вполне возможно, что это через некоторое время будет провозглашено нормальным. Не дай Бог, конечно.
К слову, американский социолог Марк Регнерус с 2010 по 2012 год провел исследование «Как отличаются взрослые дети, родители которых имеют однополые отношения». Опрос 3000 взрослых респондентов, чьи родители состояли в однополых сексуальных отношениях, привел к неожиданным данным. Эти дети были на порядок более склонны к самоубийству, чаще оказывались неспособны хранить супружескую верность и соответственно чаще заболевали венерическими заболеваниями и чаще страдали психологическими расстройствами, чем дети, выросшие в традиционных семьях.
«АиФ»: — В последние недели один за другим от рук маньяков погибают дети. Даже СКР уже расписалось в своем неумении ловить преступников, мол, за это следует отвечать родителям. А что реально происходит в обществе, если даже в строгом Татарстане такие ужасы творятся?
В.Л.: — Действительно, в последнее время мы узнаем из СМИ о каких-то совершенно невероятных, ужасных вещах. Но давайте посмотрим на это не только эмоционально, но и трезво. Недавно один очень уважаемый человек (в недавнем прошлом — следователь и прокурор) точно заметил: за последние годы таких случаев не стало больше. Просто раньше о них меньше говорили в СМИ.
Эти ужасные события действительно были всегда. И в тоталитарном Советском Союзе был Чикатило, и не он один. Почему же сейчас стало так важно широко распространять наиболее шокирующие данные?
Для Церкви любой грех от самого большого до страшного объясним: причина не в общественном строе, а в человеческой природе. Падшей, поврежденной грехом. И поэтому в обществе происходит то же, что и обычно. Могут быть спады и падения, но в общем и целом это так. Поэтому и делать нужно то, что и обычно: задача государства — эффективно и честно трудиться на благо граждан, задача семьи — давать детям представления о добре и справедливости, задача Церкви — утешать, воспитывать, пробуждать совесть.
«АиФ»: — Еще про детей: меняется порядок выбора усыновителей — разрешено брать детей большему виду категорий граждан — больным, инвалидам, одновременно увеличивается единовременная выплата (до 100 тысяч рублей) тем, кто собрался усыновлять больных деток. Решит ли все эти меры проблему с усыновлением или что-то необходимо изменить в сознании общества и насколько позитивно, что наших детей теперь не отдают в США?
В.Л.: — То, что мы отдавали и продолжаем отдавать своих детей за границу — наша национальная боль. Особенно, если вынуждены признать, что не можем обеспечить им здесь такие условия проживания или лечения, которые есть в других странах. Это уже и боль, и позор.
В Рождественском обращении этого года Святейший Патриарх призвал всех, «кто может сделать важный шаг в жизни, направленный на усыновление детей, на поддержание сирот, — сделайте этот шаг». Надеюсь, его слова были услышаны многими.
Проблема детей, лишенных любви родителей, объясняется кризисом семейных ценностей, кризисом любви. Ужасно еще и то, что потребительская логика подталкивает людей к такому выбору: зачем ребенок, если он создает проблемы для беззаботной жизни? И неважно, кто делает такой выбор — алкоголику-слесарю или топ-менеджер. Отказ от детей — это надматериальный выбор, и поэтому экономическая стимуляция — важный, но не исчерпывающий проблему механизм.
У Церкви в России 90 детских домов. И мы планируем продолжать и активизировать служение в этой сфере. Но важно понимать, что наша конечная задача не в том, чтобы заменить детям родителей, в том, чтобы совместно с государством и обществом воспитать таких родителей, которые не мыслят своей жизни без детей, родных или приемных.
«АиФ»: — У католиков меняется Папа — что это значит для России? Будет ли теперь встреча Патриарха с новым Папой? Предполагается ли курс на сближение? Вот недавно к нам в Москву один из кандидатов на папский престол приезжал… Насколько важно конкретная фигура нового Папы? Или независимо от выбора отношения будут одними и теми же?
В.Л.: — Роль личности в истории — вопрос не новый и неоднозначный и здесь нет линейных ответов. Естественно, от личности зависит многое. Что касается наших взаимоотношений с католиками, то в последние годы они, как принято говорить, демонстрировали «положительную динамику». За этими словами стоит многое, в том числе отстаивание христианских ценностей в современном мире.
Что касается встречи с папой, то позиция проста и неизменна: такая встреча не может пройти «для галочки». Ее результатом должны стать серьезные шаги, принятие важных решений. Как только мы к этим решениям будем готовы — с обеих сторон — так сразу такая встреча и произойдет.
